Но это мой выбор, ответил Себастьян, недовольно хмуря брови.
Ну зачем тебе эта скучная мисс Берк, когда вокруг множество других, гораздо более интересных девушек? С этими словами Гермиона подтолкнула Шарлотту вперед. Снова. Да уж, тактичностью Гермиона никогда не отличалась. Десять тысяч в год мисс Берк ничто по сравнению с состоянием мисс Уилмонт.
Щеки Шарлотты обожгло краской стыда, а желудок скрутило судорогой.
Гермиона, прошу тебя, прошептала она. Не надо.
Но Гермиона и не думала останавливаться. Только не теперь, когда у нее появился шанс хоть как-то уязвить своего благоразумного и скучного старшего брата.
Готова поспорить, что уже завтра Шарлотта станет самой желанной молодой леди Лондона, особенно после того, как она унаследовала
Кольцо, еле слышно пробормотала Шарлотта. Это все, что я получила.
Гермиона тотчас же осеклась.
Но твоя мать сказала, что ты унаследуешь
Шарлотта замотала головой, чувствуя, как глаза обожгли слезы, грозя навлечь на нее еще большее унижение.
Сначала опустошающая новость о том, что легендарное наследство тети Урсулы оказалось всего лишь фикцией, затем гнев обманутой матери, и вот теперь очередное унижение, да еще в присутствии Себастьяна.
Но как же все наши планы прошептала Гермиона, бросив взгляд на брата, а потом на подругу. Девушка на мгновение смутилась, но потом в ее сердце вновь вспыхнула надежда, которой она не теряла никогда и ни при каких условиях. А кольцо большое? Может, оно с крупным бриллиантом, рубином или изумрудом? И его стоимости хватит, чтобы купить платье у мадам Клоди?
Шарлотта неохотно стянула перчатку и отвернулась, явив взору подруги кольцо.
Симпатичное, протянула Гермиона, разглядывая небольшое, странного вида кольцо и постаравшись придать своему голосу оптимизма. Она подняла глаза на подругу. А ты уверена, что тетя больше ничего тебе не оставила? Может, какую-нибудь собственность? Ежегодную ренту, упоминание о которой поверенный просто просмотрел? Я слышала, иногда такие вещи остаются незамеченными.
Шарлотта покачала головой.
Ничего. Ничего, кроме этого кольца.
Глаза Гермионы тут же наполнились слезами.
О, Шарлотта, какая трагедия. Ужасная, невыносимая трагедия. Склонная к драматизму, как и все Марлоу, Гермиона вытащила носовой платок и разрыдалась так горько, словно потерянное наследство предназначалось ей.
Шарлотта судорожно сглотнула, еле сдерживая собственные слезы. Выдержка, проявленная ею в юридической конторе, была достойна восхищения, но сейчас, в присутствии Гермионы и этого проклятого букета, ей было чрезвычайно сложно сдержаться и не дать волю слезам.
Гм что ж, прошу меня извинить, произнес Себастьян при виде столь бурного проявления женских эмоций. Он кивнул Шарлотте, а потом обратился к ожидавшему указаний дворецкому: Передайте матери, чтобы она меня не ждала, потому что я обедаю с Берками.
Ты с ними обедаешь? фыркнула Гермиона, слезы на глазах которой тотчас же высохли от этой тревожной и ошеломляющей новости. Почему?
Потому что меня пригласили, ответил Себастьян. И к тому же мне нравится их общество.
Гермиона издала какой-то странный звук, похожий на шипение, но потом взяла себя в руки и последовала за братом.
Полагаю, завтра ты приглашен и на устраиваемый ими завтрак в саду?
Конечно, ответил Себастьян. И вам с мамой тоже стоит ко мне присоединиться. Только постарайтесь не опаздывать. С этими словами он отвернулся от сестры и распахнул дверь.
Вот ты где! воскликнула стоявшая за дверью женщина, которая как раз подняла руку, намереваясь позвонить в колокольчик.
Шарлотта непроизвольно сжалась. Тетя Финелла.
