Воплощение
И как божественен не был бы дух, раз уж он воплотился, то по закону метафизических истин теряет всякое воспоминание о своем прошлом. И попадая в круговерть земной жизни все его сознание вынуждено следовать процессам того мира, в котором он на данном этапе воплотился, подчиняясь силе действующих элементов. И чем выше была его небесная ипостась, тем более требуется усилий, для того чтобы осознать и познать свою высшую миссию. И как в девизе у картезизианцев; «Я мыслю, следовательно, я существую». Не сдрейфим перед способностью мыслить разумно, дерзнем жить своим умом. Я в вас только крохотное семечко веры брошу, и пусть из него вырастет дуб да еще такой дуб, чтоб ты, сидя на дубе то, в отцы пустынники и в жены непорочны», пожелаешь вступить. Если выразится мыслью русского классика.
Знайте это, веруйте и любите и не оставляет вас пусть надежда, того, что над этой землей существует абсолютно иной духовный мир и иная более совершенная жизнь. Ибо не хлебом единым жив человек. И основа всего христианского учения содержится всего в четырех коротких словах: «Царство Небесное внутри нас!»
Вернусь к одному, из, на мой взгляд, мудрейших из людей, когда либо живших и реально существовавших. Получив свои знания от посвященных жрецов, в египетских храмах, Пифагор уже в то время имел точное представление о глобальных изменениях и преобразованиях на планете. Как египетская, так и индусская доктрины точно располагали знаниями о существовании древнейшего континента, на котором зародилась и расцвела Великая арийская цивилизация, которую в последующем греки стали именовать Атлантидой. О потерянном мире сверх развитых людей мы еще будем говорить в последующем.
В поэтической форме, душа, отделяемая от тела, как мне лично кажется, поет какую ни будь веселую песенку что то наподобие такой:
Я ускользаю запахом магнолий,
Чтоб возвратиться бабочкой к лианам,
Горя как радуга, над стадом павианов,
Даря им яркий блеск невиданный дотоле.
Я райских птиц, играя на виоле,
Приворожу дыханием тимьяна,
Под баобабам вспыхнет пляска диких кланов,
И под дымящей Этной пусть танцуют тролли. /Лунная Эфирия/
ГЛАВА 2
О ПРЕДЕЛАХ ДОБРА И ЗЛА
Цвет вот деяние света,
Свет вот тьмы дитя,
Как зло хотящее благо,
Как плод отрицанье цветка
Мефистофель, явившись в коморку Фауста, засвидетельствовал свое почтение так, что он, мол, вечно жаждет зла, но совершает вынужденное благо. Но видимо ему так было угодно. Я же абсолютно напротив, являясь, может быть одним из немногих, а может быть и единственным в своем роде, кто действительно любит истину и искренне, от всего сердца желает всем добра. Я был еще притом, кто, умерев на кресте, вознес Слово в небо для новой жизни, неся на плечах своих еще и несколько душ распятых разбойников. Но лишь подолгу службы своей и по своему высокому социальному положению просто вынужден задавить в себе тот хороший, добрый порыв, что щемит душу мою вынужденную оставаться при всех низменных пакостях и подлостях. Страждущие и мученики расхватали все частички добра, оставив в мой удел, только мерзости и злобу. Но я не настолько самолюбив, чтобы опуститься еще и до зависти к ним, вот и вынужден свой земной путь коротать в гнусностях, распутстве и добровольных страданиях, какие мне уготованы от похоти и обжорства. Вот, пожалуй, как то так, немного даже высокопарно, может оправдать свою мирскую якобы жизнь любой негодяй.
Все то, что есть глупое в дьявольской природе уже все давно пережито и перемолото в умах предыдущих поколений и отброшено как падаль. Телевизионщики, как и писаки же, копаясь как падальщики в ямах скотобоен, подносят людям что то очередное смердящее ими отрытое и подают с важным видом, под соусом важной новостной новинки. Вот и я пришел, что бы угостить тебя этим же удовольствием. В самих людях и разрушать то ничего не нужно, достаточно всего то на всего разрушить саму идею Бога. И после того как человечество поголовно отречется от Всевышнего, оно само, без всяких дополнительных вмешательств позабыв все прежние мировоззрения падет, отбросив за не надобностью, остатки нравственности и человечности. Люди объединятся только для того, чтобы брать от жизни все то, что она может им дать. Все дозволено сильному и ворует лишь тот, кто трусит грабить и кругом шабаш. Вот поэтому, захотел мошенничать, действуй, а народ и так в страхе и трепете. Зачем же еще и санкций ждать против себя? Ну не уж то, таков наш человек, что без санкций и смошенничать то не решался, ну до чего ж истину возлюбил.
