Не советую, я удивленно посмотрел на мужчину, который смотрел теперь на меня с некоторым снисходительным любопытством.
Простите, что? он не делал попытки подняться, и я не стал звать Румберга, который все это время стоял в районе двери, и уже поглядывал на нас с заметным напряжением. С его места этого любителя почитать было видно, я же заметил его лишь недавно.
Не советую Терракуза. Он такую чушь иной раз городит, даже интересно становится, откуда он ее берет. Если вам нужно приличное учебное руководство, то вот, возьмите это Франческо Альфиери «Искусство превосходного владения мечом» от 1653 года. Сеньор Альфиери не только показывает здесь приемы, но и учит разным техникам, чтобы руки и ноги были достаточно развиты и не ломались под весом боевой рапиры, он все же поднялся и Румберг, качнувшись, все же подошел поближе. А мужчина, не обращая на него внимания, вытащил книгу и протянул ее мне. Я слегка опешил, но протянутую книгу все же взял. Или же вот Сальватор Фабрис «Фехтование или Наука оружия» от 1606 года, еще одна книга была вытащена из стопки и передана мне. Здесь собрано вообще все, что мастера меча Италии вообще когда-либо знали о благородном искусстве фехтования. А из относительно нового, могу порекомендовать вот эту Д. Мануэль Круцадо и Пералта «Уловки вульгарного и общего фехтования только с мечом и с парным оружием», 1702 года, неплохо описана защита, особенно от «подлых» ударов. Хотя я так и не узнал, что именно означает «Д» перед Мануэлем.
Вы кто такой? я автоматически взял и третью предложенную книгу и передал стопку подошедшему Крамеру.
О, позвольте представиться, Гюнтер фон Криббе. Служил капитаном в армии эрцгерцогини Австрийской, но после окончания контракта не захотел его продлевать. Сейчас направляюсь в Париж. Слышал, что французы рассматривают возможность ввести фехтование в обязательное обучение студентов университетов. Хочу попробовать предложить свои услуги.
Какой извилистый у вас путь до Парижа получается, капитан, я приподнял бровь. Скорее всего что-то натворил, вот и свалил из армии. Может кого на дуэли прирезал. Какого-нибудь рогатого муженька. Он молод, хорош собой, явно женщинам очень даже нравится.
Вот так получилось, капитан пожал плечами и набросил на себя видавший виды плащ.
Ваше высочество, Крамер, который вот уже пару минут пытался привлечь мое внимание, но не решался прерывать разговор, принял жест фон Криббе с плащом как знак того, что я наговорился. Возникло некоторое осложнение с выбранной вами рукописью.
Какое с ней могло выйти осложнение? я раздраженно передернул плечом и направился к прилавку. Что случилось? довольно грубо спросил я у торговца.
Видите ли, молодой господин, я не могу продать вам эту рукопись, она не принадлежит мне. Ее, скорее всего, забыл здесь один молодой человек, который долго выбирал книги не далее, как вчера, спокойно ответил он.
И что? Я хочу забрать эту рукопись, она мне понравилась, я скрестил руки на груди. Если этот проект здесь просто потеряли, то есть вероятность того, что он вообще не дойдет до Фридриха и его реализация затормозится. Это я удачно зашел. Как знал, что нужно сюда идти.
Это не моя книга, я не могу
Один золотой за все. Карта, рукопись и вот эти три книги, он открыл рот и тут же захлопнул его. Ну а что ты хотел, золотой есть золотой, а растяпе можно сказать, что никаких проектов здесь не находили. И вообще, он же свое потерял, значит, еще сможет восстановить по памяти. Мы вон в студенчестве сопромат за две ночи выучивали, когда к экзаменам готовились и ничего, а тут всего лишь заново проект написать.
Ну я даже и не знаю, протянул хозяин. Возможно, тот молодой человек и не заинтересован в рукописи, раз не пришел за ней сразу же.
Так ведь о чем я и говорю, я положил здоровенную надо сказать монету, не знаю, что это за монета, не разбирался пока, и подвинул ее к торговцу.
