Джилл расхохоталась.
Еще как в курсе! Бедняга Фредди ни о чем другом говорить не мог, пока я не заставила. Сегодня явился совсем никакой, только и твердил, что его ободрали на каких-то «Объединенных красках» фунтов на двести разом! и проклинал своего приятеля, что присоветовал ему играть на марже.
Дядя Крис мрачно откашлялся.
Боюсь, у меня дурные вести, Джилл, начал он. Я тоже вложился в «Объединенные краски» Он потеребил усы. И серьезно проиграл. Очень серьезно
Фу, негодник! Знаешь же: тебе нельзя играть в азартные игры.
Крепись, Джилл! Я я дело в том ладно, не буду ходить вокруг да около. Я потерял все! Все!
Все?
Да, все! Просто катастрофа! Этот дом придется продать.
Но разве дом принадлежит не мне?
Я твой опекун, душенька Дядя Крис яростно выпустил дым. Слава небесам, у тебя богатый жених!
Джилл смотрела на него в недоумении. Деньги как таковые никогда не вторгались в ее жизнь. Конечно, за вещи, которые хотелось иметь, следовало платить, но за этим следил дядя Крис, а она все воспринимала как должное.
Я не понимаю проговорила она.
Но тут же поняла, и ее захлестнула волна жалости. Милый старый дядюшка! Как мучительно, должно быть, ему стоять здесь сейчас и признаваться в своей неудаче! Джилл пока не ощущала собственной потери, а лишь неловкость от унижения старого близкого друга.
С дядей Крисом было неразрывно связано все самое приятное в ее жизни. Она помнила, как он, точно такой же, как сейчас, только с шевелюрой погуще и покудрявее, терпеливо и не жалуясь играл с ней на жарком солнце. Помнила, как вернулась домой с первого своего взрослого бала и сидела с дядей, попивая какао и болтая обо всем на свете, до самого рассвета, когда зачирикали птицы и наступило время завтрака.
Помнила театральные вечера и веселые ужины, помнила выезды за город с обедами в диковинных старых харчевнях, дни на реке, дни в спортивных клубах, в музеях. Неизменно веселый и добрый, он навсегда останется для нее милым дядюшкой Крисом, что бы ни натворил!
Джилл подошла и прижалась к нему, взяв под руку.
Бедненький мой дядюшка, вздохнула она.
Ярко-синие глаза его смотрели твердо и даже несколько сурово. Со стороны могло показаться, что девушка пытается подбить своего прямого и честного отца-военного на поступок, противный его открытой натуре. Сейчас дядя Крис мог бы позировать для аллегории добродетели. Однако, когда племянница заговорила, его строгая выправка дала слабину.
Бедненький? растерянно переспросил он.
Ну конечно! Так что нечего напускать на себя возвышенный трагизм! Тебе он не подходит, ты слишком шикарно одет.
Но, дорогая моя Ты что, не поняла?
Да все я понимаю!
Я растратил все деньги твои деньги!
Да, ну и что?
Как это, ну и что? Ты разве не злишься на меня?
Да как можно злиться на такого милого старичка?
Отбросив сигару, дядя обнял Джилл. В первый миг она испугалась, что он расплачется. Только не это! Такого ужаса потом вовек не забыть. Ей вдруг показалось, будто дядя еще совсем крошка, которого надо защищать и лелеять.
Джилл, проговорил дядя Крис, давясь слезами, ты ты стойкий маленький солдатик!
Джилл поцеловала его и, отвернувшись, занялась цветами. Первое напряжение спало, и она хотела дать дяде время прийти в себя. Она хорошо знала, что вскоре его жизнерадостная натура возьмет верх. Дядя Крис не умел подолгу пребывать в глубинах уныния.
В тишине думалось легче, и порыв жалости уже не мешал. Теперь Джилл могла спокойно прикинуть, чем неожиданный оборот грозит ей самой. Принять горький факт, что она осталась без гроша и все привычные удобства вокруг больше не принадлежат ей, было нелегко.
От внезапной паники перехватило дыхание, будто в лицо плеснули ледяной водой, а постепенное осознание беды причиняло почти физическую боль так возвращается жизнь в занемевшие ноги. Поправляя дрожащими руками цветы в вазе, Джилл закусила губу, чтобы не расплакаться.
