Я? та так удивилась, что брови чуть на затылок не уползли.
Ах, да! Ты, наверное, опять на озеро побежишь, за голыми оборотнями подглядывать! Ну, удачи тебе!
Девушки, хохоча, убежали. Сестра двинулась было за ними, но я окликнула ее:
Не торопись, Сильвия. Иди-ка сюда.
Втянув голову в плечи, она медленно обернулась.
Иди сюда, кому сказано!
Потупившись, девушка подошла ко мне.
Ближе!
Два робких шажка. Поглядывает исподлобья, с опаской.
Вот в этом она вся! Вечно выглядит виноватой, словно что-то натворила, даже если и придраться не к чему. Потому и хочется отвесить ей оплеуху! Хоть бы раз попыталась защитить себя, дала отпор, тогда я, возможно, от нее и отстала бы. Но нет, лишь глазки потупит и молча терпит. В точности, как моя дочь Дженни! К той тоже едва подойдешь, а у нее уже губы дрожат и сопли текут!
О чем говорила Алана? посмотрела на сестру.
Тишина.
Не вздумай в молчанку играть, или велю розог тебе всыпать по мягкому месту! О чем говорила Алана, отвечай немедленно!
Она врет.
О чем врет? Ты ходила к озеру?
Да. Ответила тихо.
Там купались оборотни?
Да. Еще тише. Один купался.
И, конечно же, он был голый!
Да, но все не так было! Сильвия вдруг вскинула на меня глаза, полные слез.
А как?! с удовольствием ухватила ее за ухо, заставив завизжать. Бесстыжая!
Алана сказала, что мне не суметь украсть его одежду, пока он плавает! Я пошла на берег и
Ну, и? Сумела?
Нет.
Бестолочь! со вздохом отпустила ее.
Не подглядывала ведь, честно, добавила сестра, потирая красное ухо.
Конечно, язвительно улыбнулась. Зажмурилась, поди, крепко-накрепко, чтобы срам оборотня не углядеть!
Так и было.
Не зли меня, Сильвия! Все, марш домой! И чтобы завтра и носу из комнаты не высовывала, пока не выучишь три главы заклинаний из учебника магии, поняла?
А можно на ночную трапезу сходить? она с мольбой посмотрела на меня. Я даже не обедала сегодня.
Нельзя, будешь спать голодной в наказание за дурное поведение! Надо было вовремя трапезничать, а не за голыми парнями подглядывать! Все, уходи!
А не слишком ли строгое наказание, дочь моя? когда девчонка убежала, из-за угла дома вышла наша мать. Велика ли провинность девичья шалость?
А велика ли потом будет беда, когда слух пойдет, что младшенькая твоя невинность свою на грязных простынях оборотня оставила? отозвалась я, глядя на Верховную ведьму. Когда этот смерд «красную розу» из белья вырежет, да хвалиться ею будет перед дружками своими? Или тебе совсем плевать на честь семьи?
Преувеличиваешь, Лавия.
Да ни разу! во мне вскипел гнев, подогретый дурой сестренкой. Или ты не слышала, мама, о слухах, которые о молодых ведьмах ходят? Что не только как рабочую силу оборотней используют, а еще и постелях своих их привечают, развратницы!
Зов плоти силен, дочка, она пожала плечами. Негоже так поступать, конечно же, но и заглядывать в кровати чужие тоже не стоит.
Вот как? Меня ты по-другому воспитывала!
Молодым женщинам требуется мужская ласка, тут уж ничего не поделаешь, их надо понять.
Мне ли не понять! голос стал сиплым из-за спазма, перехватившего горло. Ведь ты своими руками лишила меня этого счастья познать мужскую ласку!
Мать побледнела, но потом лицо ее окаменело, и лишь цепко сомкнутые, до дрожи, пальцы выдавали ее состояние.
Ты была там, Лавия, тихо ответила она. Своими глазами видела, что произошло.
Вот именно, была и видела! я подошла к ней вплотную. Все, что ты сотворила с нами, видела!
Сфера была повреждена, дочка. Шары Нагов угодили в тот самый узел, который переключил ее на перемещение только женщин. Мужчины не смогли пройти через портал.
Ты должна была все исправить!
Времени не имелось! Счет шел на секунды!
Ты даже не попыталась! Не попробовала! Ты просто просто убила их всех! Убила моего отца, моего жениха и всех остальных!