Четыре книги, резко развернувшись, я уставился на капитана, который подошел поближе и теперь не без удовольствия слушал наш разговор. Вот эту тоже включите в вашу оплату. И он положил на прилавок книгу, которую читал, сидя на той скамеечке, вглядываясь в страницы при тусклом свете.
А вы наглец, сударь, я смотрел на него, и не понимал, мне он нравится, или мне хочется набить ему морду. Силенок, конечно, у меня не хватит, но у Румберга с Крамером вполне.
Давайте договоримся, капитан поднял вверх руки. Я сейчас на мели. На такой, что мне едва хватит денег рассчитаться за сегодняшний ужин. Но эта книга меня заинтересовала. Очень заинтересовала. Я же вижу, что вы, ваше высочество, он улыбнулся краешком губ, тоже заинтересованы прекраснейшим искусством фехтования. Я могу вам дать пару частных уроков, а вы взамен оплатите мне эту книгу. Идет?
Я смотрел на него не мигая. Он не внушал доверия. Вообще. От слова совсем. Если честно, то больше всего он напоминал мне не капитана армии, а разбойника с большой дороги. Почему-то, глядя на него, всплывали мысли о пиратах. А еще я был абсолютно уверен, что он превосходный бретёр. Этот фон Криббе мог бы действительно меня многому научить: если бы захотел, если бы у нас было много времени, если бы ему не надоело раньше, если бы Этих «если бы» на самом деле было вагон и маленькая тележка, и я не был уверен, что даже после пары уроков он не свалит вместе с моим кошельком, презентованным Корфом.
Кхм, так что вы решили, молодой господин? меня оторвал от размышлений торговец, который, похоже, был уже готов продать все это скопом и уже забыл, что видел проект образовательной программы Пруссии.
Я решил, думай быстрее, на тебя сейчас четыре человека смотрят, а ты все-таки герцог и вообще высочество, что плачу за все один золотой, я принял решение, надеюсь, что не пожалею о нем.
Криббе с очень серьезным видом кивнул, забрал свою книгу и надел треуголку.
Я полностью в вашем распоряжении. Куда идти? Румберг хмыкнул и распахнул перед ним дверь, выходя следом. Я же смотрел, как торговец заворачивает мои покупки в какую-то тряпицу, не переставая размышлять о том, а не встрял ли я куда на этот раз с размаху, да с головой?
Глава 5
Ангард! я поднял рапиру, потому что Гюнтер решил, что обучение необходимо начинать именно с рапиры, хоть и тренировочной, чтобы руки привыкли к весу. Руки, потому что сам Криббе любил технику, с использованием даги. Занятия продолжались уже пару часов, после того, как он мне подробно объяснил устройство рапиры и показал несколько приемов на своем примере. Двигался он легко и стремительно, а его движения действительно чем-то напоминали замысловатый смертоносный танец. Это было красиво, завораживающе и появлялась сильная мотивация научиться двигаться хотя бы похоже на учителя. Стоп! опустить клинок и встать расслабленно. Салют! взмах тяжеленой металлической палкой, которая почему-то называется тренировочной рапирой. Поприветствуем соперника, как же без этого? Мы же в галантном веке живем. Ангард! снова стойка и понимание, что рука дрожит, а вместе с ней дрожит рапира. Все-таки слишком большая нагрузка для первого раза, особенно для совершенно нетренированных мышц. Аппель, шаг вперед и наши рапиры скрещиваются. Ангаже! клинок перемещается в другую плоскость, при этом работает только кисть и за этим Криббе очень тщательно следит. Батман и рипост, кончик рапиры уходит вниз, скользя по клинку противника, сразу же после того, как они столкнулись. Только завершив движение до конца, я передал рапиру своему невольному учителю, с облегчением выдыхая.
В общем-то неплохо, он кивнул каким-то своим мыслям. Техника совершенно не отработана, но это поправимо. Более всего меня радует, что вы схватываете на лету, ваше высочество. Мне не нужно было повторять больше двух раз то, что хотелось до вас донести.
