А музыкальную эстафету подхватывает другой румынский оркестр, возле пивной. Лёдя перемещается туда. Слушает, подпевает, даже взмахивает руками, изображая дирижера.
Оркестр доигрывает и усаживается тут же, за столиками пить пиво. Лёдя робко подходит к гитаристу. Хотя оркестр «румынский», гитаристом в нем служит известный одессит, брутальный красавец со странным прозвищем Фуня-Водолаз. Лёдя наблюдает, как он пьет янтарную влагу из огромной кружки, и робко просит:
Дядечка, можно я на гитаре попробую?
А ты умеешь?
Не-а. Я ж говорю: попробую
Да что ж пробовать, если ты не умеешь?
А вы меня научите!
Фуня-Водолаз смеется, допивает кружку и машет официантке.
Катюша, еще одну мою!
Лёдя терпеливо ждет. Официантка приносит новую такую же огромную кружку пива и призывно улыбается гитаристу. Тот слегка хлопает ее по крутому бедру и добреет.
Ну, что ж, хлопчик, чего бы тебя и не поучить
По лестнице из порта на бульвар поднимается папа Иосиф. В руке его рабочий саквояж. И голова его тоже, видимо, занята рабочими проблемами он бормочет себе под нос, словно подсчитывая что-то в уме.
А что поделаешь, бедный одесский лепетутник должен все время считать, все время соображать, все время вертеться. Папа Иосиф специалист по хлебной торговле. Ну, это громко сказано «специалист» и «торговля». Какая там торговля? Ай, удалось сообразить два биндюга с десятком мешков муки от Одессы до Херсона и уже гешефт. А «специалист» таки да. Его все-таки немножко знают коллеги и уважают знатоки. Они собираются каждый день в знаменитом кафе Фанкони скромные лепетутники. И на этой маленькой бирже у каждого из них невроку приличный костюм с жилеткой, и имеются часы на цепочке, и они не зря едят свой хлеб, да еще кормят хлебом своих детей.
Какой-то франт в клетчатом костюме задевает папу Иосифа плечом и, даже не извинившись, шпарит дальше. Вынужденный отвлечься от своих раздумий, папа Иосиф неодобрительно качает головой вслед франту и окидывает взглядом всю беспечную жизнь бульвара с явным неодобрением.
А в пивной Фуня-Водолаз ставит пальцы Лёди на гитарных струнах.
Так Так и так И все вместе плавно
Лёдя, сосредоточенно сопя, берет аккорд.
Ты мелочь человеческая! У тебя упрямство переросло пальцы! Гитарист оборачивается к официантке: Катюша, еще одну!
Тут Лёдя замечает идущего по бульвару папу Иосифа. Он резко сползает под стол. Фуня поворачивается от официантки к столу:
Слушай сюда, хлопчик
И замирает в изумлении, увидев на стуле только гитару.
А Лёдя, наблюдая за маршрутом папы, на четвереньках покидает пивную, укрываясь за пышной юбкой прогуливающейся дамы, затем ныряет за оплетенный диким виноградом заборчик итальянского ресторана, где сладкий тенор выводит неаполитанскую песенку.
Папа скрывается в конце бульвара. Лёдя облегченно переводит дыхание. И замечает за богато уставленным столиком у ограды красивую пару: загорелый морской капитан и красавица-блондинка. Капитан, почувствовав взгляд Лёди, оборачивается.
Мальчик, ты что смотришь?
Я думаю
О чем?
Лёдя смущенно мнется.
О чем, мальчик? спрашивает блондинка.
Лёдя решается:
Я думаю, а вдруг я когда-нибудь сяду вот так в ресторане и съем все, чего захочу!
Капитан и дама переглядываются с улыбкой.
Считай, этот день уже настал, объявляет капитан. А ну-ка, давай сюда!
Лёдя не долго думая перемахивает через ограду и плюхается прямо за столик. Тут же возникает строгий официант. Лёдя съеживается на стуле, но капитан останавливает официанта:
Мальчик с нами. Ну, друг мой Ты ведь хотел съесть «все»? Так выбирай!
Лёдя недоверчиво смотрит на капитана, на официанта. Тот поднимает мученический взор к небу.
Ну же, заказывай! подбадривает капитан.