Два демона ему служили,
Две силы чудно в нем слились,
В его главе орлы парились,
В его груди змии вились.
/Ф. Тютчев/
А вот как обыграл ту же двойственность души человеческой, белокурый, рязанский, поэтический лебедь Сергей Есенин;
Дар поэта ласкать и карябать,
Роковая на нем печать,
Розу белую с черной жабой
Я хотел на земле повенчать.
Пусть не сладилось, пусть не сбылось
Эти помыслы розовых дней.
Но коль черти в душе гнездились
Значит, ангелы жили в ней..
/С.А.Есенин/
Две бездны в душе человека,
Глухое ничто и адское эхо,
Но подвиг любви и свободы,
Будет вечно жалить до дрожи.
Я видел демонов, их было много,
Знавал и дьявола, то был я сам,
И нет здесь радостей, одни невзгоды,
В цене лишь сила, и грош словам
Две бездны в душе человека: глухое ничто и адское подполье.
Как ангел небесный прекрасна,
Как демон коварна и зла,
Смесь ангельской чистоты,
И дьявольской порочности. /Это, что касается насчет прекрасного пола/
О нравственных особенностях
Все мы весьма и весьма непосредственны, мы такое удивительно редкостное сочетание добра и зла в таком поразительном ее смешении, что порою страшно до слез за всех нас, а порой просто смех разбирает за душевную простоту нашу. О да мы бываем, хороши и прекрасны, но только тогда, когда нам на душе хорошо и прекрасно. Мы даже боремся за благороднейшие идеалы, но только с одним условием, чтобы все эти высокие порывы, доставались нам сами собою, падали к нам в руки прямо с неба и желательно в удобное для нас время и главное, чтобы даром, даром никому, чтобы не за что не платить. Мы ужасно не любим, платить по счетам, зато получать, очень и очень любим и так это у нас во всем. В чужой руке ломоть всегда нам больше кажется, чем в руке своей собственной. Мы любители просвещения, но и здесь не без зависти; «Вон у тех, смотрите Шиллеры, Гамлеты, а у нас лишь Карамазовы»!? И размышляя всерьез о поэтах «Серебреного века» устраиваем дебоши в пивнушках и барах, с отборным матом дубася своих же собутыльников смачно по роже.
И мотаясь по кабачкам и тратториям,
Покровитель легких женщин и поэт,
К эпиграммам отменяя моратории,
Отборным матом ругаю я весь свет
И сорвав душевно цензурное жабо,
Попрыгали из пасти нашей жабы,
Литература стала, как прокисшее вино,
Похожая на крик портовой, пьяной бабы
Это удивительные особенности нашей души, это брожение по всем ее закоулкам и лабиринтам, но не в поисках ее самой, а ради животной жажды самонасыщения. В очередной раз подтверждая, что человек существо решительно злобное, непомерно честолюбивое, мстительное и завистливое. Зависть и клевета, хоть и есть одни из самых низменных страстей, но, к сожалению, так часто встречаемые, ведь именно пользуясь ими, как садисты пользуются инструментами для пыток, легче всего уничтожить чье, ни будь доброе имя. Ах, сколько дельных людей и талантов было загублено и задушено с их помощью. Так еще в помощь им и «дурацкий бесовский ящик», который в одночасье покажет хороших, плохими, а делающих пакость представит как творящих добро.
И под юбки лезет с фонарем,
Полуслепой, широкоротый гном!
И в вперемежку дышим мы,
То затхлым воздухом свободы,
То вольным холодом тюрьмы,
То тычем мудростью герою,
То с каждой сволочью на «Вы»,
Нечеловечий дух, нечеловечья речь,
И песьи головы поверх сутулых плеч,
Глаза лишь отражают блеск луны,
С героями на «ты», со сволочью на «Вы»!
