Глава 4
За обедом Демид сообщил матери, что ему нужно будет уехать по делам. Мария Архиповна покивала головой, что всё поняла, и завела разговор о том, что с наступлением июня из губернского города вновь на летние вакации приедут в свое поместье «Крепкие Дубки» Бортниковы. Это были еще одни соседи Акатьевых, но земли их располагались в другой стороне, нежели Гурьево.
Семейство с четырьмя детьми, приезжая на лето в деревню, не прекращало активной светской жизни, устраивая званые обеды для окрестных дворян, танцевальные вечеринки, охотничьи выезды и прочие развлечения. Акатьева с матушкой туда тоже неизменно приглашали, однако, побывав однажды на одном из таких приемов, мать и сын дали себе зарок больше там не появляться. Слишком шумно, слишком суетно. А ни Мария Архиповна, ни ее сын шумных сборищ не любили.
Вот и сейчас пожилая дама выразила мысль, что в этом сезоне они тоже получат приглашение от Бортниковых.
Вы знаете, маменька, как я ко всему этому отношусь, сказал Демид, но тут же добавил. Впрочем, вы можете развеяться, съездить к ним, пообщаться с соседями!..
Посмотрим, Демидушка! Может быть, нынче никакого приглашения от них и не последует
Сын только неопределенно пожал широкими плечами, и мать невольно залюбовалась своим ребенком. Демид, и правда уродился ладным да складным высокий, темноволосый и кареглазый, с прямым носом и выразительными губами, полускрытыми аккуратно подстриженными усиками. Обрамляющая скулы и подбородок короткая бородка придавала ему вид солидный и серьезный, не скрывая, однако, мужской привлекательности лица. А искренняя улыбка превращала Акатьева в настоящего красавца. Вот только улыбался он довольно редко, особенно после кончины супруги и младенца. Чаще же хмурил густые брови, размышляя над делами, требующими его неотложного участия.
Вот и сейчас он, закончив трапезу, встал из-за стола, подойдя к матери, поцеловал ее руку и, сказав, что пора ехать по делам, покинул столовую.
Пожилая дама только тихо вздохнула, провожая сына светло-голубыми глазами. Как бы она хотела, чтобы ее мальчик выбрался, наконец, из той скорлупы, в которую сам себя затянул после смерти Анны, и огляделся вокруг. Ведь он еще молод нет и тридцати шести, и вполне мог бы жениться на какой-нибудь милой девушке, которая составила бы его счастье и родила ему детей.
Не раз мать намекала Демиду на это, но он только отмалчивался, видимо, не желая бередить старую душевную рану, которая еще жила где-то в глубине его души.
Тем временем сын ее, дождавшись, пока конюх запряжет в открытый легкий экипаж каурую лошадку, отправился в Гурьево. Проезжая по холму, где в прошлый раз он практически столкнулся с молодой незнакомкой, машинально отметил, что от легкой вуали, привязанной им собственноручно на куст, растущий у дороги, не осталось и следа. Из чего мужчина сделал вывод, что и велосипед девушки тоже забрали.
А потом его мысли перескочили на другое: интересно, кто была та девушка. Явно не из простых. И само лицо, и одежда ее, да и наличие столько недешевой игрушки, как всё набирающее в последние годы популярность изобретение немецкого профессора Карла фон Дрез и названное им «машиной для бега», говорили об этом. Как человек, интересующийся каждым новым доказательством безграничности человеческой мысли и свидетельством технического прогресса, Акатьев, конечно же, слышал о велосипеде, как знал и то, что небогатым людям он недоступен, из-за изрядной цены на каждый отдельный экземпляр.
Читал он в газетах и о том, что ставшее очень популярным изобретение постоянно совершенствовалось, а около десяти лет тому назад, благодаря доработкам какого-то австралийца стало более безопасным, так что даже хрупкая барышня могла смело управлять им без вреда для своего здоровья. В том случае, конечно, если на ее пути не встречался раздражающий фактор в виде незнакомого наездника, хмыкнул про себя Демид, вспомнив их фееричную встречу на холмистой дороге.
Что ж, значит, барышня из далеко не бедной семьи. Возможно, гостья, приехавшая к обитателям Гурьева, какая-нибудь родственница старой графини. Но, опять же, Демид не слышал, чтобы хозяева имения появлялись в родовом гнезде. Уже второй год пошел с тех пор, как внучка и единственная наследница графини Гурьевой, прелестная Варвара Степановна столь неожиданно для Акатьева оказалась супругой князя Зарицкого и была вместе с сыном и бабушкой увезена мужем в губернский город N. Демид с тех пор изредка с тихой грустью вспоминал, каким неприятным известием для него это стало. Несмотря на наличие у девушки крошечного сына, он готов был на то, чтобы предложить ей свое сердце, фамилию и все свои капиталы. Однако Варенька, с присущей ей мягкостью и деликатностью, дала понять, что не рассматривает Акатьева в качестве потенциального супруга. Он еще на что-то надеялся, думал, что здравомыслящая девушка поймет, что он лучшая партия для нее. До того момента, когда увидел в пустом школьном классе этого щеголя Зарицкого. И только тогда понял, что всё это время в нежном сердечке Вареньки жил именно этот мужчина.
