Кира с Кейтилем предпочитали работать наверху, хотя и под землёй у них имелись немаленькие помещения для экспериментов. И всё же проводить испытания защитного купола гораздо безопаснее было под открытым небом. Когда Рис был на дежурстве, Кира навещала лабораторию только днём, а на ночь удалялась в мир Дачи к Тиночке и Мартину. Но сегодня было как раз окончание его дежурства, а потому вся семья осталась ночевать в Алате. В ожидании мужа, Кира приготовила ужин, даже приоделась и красиво уложила волосы. Наступила ночь, а Риса всё не было, и женщина совсем загрустила.
Ей и так было тошно после разговора с Ксантипой, этот подлый старикашка отлично умел вгонять беззащитных женщин в депрессию. Однако, положа руку на сердце, следовало признать, что злость по отношению к Магистру была лишь ширмой, которая камуфлировала истинный объект Кириных фрустраций. На самом деле злилась она вовсе не на Ксантипу, а на себя за то, что повелась на Светланины слюнявые фантазии. И чего ей вздумалось бередить уже почти зажившую рану? Захотелось определённости? Что ж, теперь определённости имелось даже больше, чем Кира могла переварить.
Ну кто меня заставлял досматривать это кино до конца? горько посетовала она. Раньше хотя бы была возможность воображать иной, более счастливый финал, а теперь фантазиям больше нет места, потому что это место заняла кондовая и бескомпромиссная реальность. Правильно говорят, что любопытство сгубило кошку. Я и есть та самая бестолковая кошка.
Тут на ум Кире пришёл старый анекдот про девочку, у которой вместо пупка была замочная скважина. Любопытная барышня полжизни потратила на то, чтобы подобрать ключик к замку в своём пупке, а когда преуспела, и замок открылся, у бедолаги опа и отвалилась. Поделом, не все тайны стоит раскрывать, иные могут оказаться слишком опасными. Как оказалось, Кире тоже не следовало совать свой любопытный нос в тайну, которой была окутана судьба Семёна. Ей было гораздо спокойней жить в некой неопределённости, подсознательно сохраняя надежду на его возвращение и в то же время ощущая себя в относительной безопасности, поскольку перспектива того самого возвращения была довольно зыбкой.
Собственно, в этой двойственности не было ничего удивительного, ведь само существование Семёна было угрозой для Кириной семейной жизни, которая и без того не отличалась прочностью. Но отчего же тогда подтверждение его гибели повергло Киру в чёрную меланхолию? Может быть, она всё ещё надеялась вернуть свою прежнюю беззаботную жизнь под крылышком надёжного, как скала, ангела-хранителя?
Да я просто спятила, возмутилась Кира, какой из Семёна ангел? Я шесть лет жила с профессиональным убийцей, который всё это время осознанно рисковал жизнью нашей дочери. Нам с Тиночкой просто фантастически повезло, что мы сумели выбраться из этой ловушки живыми и невредимыми. Даже жизнь в осаде под орденскими бомбардировками безопаснее того уютного райского уголка, по которому я ностальгирую как тупая канарейка по своей клетке.
Наверное, она бы ещё долго могла заниматься эдаким самогипнозом, приводя всё новые и новые аргументы в пользу версии своей невероятной везучести, но врать себе было глупо. Несмотря ни на что, Кире безумно хотелось вернуть свою прежнюю жизнь, хоть она и сопротивлялась своим тайным желаниям изо всех сил, но отрицать их наличие было невозможно. Подтверждение гибели Семёна враз поставило большую жирную точку на её крамольной мечте. Может быть, именно поэтому Кира восприняла случившееся как конец света? Но ведь на самом деле это был вовсе не конец, а, наоборот, начало новой, не обременённой старыми долгами жизни.
Настроив себя таким нехитрым способом на позитив, Кира уложила Тиночку с Мартином в постель и выползла на свежий воздух немного подышать перед сном. Она уселась на крылечке, чтобы в случае опасности сразу нырнуть в бункер, задула свечу, которая могла привлечь ненужное внимание патрулей, и погрузилась в тишину летней ночи, как в тёплую ванну. Птицы уже допели свои вечерние серенады и разлетелись по гнёздам отдохнуть до зари, и только лёгкий ветерок нарушал почти полное безмолвие природы, пролетая над могучими грабами, окружавшими лабораторию. В этой мирной атмосфере просто невозможно было представить, чтобы рёв бомбардировщиков дерзнул нарушить божественный покой долины Алата. Конечно, покой был иллюзорным, но так хотелось хоть на миг принять эту иллюзию за реальность.
Луна пока скрывалась за верхушками гор, но небо было ясное, и света звёзд хватало, чтобы можно было ясно видеть, как на травянистый склон, плавно уходящий вниз в долину, наползает волна тумана. Бледный мерцающий полог подбирался всё ближе, превращая ночь в сказочную феерию, и Кира, позабыв про все свои печали, отдалась созерцанию туманных протуберанцев. В клубах перетекающего по склону тумана ей виделся то летящий по волнам парусник, то гигантский экзотичный цветок, то расправляющий крылья дракон. Эту игру воображения внезапно нарушил новый образ, назойливо возникший в туманном киселе, и этот образ совсем не был похож на разыгравшуюся фантазию. Разрывая туманную пелену, у подножия склона материализовался силуэт мужчины.
