Виталий Штольман
Горизонталь
В данной книге содержатся сцены курения, употребления алкогольных напитков и наркотиков.
Помните, что курение, употребление алкогольных напитков и наркотиков вредят вашему здоровью.
Посвящается всем своим на районе
Пролог
Этот город страшная сила. Этот город перемалывает людей. Одни бегут, другие выживают. Именно выживают, ибо жизни здесь не было, нет и не будет. Унылые люди, словно призраки, болтающиеся по пустынным улицам. Хтонь. Нищета. Пьянство. Наркомания. И вера в небожителей, что сделают их жизнь лучше. Не сделают, но они верят, словно наивные бедные дети, мечтающие о чем-то недостижимом. О торте за витриной кондитерского магазина. С кремом и безе внутри. Никогда не попробовав, чадо выдумывает себе этот иллюзорный вкус от выделяющейся густой слюны. Зачем? Почему? Кто ж его знает? Этот город умирал давно. С падением плановой экономики сгинули заводы и комбинаты, оставив в памяти людей лишь былое величие. Цеха разворовывались. Тащили все. Абсолютно. Голодным надо ж было что-то есть. Преступность росла. Чиновники лишь отбывали номер, докладывая вышестоящим то, что те хотели услышать. Так и жили в сказке про толстого боярина и Иванушку-дурачка. Все, кто мог, уже сбежали, а оставшиеся были вынуждены влачить свое жалкое существование. День за днем, неделя за неделей и так далее. Мизерные зарплаты в постоянно открывающихся и закрывающихся магазинчиках. Одним они продавали, у других покупали. А если не можешь купить, бери кредит и покупай. А как отдавать? Да никак. Нечего ж взять с голытьбы. Так и жили всю жизнь в долг. Всю жизнь в мечтах. Всю жизнь на гроши. Не нравится? Вали отсюда, предатель! Остался? Не ной! Надо еще немного потерпеть и вот-вот все будет!
Носил сей населенный пункт романтичное название Белосветск или Белск на местный манер. Белый свет жил тут только в метафорах местных творцов. Были они там. А как не быть-то, когда такая благодать для творчества. Прям мечта для писателя. Что ни история, то драма! У кого криминальная, у кого семейная, а особо удачливые ловят джекпот.
История эта о зрячих слепцах, что так и бросили жить, только покинув роддом.
Глава 1
За Санёчком Кольцовым громыхнули облезлые ворота исправительного учреждения, где он отбывал последние два года своей жизни. Попал он туда, как в классическом советском фильме, по схеме «украл, выпил в тюрьму!».
Похмельная ломка требовала исцеления, вот и ломанул с корешем холодильник у ларька на остановке. Пивка попили знатно тогда, но к вечеру за ним пришли. Так, мол, и так, тебя видели! Все дела! Санёчек в отказ! Но торгашка признала! Лярва! Кореша он не сдал, ибо не по-пацански сие, отчего, как бравое жулье, отправился за решетку. Не далече! Тут в Белосветске! Здесь тюрьма явление обыденное, ибо одни уже сидели, другие сидят, третьи готовятся, а все остальные их охраняют. Такой вот круговорот белосветчан в природе. У них даже мэр сидит, правда, уже бывший. Да и новый если заедет, никто особо не удивится. Когда пред ликом босоты, хоть и наряженного в костюмчик с красным галстуком, ларчик с сокровищами открывается, то удержаться сложно. Хочется ж и икорки столовой ложкой поесть, коньяк подороже попить, да девиц фигуристых потискать. Гуляй, рванина, от рубля и выше Жизненная линия остальных местных мужиков шла примерно по маршруту: школа ПТУ возможно, техникум или даже институт армия тюрьма (у кого-то не раз) воля выживание и смерть. Никто не жаловался, ибо так принято. Здесь было всего три занятия: пить, торчать и умирать.
Санёчек играл падающими на костяшки пальцев каплями дождя, что добавляли насыщенности выбитым синеватыми чернилами буквам «С», «А», «Н», «Я».
Ха! вдруг заржал Санёчек, ибо понял, что стоит по эту сторону забора и волен делать все, что ему заблагорассудится, главное, снова не попасться, отчего исполнил танцевально-блатной пируэт со взмахами рук, ударом по пятке и хлопаньем в ладоши. Ну, пока, одичалые!
