Он же тоже в лётное поступает! услышал я из толпы.
Я резко отпустил Бардина и вскочил на ноги. Раз в лётное поступает, переломы ему не нужны.
Чего отпустил? сказал Костя, держась за руку и поднимаясь с асфальта. Локти его были разбиты, а рукав голубой рубашки оторван.
А ты думаешь, в гипсе поступишь? Чё ты до меня пристал? Из-за Гали?!
А как же! Дома, небось, был у неё. Всю её обсмотрел. Моя она девушка! крикнул Бардин.
Да не было ничего. Сама она увязалась за мной. Сегодня я послал её. Так что флаг тебе в руки и барабан на шею в этом вопросе.
Костя немного отдышался, развернулся в сторону входа и зашагал в сопровождении ребят и девчонок.
Видели, как Красновой досталось? Синяк точно будет на пол-лица! донеслось до меня.
Ну а куда она полезла?!
Мужики есть и не надо лезть. Сами бы разняли, когда убивать друг друга бы начали
Что ты за человек, Серёга? Пускай и не специально, а девчонку ударил. Джентльмен недоделанный! Ладно, теперь от меня все должны отстать. Оно и к лучшему.
Ещё раз увижу тебя с Галей, так легко не отделаешься, крикнул Бардин, не поворачиваясь, будто он меня уделал.
Это вряд ли, проговорил я про себя и пошёл домой. Вечер этот пора заканчивать.
А домой ли мне пойти? В голове возникла одна мысль. Почему-то сейчас мне захотелось оказаться в другом месте. Это нельзя так описать словами. Это просто надо видеть.
Ноги сами понесли меня на, пожалуй, главное место Владимирска мемориал погибшим лётчикам. Это небольшой парк с несколькими аллеями, цветочными клумбами посередине. По периметру растут ели, а в центре Вечный огонь.
На чёрных мраморных стелах высечены имена тех, кто не вернулся из полёта. Сейчас имён здесь не так много, как в моём настоящем времени, но и немало. В таких местах хочется просто помолчать. А великие слова Рождественского каждый раз читаешь вслух и мурашки по коже.
Помним всех поимённо, горем помним своим. Это нужно не мёртвым, это надо живым
И вновь нарастал гул приближающегося самолёта. Стремительно набирая высоту, над головой пронёсся на форсаже истребитель. Не знаю, знак это или просто совпадение?
На пути к дому не мог пройти мимо подъезда Красновой. В паре окон ещё горел свет. Наверное, Анька в подушку сейчас рыдает из-за неразделённой любви и звонкой пощёчины от меня. Конечно, неправильно поступил. Вроде сознанием состоявшийся мужик, а разрулить проблемы с девками не смог.
Анька! Анька! кричал кто-то на детской площадке. Ты где?
Навстречу мне бежал тот самый пацан, которому я покупал молоко, чтобы его не заругали. Пару раз потом от шпаны защитил. Димкой звать. И все-таки он мне кого-то напоминает!
Привет, Димас! Чё не спишь? поприветствовал я его.
Серёга, беда помоги. Сестра из из дома ушла. Быстрее найти надо. Сейчас родители вернутся а её нет, запыхавшись, проговорил Димка.
Какая сестра? Ты о чём?
Да Анька, сестра моя. Краснова!
Вот я оленёнок Рудольф! И не распознал брата! Теперь надо найти Аню, а то она что угодно может сделать. И ведь я виноват в этом в первую очередь.
Куда могла пойти? Думай, братик, сказал я, оглядываясь по сторонам.
Она про любовь говорила что-то. Пришла с выпускного в слезах. Закрылась в ванной сначала, да и я доставал её. Сам купаться хотел пойти. Она как психанёт и к двери. Раз так, говорит, на мост пойду! И плавать Анька не умеет. Утонет!
В городе всего один мост, с которого можно было утопиться Петропавловский. Бежать три минуты.
Я рванул что есть силы. Не зря же готовился к нормативам на поступление. Есть вероятность, что уже поздно, но Аня могла сразу не утонуть. Разбиться о воду вряд ли. Максимальная высота моста метров десять.
Оставалось совсем немного. Перед глазами уже был подъём на мост. В свете фонарей, я увидел Аню, перелезающую через ограждение.
Стой! Остановись! кричал я, но тщетно. Аня, стой!
