Она взмахом руки остановила такси и, сев в него, попросила водителя отвезти её в ресторан «Лейпциг».
Белоруссия. Минск
Территория «Абверштелле-Восток» была покрыта воронками от снарядов и сгоревшими немецкими танками и бронетранспортерами. Видимо, здесь шел ожесточенный бой. Все кирпичные здания были разрушены. Зося в раздумье постояла около того места, где летом тысяча девятьсот сорок второго года её расстрелял майор Ганс Бауэр и затем тяжело вздохнув, приказала лейтенанту, командиру взвода автоматчиков, которые приехали вместе с ней рассыпаться цепью и искать вход в штольню метро. Капитан Бремек сказал, что вход штольню был в одном из блиндажей. Спустя два часа лейтенант доложил, что вход в штольню найден. Спустившись в один из блиндажей Зося, увидела в его углу металлическую дверь, на которой висела табличка с надписью на немецком языке «Посторонним вход категорически запрещён». Лейтенант осмотрел дверь и затем приказал саперам открыть ее. Дверь была заварена автогеном. Заложив под ней взрывчатку, саперы попросили всех выйти из блиндажа. Зося, Олеся и лейтенант легли на землю недалеко от него. Спустя секунду земля под ними вздрогнула из блиндажа повалил густой черный дым.
Зося снова спустилась в блиндаж. На месте двери она увидела чёрное отверстие, из которого тянуло холодом и сыростью.
Нам надо бы во что-то переодеться, товарищ лейтенант, сказала Зося лейтенанту.
Через десять минут Зося и Олеся облачились в пестрые маскхалаты, каски и сапоги. На груди у них висели автоматы «ППШ». Вначале в отверстие спустились два сапера.
Можете входить, товарищ майор! вскоре громко крикнул один из них.
Зося зажгла электрический фонарик и, согнувшись, почти вползла в отверстие в стене. Освещая лучом фонарика сырые стены туннеля, она медленно и осторожно пошла по нему. Впереди нее мелькали лучи фонариков саперов. Вдруг сильный звук взрыва потряс тоннель. Зосю отбросило на стену туннеля и затем она почти, потеряв сознание, медленно сползла на его пол. В её нос ударил кисловатый запах порохового дыма. Она закашлялась, закрывая рот ладонью. Когда дым рассеялся, Зося увидела лежащих у своих ног сапёров. Их лица были до неузнаваемости обезображены взрывом. Зосю замутило, но она пересилила себя и громко крикнула:
Лейтенант, пришлите других сапёров и пусть они будут очень осторожны!
Через несколько минут мимо Зоси по тоннелю прошли четыре человека с миноискателями. Сзади них шел лейтенант. Он помог Зосе подняться с пола, и они вдвоём пошли за сапёрами. Вскоре туннель стал расширяться и впереди послышался звук бурлящей воды. Зося увидела, что сапёры остановились. Она подошла к ним и увидела, что туннель закончился, а почти у самых ног саперов бурным потоком текла вода, образуя то там то здесь глубокие водовороты. Вода текла по большому туннелю высотой и шириной до двух десятков метров.
Здесь нам не пройти, сказал один из сапёров. Придется надувные лодки сюда тащить.
Зося отрицательно покачала головой.
Пока хватит, сказала она. Давайте возвращаться. Надо выяснить, куда ведёт этот тоннель. В городском архиве наверняка есть планы строительства минского метро. Нам нельзя двигаться вслепую.
Берлин. Ресторан «Лейпциг»
Шведскую журналистку Камиллу Ларсен Анна нашла быстро. Как и говорил Ганс, она сидела за одним из столиков в ресторане «Лейпциг» и что-то печатала на пишущей машинке. Увидев, подходящую к столику Анну, Камилла Ларсен удивленно вскинула выщипанные в дугу брови и затем её лицо стало злым и настороженным. Анна села напротив Ларсен и, сняв перчатки и пилотку, сказала:
Вы удивлены моим визитом, фрау Ларсен?
Рот Камиллы Ларсен скривился, и она, окинув Анну долгим и презрительным взглядом, ответила:
После нашей встречи в прошлом году, во время которой пострадал мой нос, Камила Ларсен дотронулась кончиком указательного пальца до своего носа. Я попросила подполковника Бауэра избавить меня от встреч с вами, фрау Зегерс.