Встретив панику лицом к лицу, она вступила в бой и победила. Дядя Крис и не подозревал о накале этой борьбы. Он быстро обрел самообладание и теперь, когда с тяжким долгом поведать о катастрофе было покончено, вновь смотрел на мир беззаботным взглядом джентльмена-авантюриста. Для него лично, убеждал он себя, все сложилось как нельзя удачнее.
Он обленился и постарел от благополучной жизни, и толчок был необходим! Смекалка, что некогда привела к успеху, притупилась за ненадобностью, вот и представился шанс еще раз помериться силами с судьбой. С Джилл, конечно, вышло нехорошо но у нее все будет в порядке оптимизм дяди Криса никогда не угасал надолго. С тонущего корабля племянница переправится в безопасную гавань к богатому и влиятельному Дереку Андерхиллу, а дядя тем временем отправится на поиски новой жизни.
От мыслей о будущем синие глаза дяди Криса вспыхнули новым огнем. Он чувствовал себя охотником перед дальней экспедицией. Для человека с мозгами всегда найдутся приключения и трофеи Как же все-таки племяннице повезло с женихом!
Джилл тоже думала о Дереке. Окончательно преодолев панику, она вдруг ощутила прилив радостного возбуждения. Если Дерек не отвергнет ее и сейчас, значит во всем мире нет любви сильнее! Как в старинной легенде о короле Кофетуа, который взял в жены нищенку.
Дядя Крис кашлянул, нарушая молчание, и Джилл улыбнулась, по одному звуку поняв, что дядя вновь стал самим собой.
Скажи-ка, дядя Крис, обернулась она, дела в самом деле так плохи? Ты и впрямь потерял все, или это мелодраматическое преувеличение? Хоть что-нибудь у нас осталось?
Да как сказать, душенька Думаю, сотня-другая фунтов хватит продержаться до твоей свадьбы. Потом уже все равно. Он щелчком сбил пылинку с рукава. Джилл невольно подумала, что и к жизненным невзгодам он относится с той же беспечностью. А обо мне не беспокойся, не пропаду. Я уже один раз проложил себе дорогу в жизни, не оплошаю и снова. Уеду в Америку, попытаю счастья ты не представляешь, какие там возможности! Для меня лучшего и пожелать нельзя. Настолько обленился, что самому противно! Поживи я так еще год-другой, и, ей-богу, впал бы в старческий маразм, заработал ожирение мозга. Зато теперь, теперь
Усевшись на тахту, Джилл хохотала до слез. Пускай дядя Крис и виноват в катастрофе, с ним ее переносить куда легче. Какого бы порицания ни заслужили его поступки с точки зрения строгой морали, он искупает свою вину, заставляя улыбаться среди руин обрушенного им мира.
Дядя Крис, ты читал «Кандида»?
Что за «Кандид»? Дядя Крис покачал головой. Читал он редко, за исключением спортивного раздела в газетах.
Это роман Вольтера. Там есть такой доктор Панглос, который полагает, что «все к лучшему в этом лучшем из миров».
Дядя немного смутился. Не слишком ли восторженную позицию он занял, учитывая обстоятельства? Пожалуй, кипучий темперамент его подвел. Хмуро подергав ус, он вновь настроился на минорный лад.
Не подумай только, тяжко вздохнул он, сбивая щелчком еще одну пылинку, будто я не понимаю, как ужасно, преступно мое поведение. Я виноват, очень виноват. Твоей матери никак не следовало назначать меня опекуном. Она всегда верила в меня, несмотря ни на что, и вот как я отплатил ей! Он высморкался, скрывая проявление чувств, не подобающее мужчине. Не гожусь я для этого, Джилл Никогда не соглашайся на опекунство это ужас что такое! Сколько ни тверди себе, что деньги чужие, а все равно кажутся твоими собственными. Так и упрашивают: «Потрать нас, потрать!» Вот и черпаешь понемногу еще, еще а потом вдруг оказывается, что брать больше и нечего, только слышишь далекий хруст купюр, которых больше нет. Так случилось и со мной. Я едва осознавал, что происходит, как-то само собой все вышло. Туда чуточку, сюда капельку, будто снег тает на вершине горы и вот однажды утром все исчезло! Дядя Крис выразительно махнул рукой. Я сделал, что смог. Когда увидел, что осталось всего ничего, решил рискнуть ради тебя. Одни чувства и ни капли разума вот тебе весь Кристофер Сэлби! Как раз попался мне один болван в клубе не помню уже, как там его посоветовал сыграть на «Объединенных красках». Ах да, Монро Джимми Монро! Все расписывал великое будущее британских красок после того как Германия вышла из гонки ну, короче, послушался я его совета и вложился по-крупному! А сегодня утром эти чертовы «Объединенные краски» рухнули ко всем чертям. Вот тебе и вся история!