Чтобы исправить такой сбой, нужно было очень, очень много времени, дочь. Твой отец это знал. Он сам велел мне довести дело до конца. Кричал мне, что, прежде всего, я Верховная ведьма, а уж потом жена и мать!
Ты должна была что-то придумать, чтобы спасти их!
Что, например?
Не знаю! Переключить сферу на перенос нескольких человек, вместо тысячи! Попробовала бы перенести только нашу семью, перенаправив энергию вдруг получилось бы?!
Что ты такое говоришь, дочь?!
Правду! Всеми остальными можно было пожертвовать, пусть бы они достались Нагам, а не папа и мой будущий муж!
Да Виар проклял бы меня, посмей я поступить так! мать потрясенно отступила.
Конечно, лучше было их оставить на верную смерть, моя благородная матушка! А ты знаешь, как убивают Наги? Пленных, да еще таких ценных, они накачивают своим ядом, заставляя кричать от боли, пока жертва не сорвет голос!
Прекрати!
Ни за что! Думай об этом, постоянно думай, мама! Каждую секунду представляй, на какие мучения ты обрекла папу! Ни один ковен не стоил его жизни!
Он отказался бы от тебя за такие слова.
Верность, долг, честь! я зло рассмеялась. Конечно! Легко было быть благородными в роскоши замка! А теперь, тут, в новом мире, когда приходят такие трескучие морозы, что от растопленной печки не отойти, легко ли? Там я стала бы госпожой с сотнями слуг, повелевала огромными землями, муж меня на руках бы носил! А тут? Что я получила тут? Слуг оборотней и пустую, холодную постель!
Лавия
Вместо того, чтобы понести от ласк мужа, пришлось ложиться под местного, под человека, под это убожество без грамма магии! Ведь теперь ни одного мага нет, все мужчины не прошли через портал из-за тебя! И что я произвела на свет? Полукровку, которая никогда не поднимется по владению чарами выше тех слуг, что были в замке в нашем мире, благословенной Алалии!
Я задохнулась от слез, гнева и боли. Имя Родины острым кинжалом встало в глотке, не давая дышать.
За что бьешь так больно, дочь? спросила мать. Страдание свое не уменьшить, заставляя страдать других!
Не знаю, мне помогает! хрипло отозвалась я.
Буду молиться за тебя Богине. Просить, чтобы излечила твои раны, дала тебе силы и благословила.
Ты все еще веришь ей? вот в кого Сильвия такая идиотка. После всех бед, которые она на нас обрушила?
У каждого свой жизненный путь, Лавия. Никто не получает более того, что способен вынести. Во всем можно найти крупицы счастья, чтобы утешиться. Твоя дочь, сестра, ковен
Все в этом мире или хищники, матушка, или их жертвы. Перебила ее, не без удовольствия. Кем быть, каждый решает сам. Терпение удел зайца. А я не заяц!
И кто же ты тогда?
Рысь, матушка! Сильная, безжалостная рысь! Которая урчит от удовольствия, когда в ее глотку льется горячая кровь зайцев!
То есть ты готова растерзать всех, дочь?
Да, мама, если потребуется, да!
Тогда в итоге ты останешься совершенно одна, Лавия. Навсегда.
Глава 3. Сладких снов
Сильвия
Почему Лавия такая злая всегда? Ведь мы же сестры! Неужели я совсем никчемная, как она говорит? Иногда мне кажется, что сестра меня ненавидит. Хотя если бы Лавия только надо мной измывалась, еще куда ни шло. Привыкла уж, с детства от нее лишь насмешки и зуботычины получаю. Но ведь она и с дочерью своей себя в точности также ведет!
А малышка Дженни такая ранимая! Совсем маленькая еще, после того, как мать отчитает да наподдает, всю ночь плачет тихонечко, чтобы та не слышала, а то прибежит и добавит. Когда весь дом засыпает, она прокрадывается ко мне с опухшим от слез личиком, и сворачивается в клубочек под боком, как котенок.
Почему ты позволяешь сестре над собой издеваться?
Мужской голос низкий, с хрипотцой, заставил подпрыгнуть. Сердце в груди тоже скакнуло казалось, р-раз, выскочит в рот, и подавлюсь им! А ведь это кто-то знакомый!
Почему не защищаешься? мужчина вышел из тени под свет уличного фонаря.
