Раньше я и не задумывался, как много всего происходит за один только день. признался Кел, заглянув в жестяную банку, черную, с мелкими, веселыми цветочками. Оценив оставшиеся запасы кофе, он вздохнул.
Йен подхватил эту тему. Казалось, его уже давно терзало чувство вины, которому он дал свободу в тот момент, на полутемной, неоправданно большой и неуютной кухне, под шум закипавшего чайника и шуршание ручной кофемолки. Кел прикладывал слишком много энергии для того, чтобы просто перемолоть кофейные зерна, хотя совсем недавно жаловался, что ему не хватит сил, чтобы добраться до общежития.
Мне стоило сдержаться. Если бы я не поспешил, и проник в столицу согласно плану, мы бы знали всю необходимую информацию.
Кел перестал крутить ручку.
И почему ты так не сделал? в его вопросе не было ни намека на обвинение или недовольство. Только искреннее любопытство. Ему и в голову не пришло бы упрекать в чем-то Йена.
Потому что мне было плевать на город. Я просто хотел найти вас и вытащить до того, как империя падет. Йен скрестил руки на груди и сгорбился, привалившись плечом к оконной раме. Не думал, что у вас могли появиться важные для вас люди
Он бросил быстрый взгляд на меня. Кел понимающе кивнул.
Все мы знали, что я не смогу бросить работников пекарни. Те, в свою очередь, не смогут бросить родных, а у родных тоже найдется кто-то, кого они не захотят оставлять.
Тихого побега из обреченной столицы не получилось бы.
Я все испортил.
У нас были причины подозревать, что после того, как Йен избавился от всех представителей общины, которые хотели участвовать в уничтожении империи, оставшиеся заговорщики вынуждены были ускориться. Быть может, им даже пришлось изменить те части плана, которые были известны Йену.
Альсов он покинул в конце весны. Тогда внедрение диверсантов планировалось на последний месяц лета, но все могло измениться.
Единственное, что нас спасало скрытность общин. Было три осколка от сердца забытого бога, три диверсанта и три плана по проникновению осколков на территорию столицы. И одна община не знала какой план разработала другая.
Благодаря излишней осторожности и подозрительности альсов, причастность Йена к диверсии было сложно отследить. А после того, как он уничтожил всех возможных свидетелей, это стало почти невозможно.
Не говори глупостей. чайник засвистел, сообщая о своем закипании, но я потянулась не к нему. Йен удивленно замер, когда я потрепала его по волосам. Ты сделал то, что посчитал нужным. Вот и все. Ты ни в чем не виноват. Ты ведь не знал, что мы тоже живем в столице.
Шани дело говорит. поддакнул Кел. Кто знает, как бы все могло обернуться, сделай ты другой выбор.
Тогда и стало понятно почему Йен так настаивал, что искать подозрительные статьи мы должны начиная с первого месяца лета.
***
Едва мы вышли на Цветочную улицу, как Кела потянуло к ближайшей едальне, из которой доносились вкусные ароматы.
Давай заглянем, на пару минут, попросил он, жадно глядя на дверь.
Мы только позавтракали
Кел возмущенно обернулся ко мне.
Да мне кусок в горло не лез. Не представляю как Йенни каждый день ест в таких условиях! Кошмар какой-то.
Я хотела признаться, что обычно приемы пищи проходят тихо и спокойно. Йен запрещал кому-либо заходить в столовую, пока их не позовут, а сегодня не стал одергивать забывшихся служанок, только потому что ему нравилось наблюдать за растерянным и смущенным Келэном.
Но брат не дал мне сказать ни слова, схватил за руку и потянул к едальне.
Я не могу работать голодным.
В помещении запахи были еще насыщеннее. Мне и самой захотелось чего-нибудь съесть, хотя я плотно позавтракала, предчувствуя, что день будет тяжелым.
Пока Кел с аппетитом уплетал завтрак из сегодняшнего меню, я направилась к Фелис одной из официанток едальни. Время завтрака подходило к концу и в небольшом помещении, на восемь столиков, кроме нас и немолодого мужчины, неторопливо заканчивавшего есть, посетителей не было.
И Фелис скучала в углу, присев за один из пустых столиков. Заметив мое приближение, она улыбнулась.
Мы были недостаточно близки, но неплохо ладили.
Рыжая, маленькая и очень проворная, Фелис была старшей среди детей и вынуждена была не только присматривать за младшими, но и приносить деньги в дом. Ее жизнь нельзя было назвать простой, и, все же, она не унывала.
Перебросившись парой формальны фраз, я собиралась перейти к интересующей меня теме, но не успела. Фелис подалась вперед, почти распластавшись по столику.
