И тут же, когда его благие надежды развеялись, ему сообщили, что в Пеште без него проходит парламент, и не видят необходимости прислушиваться к его советам, когда дело доходит до занятия важнейшей должности в стране!
Он был глубоко опечален. И угрюмый солдат не разбирался в ремесле секретного оружия. Он сказал то, что думал. Он произнес угрожающие заявления, которые дошли до ушей короля.
Чтобы избежать скандала и отвести опасность, Матиаш отправил к дяде гонцов. Но было слишком поздно. Он отказался от его предложений.
За это время Гарай и Уйлаки успели пообщаться с губернатором, который был увлечен своими эмоциями и не выносил проявлений проницательности даже в спокойные часы. Может быть, ему обещали корону, которую неблагодарный племянник все равно получил только по своей щедрости.
Михай Силадьи покинул Белград и поспешил в Симонторнию, замок графства Толнаме в Гараи. Здесь 26 июля он вступил в «нерушимую вечную дружбу» с Ласло Гараем и Миклошем Уйлаки. Все трое дали клятву, что «перед лицом всякого рода опасностей, от кого бы и как бы они им ни будут угрожать, будут поддерживать друг друга всеми силами, и против всякого, кто нападет на них, их честь, их имущество и последователей, будь они иностранцами или патриотами, и стоять в любом случае в высоком достоинстве»[6].
Это было неприкрытое объявление войны королю. Они и не считали нужным это скрывать. На самом деле это было обнародовано в качестве демонстрации, так сказать. Известие о заключении союза дошло до двора на четвертый день.
Терпимость Матиаша к миру была подвергнута испытанию. Но он еще не выдохся. Теперь он послал самого Яноша Витеза к Михаю Силадьи, чтобы сообщить ему о характере и последствиях его убийства, также потому, что влияние епископа Варада на короля было занозой в боку губернатора, чтобы просить его примириться.
Мастерство первосвященника не подвело. К счастью, он решил свою непростую задачу. Он принес сообщение от Силадьи, что хочет лично встретиться со своим королевским братом.
Матиаш был к этому готов. В сопровождении матери и большого числа дворян он отправился к дяде, которого встретил в восьми верстах от столицы 8 августа.
Несколько дней они провели в консультациях, результатом которых стало установление примирения. Силадьи принес жертву, в неизбежности которой не было сомнений; ушел с поста губернатора. Король возобновил свое назначение потомственным графом Бестерче и передал ему большую часть имений дома Хуньяди. К тому времени они вместе в лучшем настроении двинулись к Будавару и совместными усилиями подготовились к походу против турок.
В ночь на 24 августа ко двору прибыл гонец из Нандорфехервара с важной новостью. Королю, которого разбудили ото сна, сообщили, что турки захватили Галамбоч, один из самых важных отдаленных замков в Сербии.
Матиаш немедленно созвал собрание совета. Он сообщил собравшимся джентльменам, что лично отправится к конечным пунктам назначения. Он объявил народную мобилизацию и попросил папского легата послать за ним собранный им крестовый поход.
Он отправился рано утром следующего дня. Его дядя сопровождал его. Кардинал Карвахаль и венгерские лорды последовали за ним через несколько дней.
Во время его отсутствия его мать вела дела в Будаваре. Она ускорила подготовку к войне с большим рвением. Она купила лошадей, провиант и вино и отправила их в лагерь.
Ее усилия и пример короля возымели большой эффект. Бойцы собрали армии, и корабли с ними заполонили Дунай.
«В этой стране, сообщает венецианский посол, на памяти человеческой никогда не было такого воинственного настроения и никогда не было такой значительной армии, которая собрана отчасти любовью, отчасти чувством страха»[7].
Матиаш на время поселился в Сегеде, а 9 сентября в сопровождении кардинала-легата отправился в Петерварад. Он послал Силадьи вперед с приказом выступить против Сендро.
При известии о приближении венгерской армии турки были готовы отступить вглубь Сербии, но за ними была послана венгерская дивизия, которая заставила их драться и разбила их.
Король, разбивший лагерь в Сент-Деметре, а затем отправившийся в Нандорфехервар, строил большие военные планы. И чтобы получить средства на сражения, он решился на смелый шаг. Он ввел налог на всю страну, надеясь, что это послужит предлогом и оправданием успеха его компании.
Но его враги, теперь, когда они могли обвинить его в открытом нарушении закона, снова воспряли духом. Гараи и Уйлаки отговорили Силадьи во второй раз. Поскольку они очень хорошо знали, что больше не могут свергнуть с трона Матиаша без внешней поддержки, они усердно работали, чтобы привлечь к своим планам императора Фридриха III или Дьёрдя Подебрада.
Матиаш, как только ему стало известно об этом факте измены и оскорбления, был полон решимости действовать самым решительным образом.