Так это тот самый оборотень, из-за которого мне сегодня досталось! Вернее, он-то не виноват, я огребла из-за собственной глупости.
Один раз ответила бы сестре, как следует, она и перестала бы тебя задирать. Продолжил он, а во мне полыхнула злость.
Все всегда лучше меня знают, что и как я должна делать!
Мы с тобой на «ты» не переходили, наглый оборотень!
Я всегда на «ты» с женщинами, которые видели меня голым, ухмыльнулся, прислонившись плечом к стене дома и бесцеремонно разглядывая меня. Правда, обычно они тоже обнажены. Не желаешь себя показать во всей красе? Для завершения знакомства, так сказать. Тут сеновал как раз неподалеку.
Подлец! моя рука взлетела в воздух и со всего размаху обрушилась на его щеку.
Вот, можешь ведь, он скривился, из разбитой губы потекла кровь. А почему от сестры все безропотно сносишь?
Не твое дело!
На «ты» перешли, а познакомиться так и не успели, пробормотал он. Будешь должна, красавица. Сладких снов!
Он отступил назад и растворился в темноте. Но пока шла к дверям, всем телом ощущала на себе его взгляд. Пристальный, хищный и заставляющий сердце стучать быстрее. Почему?
***
Я надела длинную ночнушку, прошлепала босыми ногами к кровати и села на нее под аккомпанемент требовательно бурчащего желудка. До утра буду ворочаться теперь, голод не даст глаз сомкнуть. Эх, а в трапезной, наверное, сейчас убирают остатки пирога с морошкой, бережно накрыв его полотном!
В дверь кто-то поскребся. Потом она медленно приоткрылась, и в комнату на цыпочках прокралась малышка Дженни.
Плифет, Шильви, нещадно шепелявя, она расплылась в счастливой улыбке.
За это ей тоже прилетало от матери, но треть букв девчушка все равно нещадно коверкала, и порой выходило очень забавно.
Воть, она подошла и протянула мне тарелку, накрытую льняной салфеткой.
Да неужели тот самый пирог, о котором мы с желудком только что грезили? Я «раскутала» дар племянницы, прикрыла глаза от удовольствия, наслаждаясь его ароматом, и тут же вонзила в него зубы.
Шпашибо, Дженни! поблагодарила, спохватившись.
Ты тепель как я, она довольно захихикала, сев на постель. Тоше фепеляфишь.
Ага!
Вкуснотища-то какая! В один присест умяла немаленький кусок, но казалось, что еще один такой без проблем съем! Наверняка Нина пекла, наша умелица, кулинарные заклинания ее конек, все, что угодно, так приготовит, руки по колено откусишь, как говорится.
А я вот пока так и не нашла, в чем магически сильна. Во всех сферах, вроде бы, равномерно, но ниже среднего. Что для чистокровной ведьмы, последней из чаровниц Алалии, непростительно.
Я покинула тот мир в животе матери. Она всегда говорит, что младшая дочь прощальный дар ее супруга. Но когда смотрит на меня, во взгляде столько боли! Все бы отдала, чтобы навсегда изгнать безжалостное страдание из глаз мамы! Но, увы, мне не суметь. Наверное, Лавия права, я и в самом деле никчемная.
Почему глустишь, Шильви? малышка нахмурилась, внимательно вглядываясь в мое лицо. Госпожа Лавия опять наказала, да?
Это все Алана! вздохнула и поставила пустую тарелку на столик. Снова подстроила мне ловушку. А я попалась, как дурочка!
Ты не дулочка, маленькие детские ладошки погладили по моей руке. Плосто Алана стелва!
Дженни, ты где такие слова слышала? ахнула, мигом позабыв про свои горести.
На кухне, малышка снова довольно захихикала.
Да уж, повариха Нина любит «приправить» процесс готовки крепким словцом, у нее все помощницы через неделю работы разучиваются краснеть.
Никогда не повторяй таких слов, поняла? предупредила я девочку. А то влетит от мамы твоей нам всем! Поняла?
Ага. Но ш тобой-то мошно.
Ах ты, плутовка! я повалила ее на кровать и начала щекотать. Племяшка-ругашка! Задавашка! Симпотяшка!
Счастливая малышка залилась смехом.