Обеднев, Шарлотта с матерью вынуждены были поселиться у двоюродной сестры леди Уилмонт Финеллы Аппингтон-Хиггинс. Несколько лет назад Финелла унаследовала дом, а леди Уилмонт ежемесячно получала небольшое денежное пособие, как вдова сэра Нестора. Этих денег хватало трем экономным женщинам, чтобы свести концы с концами.
Не обнаружив тебя в парке, я предположила, что ты отправилась сюда. Презрительно фыркнув, Финелла критически оглядела холл дома Марлоу. Когда же ее взгляд упал на эбонитовое изваяние рядом с подносом, краска отлила от ее и без того бледного лица, и она поспешно отвернулась. Ярая поборница морали, она протянула руку и натянуто произнесла: Идем, Шарлотта. Ты нужна матери дома. Сейчас же.
О, Шарлотта знала, что это означает. Обида ее матери не имела границ, и теперь леди Уилмонт требовались слушатели, которым она могла бы излить свое возмущение и жалобы на тетушку Урсулу, не сдержавшую обещание.
Наклонившись к подруге, Гермиона тихо прошептала:
Я понимаю. Возвращайся, как только сможешь. Мы найдем способ исполнить твою заветную мечту.
Услышав эти слова, Шарлотта перевела взгляд на Себастьяна.
Свою заветную мечту. Он держал в руках букет, предназначавшийся другой женщине женщине, на которой, если верить слухам, он собирался жениться.
Интересно, что бы сказала тетя Финелла или, что еще хуже, ее мать, если бы она тоже разразилась громкими горестными стенаниями?
Очевидно, они испытали бы точно такой же шок, какой читался сейчас на лице тети Финеллы, взгляд которой был прикован к драгоценному изваянию, горделиво возвышавшемуся на крышке сундука.
В сопроводительной записке к этой вещице, присланной лордом Уолбруком с одного из островов в южных морях, говорилось, что это самый настоящий музейный экспонат, а посему леди Уолбрук не моргнув глазом с гордостью выставила его на всеобщее обозрение.
Заметив блеск в прищуренных глазах Финеллы, Шарлотта уже не сомневалась относительно ее мнения о сокровище графа и о том, где ему самое место.
Шарлотта, немедленно! с трудом выдавила Финелла.
Бросив на подругу извиняющийся взгляд, Шарлотта позволила тете свести ее по ступеням.
Доброго вам дня, мисс Уилмонт, произнес Себастьян, обходя пожилую уличную торговку, ковылявшую мимо его дома с корзинкой в морщинистых руках.
Цветы, милорд? предложила она. Для молодой леди?
Э, нет. Спасибо, мадам, ответил Себастьян указывая на букет в руках. У меня уже есть.
Ну, как скажете, дерзко ответила торговка и, проходя мимо Шарлотты и Финеллы, пробормотала себе под нос: Флердоранж. Фу!
До свидания, лорд Трент, прошептала Шарлотта ему вслед, чувствуя себя так, словно видела его последний раз в жизни, хотя это было не так. Вероятно, завтра они снова увидятся, ведь она всегда приходила навещать Гермиону. Только с этого самого момента она больше не питала надежд в отношении Себастьяна Марлоу, виконта Трента, и отказалась от мечтаний о нем.
Скатертью дорога, пробормотала Финелла. Никогда не пойму, что тебя так привлекает в этом семействе.
Но Шарлотта не удостоила родственницу ответом. Спорить с тетей Финеллой было бесполезно, ведь она имела четкое представление о том, что пристойно и правильно, и любого отклонения от установленного ею правила, одного самого слабого намека на непристойность было достаточно, чтобы даже самые высокопоставленные семейства лишились ее благосклонности.
И хотя никому из представителей высшего света не было дела до того, что о них думает Финелла Аппингтон-Хиггинс, Финелла продолжала считать себя единственным хранителем добродетели в Лондоне и выполняла свои обязанности с усердием стражей Тауэра.
В это время дня Беркли-сквер заполонили экипажи, в которых восседали счастливые пары, привлекательные повесы и беззаботные прожигатели жизни, направлявшиеся на прогулку в парк.
