Они запрашивают сто пять тысяч долларов, сообщил он, но я уверен, что уступят за сто. А если выложить задаток наличными, скинут и еще. Дом превосходный, можно даже приемы устраивать. Миссис Браггенхейм снимала его прошлым летом и хотела купить, но не давала больше девяноста тысяч. Если нравится, решайся поскорее, не то мигом перехватят.
Выносить это дольше Джилл была не в силах.
Видите ли, дядя, деликатно возразила она, все мое богатство в этом мире двадцать долларов.
Наступила болезненная пауза. Мистер Маринер бросил на племянницу быстрый взгляд в надежде, что она шутит, но вынужден был отвергнуть эту мысль.
Двадцать долларов! воскликнул он.
Двадцать, подтвердила Джилл.
Но твой отец он же был богат! жалобно простонал дядя. Он же состояние сделал перед отъездом в Англию.
Ничего не осталось. Меня ободрали как липку, улыбнулась Джилл, находя в ситуации изрядную долю юмора. В «Объединенных красках».
Что за «Объединенные краски»?
Место такое, объяснила Джилл, где обдирают честных людей.
Мистер Маринер помолчал, переваривая новость.
Ты играла на бирже? ахнул он наконец.
Да.
Кто же тебе разрешил?! Куда смотрел майор Сэлби? Уж ему-то следовало быть осмотрительнее!
Наверное, следовало, скромно потупилась Джилл.
Новая пауза растянулась почти на четверть мили.
Да, плохи дела, вздохнул дядя.
Куда уж хуже, согласилась Джилл.
После этого разговора атмосфера в Сандрингеме переменилась. Когда люди бережливые обнаруживают, что гостья, которую они считали богатой наследницей, на самом деле нищая, их поведение меняется тонко, но ощутимо, а чаще всего скорее ощутимо, чем тонко.
Ничего не говорится вслух, но мысли бывают даже слышнее слов. Воздух звенит от напряжения, и поневоле чувствуешь, что дальше так продолжаться не может. Подобное же ощущение нависшего рока возникает по ходу действия древнегреческой трагедии.
Тем же вечером, после ужина, миссис Маринер попросила Джилл почитать ей вслух.
У меня так устают глаза, милочка, пожаловалась она.
Казалось бы, мелочь, однако значимая, подобно тому библейскому облачку величиною в ладонь человеческую, что поднималось от моря. Джилл стало ясно, что хозяева решили извлечь из нахлебницы хоть какую-то пользу.
Да, конечно, тетя, учтиво отозвалась она. Что вам почитать?
Занятия этого Джилл терпеть не могла. В горле начинало першить, а глаза мигом пробегали всю страницу, извлекая раньше времени все интересное. Однако, понукаемая совестью, она отважно взялась за дело. В то же время, хоть и было жаль родственников, на которых свалилась непрошеная гостья, каждая частичка ее независимой души восставала против нынешнего положения. Ей с детства претило быть обязанной посторонним и тем, кого она не любила.
Спасибо, дорогая! сжалилась наконец миссис Маринер, когда голос племянницы совсем осип. Ты так хорошо читаешь! Будет очень мило с твоей стороны читать мне каждый вечер, добавила она, тщетно пытаясь унять свой хронический насморк с помощью носового платка. У меня ужас как болят глаза от печатных букв!
Наутро после завтрака, в тот час, когда дядя Элмер прежде устраивал свои экскурсии по недвижимости Брукпорта, перед Джилл неожиданно предстал малыш Тибби, которого Джилл до сих пор видела разве что за семейной трапезой. Одетый и обутый для улицы, он окинул родственницу унылым взглядом.
Мама говорит, не могла бы ты со мной погулять?
У Джилл упало сердце. Детей она любила, но Тибби обаятельностью не отличался, напоминая дядю Элмера в миниатюре с такой же хмурой физиономией. Джилл не могла понять, почему эта ветвь семейства Маринеров смотрит на мир столь мрачно? Своего отца она помнила веселым и жизнелюбивым, всегда готовым поддержать шутку.
Хорошо, Тибби. Куда же мы пойдем?
Ма говорит, только по дороге и с горок кататься нельзя.