Анна усмехнулась.
Я также не горю желанием вас видеть, ответила она, просматривая меню, которое лежало на столике. Но Анна сделала паузу и тяжело вздохнула. обстоятельства вынуждают меня это делать.
Камилла Ларсен бросила на Анну вопросительный взгляд.
Что-то случилось с вашим любимым Гансом? спросила она с иронией.
Пока не случилось, ответила Анна. Но в ближайшее время может случиться. И не только с ним.
Камилла Ларсен насторожилась.
И что же такое может случиться? спросила она с явным интересом.
После некоторого раздумья Анна ответила:
Давайте заключим с вами, Камилла, договор Я помогу вам, а вы поможете нам с Гансом.
Камилла Ларсен презрительно фыркнула.
Договор между нами невозможен ледяным голосом, ответила она.
Анна наклонилась над столиком и стала говорить тише.
Выслушайте меня внимательно, фрау Ларсен, сказала она. В ближайшее время вермахт осуществит государственный переворот в Германии. Гитлера хотят убить и власть перейдёт к верхушке генералитета.
Камилл Ларсен подняла на Анну удивленные глаза. Та покачала головой.
Я говорю вам правду Камилла, продолжила свою речь Анна. Мне про это, рассказал Ганс. А ему начальник штаба «Абвера» генерал-майор Ханс Остер.
Камилла Ларсен откинулась на спинку стула и задумалась.
Но это же прекрасно! с довольной улыбкой, сказала она.
Анна скептически покачала головой.
Пока все это только планы, возразила она. Ганс не уверен, что заговор будет успешным.
Улыбка с лица Камиллы Ларсен исчезла.
Если заговорщики потерпят поражение, тогда в Германии начнётся расправа над ними, продолжила Анна. И Ганс уверен, что нас с ним тогда обязательно арестует Гестапо.
Камилла Ларсен бросила на Анну настороженный взгляд.
Что вы хотите от меня? спросила она.
Вы имеете дипломатический статус, ответила Анна. Помогите нам с Гансом бежать из Берлина.
Камила Ларсен с холодной усмешкой ответила:
Мне нет никакого дела до вас.
Если нас Гансом арестует Гестапо, пояснила Анна. То вслед за нами арестуют и вас Камилла. Скрывать вас ни мне, ни Гансу нет никакого смысла. Пока мы находимся на свободе, вам ничто не угрожает.
Гестапо меня не арестует, с вызовом возразила Камилла Ларсен. Я шведский дипломат.
Анна усмехнулось.
Они не будут вас арестовывать официально, ответила она. Вы просто исчезнете, как исчезли многие немцы в ночь «длинных ножей» в тысяча девятьсот тридцать четвертом году. Вас посадят в гестаповский подвал, выбьют из вас показания, а затем ликвидируют. Я хорошо знаю, как работает Гестапо. Поверьте мне, они так и сделают.
Камилла Ларсен долго молчала, изредка бросая взгляды на Анну. Наконец она сказала:
Я вас поняла, фрау Зегерс. Хорошо, я согласна вам помочь. Но для этого мне надо получить санкцию моего патрона Алена Даллеса. В ближайшие дни я поеду к нему в Швейцарию. Пусть он решит вашу судьбу.
Москва. Стадион «Динамо»
В начале двадцатых годов рядом с посёлком Динамо на Ленинградском проспекте сотрудники ВЧК построили небольшой стадион. На нём они играли в футбол и занимались гимнастикой и бегом. Постепенно стадион рос. На нем появлялись новые спортивные площадки. В конце концов Моссовет решил создать на Динамо комплекс спортивных сооружений ядром которых должна была стать футбольная арена, вмещающая пятьдесят тысяч болельщиков. По-прежнему на стадионе любили заниматься спортом сотрудники силовых ведомств, включая НКВД.
Приехав поздним вечером на стадион, комиссар госбезопасности Судоплатов оставил машину на стоянке, а сам направился в тир. Он находился в подвале одного из зданий стадиона. В тире часто собирались руководителей центрального аппарата НКВД. Здесь можно было поговорить в непринуждённой обстановке. Обсудить те вопросы, которые выходили за рамки служебной деятельности.