Шана, а это правда, что ты скоро выходишь замуж?
Что? я опешила. Занятая своими заботами, я совсем забыла, что благодаря Йену и магистру, по этим улицам обо мне гуляют разные слухи.
Поговаривают, тебя уже несколько раз звал замуж какой-то пылкий юноша. А еще, что за тобой начал ухаживать представительный мужчина. Вроде бы, маг. И ты непременно в скором времени выйдешь за одного из них.
Фелис обладала сильным, грудным голосом, никак не вязавшимся с ее хрупким обликом, а в едальне было слишком тихо
Кел поперхнулся и закашлялся, услышав слова девушки. Надсадно позвал меня, но я лишь отмахнулась. Объясниться с ним мне, конечно, придется, но позже.
В ближайшее время я не собираюсь замуж, Фелис. Так и передай госпоже Борнс и мадам Форман. прозвучало резче, чем мне хотелось бы, но исправить это я уже не могла. Стоило только вспомнить при каких условиях местные сплетницы увидели этого злосчастного представительного мужчину, как настроение стремительно портилось.
Повисла неловкая тишина. Фелис смущенно улыбалась.
Мужчина в дальнем углу едальни, перестал жевать. Его наша беседа по какой-то причине тоже заинтересовала. Мне пришлось дождаться, когда он перестанет подслушивать, доест свой завтрак и уйдет. На это ушло не больше пяти минут. Все это время Фелис не решалась со мной заговорить, но поглядывала с большим интересом.
Когда ненужных свидетелей не осталось, а Кел с мрачным видом приканчивал свой завтрак, сверля мою спину взглядом, я сама подалась к Фелис.
Завела разговор про выдуманные ограбления, начавшиеся с первым месяцем лета, в старом парке на границе квартала. Историю мы придумывали осторожно, чтобы не вызвать подозрений у местных любителей сплетен.
Фелис слушала меня жадно, жалела несуществующих жертв ограблений, и всерьез задумалась, когда я спросила, не знает ли она кого-нибудь, кто поселился поблизости в последнее время.
Стража думает, это дело рук кого-то из недавно прибывших в столицу. стыдно за ложь мне почти не было. Ведь я не совсем врала, я лишь немного исказила правду: тот, кого нам обязательно нужно было найти, промышлял не ограблениями, его преступление было куда хуже. И проживающих в этом квартале. Сюда отправили моего брата, опросить местных, а я вызвалась ему помочь. Все же, я тут уже четыре года живу.
Фелис задумалась, но вспомнить смогла только недавно появившуюся женщину с ребенком, устроившуюся швеей в ателье на соседней улице.
Но у мадам больные ноги, да и маленький ребенок. Вряд ли она стала бы заниматься чем-то противозаконным. с сомнением добавила Фелис
Ничего важного узнать в едальне я не смогла. В отличие от Кела. После известия о том, что кто-то ко мне сватался, он быстро закончил завтрак, еще быстрее расплатился и мы вышли на улицу.
Рассказывай, велел Кел.
Чтобы добраться до пекарни, нам предстояло пройти до конца широкой улицы, несмотря на погоду со все еще выставленными столиками перед кофейнями и ресторанами. Как говорила мистрис, практика летних веранд появилась не так уж давно, всего каких-то десять лет назад, но хорошо себя зарекомендовала, от чего все больше заведений устанавливали по весне навесы рядом со зданием, или просто выставляли у стены несколько столов, чтобы посетители могли одновременно наслаждаться едой и приятным, летним воздухом.
Выставляли столики всегда очень рано, а убирали неохотно.
За поворотом улица была куда уже и здания с одной стороны не стояли плотной стеной. Там, напротив выбитой в обрыве лестницы, и находилась пекарня.
Путь нас ждал недолгий, но Кел упрямо собирался за это время узнать все, что хотел.
Кто сделал тебе предложение? Я его знаю? Ты ведь ему отказала? И что это за мужчина проявляет к тебе интерес? Мне нужно с ним поговорить?
Успокоить брата удалось с трудом. Он немного расслабился, когда я сказала, что не приняла предложение.
Сам подумай, Кел, разве я сейчас могу думать о браке? В такое-то время?
Он послушно согласился, что самое главное сейчас предотвратить уничтожение столицы. И помрачнел, когда узнал, что слухи про заинтересовавшегося мной представительного мужчину пошли из-за магистра, который увязался за мной в пекарню и попался на глаза сразу двум сплетницам.
Ты про тот раз, когда вернулась совсем бледная и напуганная? уточнил он.
