Требуется мгновение, чтобы Влад осознал, что именно так резко поменялось. Осознал это, а так же позволил себе вновь осознать и то, что ее пребывание в его руках такой маленькой, беззащитной, но при этом открытой ему, доверяющей беспрекословно и всецельно неодолимо влечет его. Как и всегда влекло, начиная еще давних два года назад, когда ледяной комок внутри него, в которой он решил обратить свое сердце, начал таять.
Тот, кто поставил себе цель стать безупречным воином, защитником своей страны, безжалостно отсекать все слабости и идти лишь за холодным разумом еще тогда обнаружил себя обычным человеком. Живым человеком, который не мог оставаться рядом с ней равнодушным, как бы не хотел.
Лале пробуждает в нем желание жить по-другому. Позволить себе чувствовать и наслаждаться этим. Будто бы каким-то образом создав во мраке его души, решившей жить лишь во имя мщения, небольшой светлый лучик.
И теперь отважно отвоевывает его каждый день и каждую минуту, не давая мраку его потушить.
Поначалу этот светлый лучик, который она как-то зародила там, казался ему лишним и чуждым. Он его раздражал, как раздражало и то, что у него не получается его выдворить из своего мрака.
Но теперь Владу кажется, что этот лучик его неотъемлемая часть. И без него он уже не будет собой. Как не будет собой и без Лале, которая поддерживает жизнь этого лучика в густой тьме его душе, освещая ее и давая увидеть, что там осталась не только жажда мести но многое-многое другое, тщательно сокрытое темнотой от посторонних глаз.
Все факела, врывающиеся в эту тьму сразу гаснут.
И лишь лучик Лале способен осветить ее, открывая ей одной-единственной потаенные глубины его души.
Лале улыбается, глядя ему в глаза, и он видит в их отражении себя. Только совсем в другом свете в том, котором видит его она сама. Чуть улыбнувшись, Влад мягко заправляет выбившуюся прядь ей за ухо и легонько щелкает по носу. Лале улыбается еще шире и вновь приникает к его груди а ему хочется обнять ее еще крепче, и никогда не отпускать. Защитить своими объятиями от всего жестокого мира, которому она по-прежнему слишком доверяет.
Медленно одна его рука перекочевывает по ее спине чуть выше, касаясь прядей мягких, волнистых волос. Он перебирает их осторожно, бережно, едва тревожа.. После чего отстраняется, но смыкает пальцы своей руки на одной из ее ладоней:
Так а что ты-то здесь искала?
Красивое описание моря. Может тебе попадалось?
Теперь, рядом с Владом, Лале совершенно позабыла все те проблемы, что отягощали ее с утра. Нурай, Явуз, и даже то видение с ее матерью.. Все они поблекли, точно ненастоящие.
Между текстами о военном устройстве? мягко уточняет Влад и улыбается, показывая, что всего лишь шутит идем, видел недавно что-то из магрибских рукописей..
После чего, не отпуская ее ладони, тянет за собой к нужным стеллажам. Они перебирают множество и множество полок, но им уже не так важно, найдут ли они свиток.
Ведь самое важное они уже давно нашли.
-4-
Явуз-паша входит во двор и размашисто шагает к дому.
Бесы бы их попутали.. До сих пор ничего не убрано! А уже вечер!
Он гневно оглядывает сундуки, на которые и напоролся, неуклюже стукнувшись ногой и чан, накрытый тряпками
(..нурай подходит к одному из сундуков и достает несколько кусков полотна, после чего протягивает служанке:
на вон. от прежних хозяев, им-то уж точно без надобности. не свои же тряпки тебе давать для грязной работы.
служанка, недовольно ворча, берет тряпки и накрывает ими чан..)
и по-прежнему стоящий в проходе.
Нурай! Дамла! Сайжи!
Но никто не появляется. Чертыхнувшись, мужчина подходит к чану и скептично глядит на то, чем он накрыт, после чего цедит:
Еще и тряпками какими-то обвесили, как в прачечной.. соседи подумают, что мы деревенщины какие.
Он принимается раздраженно срывать куски ткани с чана, собирая и комкая их в руках. Но она из тряпок вдруг привлекает его внимание. Сквозь мутную серую пелену на ее поверхности
(..это смесь воска и отваров трав она долго и сложно готовится, но если нанести ее на полотно его изображение будет скрыто.