Благодарю, господин Криббе, это было весьма поучительно, я наклонил голову, чтобы выразить свое почтение. Он действительно оказался мастером своего дела. И за эти несколько часов научил меня вполне прилично держать рапиру и даже показал пару уколов, которые мы сейчас отрабатывали на практике. Объяснял он очень просто и доступно, во всяком случае, я понял смысл, и думаю, что смогу разобраться по тем книгам, которые он мне посоветовал. Конечно, без учителя все будет продвигаться не слишком быстро и, боюсь, не вполне удачно, но, на ошибках учатся. К тому же, подозреваю, что Елизавета не будет экономить на племяннике и найдет мне приличных учителей.
Вам нужно практиковаться, ваше высочество, без постоянной практике даже мои сегодняшние скромные усилия пропадут, и окажется, что вы напрасно выбросили деньги, практически на ветер, Криббе усмехнулся, и принялся разглядывать комнату. Вроде бы урок окончился, и он должен был уходить, но мне почему-то хотелось его еще ненадолго задержать. Он никогда не знал герцога и не переносил на меня негативный опыт общения с ним. Как оказалось, для меня это очень много значит.
Не составите мне компанию за ужином? я вспомнил, что он говорил, будто денег на этот самый ужин у него сегодня нет, а я, точнее, Корф не обеднеет, если еще одного мужика накормит.
С удовольствием, он улыбнулся и бросил на стул тяжелый, но малофункцональный плащ, который уже принялся надевать. Я слышал, что здешняя кухня вполне на уровне.
Смотря о каком уровне идет речь, я пожал плечами. Румберг, я обратился к слуге, который в последнее время находился со мной практически неотлучно. Не знаю, с чем связаны подобные предостережения с его стороны, но он, если и отлучался по делам, то очень быстро возвращался, или не уходил, пока в комнату не заходил Крамер, Корф или Бастиан. Довольно странное поведение, учитывая, что, после посещения королевского дворца, я абсолютно уверен, что мне ничего не угрожает. Распорядись принести ужин. Мне, как я уже говорил, господину Криббе ну, не знаю, сам посмотри, главное, чтобы было вкусно и сытно.
Хорошо, ваше высочество, Румберг поклонился и вышел из комнаты, бросив подозрительный взгляд на Гюнтера.
Что вы имели в виду, когда говорили, что вам «как оговорено»? Криббе сел за стол. Никакого пиетета к моему герцогству он не испытывал, и я не понимаю, он ведет себя так вызывающе, чтобы поддержать имидж, или просто мудак по жизни?
Мой желудок в последнее время многое не переваривает, уклончиво ответил я, подходя к окну. Ветер стихал, и, как я слышал, когда проходил по обеденному залу внизу, путешественники, застрявшие здесь, уже начали потихоньку разъезжаться. Если погода к вечеру не испортится, то утром можно попробовать покинуть Берлин.
Бывает, помню я как-то тоже животом мучился. Отвратительное ощущение, я покосился на Криббе. В комнате стремительно темнело, нужно было зажигать свечи, но я не умею пользоваться огнивом. Спичек пока никто не изобрел, точнее, были какие-то серные палочки, но они были дороги и небезопасны в использовании, поэтому на постоялом дворе таковых не водилось. Обычно, процесс зажигания свечей осуществлялся таким образом: служанка приходила с уже горящей свечкой, и поджигала все, которые находились в комнате, оставляя на столе запасные. Можно было, конечно, еще в камин сунуться, который горел круглые сутки, чтобы хоть немного согреть выстуженную комнату. Но это был вариант на крайний случай, который, похоже, вот-вот наступит, потому что служанка где-то, видимо, заблудилась.
Да весьма неприятные ощущения, эхом повторил я за Криббе, и, вздохнув, отошел от окна. Похоже, все-таки придется лезть в камин. Взяв одну из свечей, вместе с подсвечником, я направился к единственному источнику света в комнате. Все-таки зимой темнота наступает мгновенно. Вроде бы вот еще было совсем светло, и тут же уже почти ничего не видно.
Я не дошел до очага, когда дверь без стука распахнулась. Я резко развернулся, увидев лишь застывший в проеме темный силуэт. Пока он стоял и не двигался, я, если честно напрягся, потому что выглядело это несколько жутковато. Но, скорее всего, он просто пытался что-то разглядеть в темной комнате. Света не хватало, и я никак не мог понять, кто это, пока он не открыл рот.
