Подобный прием был довольно распространен среди мастеров. Они изготавливали ключ, который требовал двух поворотов один рукой, а другой внутри замка, с помощью магии.
Собравшись с духом, Рен по просьбе Одиль сняла факел с кронштейна рядом с дверью и спустилась еще на один лестничный пролет. С каждым шагом становилось все холоднее, а факел был единственным источником света, освещавшим их путь. Когда ступеньки наконец закончились, она увидела огромную, раскинувшуюся во все стороны пещеру, раза в три больше, чем те уровни подземелья, что остались над ними.
Вот тогда-то Рен и поняла, что они находились под Пограничной стеной. Девушка почувствовала гнетущую тяжесть магии и увидела, что здесь тоже имелись камеры для заключенных. Пусть они, как и все остальные, оказались пустыми, Одиль не нужно было говорить, каких именно заключенных в них держали.
Для нежити, тихо сказала девушка, указывая на ряд камер, огражденных костяными решетками, чьи формы отбрасывали танцующие в свете факелов тени.
Рен слышала истории о том, как в первые годы после Пролома изучали новый, более могущественный вид нежити. Как ставили на нем эксперименты. Как пытались понять его. Именно благодаря этому у мастеров появилась шкала нежити и прочие знания о ходячих трупах, восставших из Пролома.
Однако камеры занимали лишь небольшую часть пространства. Вдоль дальней стены были расставлены кровати, на которых стояли подносы с инструментами и корзины с постельным бельем. Ее взгляд упал на окровавленные тряпки, и она задумалась, лечили ли здесь людей во время войны и если так, почему этих людей не доставили в лазарет, расположенный выше. Возможно, лазарет был переполнен или что-то в этом роде?
За кроватями располагалось похожее на склад помещение. Там стояли бочки с вином, опечатанные знаком Рек-Близнецов, знаменитой винодельни к востоку от Стены, которая после Пролома была вынуждена закрыться. Там же лежали корзины с шерстью от прибрежных стад Хаймора, ящики с мехом лис, что водились в Несокрушимых горах, и керамические банки с вареньем из огненных ягод.
Столь желанные предметы, которые, как утверждалось, было невозможно достать к западу от Пограничной стены.
Там же лежали и другие вещи: серебряные инструменты, золотые безделушки и даже несколько костяных талисманов, предназначенных для защиты от нежити.
Когда Одиль шагнула в центр пещеры, Рен последовала за ней и подняла повыше факел, чтобы лучше оценить размеры данного места.
Кажется, не только охранники помогают здешним жителям вести торговлю?
Все верно, не только они. Одиль как будто чего-то ждала. Чего же, осуждения? Учитывая то, что она рассказала о своей семье, живущей к востоку от Стены, тот факт, что она всеми доступными способами пыталась помочь старым друзьям и соседям, казался вполне логичным. Да судя по сваленным вокруг вещам, Одиль в одиночку поддерживала всю их экономику.
Командир Дункан знает об этом?
Думаю, он предпочитает не знать ни о том, что происходило здесь в прошлом, ни о том, что может произойти в будущем. Конечно, он подозревает, что я совершаю сделки на черном рынке, но, как и большая часть гарнизона, он извлекает из этого выгоду. Им все равно, как я доставляю свежее вино из Картезианской долины, только то, что оно обходится дешевле, чем если бы было импортировано из Мальтека или Андолезии. Но есть кое-что еще, что циркулирует под Стеной и может им не понравиться.
Рен снова посмотрела на больничные койки, на пакеты с яблоками, соленой рыбой и зерном.
Вы имеете в виду людей?
Люди, предметы информация, склонила голову Одиль. Важно не терять связь с тем, что происходит к востоку от Стены, поэтому я стараюсь быть в курсе всех слухов и сплетен.
Каких, например? с любопытством спросила Рен.