Когда среди экипажей образовалось небольшое пространство и Финелла уже собиралась перейти через улицу, увлекая за собой Шарлотту, мимо на бешеной скорости пронеслась двуколка.
Финелла поспешно отдернула Шарлотту от края дороги, а когда заметила, кто держит в руках поводья, произнесла:
Отвернись, дитя мое. Это та самая Форнетт.
Шарлотта подчинилась, но лишь потому, что это позволило ей еще раз взглянуть на сворачивавшего за угол Себастьяна.
Кое-кто из возниц закричал на миссис Форнетт, ругая ее за безрассудство, однако молодые повесы встретили ее появление свистом и улюлюканьем.
Появление миссис Коринны Форнетт, самой скандально известной куртизанки Лондона, на улице в элегантной двуколке, запряженной парой вороных, или в персональной ложе в опере неизменно производило фурор и сопровождалось пересудами.
Судя по всему, чары миссис Форнетт не оставили равнодушным и лорда Трента. Шарлотта с ужасом наблюдала, как в высшей степени благопристойный, придерживающийся строгих правил виконт единственный из семейства Марлоу, кто ни разу не дал повода для сплетен, приподнял шляпу, приветствуя эту скандальную женщину.
Несмотря на предостережение тети, Шарлотта обернулась и посмотрела на миссис Форнетт. Ей очень хотелось понять, что же в ней так привлекло внимание виконта и спровоцировало столь несвойственное ему поведение.
Облаченная в алое платье, не слишком уместное для появления на улице в середине дня, миссис Форнетт напоминала яркий пион среди поля простеньких незабудок. Голову куртизанки венчала элегантная шляпка, украшенная перьями и широкой черной лентой, ниспадавшей на спину.
Конечно, можно было бы сказать, что любая женщина в столь ослепительном, приковывающем взгляд наряде способна остановить движение, но Шарлотта сразу же поняла, чем на самом деле Коринна Форнетт неизменно очаровывала мужскую часть населения Лондона.
Она гордо восседала на козлах с озорным блеском в глазах и, вздернув нос, взирала на вызванную ее появлением суматоху. Она держала поводья в руках легко и грациозно, словно не обращая внимания на то обстоятельство, что лошади могли понести при малейшем неловком движении.
Миссис Форнетт нельзя было назвать красавицей. Обладательница каштановых волос и светлых бровей, она мало чем отличалась от невзрачной Шарлотты, но уверенность, с которой она держалась, отличала ее от всех остальных женщин на улице.
Экипажи расступались перед ней, точно перед въезжающей в Рим Клеопатрой, и миссис Форнетт вела себя так, словно имела на это право по рождению, хотя молва утверждала, что она незаконнорожденная дочь контрабандиста и служанки. Однако мнение Финеллы или досужие сплетни ничуть не волновали миссис Форнетт. Правила приличия ее не смущали, скорее наоборот. Скандальная слава и дурная репутация распространялись впереди нее подобно волне, не причиняя никакого беспокойства.
Шарлотта расправила плечи и еще раз посмотрела на Себастьяна, прежде чем он скрылся из вида.
Он тоже еще раз оценивающе посмотрел на миссис Форнетт, а потом перевел взгляд на букет в руке. Блуждающая на его губах улыбка померкла, и он продолжил свой путь к дому мисс Берк.
«Если бы только подумала Шарлотта. я смогла стать женщиной, которую он любит».
На мгновение царившие на улице шум и суета стихли, и Шарлотта оказалась в какой-то странной зияющей пустоте. Кольцо на пальце вдруг стало непривычно теплым, и девушку охватил приступ головокружения. Споткнувшись на неровной булыжной мостовой, она покачнулась. «Господи, что происходит?» Впервые в жизни ей показалось, что она вот-вот лишится чувств.
Ну-ну, протянула Финелла с непривычным для нее беспокойством в голосе, подхватывая Шарлотту под руку. Представляю, какой у тебя выдался тяжелый день. Бедное дитя. Идем домой, и как только твоя мать прекратит стенать, мы постараемся обо всем этом забыть. Больше все равно ничего нельзя поделать.