Всецело отдавшись крючкотворству, волокитству и очковтирательству мы как народ утратили ту степень гражданственной мужественности, которая нам столь необходима, для того, чтобы было мыслимо само существование в нашем обществе патриотов. Вот до какого состояния мы теперь добрели. Но особую печаль нагнетает еще и то, что наука, а вернее ее жалкие осколки оказываются на службе у войны, а искусство, точнее ее пародия на службе у пропаганды.
СКИФЫ
Мы любим плоть и вкус ее, и цвет,И душный, смертный плоти запахВиновны ль мы, коль хрустнет ваш скелетВ тяжелых, нежных наших лапах?Привыкли мы, хватая под уздцыИграющих коней ретивых,Ломать коням тяжелые крестцы,И усмирять рабынь строптивыхМы широко по дебрям и лесам,Перед Европою пригожейРасступимся! Мы обернемся к ВамСвоею азиатской рожей!Не сдвинемся, когда свирепый гуннВ карманах трупов будет шарить,Жечь города, и в церковь гнать табун,И мясо белых братьев жарить!Так охарактеризовал окружающее его общество Александр Блок, а вот как видел картину быта Булат Окуджава;
Смотрите Скифы, скифы, скифы,
Их тьмы, и тьмы, и тьмы
Я с грустью озираю землю эту,
Где злоба и пальба,
И, кажется, что русских больше нету,
А, вместо них толпа, толпа, толпа.
Спасение наше теплится еще в женщине, которая из потребности жить и любить отдается любви как единственной в мире религии, которая еще держится на развалинах и обломках этой цивилизации.
По приезду в Москву женщине нужно всего 5 -6 месяцев, чтобы познать, чем ей кто обязан и какова ее власть. Несомненно, здесь еще имеет место возраст и намного прекраснее женщины в 30 -35 лет и даже в 40, которые имеют опыт в искусстве влюблять в себя, гораздо больше, нежели в искусстве любить.
«Гони природу в дверь, она влетит в окно». Если мы и заглядываем в Евангелие, то лишь накануне светских раутов, да громких речей, да и то, лишь для того, что бы блеснуть поверхностным знакомством со Святым Писанием.
ОСНОВЫ МОРАЛЬНОЙ ФИЛОСОФИИ
Итак, человек по природе своей живое существо, и мало найдется из разумных, отрицать этого. Все живое стремится к благу и уклоняется от зла это тоже сложно отрицать. Так вот человек есть живое существо, подневольно любящее и стремящееся к истине. Так как истина сулит человеку благо, а отсутствие ее ведет к злу. Истина есть справедливое обоснование вещей и то, что с ними связано, будь то поступок одушевленного предмета или состав предмета неодушевленного. Тот, кто способен отвергать явное, тот ставит под сомнение свою дееспособность и наводит на мысль о своей личной умалишенности. Так как Истина есть правдивое обоснование, то Истину можно приравнять к правде. Что истина есть, правда звучит логично, а истина есть кривда право абсурдно. Поэтому выражение, что у каждого своя, правда, ну мягко сказать это заблуждение недалеких. Что каждый видит истину по своему, это более уместно. По своему, а это как? Это значит в меру либо своих умственных способностей, либо в меру своих выгод, либо в меру навязанных ему мнений либо в меру своих же предрассудков. И рассуждать он может об истине в меру своей мнимой правды, каковой она на самом деле далеко не является. Например, смотрящий с дальнего расстояния на высотное здание с полной для себя уверенностью, причем сам в это искренне веря, совершено уверенно заявляет, что оно цилиндрической формы, но при приближении к нему сам разубеждается в этом, так как здание имеет форму призмы. Почему математикам не свойственны споры? Да только по тому, что наука эта более точная по отношению к наукам гуманитарным и перед тем как бросаться в словесные диспуты друг с другом, один математик другому всегда скажет; «а давай ка посчитаем.». Представляете как трудно нам философам моралистам по сравнению с математиками? Не бывает массы правильных ответов одной и той же задачи, теоремы или функции, есть различное количество методов и доказательств, ведущих к ответу, но итог одного и того же условия всегда приводит к одному верному ответу. Так и правда если ее подвести под величины постоянные, она всегда будет доказуема и обоснованна. А называть я считаю здесь так, а там эдак опираясь на что то зыбкое включая мнимый предрассудок это весьма не разумно. Как говорили раньше; «Даже глаза и уши плохие свидетели у людей, имеющих варварские души».