Не все из них стоит повторять, но, учитывая свободно разгуливающую по землям нежить, ты уже можешь примерно представить их содержание. Что-то из услышанного кажется чепухой, а что-то пугает и интригует. Я предпочитаю держать большую часть информации при себе до тех пор, пока не отличу факты от вымысла.
Так вы, получается, выполняете роль привратника?
Можно сказать и так. Информацию контролировать сложно, но все остальное У меня хранится единственный ключ от замка, который могу открыть только я. Ну а теперь еще и ты.
Рен сосредоточила свое внимание на Одиль.
Почему вы показываете мне все это?
Женщина пожала плечами. Жест получился бы беспечным, если бы не напряжение в плечах.
Если со мной что-нибудь случится, важно, чтобы об этом месте знал хоть кто-то еще. К тому же теперь тебе известен еще один способ выбраться из Крепости. На всякий случай.
Рен нахмурилась, но кивнула. Ее одолевало ощущение, что она что-то упускает, но девушка боялась, что от дополнительных вопросов Одиль снова замкнется.
Предполагалось, что я буду держаться подальше от неприятностей, сказала она вместо этого, пытаясь разрядить обстановку.
Выражение лица Одиль осталось серьезным.
Иногда неприятности сами находят нас, независимо от того, ищем мы их или нет.
Наконец, после нескольких недель ожидания, его высочество принц удостоил Крепость своим визитом. Возбуждение бурлило в венах возвращающейся из патруля Рен.
Закат отбрасывал темные тени, когда они проходили под воротами.
Рен никогда раньше не встречала принца из-за многолетних интенсивных тренировок и того факта, что валорианцы редко приезжали на север, в Мэрроу-Холл. В последний раз они нанесли визит после Восстания, чтобы отдать честь ее дяде Локку, но Рен тогда была совсем маленькой. Как правило, ее отец и бабушка сами отправлялись к королевской семье, в Морской порт «Доблесть». Шансы что-то доказать надутому, избалованному принцу действительно были невелики, но его приезд оказался самым интересным событием из всего, что произошло с тех пор, как она обосновалась в Крепости.
Вы опоздали, рявкнул управляющий, который бросился к патрулю, едва они успели спешиться. Приведите себя в порядок. Мы немедленно направимся в обеденный зал.
Охранники как могли начали одергивать и расправлять свою униформу. Рен, в общем-то, не испачкалась, но она все еще была вооружена и облачена в броню, а ее глаза и губы были подведены черным. В конце концов, она выглядела вполне соответствующе для костолома. А вот облачись она в платье жнеца, оставила бы о Доме Костей только худшее впечатление.
Управляющий подтолкнул их ко входу для прислуги, который вел в обеденный зал. Ему явно хотелось, чтобы опоздавшие прокрались незамеченными, но когда Рен двинулась за остальными, мужчина остановил ее.
Тебе приберегли место за главным столом, сообщил он, размахивая у нее перед носом каким-то письмом. Рен показалось, что в самом низу она заметила остроконечную подпись Одиль. Командир должен продемонстрировать принцу все наши возможности. Для этого ему требуется по представителю от каждого подразделения обороны, а Одиль так некстати заболела. Поскольку ты единственный оставшийся костолом, тебе придется занять ее место.
Заболела? Одиль выглядела совершенно нормально в то утро, когда сообщила Рен дату прибытия принца.
Пыталась ли она таким способом дать Рен шанс сблизиться с членом королевской семьи? Шанс проявить себя?
Э-э хорошо, сказала Рен, расправляя плечи. Она вполне могла с этим справиться кланяться, кивать и отвечать на вопросы о какой-никакой обороне Крепости.
Готова? надавил управляющий, жестом приказывая открыть для нее главные двери.
Прежде чем Рен успела ответить, он схватил ее за руку и решительно повел по главному проходу к возвышению в задней части зала.
Столы вымыли, каменные плиты отполировали, стены протерли, а с гобеленов сбили пыль.
И под этими самыми гобеленами сидел принц.
Он выглядел как самый настоящий член королевской семьи, одетый в дорогой черный бархат и блестящие кожаные сапоги, а его голову украшал изящный плетеный венец.