Его не мог удержать тот факт, что его благодетель, брат его матери, был тем, кого он должен был наказать. Его долг как правителя, интересы укрепления его престола и мира на родине требовали, чтобы он не обращал внимания на эти моральные аспекты.
8 октября Нандорфехервар принял Михая Силадьи. И король угрожал использовать всю строгость закона, чтобы наказать его.
Невероятно, чтобы он принял серьезное решение казнить своего старшего родственника через суд. Но у него было честолюбие: потрясти врагов, вселить уверенность в друзей, убедить всех, что руль отечественного корабля держит сильная рука, не дрогнувшая среди опасности и бури.
Вот почему он какое-то время проявлял безжалостность. Но когда вмешался папский легат, он с радостью воспользовался возможностью выслушать слова своего сердца под предлогом поклонения словам Святого Престола.
Силадьи сохранили жизнь. Он отправил его в замок Вилагош, чтобы держать его под охраной.
И король все же добился своего. Письмо, состоящее из нескольких строк, в котором он сообщал властям страны, что наказал дядю «по некоторым разумным причинам», произвело повсюду глубокое впечатление.
Массы не строят свои суждения о достоинствах своих правителей на основании длинного ряда фактов, тщательно взвешенных на шкале принципов. Как правило, они формируются на основе впечатления, которое тот или иной акт производит на воображение.
Такова была процедура Матиаша: всякого, кто безжалостно разрывая узы родства и благодарности, кто шел рядом с ним после его матери, его карающая рука достигала, как если бы он был чужим или старым врагом.
К чувству удовлетворения, наполняющему подчиненных переживанием того, что даже сильных настигает возмездие, присоединялась утешительная мысль о том, что грубая рука правителя способна и готова защитить более слабого от бесчинств более сильного.
Матиаш благодаря своему царствованию добился благосклонности и популярности у народа. Теперь он был окружен славой сильного и справедливого правителя. Он боролся с тяжестью власти.
Привилегия народной власти состоит в том, что она может пробудить дух самопожертвования.
Это было доказано сейчас.
2.2. Первые политические и экономические реформы (14661467)
Через несколько недель после пленения Силадьи Матиаш объявил о созыве национального собрания с намерением решить другие важные вопросы, внести поправки в законы о национальной обороне и, таким образом, получить власть, необходимую ему для защиты своего трона и страны.
А собравшиеся в Сегеде в первой половине декабря 1466 года депутаты предоставили все, в чем они отказывали на двух последних парламентах.
Организация набора рекрутов была решена таким образом, что дворяне без крепостных были обязаны поставить одного солдата, а собственники одного солдата на каждые двадцать своих крепостных. Раз в год, сроком на три месяца, король может призвать их под ружье и вывести за пределы страны, вдобавок к этому он имеет право призвать все ордена выступить индивидуально в случае крайней необходимости, которые затем обязаны служить рядом с королем, пока существует эта необходимость.
Таким образом, силы страны были переданы в свободное распоряжение короля.
И вдобавок к этому достижению, Матиаш мог также насладиться триумфом другого рода.
Доблестный король Боснии Тамаш Остоя, узнав о первых действиях правительства Матиаша, послал к нему посланника и предложил свое сотрудничество в запланированной кампании против турок. Затем он заявил, что готов лично явиться в суд.
Год назад легат папы был вынужден посетить его на боснийской территории, чтобы вести с ним переговоры, теперь он сам приехал в Сегед. И здесь он признал суверенитет венгерской короны не только над Боснией, но и над Сербией. Он представил прошение о присвоении его сыну, князю Иштвану, женившемуся на дочери князя Лазаря, сербского княжеского достоинства.
Матиаш прислушался к его просьбе. В то же время он принял вотчину короля Боснии и осуществил право вотчины над Сербией, принадлежность этих двух провинций к венгерской короне, таким образом, через долгое время снова нашла выражение в торжественной форме.
Не прошло и года после избрания Матиаша, а его правление уже пустило глубокие корни, и когда разразилась первая сильная буря, он смог бросить вызов своей силе. После пленения Михая Силадьи враждебно настроенные лорды открыто предложили императору венгерскую корону. До этого Фридрих III не занимал враждебной позиции по отношению к новому венгерскому королю. Он ничего не сделал для возведения на престол польского Казимира. И после того, как Матиаш не скрывал своей готовности, в случае необходимости форсировать возвращение короны силой: император не отверг посланников, которых он отправил в Неметуйхей по этому делу. В начавшихся переговорах главным интересом было использование как можно большего выкупа. А так как Матиаш на это не скупился, то договоренность была достигнута во второй половине ноября 1467 г.
3. Внутренняя политика
Однако именно тогда могущественные венгерские вельможи умоляли Фридриха самому занять национальный трон, уверяли, что ему помогут силой, и от него не потребуются жертвы. На самом деле они считали, что Матиаш добровольно уйдет и займется личной жизнью с «надлежащей заботой». В таких условиях император не мог устоять перед соблазнами своего стремления к власти. Его уверенность в успехе предприятия укрепила смена папского престола.