навсегда? ужасается лале.
что вы, Лале-хатун! чтобы оно вновь стало явном, достаточно лишь будет прогреть холст. например, положить его на печь..)
(..почему оставили этак не меня, а поваров спрашивайте, госпожа. А перенести нельзя, он эвон как на солнце раскалился, все руки обожжем!..)
проглядывает изображение.
Явуз едва не роняет полотно, желая отбросить от себя, точно дикую змею, когда видит знакомое лицо, глядящее на него да простит Всевышний прямо с бумаги!
Потому что в руках он держит портрет дочери великого визиря Сафие-хатун..
-5-
Наше время.
В небе над Атлантическим океаном.
Я прихожу в себя, как обычно, с большим трудом, резко втянув ртом воздух. Как-то я уже задавалась вопросом, что будет, если однажды воздух закончится прежде, чем успею всплыть на поверхность и с каждым возвращением мне кажется, что время это становится все ближе и ближе, отчего вопрос все актуальнее.
Жан говорил, что прежние реставраторы в принципе не могли работать с полотном вся краска за ночь возвращалась обратно, а их преследовали кошмары. Однако, что, если моя плата за возможность работать с ними и даже более того это однажды остаться в них самих? Стать частью полотна, так как едва ли можно стать частью прошлого? Во-первых, потому что оно уже прошло и новых «актеров» не принимает, во-вторых, потому что наблюдаю я за событиями со стороны, не «вселяясь» ни в кого из них.
Сажусь на кровати.
Едва воздуха в легких становится достаточным, этот вопрос, как все предыдущие разы, вновь отходит назад, в стеллажи «до лучших времен» и «подумаем об этом позже».
На первый план выступает настоящее потрясение от того, что я увидела перед тем, очнуться.
Явуз нашел картины!
Что же будет с Лале, когда он узнает (или догадается?), кто автор картин. Почему-то теперь, после гипотезы Лео о реинкарнации, я уже не могу так равнодушно наблюдать за прошлым, как за каким-то фильмом. Зная, что эта девушка может быть Я в своей прошлой жизни..
Конечно, звучит, как бред, о чем я и сказала Лео.. но если на то пошло, ведь действительно слишком много совпадений..
Еще раньше это вызывало у меня сомнения, просто я не позволяла себе поверить в возможность настолько глубинных слоев сверхъестественного. Но с другой стороны, если я верю в перемещение в прошлое с помощью старого куска бумаги, видела монстра-вампира и карпатскую нечисть, то почему заодно не поверить в перерождение душ и в прошлые жизни?
А еще в то, что в этой прошлой жизни я совсем не боялась Влада, в ужасе сбегая от него.. а наоборот, кажется.. любила?
Не этим ли обусловлено его отношение, которое было значительно странным с самого
(..ты очень красивая, дженна..)
(..дженна. я правда готов.. и больше всего хочу тебе сказать всю правду, которая только у меня есть. ты та, которая заслуживает ее больше всех остальных..)
(..нет, я очень хорошо к тебе отношусь.. одной из немногих, к кому действительно хорошо отношусь..)
(..несколько сантиметров между людьми это много или мало?..)
(..я очень соскучился, дженна, так соскучился < >но не могу этого не сказать. однажды ты поймешь, что я имею ввиду..)
моего появления в замке? Вряд ли это можно списать на дружескую привязанность, обусловленную «троицей неразлучников». Потому что Лео, который (допустим, окей, на мгновение) в прошлой жизни был Асланом почему-то пришелся ему не по вкусу. Они постоянно цапались, ссорились и едва не доходили до драки.
А вот отношение Влада ко мне.. да, его точно нельзя назвать дружеским. Думаю, когда Локид говорил обо
(..эта красотка оказалась очень похожа на его подругу юности..)
мне, он опять лукавил. Играл, так сказать. Сейчас я уверена, что говоря «подруга» он имел ввиду значение слова «девушка, партнер», а не «друг».
Выходит, его «особенное» отношение ко мне обусловлено тем, что очень-очень давно их с Лале связывала искренняя любовь? Быть может, она даже была единственной во всем мире, кого он действительно любил?