Все, ты не дала тетке своей помереть с голоду, теперь ступай спать, я проводила девочку до двери, выглянула в коридор, чтобы убедиться, что никто не заметит, и чмокнула ее в лобик. Сладких снов тебе!
И тебе, Шильви! Дженни на цыпочках прокралась в свою спальню.
Я помахала ей и вновь залезла под одеяло. Сон тут же набросился на меня, словно только и ждал, когда ведьма упадет в его объятия. Последним, что промелькнуло перед глазами, прежде, чем разум утонул в путаных сновидениях, была ухмылка этого наглого оборотня. Как его звали? Кажется, Себастьян. Да, точно.
Себастьян прошептала я и, улыбнувшись, уснула.
Глава 4. Смех
Себастьян
Эта юная ведьмочка меня здорово повеселила сегодня. Я учуял их целый табун длинноногих крошек, когда они еще только подходили к озеру. Крались по берегу, пытаясь спрятаться за кустами. Как будто можно обмануть нюх и слух оборотня!
А у сладких девственниц вообще нет шансов пройти мимо незамеченными. Скольких уж уломал, не счесть! Ни один из наших больше не может похвастаться подобным. Потому и завидуют по-черному. Да и плевать, пусть от зависти воют на луну, мне-то что!
Глядя на озеро, которое манило к себе, я медленно разделся, показав себя во всей красе. Мне стесняться нечего! У моей матушки сыночек удался и ладный, и складный, да и язык подвешен, как надо, во всех смыслах.
Высокий, плечи широкие, таз узкий, на задницу крепкую все бабенки облизываются, когда видят, как я по улице вразвалочку иду. Другим парням только скрипеть зубами от злости и остается.
Глаза еще красивые, не карие или серые, как у большинства моего вида, а желтые, как мед дикий. И ресницы такие, что даже девчонки завидуют. Волосы вот только непонятного, мышиного какого-то цвета, невразумительные. Мать говорит, в папку.
Я его не видал ни разу. По крайней мере, в сознательном возрасте. Он ушел однажды со стаей на охоту, они в волчьем обличии загнали кабаниху, уж рвать начали, но ей на подмогу секач примчался.
А они бешеными становятся, как кровь своих учуют. Троих он затоптал, двух пырнуть клыками успел, прежде чем остальные завалили гада. У батьки моего раны слишком серьезные оказались, все кишки наружу вепрь ему выпустил. Когда до поселения мужики донесли, чтобы ведьма подлатала, он уж мертвым был.
Мать с тех пор ни одного оборотня больше к дому не привечала. Хотя могла бы, красивая она у меня, статная, при ней все, да еще и личная служанка самой Маат. Почти с самого сотворения ведьмами нашего вида Верховная ведьма ее при себе держит. Даже второго ребенка родить позволила, а этой чести никто ранее не удостаивался.
Обычно паре оборотней дозволяется только раз стать родителями, да и то совсем не часто. Ведь каждый такой малыш стоит ковену очень дорого, он отнимает часть сил их рода, или как-то так, особо в этом не разумею.
Знаю только, что ведьмам проще взять волка молодого и сильного, провести обряд и превратить в оборотня таких называют Сотворенными. А рожденные оборотнями дети, которых именуют Чистокровными, высасывают ведьмовскую силу, чего те уж очень не любят.
Так что, можно сказать, что моя сестра Катерина исключение из правил и чудо. Она, и правда, такая. Вроде, и строгая на первый взгляд, как мамка наша, но добрая. Маат ее еще девчонкой забрала в свой дом для младшей дочери, Сильвии. То ли служанкой, то ли подружкой, то ли игрушкой, уж мне не ведомо.
Но мы часто видимся, помогаем друг другу. А что живем в разных домах, не печалюсь сестренке повезло жить в довольстве, одежку носить справную, спать на мягких перинах, чего ж плохого-то? На госпожу свою она не жалуется, говорит, что та хорошая, вот только Лавия, гадина, их обоих достает. Как бешеная, на всех кидается, кто под руку попадется.
Никто ее не шпилит, вот она, видать, и лютует. Люди для нее мусор, а оборотни и того хуже. Другие ведьмы, что попроще, давно любовников в соседних поселениях назаводили. Кое-кто и с нашим видом хулиганит втихую. Я, без ложной скромности, тоже у чаровниц нарасхват, но на постоянку ни к одной не хочу. Каждую ночь новая куда как интереснее!