Лёдя мучительно соображает и наконец выпаливает:
Мороженого! Ванильного с клубникой и орехами! На двадцать копеек!
Спутница капитана смеется. Капитан тоже терпеливо улыбается.
Так, мороженое Еще что?
Все!
Официант хмыкает, удаляясь выполнять заказ, и возвращается с целой горой мороженого, украшенного фруктами и цукатами. Лёдя принимается с невероятной скоростью уплетать мороженое. И когда он доедает, капитан интересуется:
Ну, а все-таки еще что?
Лёдя переводит дух, секунду размышляет и объявляет:
Еще мороженого на двадцать копеек!
Вторая порция украшена еще затейливее. Лёдя несколько сбавляет темп, но расправляется и с ней. Спутница капитана наблюдает за ним с нарастающим изумлением. А капитан спрашивает:
Ну, и как в сказке: третье желание?
Лёдя встает и галантно кланяется.
Благодарю! Больше ничего не хочу.
Совсем ничего?
Совсем.
Капитан притягивает Лёдю за рукав обратно на стул.
Сядь, послушай Дед нашего одесского Дюка был маршалом. Однажды он подарил внуку сорок золотых монет. А через десять дней решил подарить еще. Но внук гордо показал ему нетронутые золотые. Он ожидал, что дед похвалит его за бережливость. Но старик рассвирепел, схватил деньги и выбросил их в окно нищему, крикнув: «Вот тебе деньги, которые мой внук не сумел потратить!»
Объевшийся Лёдя подпирает голову рукой, пытаясь вникнуть в сказанное.
Ты понял? спрашивает капитан.
Лёдя уклончиво пожимает плечами.
Ничего, пока просто запомни, улыбается капитан. Поймешь, когда придет время
Десятилетний Лёдя купается в море. Он чувствует себя в абсолютно родной стихии: плавает, ныряет, кувыркается, блаженно отдыхает на волнах, широко раскинув руки.
Но всегда найдется кто-нибудь, кто испортит хорошее. На обрыве появляется брат Михаил серьезный молодой человек. Да, ему уже восемнадцать лет, он уже учится на бухгалтерских курсах, он уже вот-вот начнет самостоятельно работать, он любимчик мамы Малки и гордость папы Иосифа. И голос брата Михаила с обрыва звучит, как глас свыше в прямом и в переносном смысле.
Лёдька, домой!
Лёдя, сделав вид, что не слышит брата, ныряет, исчезает надолго в глубине, наконец выныривает, жадно заглатывая воздух, и с надеждой смотрит вверх. Но надежда не оправдывается: Михаил не улетучился, он стоит на том же месте, покусывая травинку. И обещает надавать Лёдьке по шее, если тот сию же минуту не вылезет из моря. Лёдя нехотя выбирается на берег, натягивает на мокрое тело линялую тельняшку и поднимается по обрыву к Михаилу.
Брат отвешивает ему профилактический подзатыльник и направляется к дому. Лёдя плетется за ним, а Михаил, не оглядываясь, его стыдит, что пока он дурака валяет и шлендрает это такое у солидного Михаила презрительное словечко для бездельников так вот, пока Лёдя шлендрает, его отец из сил выбивается на работе, а мать из сил выбивается дома, а прочие положительные братья и сестры из сил выбиваются на учебе А этот десятилетний шлемазл Лёдя и не думает учиться, хотя отец наконец договорился с Кондратием Семеновичем
При чем тут мясник? удивляется Лёдя.
А как ты в училище поступать собираешься?
Я никак не собираюсь.
Михаил разворачивается и вновь заносит руку для подзатыльника, но Лёдя отскакивает в сторону, так что Михаил рукой только машет. И нудно поясняет, что для поступления еврея в коммерческое училище Файга, нужно найти русского мальчика и платить за него и за себя, это называется пятидесятипроцентная система.
Лёдя возмущается: и что, папа будет платить за мясниковского Никитку, когда у них же денег куры не клюют? Это несправедливо. Михаил вздыхает:
Если ты родился евреем, забудь о справедливости.
Да на что мне вообще это училище!
Училище чтоб учиться, шлемазл! Я, вот, лет через пять бухгалтером стану, потом старшим Потом свою контору открою, потом женюсь А если с хорошим приданым можно еще дело расширить
Михаил мечтает. А Лёдя слушает его мечтания с тоскливым ужасом и не выдерживает:
Ты же тогда уже будешь старик!