Её ноги соскользнули с края, и через пару секунд раздался всплеск воды. У меня оставались секунды, чтобы прыгнуть за ней. В мутной воде, к тому же ночью, шансов найти её почти нет.
Не знаю, как я преодолел ограждение, но со стороны, думаю, это был полёт Железного Человека. Пока летел, прекрасно видел, где борется за свою жизнь Аня, не давая себе утонуть. Выплыв на поверхность, я начал грести к ней. Сил у девчонки уже не осталось, и её голова скрылась под водой.
Я нырнул следом, в надежде поймать в воде. Вытянул вперёд руку и ничего. Мрак и пустота. Сердце колотилось с невероятной силой.
И вдруг мою ладонь тронули чьи-то пальцы. Успев ухватиться за них, я потащил Аню наверх.
Папа приехал. Сейчас будет беда, удручающе произнёс Димка, когда мы подошли к их дому.
Мне самому стало некомфортно. Не лучший момент для встречи с отцом Ани. Да ещё после того, как из-за меня она попробовала себя в прыжках в воду. А про удар по лицу, интересно, знает? Войдя в подъезд, я быстро рассмотрел лицо Ани. Повреждений и синяков не было, значит, моя отмашка в драке следов не оставила.
Большую двухстворчатую дверь открыл статный мужчина в светло-синей рубашке с чёрным галстуком и в тёмных брюках. То, что это отец Ани, стало понятно сразу у него большие, зелёные глаза.
Быстрее, Сергей! Заноси! назвал он меня по имени.
Войдя в квартиру, я осмотрелся и понял, что семья Красновых не из простых смертных. Длинный коридор с высокими потолками, на полу паркет и красная дорожка, концы которой не махрятся. Вместо дверей в зал большая рельефная арка.
Что случилось, Серёжа? выбежала из комнаты женщина в красном шёлковом халате с заплаканными глазами.
Вот в кого Анечка! Те же черты лица и даже щëки такие же пухлые. Каштановые волосы без единой седой пряди. Очень красивая женщина.
Дима вновь всё объяснил и повёл меня по указанию отца в зал. Положив девушку на диван, я отошёл назад, уступив место маме.
Спасибо тебе, Серёжа. Мы всегда знали, что с тобой ей повезло, сказала мама Ани, взяв меня за руку. Через пару минут в зал вошёл отец.
Сергей, пойдём. Без нас разберутся. Я тебе одежду сейчас дам сухую, и ты попьёшь горячего чаю.
Переодевшись, мы прошли в отдельную комнату. Бросается в глаза множество фотографий на стенах. Запечатлены моменты с каких-то поездок в Москву, фотографии маленьких Ани и Димы. Одна из фотографий интереснее всех несколько человек в касках и светлой форме на фоне джунглей.
На столе чёрный телефон, ручка, чернильница, графин с водой и несколькими гранёными стаканами. Ну, и полуметровая наркомовская лампа из металла с узким тканевым абажуром и металлическим украшением на нëм, несколько раз воспроизводящим советский герб. Справа окно, а перед столом диван и два кресла по бокам. Я как будто в кабинете у Иосифа Виссарионовича.
Садись, поговорим, указал мне на кресло хозяин дома. Зовут меня Леонид Борисович. Спасибо тебе, Серёжа. Я в тебе не сомневался. И да, про вас с Аней мы знаем.
В этот момент вошла мама с подносом и сказала, что Аня спит и с ней всё хорошо.
По соседству живёт главврач Городской больницы, сказала Вероника Васильевна, протягивая мне кружку с чаем. Он осмотрит её, так что не волнуйся, Серёжа. Мы тебе безмерно благодарны. Меня Вероника Васильевна зовут, если ты не знаешь.
Как Владимир Петрович и Надежда Петровна? спросил Леонид Борисович.
Я был удивлён нет, не так офигел отношением к себе. Одежда сухая, чай из кружек сервиза «Мадонна», про стариков поинтересовались. Думал, что меня выгонят с квартиры сразу, как я положу Аню на диван. А то и отправят вниз головой с лестницы. Чего-то я в этой жизни не понимаю.
Дед и бабушка нормально. Работают, меня воспитывают, в военное училище завтра отправляют. А что вы про нас с Аней знаете?