Сквозившая в голосе Финеллы решимость вывела Шарлотту из странного состояния отрешенности, и охватившее ее головокружение прошло так же быстро, как и возникло. Движение вокруг нее возобновилось, и ей не осталось ничего другого, кроме как последовать за Финеллой домой.
К скучной безрадостной жизни, к будущему без надежды на любовь.
Тем временем торгующая цветами старуха остановилась.
Я бы не была в этом так уверена, прошептала она вслед Шарлотте. Не была бы так уверена.
Глава 2
10 мая 1810 г.
Весьма примечательный четверг
Проснувшись на следующее утро и ощутив на своем лице теплые лучи солнца, Шарлотта некоторое время лежала с закрытыми глазами, чтобы еще хоть на несколько мгновений оттянуть встречу с новым днем.
Весь предыдущий вечер мать осуждала тетушку Урсулу за жестокость, сетуя на то, что та годами обманывала их относительно якобы бесценного наследства, а в итоге оставила Шарлотте лишь маленькое, ничего не стоящее кольцо.
Леди Уилмонт дошла даже до того, что потребовала у дочери предмет своих несчастий и огорчений с намерением выбросить насмехающийся над ней кусок золота в огонь. Но странное дело Шарлотта не смогла снять его с пальца. Несмотря на изрядное количество потраченного мыла и свиного жира, кольцо так и осталось на руке Шарлотты, словно намереваясь разозлить леди Уилмонт еще сильнее. Поэтому, по настоятельному совету тети Финеллы, девушка отправилась в постель и нашла спасение в сне без сновидений.
Шарлотта слегка потянулась, жалея, что не сможет нежиться в теплой, навевающей дрему постели весь день напролет, и ее пальцы вдруг уперлись во что-то теплое и твердое, да к тому же живое, поскольку оно тоже потянулось рядом с ней.
О! испуганно охнула Шарлотта, тотчас же открыв глаза. А потом испуг от того, что рядом с ней находилось что-то, или, вернее, кто-то, перерос в настоящий ужас. Шарлотта вдруг поняла, что лежит не в своей постели.
И определенно не в своей комнате.
Испуганно моргая, она с открытым ртом озиралась по сторонам, ошеломленная не столько присутствием в ее постели постороннего человека, сколько окружающим ее богатством портьерами из алой парчи, пологом с золотой бахромой, красно-белыми китайскими обоями на стенах.
Ее озадаченный взгляд упал на огромную картину в золоченой раме, на которой была изображена смутно знакомая обнаженная женщина. Не будь Шарлотта так уверена в собственной правоте, она бы сказала, что это портрет
Лотти? раздался рядом низкий сонный голос. Лотти, любовь моя, где ты? Крепкая мужская рука обняла Шарлотту за талию и заключила в гостеприимные теплые объятия.
Внезапно Шарлотту окутал аромат терпкого парфюма и исконно мужской запах, дразнивший ее обоняние, заставлявший сделать глубокий вдох и придвинуться ближе к его обладателю.
Мм, вот ты где, произнес мужчина, уткнувшись носом в шею Шарлотты, в то время как его рука нашла ее грудь и подушечки пальцев коснулись соска.
О господи! вскрикнула девушка в попытке высвободиться из его объятий и каким-то образом разобраться в этой путанице. Но мужчина лишь притянул ее к себе под одеялом, а потом и вовсе улегся на нее, накрыв своим полностью обнаженным телом.
Одежды не было не только на нем. Сорочка Шарлотты тоже куда-то испарилась, и это означало, что
Жгучая краска стыда залила Шарлотту от кончиков пальцев до нежно-розовых ореол ее Шарлотта содрогнулась, чувствуя, как ее охватывает паника, в то время как лежащий рядом с ней подлец продолжал ее ласкать, поправ все мыслимые приличия.
Благодарение богу, их накрывало одеяло, не давая Шарлотте возможности лицезреть этого бесстыдного человека. Она всеми силами старалась гнать от себя прочь непрошеную и в высшей степени непристойную мысль о том, чтобы взглянуть на него хотя бы одним глазком.