Михаил огорченно замолкает. Лёдя виновато утирает нос рукавом тельняшки.
Короче, тебе уже мундир купили! сообщает Михаил.
Стройный Лёдя чудо как хорош в длинном черном сюртуке, подбитом белой шелковой подкладкой, с красной выпушкой и шитым золотом воротником, с золотыми обшлагами и пуговицами. Лёдя вертится перед зеркалом и очень нравится сам себе.
Мама Малка замешивает тесто, но нет-нет, да и глянет на сына, пряча довольную улыбку. Папа Иосиф одергивает на Лёде сюртук.
В таком костюмчике таки не стыдно показаться самому государю императору!
Хитрован Михаил интригует, играя озабоченность:
А портной примет обратно мундир? Лёдька же не хочет в училище
Не-не! Я уже хочу! поспешно кричит Лёдя. Буду учиться!
И напяливает в дополнение к шикарному костюму еще и роскошную фуражку.
Дверь приоткрывается, и в нее просовывается вихрастая голова мальчишки.
Господин Вайсбейн, вы дома?
Никитка? Ты чего там, заходи! зовет папа Иосиф.
Тоненький большеглазый Никитка входит и, шмыгая носом, сообщает:
Батько это послал сказать ну, несогласный он чтоб меня учиться к Файгу
Папа Иосиф от неожиданности падает на стул:
Как несогласный? Он же твердо обещал!
Никитка пожимает плечами. Папа Иосиф вскакивает и в крайнем волнении спешит к выходу:
Мне это нравится несогласный он! А мой сын должен всю жизнь, как его отец, лепетутником мучиться?
Огромный мясник сидит в своей лавке, положив на стол пудовые кулаки. На его фоне папа Иосиф кажется еще более тощеньким, но энергии ему не занимать.
Кондратий Семенович, имейте сострадание к моим больным нервам! Вы уже сказали «а», так не перерывайте же весь алфавит! Вы дали слово, я его взял!
Непонятно, слышит ли мясник Иосифа его лицо совершенно непроницаемо. Как у Будды. Про которого он скорее всего никогда не слыхал.
Кондратий Семенович, вы что враг своему дитю? Или будет плохо, если дите выучится на Рокфеллера? Вы будете целыми днями кушать бланманже и гулять по бульвару в люстриновом жилете
Оказывается, мясник все-таки слышит Иосифа. Он морщится и весомо роняет:
Нехай в лавке работу робить!
Иосиф от неожиданности запинается, но продолжает с еще большим жаром:
Ну какая лавка? Лавка это тьфу! Ваш сынок заткнет за пояс самого Рокфеллера! А вам это не будет стоить, вы не поверите, ни копейки! Все копейки, нет, таки большие рубли за мой счет!
Мясник отмахивается от папы Иосифа, как от назойливой мухи, и грузно поднимается со стула.
Нема такого моего родительского желания. Усе, обедать треба!
Но тут в лавку врывается Никитка и тащит за собой Лёдю в нарядном мундире.
Батько! Дывысь, мундирчик! Як картинка! Батько, я тоже такой хочу!
Похоже, мясника тоже поразила красота мундира. Он щупает ткань, крутит золоченую пуговицу. А тоненький Никитка все умоляет:
Батько, ну шо Лёдька як офицер, а я шо? Хочу мундирчик, батько!
А что, мясник не человек? Ему разве начихать на своего единственного сына? Тем более что он замечает в дверях свою гренадершу-жену Аню, которая уже утыкает свои кулаки в свои крутые бока. И Кондратий Семенович царственно машет рукой:
А, хрен с вами! Нехай учится!
Папа Иосиф сияет:
Я знал: ваше слово кремень!
А Кондратий Семенович напоследок все же урывает свой кусок от пирога.
Мундирчик Никитке за ваш кошт!
17 февраля 1905 года царский манифест даровал гражданам демократические свободы. Одним гражданам этих свобод вполне хватило. Другим гражданам все было мало. Грянула первая российская революция. В Петербурге были демонстрации, в Москве бои. А в Одессу пришел восставший броненосец «Потемкин» и встал на рейде, наведя свои пушки на город.