На прогулке Джилл была задумчива. Тибби был не из болтливых и размышлять нисколько не мешал. Думала она о том, что за считанные часы ее социальный статус резко упал. От платной няньки она отличалась разве только тем, что ей не платили. Оглядев унылую глушь вокруг, Джилл вспомнила холодную неприветливость дома, куда предстояло вернуться, и сердце у нее сжалось.
На обратном пути ее подопечный впервые высказал самостоятельное замечание:
Наш работник уволился.
Вот как?
Угу, сегодня утром.
Повалил снег, и они поспешили домой. Последняя новость не вызвала у Джилл серьезных опасений. Трудно представить, что в ее новые обязанности включат растопку и колку дров. Уж это точно выходило за пределы сферы ее полезности, как и стряпня.
Однажды он крысу убил в дровяном сарае, продолжал болтать Тибби. Топором! Раз и пополам! Ух, кровищи было
Ты глянь, как красиво снег лежит на ветках! бледнея, попыталась Джилл сменить тему.
На следующее утро за завтраком миссис Маринер, прочихавшись, вдруг предложила:
Тибби, дорогой, а что, если вы с кузиной Джилл поиграете в пионеров Дикого Запада?
Кто такие пионеры? осведомился Тибби, на время избавив от издевательств овсянку у себя на тарелке.
Пионерами, дорогой, называют первых поселенцев в нашей стране. Ты же читал о них в учебнике истории. Им многое пришлось преодолеть, потому что жизнь тогда была очень тяжелая ни железных дорог, ничего. По-моему, интересная вышла бы игра.
Тибби с сомнением оглянулся на Джилл, и она ответила понимающим взглядом. У обоих мелькнула одна и та же мысль: «Тут какой-то подвох!»
Миссис Маринер вновь чихнула.
Развлечетесь на славу!
А что надо делать? с опаской спросил Тибби. Один раз его уже так провели. Прошлым летом, играя в моряка на необитаемом острове, он целый день в поте лица подстригал лужайку перед домом, потому что моряку требовалась постель из травы.
Я знаю! нашлась Джилл. Пускай нас как будто застигла снежная буря, и мы спрятались в лесной хижине. Снаружи воют волки, выйти мы не можем, а потому разожжем как следует камин, сядем перед ним и будем читать!
И есть всякие сладости! загорелся Тибби.
Да, и есть сладости! согласилась Джилл.
Миссис Маринер нахмурилась.
Вообще-то, я хотела предложить, ледяным тоном заметила она, чтобы вы очистили крыльцо от снега.
Отличная мысль! воскликнула Джилл. Ой, я совсем забыла! Сперва мне нужно сбегать в поселок.
Ничего, успеете поиграть, когда вернешься.
Договорились! Поиграем, когда вернусь.
До поселка было четверть часа ходу. Джилл задержалась у почты.
Скажите, пожалуйста, когда ближайший поезд на Нью-Йорк?
Следующий в 10:10, ответила женщина за стойкой, но придется поспешить.
Я поспешу! заверила Джилл.
Глава 8. Москательщики подрывают решимость Дерека
1
Вечно уверенные в своей правоте, врачи авторитетно утверждают, что жизненная сила человеческого тела ниже всего в два часа пополуночи: в это время ум менее всего способен принимать настоящее с хладнокровием, будущее с мужеством, а прошлое без сожаления. Однако каждый мыслящий человек знает, что это не так.
Истинный час испытаний, мрачный, безотрадный и осаждаемый призраками, наступает перед ужином, когда мы томимся в ожидании аперитива. Лишенные ненадолго привычной брони самомнения и благодушия, в этот час мы видим себя такими, какие есть несчастными болванами в сером мире, где все идет не так, где получаешь щелчок по носу, надеясь на успех, а проникшись лучшими намерениями, совершаешь грубейшие промахи и толкаешь дорогих людей в пучину невзгод.
Так размышлял Фредди Рук, этот славный малый, сидя в клубном зале «Трутней» недели через две после отъезда Джилл из Лондона и ожидая в унынии, когда же наконец объявится его друг Элджи Мартин и угостит обещанным обедом.
Глядя, сколь безутешно поник Фредди в мягком кожаном кресле, трудно не усомниться в своем писательском мастерстве. Такой душевный мрак взывает к перу гениев. С его описанием справился бы Золя, мог бы попробовать силы Горький, а Достоевский взялся бы с наслаждением но для меня задача слишком необъятна. Ее не обойдешь, она устрашает.