Зайдя в помещение тира, Судоплатов увидел в нём наркома Берию и его заместителей: Меркулова, Кобулова и Цанаву. Берия стоял у барьера и, держа в руках старенький «Наган», выпускал из него по мишени одну пулю за другой. Поздоровавшись с наркомом, Судоплатов встал рядом с ним и вытащил из кобуры свой табельный «ТТ». Берия усмехнулся.
Хочешь из этого пугача пострелять? спросил он.
По уставу положено, товарищ нарком, ответил ему Судоплатов.
Сделав несколько выстрелов, Судоплатов тихим голосом, спросил:
Вы, товарищ нарком, читали мою докладную?
Берия кивнул.
Что вы решили? спросил Судоплатов.
На лице Берии появилось недовольное выражение. Он опустил руку с «Наганом» и повернулся к Судоплатову.
Ты в самом деле считаешь, что люди Абакумова станут чинить нам препятствия в Минске? спросил он.
Судоплатов пожал плечами.
Такой вариант мы не должны исключать, ответил он.
Берия тихо выругался по-грузински.
Этот Абакумов стал много себе позволять! злым голосом, сказал он. Слишком много!
Он любимчик Сталина, заметил Судоплатов, оглядываясь вокруг.
Он не хотел, чтобы их разговор с Берией услышал еще кто-нибудь.
Я это понимаю, ответил Берия. Ты считаешь, что Скавронская сможет найти тот архив? спросил он.
Она сегодня звонила мне и сказала, что саперы, обследуя туннель метро, нашли в нём обрывки какого-то документа, очень смахивающего на анкету картотеки, ответил Судоплатов. На нем были указаны имя и фамилия человека, и его адрес в Москве. Я поручил своим людям выяснить, существует ли такой человек в действительности или нет? Если он существует, тогда архив, наверняка, спрятан в минском метро.
Очень жалко отдавать такую находку «Смершу», недовольно проворчал Берия. Абакумов захочет выслужиться перед Сталиным и приложит все силы, чтобы найти архив первым.
Я это хорошо понимаю, товарищ нарком, сказал Судоплатов. И поэтому предлагаю послать в Минск ещё несколько сотрудников моего управления.
Кого? спросил Берия.
Прежде всего, я хочу отправить туда роту капитана Иноземцева, ответил Судоплатов. Он отлично проявил себя в Тегеране. Сейчас к Скавронской прикреплена рота из «Смерша». Командир этой роты наверняка информирует своё руководство о том, чем они занимаются.
Правильное решение, согласился с Судоплатовым Берия.
Затем я хочу создать еще две поисковые группы, продолжил Судоплатов. Они будут имитировать бурную деятельность. Надо, чтобы люди Абакумова в первую очередь следили за ними. Тогда Скавронской будет проще работать.
Согласен с тобой, сказал Берия. Подготовь списки этих групп. Представь мне на утверждение.
Слушаюсь, товарищ нарком, ответил Судоплатов.
Берлин. Потсдам
Радисты Марта и Курт Штадлеры по-прежнему жили в Потсдаме на Брайтон штрассе в доме номер восемнадцать. Анна не появлялась у них почти полгода. Её внезапный визит встревожил радистов. Курт провёл Анну в квартиру, и они сели за кухонный стул. За время их знакомства с сентября прошлого года Курт почти не изменился, и лишь его виски стали совсем седыми.
Анна знала, что Курт участвовал в рядах интернациональной бригады в войне в Испании. Был там ранен и поэтому не попал на фронт. Врачебная комиссия признала его негодным к военной службе. С Мартой они познакомились незадолго до начала войны с Советским Союзом. Она, как и Анна была дочерью немецких политэмигрантов и приехала в Германию по фальшивым документам. После поражения Франции в Германии начались активные приготовления к нападению на СССР и в ответ на это, советское посольство в Берлине стало создавать в городе ячейки будущей агентурной сети. Одной из таких ячеек должны были стать радисты Марта и Курт Штадлеры. Они поженились и Марта, взяв фамилию мужа, оформила в полицейском управлении новые документы.