Одесситы раскололись за и против. Котелки, цилиндры и шляпы были в ужасе от этих матросов-бандитов. Кепки и платочки за героев революции. Рабочие заводов, портовые грузчики, студенты и гимназисты бесконечной чередой провожали в последний путь старшину Вакулинчука, на груди которого покоилась картонка с надписью: «Один за всех и всех за одного».
Потемкинцам были нужны еда и вода. Но власти им ничего не давали, власти хотели взять их измором. И тогда с Пересыпи, с Малого, Среднего и Большого Фонтанов на шаландах и яликах повезли потемкинцам то, что смогли оторвать от своих скудных запасов, рабочие, грузчики, рыбаки И конечно, тут не обошлось без вездесущих одесских пацанов.
В ночной темноте Лёдя подбегает к пристани, когда у причала остается последний ялик. Кряжистый рыбак Михайла командует цепочкой из несколько мужчин, которые перебрасывают друг другу мешки. Лёдя становится в цепочку, протягивает руки. Но Михайла придерживает мешок.
А ты, пацан, что тут делаешь?
Я помогаю непокоренным героям! гордо сообщает Лёдя.
Брысь отсюда, герой!
Один из рыбаков усмехается:
Шут с ним, Михайла, нехай допомогает!
Он передает Лёде мешок. Мальчик сгибается под тяжестью, но все же дотаскивает и скидывает в ялик. Михайла машет гребцу на веслах:
Привет потемкинцам! Пусть там держатся!
Ялик уходит от берега и растворяется в темноте. Михайла улыбается Лёде:
А ты ничего, пацан Приходи в гости!
Раздается трель полицейского свистка. Причал окружают городовые. Один было схватил Михайлу, но Лёдя дико верещит:
Ховайся! У меня бонба!
Городовые падают наземь. Михайла исчезает в темноте. Лёдя вопит:
Да здравствует
Но рот ему затыкает багровомордый Ферапонт Иванович, который приходил поздравлять Вайсбейнов с еврейской Пасхой.
В доме Лёди, как обычно, никто не сидит без дела. Мама Малка гладит белье чугунным утюгом, время от времени помахивая им, чтобы раздуть угли. Папа чистит щеткой свой потертый сюртук. Старшие сестры Клава и Прасковья-Песя делают уроки. Младшая Полина вышивает крестиком. Брат Михаил разлиновывает бухгалтерские ведомости.
Распахивается дверь на пороге городовой Ферапонт Иванович держит за шкирку Лёдю.
Вот, любуйтесь, социялист сопливый!
Лёдичка!
Папа бросается к сыну. Но мама перехватывает мужа за руку и строго вопрошает:
Лазарь, что ты опять натворил?
Лёдя ковыряет пол носком ботинка. За него отвечает городовой:
Господин социялист помогал бунтовщикам с «Потемкина».
Мама и папа дружно хватаются за сердце. Городовой прищуривается с прозрачным намеком:
Ну, и шо теперь? У Сибир его, на каторгу?
Что вы, Ферапонт Иванович, что вы!
Папа судорожно роется в карманах, находит купюру и сует ее в лапу городовому. Тот одной рукой держит Лёдю, а другой вертит бумажку. И сурово качает головой:
Не, у Сибир, у Сибир На каторгу!
Папа со вздохом выуживает из кармана еще одну купюру, отдает городовому. Тот наконец выпускает Лёдю и грозит ему пальцем-сосиской:
Но другый раз точно у Сибир!
Коммерческое училище Файга было престижным, уважаемым и солидным. Добротный особняк с мраморными колоннами и лестницами, тщательно подобранный состав педагогов, концертный зал, музыкальные классы для духовного развития и отличный гимнастический зал для совершенствования тела.
Училище Файга славилось еще и тем, что из него никогда и никого не исключали. И потому рядом за партами сидели учащиеся самого разного возраста. Говорят даже, что в одном классе рядом с малолетками сидел двадцатилетний верзила.
Лёде уже четырнадцать. Явно скучая, он выбивает пальцами ритм на парте, сидя в классе в компании разновозрастных учеников. Директор Файг маленький желчный человечек с пронзительным взглядом прохаживается перед учащимися, сообщая, что их ожидает волнующее событие: в честь тезоименитства государя императора в училище состоится праздничный вечер, который посетят уважаемые члены попечительского совета и господа депутаты Городской думы.