Положение не радовало бы в любом случае, ведь Элджи опаздывал как правило, и тягостное ожидание трапезы неизменно действовало Фредди на нервы, однако все было еще хуже. «Трутни» не входили в число его клубов, а значит, до появления окаянного Элджи аперитив гостю не полагался.
Так он сидел, наблюдая за веселыми юнцами с бокалами излюбленных напитков в руках, будучи совершенно не в состоянии наладить общение. Порой случайный знакомый кивал ему издалека, продолжая потягивать живительный нектар, и Фредди чувствовал себя раненным воином, которому сэр Филип Сидни отнюдь не поднес великодушно стакан воды, а осушил сам, небрежно бросив: «Ваше здоровье!»
Потому неудивительно, что Фредди испытывал ту бездонную тоску, что одолевает крестьянина из русских романов, когда тот после тяжких дневных трудов, задушив отца, поколотив жену и бросив ребенка в колодец, лезет в буфет и обнаруживает, что бутылка водки пуста.
Фредди совсем пал духом и, как всегда теперь в минуты скорби, стал размышлять о Джилл, чья беда стала для него вечным источником душевных страданий ведь за разрыв помолвки он с самого начала винил себя.
Не отправь он тогда Дереку записку из полицейского участка, тот никогда не узнал бы о досадном происшествии и все бы обошлось. А теперь вдобавок стало известно о разорении Джилл со всеми его последствиями.
Известие поразило Фредди ударом молнии, которую направил Ронни Деверо.
Эй, приятель! окликнул его Ронни на прошлой неделе. Слыхал последнюю новость? Твой дружок Андерхилл разорвал помолвку с Джилл Маринер.
Ага, вздохнул Фредди. Паршиво, что и говорить.
Еще бы не паршиво! Так не поступают. Как можно бросить девушку только потому, что она потеряла состояние. Просто ни в какие ворота!
Потеряла состояние? В каком смысле?
Ронни удивился неосведомленности Фредди и заверил, что факт абсолютно достоверный, из самых надежных источников. Подробности пока неизвестны, но Джилл осталась без гроша. Андерхилл тут же открестился от нее, и несчастная сбежала из столицы неизвестно куда.
Что, Фредди повстречал ее, и она сказала, что отплывает в Америку? Ну, значит, в Америку Но главное эта свинья Андерхилл дал ей отставку из-за того, что она разорилась вот что по-настоящему паршиво! Чем меньше у невесты денег, тем вернее должен быть жених так полагал Ронни Деверо.
Но но дело совсем в другом! бросился Фредди на защиту своего кумира. Все было иначе! Дерек понятия не имел, что Джилл разорилась, и разорвал помолвку из-за Он вдруг запнулся. Не хватало еще, чтобы все узнали про полицию и арест, а так и будет, если поделиться с Ронни. Причина совсем не в том!
Ну конечно! скептически хмыкнул Ронни.
Так и есть!
Ронни покачал головой.
Да не верь ты этому, старик, не верь! Логика подсказывает, что все из-за того, что бедняжка разорилась. Ты бы так не поступил, и я тоже, а этот Андерхилл взял, да и поступил! Вот и все. Что сделано, то сделано. Понимаю, Фредди, он твой друг, но в следующий раз, когда я его встречу, руки не подам, клянусь честью! Прямо жаль, черт возьми, что мы не знакомы!
Тот разговор сильно расстроил Фредди. Когда пару дней назад Дерек, задумчивый и молчаливый, вернулся в Олбани, они пошли обедать в свой клуб, и Фредди расстроился еще больше. Обычно его столик становился центром притяжения для старых добрых знакомых. Кто с чашечкой кофе подсядет, кто просто поболтать, и все такое прочее красота! Однако в тот раз не подсел никто, все уносили свой кофе к другим столикам. В клубе потянуло неприятным холодком, который Фредди остро ощутил, хотя Дерек вроде бы не заметил. Дошло до него только вчера в Олбани, когда вышла та неприятность с Уолли Мейсоном
Привет, старичок! Извини, что заставил ждать, прервал тягостные размышления Фредди гостеприимный хозяин.
Привет!
Сейчас пропустим по маленькой, потер руки Элджи Мартин, и перейдем к старым добрым закускам. Да, припозднился я, вижу. Не заметил, как время летит.