И про вашу ссору, и расставание из-за Капустиной, и про сегодняшнюю драку теперь тоже знаем, сказал Леонид Борисович.
Ну, тогда я не знаю, что вам ещё сказать, сказал я, отпивая из чашки.
Ничего не нужно. Просто пей чай и слушай, сказал Леонид Борисович и откинулся назад в своём кресле. Ты, хорошо подумал насчёт лётного училища?
Это мечта. Сколько себя знаю
Вот-вот, и Валентина так хотела. Мама твоя. Не удивляйся, мы знали твоих родителей и очень переживали за тебя, когда их не стало.
Если честно, удивлён. Мне мало что рассказывают о родителях.
Красновы переглянулись между собой. Что-то они знают, но рассказывать не хотят. Или не могут.
Я поставил кружку и подошёл к фотографии на фоне джунглей. На ней, рядом с Леонидом Борисовичем, был запечатлён человек, поразительно похожий на меня.
И почему-то мне кажется, что вы мне тоже ничего не скажете, верно? спросил я, возвращаясь на место.
Сергей, живи и не оглядывайся. Не знаю, встретимся ли мы снова, запомни, что моя семья у тебя в долгу. Помочь в твоей проблеме с самолётом было несложно, сказал отец Ани. Но тайны твоей семьи в этой комнате ты не разгадаешь.
Вот шныри эти Капустины! И я ещё планировал такие комбинации. Всё оказалось проще некуда меня выручила семья Красновых, которых даже не просили.
До прибытия поезда оставалось несколько минут, но дед с бабушкой не хотели уходить. Слëзы, напутствия, пожелания всё это я уже проходил. Рядом стоит дерматиновый чемодан. На мне спортивный костюм. Хотелось уже сесть в поезд и отправится в свою альма-матер.
Доедешь, обязательно сообщи. Кушай, что дают. Учись прилежно говорила бабушка, меняя уже второй платок.
Баб Надь, ну всё нормально будет. Не в первый же раз ну, учусь не в первый же раз. Тут до февраля, а там сессия и отпуск.
Надо ж поступить ещё, Серёжка. Конкурс-то большой, сказал дед, с видом академика подняв вверх палец.
Поступим. Не сомневайся. Кстати, а почему вы не говорили, что знаете Краснова Леонида Борисовича? спросил я.
Не то чтобы меня сильно беспокоила тайна моей новой семьи, но нездоровый интерес после вчерашнего разговора появился.
Дед с бабушкой переглянулись. И почему люди так делают постоянно? Какую подсказку они хотят таким образом найти, бросая взгляд друг на друга. Мой поезд показался вдалеке. Стоянка недолгая, поэтому садиться надо сразу по прибытии его к платформе.
Сергей, Краснов человек из партийного руководства. У него свои дела. Нам нет необходимости отвлекать его от дел, сказал дед, но совершенно неуверенно. Снова какая-то недосказанность в вопросе семьи.
Поезд остановился, а по вокзалу разнеслось объявление, что стоянка всего три минуты.
Ну да, только вот мы чуть было не разбили мечту моей мамы, Валентины, улыбнулся я и обнял стариков. Разберёмся. До встречи!
Взяв чемодан, заспешил к своему вагону. Уже перед входом меня окрикнул знакомый детский голос.
Серёжка! Серёжка! Стой! кричал мне Димка. Он бежал со всех ног с каким-то свёртком в руках. Успел Анька передала чтоб не проголодался.
Это была небольшая железная тарелка в прозрачном целлофане. Через него просвечивались пирожки. Даже через пакет до меня доходил ароматный запах.
Спасибо. Передай сестре, что мне жаль за вчерашнее, сказал я и пожал мальцу руку.
Ага. Только пакет не забудь постирать, пригодится. Там тебе письмо ещё.
Уже сидя за столиком боковушки, я решил отведать вкусностей. Мне казалось, что таких пирожков с картошкой я никогда не ел.
А письмо действительно было. На простом белом конверте, красивым почерком написано «Спасибо и удачи, будущий авиатор!»
Глава 9
Курортный Белогорск в это время года полон отдыхающих. Июль в этой здравнице самый посещаемый месяц. Санатории и пляжи переполнены. И в это же самое время в город съезжаются абитуриенты для поступления в лётное училище.