Судьба снова отбирала у него призрачный шанс на счастье. И Акатьев смирился с этим, решив, что ему так и быть в этой жизни одиноким вдовцом.
За размышлениями Демид Макарович и не заметил, что почти приехал. Встрепенулся лишь тогда, когда в поле зрения его показались первые избы Гурьева. И натянул поводья, направляя лошадь к школьной избе.
Однако там было пусто уроки уже закончились. Что ж, придется ехать домой к учителю Волкову. Правда, как его найти, пришлось порасспросить у деревенского мужика, идущего куда-то по своим делам с деревянным колесом на плече.
Остановив его, Акатьев осведомился, где живет учитель, и получил пространный ответ крестьянина с указанием взмахом руки направления, куда следует двигаться. Поблагодарив, мужчина направился туда и вскоре оказался у небольшого, но крепкого домика, огороженного низким палисадником, образующим маленький дворик.
Видимо, хозяин увидел в окно подъехавшее ландо, потому что Демид едва успел выбраться из экипажа, как на крыльце появился сам учитель худощавый молодой человек в одной рубашке и жилете, без сюртука, с закатанными до локтей рукавами. Николай Александрович был белокурым и голубоглазым, довольно приятной наружности.
Увидев подходившего к калитке посетителя, Волков расплылся в приветливой улыбке:
Господин Акатьев! Рад видеть вас! Вы, очевидно, получили мое письмо?
Да, верно, господин Волков! Вчера доставили. Я подумал, что вопросы, изложенные в вашем письме, требуют личного разговора, и приехал в Гурьево. В школе, правда, вас не оказалось, поэтому я набрался смелости подъехать прямо к вашему дому, объяснил Демид.
О, приношу извинения за то, что доставил вам излишние хлопоты, произнес учитель, но приехавший остановил его движением руки.
Не стоит, Николай Александрович! Я привык работать именно так, поэтому никакого труда приезд к вам мне не составил напротив, с удовольствием прокатился по окрестностям: погода нынче прекрасная!
Да, вы правы, сударь! Май в этом году стоит невероятный! Дай бог, чтобы и лето было таким же! поддержал Волков.
Ну, будем надеяться, кивнул Демид.
Он уже хотел было предложить учителю заняться решением именно тех вопросов, ради которых он приехал, когда на крыльце раздался быстрый стук каблучков, и из дома показалась молодая девушка. Акатьев едва перевел взгляд в ту сторону, и брови его поползли вверх от удивления: на крыльце стояла та самая незнакомка, о которой вот только совсем недавно думал мужчина по дороге в Гурьево.
Девушка же легко сбежала по ступенькам на посыпанную мелким песком узкую дорожку и воскликнула:
Николенька, я спешу! Василий Потапович уже ждет меня! Пробуду там какое-то время! Не теряй меня!..
И тут она заметила постороннего и, кажется, тоже очень удивилась, узнав в нем своего спасителя. Но автоматически прошагала по направлению к мужчинам и, приостановилась, глядя на незнакомца.
Николай Александрович поспешил сказать:
Ирина, позволь представить тебе господина Акатьева, известного филантропа и благотворителя нашей губернии! Демид Макарович, прошу познакомиться: моя сестра, Ирина Александровна!
Акатьев поклонился, ожидая, когда девушка протянет ему руку для поцелуя, но она лишь кивнула и произнесла:
Здравствуйте, господин Акатьев! Приятно познакомиться!
И тут же снова обратилась к брату:
Я пойду, Николенька! Должна оставить вас, господа спешу!
И упорхнула, обогнув мужчин. Демид успел только охватить быстрым взглядом светлое муслиновое платье в мелкий цветочек, с прикрывающими локоть рукавами и скромным декольте, открывающим лишь хрупкие ключицы. Светло-рыжеватые волосы барышни прикрывала маленькая соломенная шляпка с цветами и узкими лентами, кокетливо сидящая на скромной и строгой прическе. Однако же, одинокий тоненький локон выбился из-под шляпки и спускался вдоль нежной линии скул, придавая строгому облику сестры учителя какой-то игривый оттенок. Он проводил глазами скрывшуюся за поворотом улицы девушку и посмотрел на Волкова:
Ваша сестра?..
Да, Ирина не так давно приехала ко мне погостить, ответил тот.
Кажется, ваша сестра довольно эмансипированная барышня, заметил Демид.
О, рассмеялся учитель. Это вы о том, что Ирина раскатывает по окрестностям на велосипеде?! Уже наслышаны об эксцентричной барышне?
Имел удовольствие видеть сие новомодное средство передвижения собственными глазами. Но девушка упомянула имя Василия Потаповича?