Это он хотел, чтобы я однажды поняла?
Но даже если так, не стоит забывать, что и тогда, когда это было он тоже был не безобразным чудовищем из Темных, а всего лишь юношей. Да, пусть мрачным и поглощённым местью всей Османской империи и миру в целом, но человеком.
Мысли в моей голове начинают биться с такой силой, не находя себе там места, что она сейчас, кажется, взорвется. Да уж, я желала успокоится работой с картинами а в итоге увиденное меня так взбудоражило, что, кажется, сон мне теперь не грозит в принципе.
Оборачиваюсь на сестру Милли спокойно спит, кажется, даже на том же самом боку.
Эх, мне бы так!
Понимаю, что своими суетливыми вошканьями в итоге лишь разбужу ее потому выбираюсь обратно в общий салон.
Никого нет.
Царит тишина и проклятье! те же люминесцентные лампы. Я надеялась, что хоть тут обнаружу прежнее яркое освещение. Что ж, ладно.
Пробираюсь в барный уголок, откуда Тэд нам доставал напитки, и достаю жестяную баночку колы. Очень надеюсь, что никто не расценит это, как ночные незаконные посягательства на имущество Ратвена.
Сильно морщусь, когда банка с шумным «ПШ-Ш-Ш» открывается.
Замираю.
Все еще тишина.
Да уж, когда пытаешься быть тише воды даже едва слышный скрип может казаться невероятной громкости грохотом. Осторожно прохожу обратно и сажусь в одно из кресел. Не успеваю сделать и глотка, как знакомая дверь вдали отъезжает в сторону, и на мгновение я чуть щурюсь от яркого света, поступающего из салона Ратвена.
Очевидно, он меня все-таки услышал.
Или это совпадение?
(..я не верю в совпадения, джен, и тебе не советую..)
На мгновение мне даже кажется, что это действительно случайность и, быть может, он вышел в туалет, но тут он дважды изящно хлопает в ладоши и теперь уже и общий салон возвращает себе былую яркость света.
Я морщусь еще сильнее но рада. Ведь именно этого я и хотела.
Когда привыкаю к свету Ратвен уже с чем-то копошится у барного уголка, очевидно, что-то вытаскивая. Наконец, оборачивается и с какой-то бутылкой подходит ко мне. Садится в кресло напротив и улыбается самой притягательной из улыбок:
Доброй ночи, Дженна. Не против, если я присоединюсь?
Доброй киваю конечно, это ведь ваш самолет.
Он отмахивается, словно бы говоря «что за ерунда!», после чего отвечает:
К чему этот официоз, если уж летим вместе? Давай просто Гордон, раз уж ты просто Дженна?
Жму плечами:
Если вам поправляюсь если тебе так удобнее.
Вот и здорово! мелодичный смешок и вот Гордон уже открывает бутылку.
По салону разливается терпкий запах трав и крепкого алкоголя.
Не спится? уточняю и киваю на бутылку идете.. идешь на крайние методы?
По правде говоря, я даже рада, что Ратвен вышел (независимо оттого, как он так чутко услышал мое появление) потому что болтовней с ним я могу отвлечься от мыслей о прошлом.. да и настоящем. Да и в принципе, как я и сказала Милли, он достаточно приятный.
И общаться с ним тоже.. не вызывает дискомфорта, я бы сказала.
О да.. он заливисто смеется говорят, сон это удовольствие для бедных, так как ничего другого не остается. Но знаешь.. он наливает содержимого в стакан до краев и кивает мне будешь?
Эм.. у меня свое поднимаю жестяную банку повыше на случай, если он не увидел.
Ратвен кивает и продолжает:
Так вот.. о чем я?
Сон для бедных напоминаю, уже начиная подозревать, что он успел опустошить не одну такую бутылку до того, как вышел ко мне.
А, да, точно! щелкает и одним залпом опрокидывает стакан, крепко зажмурившись так вот, я бы не прочь часов на восемь стать бедным. Давно уже хорошо не спал.
А что так? Дела?
Он смотрит на меня и глаза как-то странно поблескивают:
Ну да.. а еще столько различных мыслей, которые просто не дают уснуть. Столько загадок, столько головоломок.. он трясет головой, и пара волнистых прядей падает ему на лоб.