В то время как Каликст III был жив, он не мог и подумать о том, чтобы лишить Матиаша Хуньяди владений его страны. Он очень хорошо знал, что Святой Престол примет решительные меры, чтобы помешать такой попытке. Но энергичный папа умер 6 августа (1458 г.). Под именем Пия III возвысился Пикколомини Эней Сильвия, который в течение многих лет был доверенным секретарем императора и влиятельным советником, затем с его покровительством он завоевал епископство Триеста и пурпур кардинала.
Таким образом, Фридрих III мог похвастаться надеждой, что он также может рассчитывать на поддержку римской курии в своих усилиях по завоеванию венгерского престола. Он принял приглашение венгерской партии оппозиционных лордов.
Матиаш узнал об этих переговорах и движениях вскоре после закрытия парламента в Сегеде. Он был полон решимости защитить свой трон последним усилием. Прежде всего, нужно было выяснить, на кого можно рассчитывать. По этой причине он пригласил крупных представителей власти в Буду.
Они появились в большом количестве в конце января (1459 г.). Все первосвященники, за исключением трансильванского епископа, по числу двенадцать. Из чинов светских сеньоров: палатин, окружной судья, воеводы Трансильвании, бан Хорватии, несколько сеньоров и знатных дворян, всего тридцать шесть человек.
Их ответом на отставку короля была торжественная клятва, которой они освятили свою верность и привязанность:
«Да поможет нам и спасет нас Бог, преславная мать его Дева Мария, святой апостол Петр, три святых волхва, все святые и избранники Божии, как верно прикрепляемся мы к нашему величественному королю Матиашу на всю жизнь, повинуемся и поклоняемся ему как правителю Венгрии, от него мы не станем ни на чью сторону, никого другого не примем нашим королем при его жизни, мы будем помогать ему против мятежников и соперников, по силе нашей, мы будем верно служить ему в его и дела страны в меру наших сил, даже с советом!»[8].
С другой стороны, Матиаш, чтобы рассеять опасения, которые также были подняты среди его сторонников его заявлениями о своей воле, также связал себя клятвой:
«Да поможет и защитит нас всемогущий Бог, его мать Мария, три святых волхва, все святые и избранники Божии, как мы храним наших верных в их правах и обычаях, мы защищаем их от мятежников и тех, кто берет власть, и в той мере, в какой интересы страны потребовали бы модификации старых прав, мы сделаем это только с их ведома и согласия!»[9]
Это произошло 10 февраля. Семь дней спустя враги Матиаша собрались в Неметуйваре. К старым, Гараи, Уйлаки и Банфи, присоединились новые: среди них братья Канижай, один из которых два года назад разделил плен Матиаша. Но всего их было двадцать.
Несмотря на их малочисленность и отсутствие у них права говорить и действовать от имени нации, император Фридрих III был провозглашен королем Венгрии. Что оправдывалось тем, что страна «со времени смерти короля Ласло осталась без коронованного правителя, как бы без головы; поэтому, если она и дальше останется без могущественного коронованного короля, она может оказаться в еще большей опасности!»[10].
Затем Фридрих III принял титул венгерского короля. Полагаясь на снисходительные заявления своих сторонников по партии, он готовился не к походу, а к коронационным церемониям. Он даже пригласил «Вайду Матиаша» «как можно скорее выказать ему свое уважение, как и подобает верному подданному»[11].
Матиаш, с другой стороны, в своем письме, адресованном правителям страны, изображал его не только как узурпатора, но и как врага «венгерской нации и языка», заявив, что лично войдет в лагерь, чтобы защитить «венгерское имя». Поэтому он приказал поднять народное восстание на Юрьев день.
Но император этого не ожидал. Он послал свою королевскую бригаду под командованием одного из храбрых лейтенантов своего отца, мачо-бана Симона Надя, к австрийской границе.
7 апреля Матиаш встретил армии императора и партизанских лордов в Кёрменде. Столкнувшись, Фридрих III потерпел поражение.
В полном стыде и отчаянии он сам обратился к Матиашу с просьбой уничтожить его трусливых солдат в качестве наказания. Король, хотя и был глубоко опечален плохой новостью, отправил обратно в лагерь свое послание: «Искупить ошибку победой!» А через несколько дней во втором сражении бригада Симона Великого одержала блестящую победу.
В то же время партия императора понесла серьезные потери в связи со смертью своего лидера Ласло Гараи. Его вдова поспешила присягнуть Матиашу. Его примеру последовали жители Канижи, а затем и сам Миклош Уйлаки, чему способствовала мудрая щедрость, которую Матиаш проявлял к тем, кто к нему вернулся.