Да, недавно сестра умудрилась упасть со своего велосипеда и поранила ладони. Какой-то добрый человек доставил ее к лечебнице, потому что переднее колесо было безнадежно испорчено и требовало основательного ремонта. А там моя неугомонная сестрица познакомилась с нашим доктором и вызвалась помогать ему. Вы знаете, что доктор наш уже не молод, и дополнительные руки ему не помешают.
Но чем ему может помочь нежная барышня? недоуменно спросил Акатьев.
И снова услышал веселый смех собеседника:
О, не заблуждайтесь, сударь! Ирина, несмотря на всю ее кажущуюся внешнюю хрупкость, очень целеустремленная и решительная особа. Сестра весьма упряма, и если что-то взбредет в ее прелестную головку, ни за что не отступится от намеченного! Вы знаете, а ведь она окончила курсы сестер милосердия, как наш отец ни сердился на нее за самовольство! А потом работала в губернской лечебнице помощницей врачей! Ей даже приходилось самой ставить больным уколы и делать перевязки!
О!.. только и воскликнул Акатьев, изумляясь про себя.
Так вот она какая незнакомка на велосипеде, с которой однажды довелось ему пересечься на безлюдной дороге!
А Волков, меж тем, с затаенной гордостью говорил:
Конечно, Ирина получила всё необходимое воспитание и образование, которое положено благородной барышне, у нее были гувернантки, обучавшие сестру манерам и языкам, она и на фортепьяно играет! Но ее живой натуре всегда было этого мало! С самого детства сестрица стремилась к новому. Вот и с этим велосипедом так получилось. Едва узнала о нем, а еще и в газете прочитала
Ваша сестра и газеты читает?! поднял темные брови Демид Макарович. Поистине, сегодня день откровений для него!
Читает! усмехнулся по-доброму учитель. Едва немного повзрослела, начала таскать у отца из кабинета те, которые он уже прочитал. И ведь вот хитрюга! Потихоньку утаскивала из стопки те, которые отец уже точно не будет перечитывать! Брала из середины, чтобы он ничего не заметил! О! вдруг спохватился он. Простите, господин Акатьев! Что-то я разболтался! А ведь у вас наверняка много дел! Задерживаю вас!
Может, мы обговорим все наши вопросы в школе? Прямо на месте? предложил Демид, и Волков с готовностью подхватил его предложение.
Мужчины сели в экипаж и проехали в школу, где еще целый час обговаривали все подробности помощи, которая требовалась гурьевской школе в этот раз.
Глава 5
Между тем, весна подошла к концу. Началось лето. Июнь выдался жарким. Дожди обычно шли по ночам, смачивая землю, а днем земля стремительно просыхала под лучами жаркого солнца, щедро льющего свое сияние на крестьянские поля.
Матушка оказалась права: в середине июня в свое имение приехали Бортниковы. Как всегда, шумной многочисленной компанией с детьми, слугами, друзьями и родственниками. Прошел слух, что в господском доме снова готовится большое празднество, приуроченное к юбилею хозяина. Мария Архиповна ничего не говорила сыну, но в глубине души ждала, что соседи пришлют им с Демидом приглашение на торжество, и даже уже обдумывала, какой подарок в этом случае пристойно будет вручить юбиляру.
У сына же ее были свои заботы и хлопоты, связанные как с землей, так и с поместьем. Демид надумал провести в доме то, что называли модным ныне словом модернизация: старую печь в большой гостиной заменили камином, все остальные дымоходы прочистили, кое-где обновили кладку, но самое главное начитавшись «Промышленного вестника», который вот уже несколько лет неизменно выписывал Акатьев, он решил значительно реорганизовать систему отопления в доме. Матушка только вздыхала и охала про себя, когда в доме появились печники и заезжий, приглашенный из самого Санкт-Петербурга инженер. Они с Демидом подолгу запирались в кабинете, чертили какие-то схемы, жарко обсуждали некие, совершенно непонятные для пожилой дамы вопросы. Иногда приходилось по нескольку раз напоминать увлекшимся мужчинам, что обед подогревается уже второй раз, и если они немедленно не оторвутся от своего, несомненно, весьма интересного занятия, Мария Архиповна просто умоет руки.
Строгое высказывание имело успех, но через день или даже на следующий всё повторялось с точностью до мелочей. В конце концов, матушка просто махнула рукой, принимая эту их одержимость идеей как неизбежность.
И, это, пожалуй, было наиболее правильным решением, потому что проголодавшиеся мужчины сами тянулись в трапезную, где, наскоро похватав блюда, поданные служанкой, снова уединялись в кабинете.
Однако всё когда-то подходит к концу. Вот и инженер вернулся в столицу, а Демид принялся за реализацию их совместного проекта. И новая напасть случилась в доме. Теперь тут целыми днями суетились какие-то посторонние люди, за которыми, однако же, зорко наблюдали управляющий, экономка, да и личный слуга Акатьева, Иван, тоже не спускал глаз с наемных работников.