Ратвен недовольно фыркает и отметает их знакомым жестом в сторону. После чего наполняет себе стакан до краев вновь. И вновь предлагает мне, будто бы забыв ответ двадцатисекундной давности.
Кола напоминаю я.
Так даже лучше отмахивается ты уже допила до половины? Давай сюда, налью прямо в жестянку..
Я настороженно подтягиваю баночку к себе и вежливо мотаю головой:
Спасибо, но не очень хочется.
Что ж, ладно повторяет он и вновь хватает свой стакан знаешь, даже хорошо, что мы вот так вот оказались тут без посторонних. Можно посидеть, поболтать о чем угодно.
Он подмигивает мне и вновь опрокидывает стакан.
О чем, например? пытаюсь понять, флирт это или просто пьяная болтовня, а я как единственный не спящий человек, потому единственно-возможный собеседник.
Второй вариант прельщает куда как меньше.
Да обо всем отмахивается и вновь тянется к бутылке.
Таким макаром он очень скоро отрубится.
Может, не торопиться? предлагаю.
Но он уже вновь наполняет стакан до краев:
Да ладно уж но делает при этом лишь два больших глотка, не стараясь вновь выпить залпом, после чего внимательно смотрит на меня хотелось бы узнать тебя получше. Какая ты, Дженна?
Вопрос застигает меня врасплох.
Это даже хуже, чем «расскажи о себе».
Да обычная.. жму плечами.
Конечно, такое себе определение перед мужчиной, перед которым я бы не прочь блеснуть, однако ничего другого в голову не идет. Кажется, начни я перечислять какие-то свои достоинства будет выглядеть совсем смешно, точно петух, который, подражая павлину, пытается пушить во всю свой скудный хвост.
На губах Гордона играет улыбочка, и он чуть покачивает стеклянный стакан, позволяя жидкости поигрывать в его пределах:
В обычных людях порой скрывается самое необычное.
Но не дает мне ответить уже более раскрепощенно, как следом опрокидывает все-таки злосчастный стакан. Шумно втягивает носом воздух, точно какой-то алкоголик со стажем, а не молодой наследник династии мульти-миллиардеров, и, пока наливает себе очередную порцию, говорит:
Ты ведь работаешь реставратором, так? Любишь искусство..
Я изумленно вскидываю брови, но видит он это только тогда, когда открывается от своего стакана, наполнив его. Отвечает на это еще одной обаятельной улыбочкой и, довольно откинувшись в кресле, поясняет:
Ну не мог же я пустить к себе людей, которых совсем не знаю. Пойми меня, я ведь здесь совсем без охраны, и даже если речь о двух хрупких девушках..
И одном парне напоминаю я, после чего, пытаясь подражать его шутливому тону, говорю ты ведь не знал изначально, что его оставят на трапе?
Он мгновение смотрит на меня, словно оценивая вложенный в эти слова смысл, после чего смеется:
Ну конечно, да, не знал, еще и об одном парне.. тут же замирает и хмурится о чем я говорил?
То, что он уже не первый раз теряет суть диалога, говорит о том, что скоро он потеряет и сознание. Да уж, не круто.
О том, что был обязан узнать, кто с тобой летит.
Ах, да! вновь игривая улыбка ты моя спасительница!
Он вновь подмигивает мне и теперь это уж точно флирт, благо, к своим двадцати-пяти научилась разбираться в подмигиваниях, после чего добавляет:
Да.. так вот, навел элементарные справки о вас, поэтому и узнал. Кстати, я ведь тоже ценю красоту искусства. Конечно, может вам, деятелям искусства, и кажется, что мы, люди деловой сферы, не имеем к вам никакого отношения.. Но ведь без хорошей финансовой базы творчеству сложно развиваться, Джен!
Его голос становится какой-то напористо-капризный, точно он пытается мне что-то доказать. Удивительно, потому что я ведь с ним даже не спорю.
Во все времена продолжает, опрокинув очередной стакан именно меценаты, богатые люди с хорошим вкусом двигали искусство вперед. Умные творцы это понимали и благодарно принимали поддержку..