Но в то же время он был похож и на ювелира.
Нитки на пиджаке, кольца на пальцах Даже глаза принца были золотистыми, как у кошки, и они весело блеснули при приближении Рен.
Управляющий поклонился Леопольду, прежде чем прошептать что-то на ухо командиру Дункану.
На его лице, озаренном фальшивой, полной удовольствия улыбкой, промелькнула тревога. Очевидно, он только что узнал об отсутствии Одиль. По обе стороны от него сидели представители свиты принца и старшие члены командующего штаба люди, прослужившие в Крепости не менее десяти лет. Среди них был и серебряник, который заведовал лазаретом, и каменщик, следивший за ремонтом, и капитан стражи.
И она, Рен, служившая здесь всего месяц Но другого варианта не было.
Командир Дункан отмахнулся от управляющего и вздохнул, чтобы взять себя в руки.
Ваше высочество, последний из наших, э-э, представителей вернулся, объявил он. Принц-мастер Леопольд Валориан из Дома Золота, позвольте представить леди Рен Грейвен из Дома Костей.
Рен знала, как кланяться, поскольку отец позаботился избавить дочь от еще одного недостатка, за который бабушка могла бы возненавидеть ее. Однако когда она выпрямилась, то заметила, что взгляд принца задержался на ней.
Отчеты не лгали он и правда был хорош собой: с ореолом карамельных кудрей, полными губами и гладкой оливковой кожей. Принц казался таким безупречным, что Рен боялась прикоснуться к нему, опасаясь помять его одежду или взъерошить волосы. А может, это было бы и забавно
Нет. Рен следовала правилам. Выполняла приказы и доказывала что-то там
Это Гален Валориан, ответственный за поездку принца, добавил командир Дункан, указывая на молодого человека по другую сторону от Леопольда.
Рен коротко поклонилась. Командир жестом пригласил ее занять отведенный для Одиль пустой стул в конце высокого стола. Однако, прежде чем девушка успела пошевелиться, принц поднял изящную руку, чтобы остановить ее.
Рен сказал он, осмотрев ее ленивым взглядом с головы до ног. Необычное имя для костолома.
Так и есть, ваше высочество, согласилась Рен, удивленная тем, что это сияющее видение знает хоть что-то об обычаях ее дома. Для костоломов быть[2] названным в честь животного считалось глупым и банальным. Так перед смертью меня назвала мать.
Рен захотелось пнуть саму себя. Три секунды разговора, а она уже упомянула женщину, из-за которой ее отец отверг тетушку принца.
Глаза принца блестели от сдерживаемого веселья, будто он видел панику, промелькнувшую на ее лице, и находил это забавным.
Я знаком с вашим отцом, сказал он ровным голосом, в котором не слышалось упрека. Он часто посещает столицу. Не уверен, что могу разглядеть фамильное сходство За исключением глаз, конечно же. Рен моргнула, не совсем понимая, к чему ведет этот разговор. Несмотря на все истории, что о нем ходят, он не отличается веселым нравом Принц помолчал. А вы? В вас есть веселость?
Намек на улыбку тронул губы девушки, но она придала своему лицу серьезное выражение.
Веселости мне не занимать, ваше высочество, иначе я не была бы здесь.
Он просиял от восторга, показав ослепительно-белые зубы. Но из-за улыбки принц наморщил тонкий нос, отчего стал выглядеть менее совершенным и более человечным.
Могу сказать о себе то же самое, ответил он, все еще ухмыляясь. Рен почувствовала в этом человеке родственную душу.
Командир Дункан в замешательстве переводил взгляд с девушки на принца, в то время как Гален неодобрительно поджал губы.
Однако теперь, когда принц Леопольд замолчал, командир снова попытался усадить Рен на место.
Вы подвели глаза, заметил принц, прежде чем ее успели увести. Я думал, это необходимо только для того, чтобы приглушить сияние? Он постучал пальцем по губам, намекая на тот факт, что губы Рен тоже были черными. А это зачем?