О боже, Рис всё-таки пришёл, встрепенулась Кира.
Она вскочила на ноги и поспешила навстречу мужу. Однако, сделав всего несколько шагов, женщина остановилась, поскольку мужская фигура вдруг растаяла. Кира с недоумение вглядывалась в ночь, пытаясь сообразить, куда мог деться Рис, ведь туман был совсем неплотным, и скрыться за его завесой было невозможно. Наконец, бросив тревожный взгляд на восток, откуда обычно прилетали бомбардировщики, женщина начала осторожно спускаться вниз. Выпавшая роса сделала травянистый склон скользким, так что приходилось пробираться медленно, аккуратно ощупывая ступнёй, куда наступить. Кира уже преодолела полпути до того места, где увидела Риса, когда подошва ботинка внезапно соскользнула, и она приземлилась на пятую точку, при этом её рука наткнулась на что-то противное и липкое.
Разглядев причину своего падения, женщина едва ни заорала от ужаса. Склон холма был залит кровью, тёмное пятно размером с человеческое тело чётко выделялось на фоне более светлой травы. Кира с перепугу бросилась было бежать к дому, но, сделав несколько шагов, остановилась и вернулась обратно. Тому, кто окропил своей кровью траву, явно требовалась помощь, причём срочная, и, кроме Риса, заявиться ночью в лабораторию никому бы не пришло в голову. Следующие десять минут Кира металась по склону в поисках обескровленного тела, но тщетно, ночью это занятие было заведомо безнадёжным. В добавок, как назло, небо заволокло тучами, и стало совсем темно. Нужен был хоть какой-то источник света: фонарь, переноска или, на крайняк, просто факел.
Кира пыхтя взобралась на вершину холма и бросилась ко входу в подземное убежище за фонарём. О том, что свет может привлечь внимание пилотов бомбардировщиков или, что было ещё хуже, патрульных, Кира старалась не думать. Добежав до двери в бункер, она машинально ввела код и потянула на себя запирающее колесо. Дверь начала открываться, но, едва сдвинувшись с места, вдруг застопорилась, как будто кто-то её держал. Нет, не держал, просто перед дверью что-то лежало, перегораживая проход. Кира наклонилась, чтобы оттащить невесть откуда взявшуюся преграду и на этот раз всё-таки не удержалась от истеричного вопля, потому что преградой оказалось бесчувственное тело Риса.
Реплика искателя
Вы когда-нибудь задавались вопросом, отчего обнаружение смысла нашего существования оказалось такой сложной задачей? Разве это ни странно? По идее, этот смысл должен быть нам хорошо известен, как известно яблоне, что она должна родить яблоки, как известно гусенице, что она должна превратиться в бабочку. А мы? Чем мы хуже? Тычемся в глухие стены словно слепые котята, а смысл нашего существования как был для нас скрыт, так и продолжает тонуть в сизой дымке непонимания. В конце концов, это просто несправедливо. Не удивительно, что у многих из нас сия несправедливость вызывает навязчивое желание сочинить какой-нибудь убедительный симулякр смысла просто для успокоения мятущейся души.
Одним из самых популярных симулякров является так называемая цивилизация. А что, чем ни цель существования человечества? Долгий тяжёлый путь от палки-копалки и дубины до ядерных бомб и космических ракет. А дальше на Марс полетим, будем там насаждать убогим марсианам, если таковые имеются, свою развитую человеческую цивилизацию. А можем ещё оснастить свои несовершенные тела всякими гаджетами и стать супер крутыми андроидами или вообще оцифровать своё сознание и уйти жить в интернет. Вы правда верите, что мы для этого сотворены?
Увы, насчёт цивилизации, как цели человечества, придётся всех разочаровать. Вы же помните, что смысл заключён в бытие любого объекта изначально? Если бы нашим смыслом было создание цивилизации, то такое явление, как эффект «маугли», был бы обратим. Но пока не удалось цивилизовать ни одного ребёнка, в младенчестве попавшего в звериную стаю. А знаете, что происходит с прирученными и искусственно окультуренными растениями и животными, когда они освобождаются от воздействия человека? Они остаются собой, сохраняют свою природу и продолжают следовать изначальному логосу. Дикая яблоня будет плодоносить, причём именно яблоками, а не шишками, а вот ребёнок, возвращённый в цивилизацию, почему-то так и остаётся зверёнышем.
Отсюда следует простой и однозначный вывод, что представление о цивилизации привнесено в наши умы воспитанием и не является изначальным смыслом нашего существования. Нас с младенчества приучают быть частью социума, пользоваться его так называемыми благами. Дети копируют поведение взрослых и автоматически воспроизводят ту среду, в которой воспитывались. Кстати, человек может запросто обойтись и без этих благ цивилизации. Некоторым из нас погружение обратно в природу очень даже близко, и при этом вынужденное отсутствие так называемых удобств их нисколько не беспокоит.