Я кивнула. Это не было тайной, и я не стыдилась своей реакции на поступок магистра. Любой на моем месте испугался бы.
А что за пылкий юноша? спросил Кел, после нескольким мгновений неловкой тишины. Он тебе нравится?
Я не стала упоминать, что предложение мне делал Йен. Не потому, что продолжала сомневаться в его чувствах. Просто не была готова к последствиям. Пусть я верила, что уж Йена-то брат точно одобрит, но не могла быть в этом уверена, и надеялась отложить решение этого вопроса на как можно больший срок.
Я же ему отказала.
Кел фыркнул, совсем как Йен. Прошло всего пару месяцев после того, как они вновь встретились, а мой брат уже начал перенимать дурные привычки
Шани, я же тебя знаю. Ты не всегда делаешь то, что хочешь. Ты всю жизнь хотела работать в библиотеке, но до сих пор раскладываешь выпечку по витринам.
Потому что в пекарне мне дали работу с проживанием. проворчала я. О своей детской мечте я уже начала забывать. Мне нравились тишина и прохлада читальных залов, запах книг и шуршание страниц. Но со временем аромат выпечки, перезвон дверного колокольчика и общение с постоянными клиентами мне тоже начали нравиться. И я уже сама не знала, чего на самом деле хочу. Жилье в столице стоит прилично, а для работы в библиотеке нужно пройти обучение, которое не оплачивается.
Это было настоящей проблемой. Когда мы только приехали в столицу, я пребывала в ужасе от местных цен. Деньги, что мы выручили за продажу дома, исчезали с невероятной скоростью. К тому моменту, как все вопросы были решены и Кела зачислили в академию, мы успели потратить половину суммы. Поэтому, выбирать мне не приходилось.
Кел поник. Он тоже вспомнил тот утомительный период, полный переживай и страха перед неясным будущим.
Прости
За что ты извиняешься? удивилась я. В этом не было твоей вини. И, главное, со временем ведь все наладилось. Мы столько раз со всем справлялись. Разве мы не молодцы?
Кел тепло улыбнулся.
И все же, когда все закончится, я хочу, чтобы ты познакомила меня с этим парнем. Если он правда несколько раз звал тебя замуж, мне хотелось бы с ним увидеться.
А что, если я скажу, что ты уже с ним знаком? спросила я, внимательно следя за реакцией брата. Он удивился, хотел было что-то спросить, но в этот момент мы остановились перед пекарней и я перестала замечать хоть что-то кроме витрин, за которыми виднелся торговый зал.
Сердце сжалось. Я хотела шагнуть вперед, взяться за дверную ручку и открыть дверь, услышать перезвон колокольчика, увидеть девочек Но ноги стали просто неподъемно тяжелыми, а руки не слушались.
Был тот умиротворяющий период времени, когда утренняя суета уже завершилась, а до полуденной было еще много времени, и улица, на которой мы стояли, оказалась безлюдной и тихой. И мне в этой тишине было не по себе.
Перед глазами встали лишенные всяких эмоций лица мистрис и мистера Брэгдан, Лисса, с дикой силой вцепившаяся в мою руку и ничего не понимающая Несса. Я подвергла их такой опасности. Имела ли я право быть здесь?
Шани? заметив мое состояние, Кел мягко коснулся моего плеча.
Все в порядке. Пойдем. сказала я и не сдвинулась с места, надеясь, что если он сейчас откроет дверь это наваждение спадет.
Будто прочитав мои мысли, Кел дернул дверь на себя и подтолкнул меня вперед, заставляя войти внутрь.
У прилавка стояла девушка в форменном платье горничной из гостиницы, находившейся недалеко от набережной через две улицы от пекарни. Их работницы часто забегали в пекарню, чтобы купить что-нибудь к чаю.
И, неожиданно, мадам Форман. Я не узнала ее сразу. Мадам никогда не любила черный цвет, но сегодня облачилась в строгое, черное платье без украшений и вышивки, и накинула на плечи темно-серый, шерстяной платок. Она всегда любила наряжаться и сверкать, и сейчас, увидев ее в таком траурном наряде, я подумала сразу о плохом: Йен все же убил Гарибальда, а мне соврал
Несс, собиравшая заказ девушки, подняла голову, услышав дверной колокольчик. Увидела меня и не смогла сдержать улыбки. А когда ее взгляд скользнул за мое плечо, она и вовсе расцвела.
Шаночка! воскликнула она, не совладав с эмоциями. Напрямую обращаться к Келу она все еще стеснялась. И по имени она его звала только когда брата не было поблизости.