Все состоит из простых частиц. Все сложное представляет собой компонент соединений все тех же простых, частиц. Поэтому, перед тем как браться за суждение о «сложном», давайте научимся правильно рассуждать о простом. Затем постараемся научиться раскладывать это сложное на простые составляющие эту сложность компоненты, рассуждать о них в отдельности, так как мы уже научились, на основании оных, делать вывод о сложной вещи в целом. Так, мы, по крайней мере, будем иметь свой метод, не идущий в разрез ни с логикой мышления, ни со здравым смыслом в целом.
На все есть своя противоположность, или обратная тому сторона; на добро есть зло, на чет есть нечет, на левое есть правое, на черное белое, на грязное чистое и так далее. Человек рожден есть в этом возражения? Мы договорились, что рассуждать я буду только с людьми пусть не великих умов и знаний, но с людьми, стремящимися к пониманию, знанию и разумению, которые не намерены опровергать явные вещи, не требующие доказательств с помощью логических силлогизмов или различных словесных диалектических приемов. Все это оставим словоблудам и софистам.
Человек стремится к счастью, счастье есть как можно дольше продолжающаяся радость, и включает в себя такие, полезные для личности компоненты как; здоровье личное, здоровье родных и близких, красота души, включающее в себя целый комплекс душевных качеств, таких как справедливость, чувство долга и мужество, красота тела, разумность в поступках, достаток в элементарных потребностях, отсутствие переживаний, наличие друзей, отсутствие врагов и тд и тп.
И так человек рожден, для чего? Правильно для счастья, ибо если он рождался бы для страданий и несчастий, которые он так избегает в течение всей своей жизни, то терялся, как бы сам смыл рождения. Не одна мать не рождает своего дитя с расчетом на причинение ему в дальнейшем горя и страданий, а, наоборот, с искренней верой в то, что ребенок ее будет счастлив. Да и вообще изучая мир человеков как и мир животных, я единожды натолкнулся на существо, поедающее своих же детенышей при их рождении это змеевидная тварь, именуемая, в древности ехидной и только самые увертливые и шустрые миновали яда своей матери, дабы в будущем, уже при рождении своих детенышей продолжать сие безумие, жаля их ядом. Так как не слышно криков опровержений и возмущения, то следуем дальше.
БЛАГОРАЗУМИЕ
Итак, все ли то, что нам доставляет приятность можно называть благом, к которому мы так стремимся. Нет, далеко не все, да и то, что нам доставляет огорчение, не всегда является злом. Для того чтобы в этом разобраться достаточно пользоваться одной из способностей нашего разума, а именно рассудительностью. Ну, например половой акт сам по себе не противоестественен и подразумевает удовольствие для тела, но без разбора партнеров и не заботясь о предохранительных средствах все эти удовольствия, могут перерасти в серьезные последствия. Питание само по себе не только приятно, но и необходимо для жизни, но невоздержанность в еде, а проще говоря, обжорство, ведет к массе заболеваний связанных далеко не только с одним желудком. Пища должна быть простой и здоровой. Потребляться она должна не, сколько в кого влезет, а столько, сколько требует организм каждого. Дабы вставая из за стола присутствовало легкое чувство недоедания, как раньше говорили мудрые римляне. Да и не стоит вообще жить для того чтобы только есть, а скорее нужно есть чтобы разумно жить. И еще нужно не забывать, что лучший соус и приправа к еде это голод. Регулярные физические упражнения не доставляют нам особой приятности, а наоборот утруждают и напрягают наше тело, но что не говорите, занятие физической культурой несет в себе и красоту тела, и его здоровье. Как и при болезни, мы вынуждены принимать лекарства, которые и горьки и не приятны на вкус, но с помощью них мы изгоняем из организма хворь и недуг. Поэтому то право выбора в пользу полезности и отвержение личного вреда я бы назвал одним словом благоразумие т.е. выбор блага с помощью разума. Именно способность различия добра от зла, Сократ считал высшей человеческой мудростью, а именно, благоразумием. Какими бы всеохватывающими знаниями ни обладал человек, без благоразумия он не сможет обрести подлинного счастья, а именно истинного блаженства, когда нас уже нельзя будет ни обмануть, ни испугать, ни поработить. Именно благоразумие и благодетель делает людей способными к достижению поставленных целей. Благоразумие дает нам умение ориентироваться, выбирать и совершать надлежащий должный поступок, определяя при этом точное местонахождения добра, а, следовательно, и истины.