Следует заметить, что снижение зависимости от своего тела, в целом, способствует уравновешенности и душевному покою. Если вы способны чувствовать себя комфортно в суровой походной обстановке, то отсутствие любимой мягкой подушки или чашечки кофе поутру вряд ли испортит вам настроение. Но если вы убедили себя, что сможете быть счастливым только в собственном особняке на берегу тёплого моря, то даже вполне удобная гостиничная кровать будет вас раздражать своим несовершенством. Это я к тому, что создание комфорта для тела тоже не является смыслом нашего существования, хотя большое количество людей занято как раз этим.
Если бы забота о теле действительно была нашим смыслом, то аскетов, схимников и прочих «святых», развлекающихся издевательствами над своими тушками, просто не могло бы существовать, исходный смысл человека не позволил бы им это делать. Мы бы даже теоретически были неспособны причинять вред своим телам, например, курить, употреблять наркотические вещества, валяться целыми днями на диване или, наоборот, вкалывать до седьмого пота ради денег. Давайте признаем честно, к своим телам мы относимся, скорее, потребительски, как к источнику удовольствия, нежели как к цели своего существования.
Кстати, в данном контексте я имею ввиду не только физическое, но и тонкие тела, которые позволяют нам испытывать эмоции и генерить мысли. Вы ведь не станете отрицать, что красочное шоу или интересная книга могут доставить нам не меньше удовольствия, чем вкусный обед или мягкая перина. Да, мы постоянно пользуемся всеми нашими телами, чтобы словить кайф, подчас с серьёзным риском и ущербом для этих самых тел. Так, может быть, смысл заключён в самом удовольствии?
Что ж, подобное предположение звучит весьма заманчиво, наверное, было бы прикольно жить в мире, где смыслом существования является получение удовольствия. Одна беда, наш реальный мир дуален по своей природе, а значит, наслаждение здесь всегда идёт в паре со страданием. Более того, сами эти понятия являются относительными, они всего лишь реперные точки на шкале наших чувственных переживаний, позволяющие нам сортировать явления на хорошие и плохие. Ну как бы мы догадались, что нам что-то нравится, если бы нам не с чем было это сравнить?
К тому же сама шкала наших переживаний довольно подвижна. То, что доставляло нам удовольствие вчера, запросто может приносить разочарование сегодня и наоборот, в общем, никакой определённости. Но если мы не в состоянии зафиксировать и чётко определить состояние, к которому нам теоретически нужно стремиться, то как же оно может быть целью нашего существования? «Пойди туда, не знаю куда» и то звучит более однозначно. Нет, что-то мне не верится, что у нашего Создателя столь извращённое чувство юмора. Тогда в чём же смысл человека?
Глава 6
Янтарный, как цветочный мёд, свет от ночника разливался по потолку, нагоняя тоскливые мысли о бесконечности ночи. Глядя на эти разводы, словно оставленные грязной чашкой великана, так трудно было представить, что где-то в мире ещё существует солнце. Тихий шум вентилятора навевал сон, но мысли о сне представлялись Кире совершенно недопустимыми, ей было страшно до дрожи даже просто прикрыть глаза. Отчего-то она была уверена, что стоит ей только отвести взгляд от бледного даже в этом жёлтом свете лица Риса, как тот перестанет дышать.
Подземное убежище лаборатории было автономным и соединялось с городом лишь узким проходом, который на ночь запирали, поэтому рассчитывать на врачебную помощь до утра не приходилось. Всё, что могли сделать Кира с Кейтилем это перетащить Риса в бункер и уложить в постель, предварительно накачав физраствором и противовоспалительными препаратами. К счастью, в лаборатории имелось полно медицинской техники и всевозможных лекарственных средств, поскольку Рис частенько использовал помещения Кейтиля для своих экспериментов. Трогать рану самодеятельные доктора не решились, выглядела она довольно скверно, хотя и не кровила. Впрочем, судя по тому, что одежда Риса была вся пропитана кровью, вытекло её уже достаточно, чтобы надёжно отправить раненого в беспамятство.
Для Киры эта ночь оказалась, наверное, самой длинной за всю её жизнь. Непонятно откуда взявшаяся шизоидная идея, что это именно её взгляд удерживает раненого мужа на этом свете, приковал её к постели Риса надёжней железной цепи. С точки зрения медицины, подобные методы могли бы вызвать разве что ироничный смех, а то и подозрения в проблемах с головой. Но кто может в точности знать, каким оружием человек способен отогнать старуху с косой от намеченной ею жертвы? Взгляд любящих глаз в этом отношении запросто может сработать ничуть не слабее, чем самые эффективные лекарства, так что скепсис в отношении методов Киры, пожалуй, следовало бы счесть неуместным.