До визита Анны в сентябре прошлого года они ни разу не использовали свой радиопередатчик. Поэтому Гестапо понятия не имело, чем они на самом деле занимаются. Курт установил связь ещё с тремя своими сослуживцами по интернациональной бригаде. Именно эти люди участвовали в беседе Анны с Камиллой Ларсен на квартире подполковника Бауэра в прошлом году. Интербригадовцы имели опыт подпольной работы и партизанской войны, и поэтому Анна решила привлечь их к сотрудничеству с НКВД. Познакомившись с ними, Анна начала строить широкие планы ведения подрывной деятельности в Берлине. Но выполняя приказ, полученный из Москвы, она прекратила встречаться с Куртом и его товарищами. Ее главной задачей было поддержание контактов с генерал-майором Остером. Грядущие события заставили Анну изменить свое решение.
Сидя напротив, Курта, Анна размышляла о том, надо ли ей участвовать в заговоре генералов против Гитлера. С одной стороны, успех заговорщиков привел бы к падению нацистского режима. Но с другой, восстановил бы в Германии монархическое правление, так как большинство генералов, участвующих в заговоре, были сторонниками свергнутого в тысяча девятьсот восемнадцатом году императора Вильгельма второго. Она знала, что Вильгельм второй под присмотром Гестапо жил в Голландии и ждал удобного случая, чтобы вернуться и снова занять свой престол. Такое развитие событий не нравилось Анне. Она была убежденной сторонницей демократии и поэтому ответ на вопрос об участии в заговоре она хотела получить из Москвы.
Когда у вас сеанс связи с Москвой? спросила она Курта.
Тот, взглянув на часы, ответил.
Через час
Я напишу текст сообщения, сказала Анна. Ты его зашифруешь и передашь в Москву
В последнем полученном от них сообщении, они запретили нам выходить в эфир, возразил Курт. В Берлине очень активно работают радиопеленгаторы Нас могут обнаружить.
Анна прочла в глазах Курта озабоченность и тревогу.
Да, это очень опасно, согласилась Анна. Но придется рискнуть. В Берне произошел провал. Там арестованы радисты. Я должна сообщить об этом в Москву.
Я все понял, ответил ей Курт. Ты пока пиши сообщение, продолжил он, вставая из-за стола. Я пойду схожу за рацией.
Через час Курт сидел перед радиопередатчиком и, глядя на часы, ждал времени выхода в эфир. Анна решила подстраховать его. Она и Марта оделись и вышли из дома. На улице была глубокая ночь. На ночном небе ярко горели звезды. Женщины прошлись по улице и затем, разделившись, направились в разные стороны. Завернув за угол, Анна остановилась и посмотрела на ручные часы. Сеанс радиосвязи длился уже пять минут. Она собралась повернуть обратно, как вдруг увидела в темноте, едущий по улице угловатый фургон. Его фары не горели, а над крышей медленно вращалась круглая антенна Анна застыла на месте, не сводя глаз, с приближающегося фургона. Затем она изо всех сил побежала к дому, в котором жили радисты. Ворвавшись в квартиру, она с порога крикнула:
Прекращай передачу!
Курт растерянно посмотрел на неё, продолжая механически отстукивать ключом точки и тире. Анна подбежала к нему и выключила радиопередатчик. Затем она подошла к окну и отодвинула занавеску. Мимо дома, медленно ехал фургон с вращающейся антенной. Курт тоже увидел его и тихо выругался.
Неужели нас запеленговали? сдавленным от волнения голосом спросил он.
Проводив фургон взглядом, Анна покачала головой.
Не думаю, ответила она. Но Гестапо теперь знает район, из которого ведется радиопередача. Они наверняка станут вас искать.
Анна посмотрела на Курта.
Что ты успел передать? спросила она.
Почти всю радиограмму, ответил Курт. Не передал лишь твой вопрос об участии в заговоре генералов.
Ладно, облегченно вздохнула Анна. С этим мы сами как-нибудь разберёмся. Главное, что в Москве будут знать о провале в Берне и о заговоре против Гитлера. В ближайшее время они восстановят с нами связь.