Ветер стих, небо все в звездах, полагаю, что эта дьявольская погода сменилась на более спокойную. Завтра утром, я надеюсь, мы уже тронемся в путь. И так потеряли столько дней. Уже могли бы границу Пруссии пересечь, обер-гофмаршал Брюммер был на редкость трезв, что удивительно, и очень раздражен, что удивительно не было, потому что он всегда был раздражен. Его раздражение могло сравниться разве только с его спесивостью и высокомерием, с которым он взирал на других, разговаривая, как правило, через губу, не взирая на звания и должности.
Да, я тоже так думаю. Если ветер снова не поднимется, то завтра утром вполне можно будет поехать, впервые мне не хотелось ругаться с ним и вообще выяснять отношения хоть с кем-то. Темнота, немного разбавленная светом от горящего камина, действовала умиротворяюще. Хотелось продлить это ощущение хоть немного, вот только сделать это с Брюммером оказалось невозможно.
Тогда отдайте распоряжение своему слуге, чтобы он начал собирать вещи. А то будет носиться как петух по двору, когда уже мы будем сидеть в каретах, дожидаясь только наших вещей, я вовремя прикусил язык, чтобы не ляпнуть о том, что вроде бы обе руки у него на месте, и он вполне способен сам собрать свои шмотки в сундук. Не так уж и много нужно собирать. Я промолчал, в то время, как этот козел продолжал разоряться. Я не собираюсь за ним бегать, чтобы напоминать каждый раз о его непосредственных обязанностях. Вообще-то, непосредственной обязанностью Румберга было следить за исполнением моих потребностей, а не разрываться между всеми остальными. Хотел, чтобы тебя обслуживали, надо было нанимать своего слугу и его гонять. Чувствуя, что уже не в силах сдерживаться, я захотел высказать ему все, что думаю по этому поводу, но тут Брюммер зашел в комнату, презрительно разглядывая меня, а затем перевел взгляд на Криббе. И почему я не удивлен? Ваше пристрастие подбирать всякую шваль, уже может соперничать с вашим вечным притворством и фантазиями. Ничего из перечисленного мною не должно присутствовать у будущего правителя. И мне почему-то никак не удается отучить вас ни от одной из этих крайне вредных привычек.
Обер-гофмаршал, я не намерен более выслушивать от вас нравоучения, я сжал подсвечник, чувствуя, что моему спокойствию все-таки подошел конец. Отучить он меня от чего-то не может, надо же. Да он даже не заметил, что его воспитанник хоть как-то изменился. Вот Корф и Румберг заметили, хотя знали герцога совсем недолго. Бастиан заметил, потому что я даже ни разу не прикоснулся к скрипке и не хотел слушать как играет он сам, а эти с позволения сказать воспитатели, не заметили, или просто вида не подали, что тоже говорит о том, насколько им плевать на меня. и Брюммера и Бергхольца волнуют только собственные интересы.
Я был назначен вашим воспитателем вашим дядей, и я имею полное право учить вас
Нет, больше не имеете. Потому что мой дядя потерял всякую власть в отношении меня, в тот самый момент, когда мы выехали из Киля. То, что вы все еще сопровождаете меня, говорит лишь о том, что в том же Киле вы никому не нужны, и рассчитываете получить незаслуженную награду от моей тети. Поэтому, оставьте этот тон и больше никогда не возвращайтесь к нему
Дерзкий мальчишка, взбешенный Брюммер сделал еще один шаг в мою сторону и замахнулся. Ждать, когда эта свинья отвесит мне пощечину, что было для него вполне привычно, если судить по тому, как я непроизвольно сжался, я не стал. Поудобнее перехватив подсвечник, я размахнулся и заехал тяжелой металлической штуковиной обер-гофмаршалу по роже. Удар был, надо сказать слабоват, но острые края подсвечника рассекли кожу на его лице и из царапины брызнула кровь. От неожиданности, не ожидавший отпора Брюммер пошатнулся, но тут же выправил равновесие и бросился на меня с кулаками. Вот сейчас я испугался. Потому что был меньше его раза в два и в три раза легче. Этот носорог же меня просто сметет, и не заметит. Внезапно между мною и Брюммером выросла тень, и занесенную для удара руку перехватили и отбросили в сторону.