Набор в данное заведение, в моей «прошлой юности», был небольшой. Белогорское перестало готовить лётчиков, поэтому и не пользовалось популярностью. Чаще всего могли недобрать народ и отправить сигнал по всей стране для желающих учиться в простом авиационном училище, бог его знает на кого. Как говорится, по объявлению добирали! Могли и мимо проходящего взять, лишь бы выполнить заказ по набору.
А вот в Союзе, Белогорское это престижнейшее лётное училище, где готовят лëтчиков-истребителей. Многие подростки мечтают о поступлении сюда. Голубая кровь, белая кость, синегрудые, свистки по-разному их называют. Интересно, какие прозвища у истребителей сейчас?
Территорию перед КПП называют «Площадь авиаторов». Высокая стела с изображением космонавта слева и самолёт Су-7 на постаменте справа разделены широкой дорогой, уходящей вглубь территории училища.
У ворот уже толпятся молодые ребята в гражданке, пытаясь построиться. Занимался их организацией в этом вопросе солдат с красными погонами и петлицами с эмблемой мотострелков. Форма х/б, то есть из хлопчатобумажной ткани, сапоги натёрты так, что в них бриться можно, а верхняя пуговица воротника расстёгнута.
На погонах красовались буквы СА и одна жёлтая полоска, то есть, лычка на каждом. Ремень с латунной бляхой начищен до блеска, а пилотка с красной звездой съехала набок. Хотя, может, так и было солдатиком задумано, чтобы показать свою крутость перед вчерашними школьниками и выпускниками ПТУ. Вот какой он, товарищ ефрейтор!
Ну че?! Уснул? Живее в строй! крикнул мне ефрейтор. Видимо, ему необходимо, чтобы я бежал сломя голову.
Сильно ускоряться не стал, но и не тормозил. Нечего с первых минут наживать себе врагов! Ещё раз взглянул на смуглого, худого и курносого, с ямочкой на подбородке ну совсем неприятного вида парниша.
Так, все собрались? Я третий раз за вами сегодня выхожу. Достали, сосунки! Равняйсь! Аттставить! По команде «Равняйсь!»
Ну вот, я уже и забыл каково это подчиняться! Сперва взглянул на этого бойца злобно, мол, ты как с капитаном, щенок, разговариваешь, но быстро опомнился. Сейчас я желторотик или «плафон». Так называют в Белогорском училище первый курс, на который ещё только предстоит поступить.
И обращаться, сыночки, товарищ ефрейтор, ясно? подытожил солдат. Кто-то, как я, не повёлся на этот выпад, за что были удостоены новой порции крика и неприятного запаха изо рта кричащего.
Ладно, абитура сегодня начнётся и пообщаемся. Налееево!
Центральная аллея мало чем отличалась от того, что помню я. Всё те же квадратные кусты, тротуары по обеим сторонам и мотивационные плакаты на столбах, а также портреты знаменитых выпускников училища.
Первый же перекрёсток и направо ведёт дорога к столовой. Не знаю, как сейчас обстоят дела, но в моё время, после наряда по кухне, форма могла разить «приятными ароматами» в течение недели.
И вот он училищный плац! Место, где приводят к присяге, курсантов «разводят» на занятия. Не путать с бандитским термином! А главное вручение лейтенантских погон. В голове так и заиграли песни «За что мы пьëм» и «Вот и всё».
Столько героев, кивнул в сторону бронзовых бюстов известных выпускников мой сосед по строю. Рыжий парень с веснушками, в сером костюме и небольшим чемоданом.
Фибровый, коричневого цвета, сделанный Ломоносовским промкомбинатом, цена пять рублей двадцать копеек. Всё это было написано на огромной синей печати на ручке этого «изделия» для переноски вещей.
А раньше было больше. Героев России ещё нет, добавил я, вспомнив, что эти бюсты занимали весь периметр плаца. Сейчас они находятся по левую сторону от аллеи, ведущей в здание учебного корпуса.
Как больше? Какой России героев? поинтересовался рыжий, обратив внимание на моё странное замечание.
Ну в смысле, планировали поставить первых героев Нестерова, например. Ты ж знаешь, кем был Пётр Нестеров?
Разговор убили! Мимо плаца только строевым ходят! Строевыыым марш! скомандовал солдат, но его команду никто не принял во внимание. Не слышу строевого!