А теперь, кивнула Джилл, придется расхлебывать.
Да ну, какой расхлебывать! отмахнулся дядя Крис. Счастье на пороге, душенька! Счастье! Свадебные колокола и все такое прочее. Он широко расставил ноги на каминном коврике и выпятил грудь. Долой пессимизм! Пришла пора веселья. Ты же не думаешь, что, если потеряла деньги ну, то есть, я потерял твои деньги, это смутит такого блестящего джентльмена, как Дерек Андерхилл! Я слишком хорошо его знаю. Кроме того, задумчиво добавил дядя Крис, зачем ему знать в смысле, прямо сейчас? Скажешь после свадьбы. Месяц-другой мы легко протянем
Нет, мы должны ему сказать!
Считаешь, это разумно?
Не знаю, разумно или нет, но иначе нельзя. Сегодня же встречусь с ним Ой, нет! Забыла. Он же уехал на пару дней.
Вот и славненько! У тебя есть время подумать как следует.
Тут и думать нечего!
Да-да, конечно. Наверное, ты права.
Напишу ему письмо.
Письмо?
Да, так гораздо легче все изложить.
Эти письма начал было дядя Крис, но тут дверь отворилась и вошла горничная с конвертом на подносе.
Почта для меня? обернулся дядя Крис.
Для мисс Джилл, сэр.
От Дерека, пояснила Джилл, взяв с подноса запечатанное послание.
Посыльный ждет, мисс, добавила Джейн, на случай, если будет ответ.
Если от Дерека, заметил дядя Крис, то ответ вряд ли потребуется. Ты говорила, он куда-то уехал сегодня.
Джилл вскрыла конверт.
Ждать ответа, мисс? выдержав паузу, деликатно осведомилась горничная. Дереком она восхищалась и была в восторге от такого проявления внимания к невесте.
Будет ответ, Джилл? эхом откликнулся дядя.
Джилл словно очнулась. Лицо ее было странно бледным.
Нет, Джейн, ответа не будет.
Хорошо, мисс, сухо промолвила Джейн и пошла доложить кухарке, какая Джилл бессердечная. «Будто счет получила, а не любовную записку! Лично мне нравятся люди чувствительные».
Опустившись на стул, Джилл вертела в руках листок. Ее бледность еще усилилась. Свинцовая тяжесть давила на грудь, горло будто стиснула ледяная хватка. Дяде Крису, который поначалу не заметил ничего необычного, молчание показалось зловещим.
Надеюсь, все в порядке, душенька? обеспокоенно спросил он.
Она все так же молча вертела листок.
Милая, неужто дурные вести?
Дерек разорвал помолвку, тускло выговорила Джилл. Письмо упало на пол, но она осталась сидеть неподвижно, подперев подбородок ладонями.
Что?! Дядя Крис подскочил на каминном коврике, будто обожженный пламенем. Что ты сказала?
Он разорвал помолвку, повторила она.
Вот подлец! Негодяй, собачий сын! Это просто просто Никогда он мне не нравился! Я никогда ему не доверял! Дядя Крис тяжело перевел дух. Но но это невозможно! Как он мог узнать? Да никак, никто не мог!
Он и не знает. Дело совсем в другом.
Но почему же тогда? Дядя наклонился к записке. Можно?..
Да, прочитай, если хочешь.
Он достал очки и с отвращением глянул сквозь них на листок бумаги, словно на мерзкое насекомое.
Мерзавец! Хам! вновь заорал он, топча письмо. Будь я помоложе да я бы его Джилл! Моя девочка! Моя милая крошка Джилл Он бросился на колени рядом с ней, и она разрыдалась, опустив лицо в ладони. Хам, негодяй! Я изобью его до полусмерти!
Часы на каминной полке отстукивали минуту за минутой. Наконец Джилл поднялась на ноги. Лицо у нее было заплаканным и дрожащим, но рот уже сложился в твердую линию.
Джилл, дорогая моя! Дядя сжал ей руку.
Сегодня все как-то одно к одному, правда? Она криво улыбнулась. Какой у тебя забавный вид! Волосы взъерошены, очки набекрень
Дядя Крис свирепо запыхтел.