Рен изучала его: осмотрела, как золотистые ресницы обрамляли глаза, как скулы, казалось, светились каким-то невидимым светом, а волосы блестели, как вода на солнце. Элегантно и, конечно, более умело, чем получилось у Рен, но все же не настолько незаметно.
А какой цели служит ваш макияж, ваше высочество?
Принц ухмыльнулся без тени смущения, отчего на его щеке появилась ямочка.
Очевидно, макияж помогает мне хорошо выглядеть.
Рен наклонила голову:
Могу сказать о себе то же самое.
В этот момент прибыла толпа слуг с огромными тарелками на широких подносах, и Рен была вынуждена освободить место перед возвышением. Принц еще раз поймал ее взгляд, когда она занимала свое место, но затем начался пир, и его вниманием завладели слуги.
Рен же сидела в конце стола и улыбалась сама себе.
Возможно, впечатлить принца оказалось не так уж сложно.
В честь приезда важных гостей вынесли бочки с вином. Лучшее подавалось к главному столу, но даже стражникам и «провинившимся» разрешалось выпить по чашке менее удачного урожая. Рен заколебалась, глядя на свой бокал и пытаясь решить, насколько готова искусить судьбу. Открыто флиртовать с принцем на глазах у всей Крепости это одно, но добавлять во все это еще и алкоголь совсем другое. Это было чревато опасностью.
Уставившись на насыщенно-красное содержимое своего бокала, девушка заметила, что принц наблюдает за ней с другого конца стола. Он отсалютовал ей бокалом, и Рен подняла свой.
Ну что может случиться от одного стакана?
У нее не было возможности снова поговорить с принцем, но само его присутствие стало светлым пятном во тьме ее жизни и разрешением выпить столько вина, чтобы щеки раскраснелись, а язык развязался, позволяя смеяться и вести беседы с соседями по столу. Они, казалось, удивлялись ее энергичности, сама же Рен чувствовала себя так, словно за последние пару часов ожила. И винить во всем только алкоголь она не могла. Чувство, охватившее ее впервые за последние недели, было надеждой.
Или, возможно, то было просто отсутствие отчаяния.
Когда пир подошел к концу, принц встал, пожелал всем спокойной ночи и отправился в свои покои.
Смотря ему вслед, Рен гадала, когда еще им выпадет возможность поговорить. Если Одиль продолжит притворяться больной, тогда, возможно, Рен снова окажется в его компании.
С уходом принца остальные обитатели Крепости последовали его примеру у многих были запланированы ранние патрули или ночные дежурства.
Рен тоже поднялась в свою комнату, которую делила с серебряником Сабиной, прибывшей в Крепость вместе с ней. У них было не так уж много общего, а из-за различных смен и обязанностей они пересекались очень редко.
Даже сейчас, когда Рен села на свою нижнюю койку и начала стаскивать ботинки, Сабина уже спала на верхнем ярусе. Не любительница выпить, она, скорее всего, рано выскользнула из обеденного зала.
Рен как раз отбросила ботинки в сторону, когда неожиданный звук заставил ее вскочить на ноги. Шум исходил от окна.
Ч-что это было? пробормотала Сабина, привставая. Ее лицо было скрыто черными волосами.
Рен распахнула ставни, впустив в комнату порыв холодного воздуха. Она осмотрела двор, затем подняла взгляд вверх, на зубчатые стены, прежде чем громкий вдох не побудил ее немедленно опустить голову.
Там, уцепившись в ее подоконник, висел принц Леопольд.
Могильщик тебя хорони, выругалась Рен и схватила наследника королевской семьи за запястье, чтобы помочь тому подняться. Технически ее комната находилась на втором этаже, но учитывая неровный грунт, она была расположена намного выше. Подобный трюк не грозил смертельным падением, но и мягким приземлением тоже. Как бы то ни было, она не хотела испытывать судьбу, еще и после скольких бокалов, что принц выпил за ужином.