За супом Фредди все еще пребывал в тисках скорби. Живительному джину с вермутом на сей раз не удалось сделать свое благородное дело. Гость прихлебывал его так хмуро, что Элджи забеспокоился.
Хандришь? участливо осведомился он.
Есть немного.
Не на ту лошадку поставил?
Да нет
Живот барахлит?
Нет Переживаю за
За кого?
За Дерека.
Что за Дерек?.. А, ты про Андерхилла!
Ну да.
Элджи с неожиданным интересом понаблюдал, как ловко увертывается от его ложки морковный кружок в тарелке.
Вот как? сухо обронил он. Что же с Андерхиллом стряслось?
Поглощенный своими мыслями, Фредди не обратил внимания на внезапную холодность приятеля.
Чертовски неприятно вышло, знаешь ли. Вчера утром я только собрался в клуб, как слышу звонок в дверь. Баркер доложил, что явился какой-то Мейсон. Я такого в упор не помнил, но Баркер сказал, что тот утверждает, будто знаком со мной с детства Так вот, и впрямь оказалось, что мы сто лет назад жили по соседству в Вустершире. То есть сначала я только глаза таращил, но потом в черепушке прояснилось, и вспомнил. Уолли Мейсон его зовут Как ни странно, он со мной еще в театре «Лестер» заговаривал перед тем самым пожаром, но я не узнал его тогда и отбрил. Сам знаешь, как бывает: подваливает тип, никем не представленный, и влезает в разговор. В общем, буркнул я что-то в ответ и слинял.
Ну и правильно, согласился Элджи, всецело одобряя такую приверженность светскому этикету. Что тут поделать?
Короче, вчера он снова появился и объяснил мне, кто он, тут я и припомнил. Мы же в детстве играли вместе Что это, семга? Отлично Ну, в общем, я расстарался, выставил херес и все такое поболтали о старых добрых деньках ну и так далее сам понимаешь. Затем он перевел разговор на Джилл. Он ведь ее тоже знал в те времена, что и меня, в Вустершире. Мы все тогда дружили. Ну так вот, этот Мейсон, похоже, прослышал где-то, что Джилл разорилась, и спросил, правда ли это. Я заверил, мол, так и есть. В точности, как вышло, не скажу, но мне Ронни говорил, а Ронни знает от кого-то, кто всегда в курсе, ну и все такое «Чертовски обидно, говорю ему. Она потом в Америку уехала, слыхал?» «Нет, отвечает он. Я знаю, она замуж собирается». Ну, само собой, я ему сказал, что помолвку разорвали. Мейсон помолчал, а потом спрашивает: «Точно?» «Точнее не бывает», отвечаю. «Джилл разорвала?» «Нет, говорю, вообще-то, Дерек». Он говорит: «О!» Что? Да, кусочек фазана будет кстати Так, на чем я?.. А, ну да, он говорит: «О!» Но еще до того, должен тебе сказать, он пригласил меня пообедать, а я ответил, что обедаю с Дереком, и Мейсон сказал «окей», мол, пойдем все вместе, или что-то в этом роде. Дерека тогда дома не было, вышел прогуляться, и я его ждал. Тут как раз он возвращается, в ту самую минуту, понимаешь Я говорю, наконец-то, мол, и представляю ему Уолли Мейсона. Ну, как обычно: «Ты знаком с Андерхиллом?» и так далее. И тут
Фредди прервался и осушил свой бокал. Воспоминания о том болезненном моменте вызывали у него нервную дрожь, как и любые светские недоразумения.
И что? спросил Элджи.
Просто жуткое дело! Дерек протягивает руку ну, как положено, когда знакомишься а Уолли он как бы и не видит его, смотрит мимо и говорит только со мной, словно мы одни! Ты только представь себе!.. Вот гляди: тут стою я, где нож лежит, Дерек с протянутой рукой где вилка, а Мейсон здесь кусочек хлеба. Смотрит на часы и выдает: «Извини, Фредди, но меня ждут обедать, пока-пока!» Сказал и ускакал себе как будто никаких Дереков на свете нет и никогда не было! Фредди потянулся к бокалу. В общем, жуткая неловкость вышла подумать только, учинить такое у меня в доме! Даже и не припомню, когда себя чувствовал настолько паршиво.
Взгляд Элджи Мартина был суров и непреклонен.
Твой Мейсон, твердо заявил он, поступил совершенно верно!