Когда я встречу этого типа зловеще начал он.
Да что толку! бросила Джилл. Оно того не стоит! Ничто не стоит! Она стиснула руки и повернулась к нему. Давай уедем, прямо сейчас! Я не могу тут оставаться Дядя Крис, увези меня, куда угодно! Возьми меня с собой в Америку!
Дядя Крис яростно потряс кулаком. Очки свалились и повисли на одном ухе.
Мы отправимся первым же пароходом! Первым, черт побери! Я позабочусь о тебе, дорогая. Сам поступил низко, обманул и ограбил тебя, но теперь возмещу все, клянусь всеми святыми! У тебя будет новый дом, не хуже этого. Лягу костьми, пойду на все ради тебя! раскрасневшись, вопил он в припадке неистовства. Да я я работать пойду! Клянусь Богом, пойду, если до этого дойдет!
Он изо всех сил треснул кулаком по столу. Ваза подпрыгнула и опрокинулась, цветы Дерека рассыпались по полу.
Глава 7. Джилл спешит на поезд
1
Оглядываясь назад, каждый из нас отыщет в своей жизни зияющие пустоши, от которых память отшатывается, словно усталый путник от унылой, безотрадной дороги. Даже из блаженного уюта поздних времен мы не можем всматриваться без содрогания в такие эпизоды прошлого.
Одна из солиднейших юридических фирм столицы потратила целых четыре дня, чтобы навести хотя бы относительный порядок в неразберихе, вызванной финансовыми операциями майора Сэлби, и все это время Джилл будто и не жила, хотя дышала, ела и внешне походила на человека, а не на призрак.
На ограде, через которую горничная Джейн вела переговоры с торговцами, появились щиты с объявлениями о продаже дома. По комнатам целыми днями бродили незнакомцы, разглядывая и оценивая мебель. Воспрянув духом и взбодрившись под влиянием катастрофы, дядя Крис успевал всюду, поражая кипучей энергией. Трудно утверждать наверняка, но со стороны казалось, что дни тяжких испытаний доставляют ему величайшее наслаждение.
От тоски затворничества у себя в комнате единственном месте, где не было риска наткнуться на мебельного торговца с блокнотом и карандашом, Джилл спасалась долгими прогулками. Насколько возможно, она избегала тех нескольких кварталов, прежде составлявших для нее весь Лондон, но даже так не всегда могла уклониться от встреч со старыми знакомыми.
Как-то раз, срезая путь через скверик Леннокс Гарден к широкой безлюдной Кингс-роуд, что тянулась в места, неведомые тем, для кого Лондон это Вест-Энд, она вдруг наткнулась на Фредди, который направлялся куда-то с визитом в лучшем костюме и белых гетрах, столь неприятно поразивших достопамятного Генри.
Радости встреча никому не доставила. Остро чувствуя неловкость, Фредди краснел и запинался, да и Джилл, в чьи планы никак не входило общение с человеком, столь тесно связанным с тем, что она потеряла, красноречием не отличалась. Расстались они без сожаления, но ей хотя бы удалось узнать, что Дерек из провинции еще не вернулся. Телеграфировав, чтобы переслали его вещи, он двинулся дальше на север.
О разрыве помолвки Фредди, по-видимому, узнал от леди Андерхилл, и тот разговор оставил неизгладимый след в его памяти. Слухи о денежных затруднениях Джилл еще не дошли до него.
После этого тяжесть на душе чуть отпустила. Джилл не перенесла бы случайной встречи с Дереком, и теперь, когда узнала, что риска нет, жить ей стало чуточку легче. День тянулся за днем, и, наконец, настало утро, когда Джилл в сопровождении дядюшки Криса, многословно объяснявшего по пути все подробности «улаживания дел», отправилась на такси к поезду на Саутгемптон.
Последним впечатлением от Лондона стали длинные ряды обшарпанных домов, кошки в дебрях сохнущего белья на задних дворах и дымная серость, которая прояснилась в пригородах, где поезд набрал ход, и уступила место более приятным краскам деревень.
Следом за суетой и неразберихой посадки на борт наступило спокойное однообразие плавания, когда по утрам с палубы кажется, что корабль так и торчит на том же самом месте, и невозможно поверить в сотни миль, оставленные позади. Наконец впереди показался плавучий маяк в гавани, а за ним, словно в сказке, вздымался в небо Нью-Йорк, манящий и зловещий, приветливый и грозный одновременно.