Кольцов сделал пару шагов, но затормозил свое тело, обратив внимание на отражение в луже. В грязной воде он увидел сухого крепкого пацана. Делать на зоне особо было нечего, отчего он постоянно таскал железо. Массы, конечно, на казенных харчах не наберешь, зато рельеф получишь запросто. Козырнув пред самим собой бицухой, которая натянула рукав ветровки, Санёчек смачно цыкнул, взволновав водную гладь.
Раздался сигнал подкатывающего старого корыта, именуемого «жигулями» пятой модели, сотворенного еще при Брежневе и допиленного при Путине, кругом катанного, на пузо уложенного и калашом во все заднее стекло венчаного. Из колонок во всю ивановскую орал некий сеньор, испытывающий острую необходимость в блатном телефоне, часах на руку и перемещении своей пятой точки с «Лады» на «Cruiser Prado». Веяние времени, так сказать. Губа ж не дура. Из окошка вылезла фиксатая морда Кузьмы Гусева.
Передай Майклу, что это был только бизнес. Я всегда любил его, он частенько цитировал «Крестного отца» к месту и не к месту.
Здорова, братишка! Санёчек упал на переднее сиденье, по-братски пожав руку и приобняв своего лепшего кореша.
Здорова, братишка! Ну че, арестант Кольцов, вольному воля?
Спасенному рай! недовольно ответил только что освобожденный. Ты где там шлялся? Загодя приехать не мог? Жду тебя тут! А я, между прочим, срок за тебя мотал, понял?
Да ладно ты, братишка, не пыли. Приготовлениями занимался. Банька, самогоночка, телочки! Все по высшему разряду для дорогого друга.
А че стоим? Погнали.
Ну кто стоит, а кто и сидит.
Сплюнь.
Точняк. Помчали!
Гони коней! Страх бабу как хочу. Точно бабы будут?
Кузьма лишь ухмылисто кивнул, а затем газанул так, что земля, вырвавшаяся из-под колес, перелетела через ворота колонии. Оттуда аж выбежал страж и помахал рукой. Санёчек ответил ему уважительной комбинацией из среднего пальца и кулака, высунутой из окна.
Есть там одна! Вика-Вика-Виктория! Шик вообще! Сам пробовал, тараторил Кузьма.
Ты че, охренел? Поматросил и бросил, а теперь мне второй сорт скинул?
А тебе чего, девственницу подавай?
А че бы и нет?
Где ж ее в Белске-то найти? захохотал Кузьма. Молодежь нынче пошла такая. Это в наши годы девки целку берегли
Не у всех вышло! заржал и Кольцов.
Ну многие старались по крайней мере. А сейчас чего? Только сиськи расти начали, и все начался поиск, куда бы заскочить да повертеться. Блядство процветает, никакой морали! на серьезных щах вещал Гусёк, а потом снова заржал, не выдержав.
Кузьма восторгался своей способностью охмурять женщин. Типичный ловелас с понтами. Периодически он знатно привирал как о количестве побежденных сердец, так и о лишних сантиметрах, что прибавлял к своему детородному органу. Все свои знали об этой особенности его личности, и уже никто не обращал внимания.
Не понравится если Вика, новую найдем! Проблема, че ль? Пединститут рулит! Малый мой обещался кого-то привести.
Микулай уж по бабам ходок?
А то! Мы, Гусевы, ого-го! Ни одна педовская девка перед нами не устоит.
Так же хорошеньких набирают?
Есте-е-е-ественно. Со всей округи нагнали первокурсниц. Уф! Кровь с молоком.
Мож, сразу в пед?
На Вику посмотришь уходить не захочешь. Бойкая знаешь какая?
А сам чего ушел?
Умная больно. Поначиталась там книжек. Принцессой себя возомнила. И так же хочет. А со мной не забалуешь! Оно мне надо?
А мне надо?
Усмиришь кобылку, а там видно будет. Чемодан. Такси. Вокзал. Никогда не поздно.
Да легко. Мчи меня уже к этой ретивой. Дам я ей принца, ага. Ишь, чего придумала. Откуда ж им тут взяться-то? Графьев-то уж лет как сто нет. Еще после революции всех на вилы посадили. Мне дед рассказывал, когда живой был.
И правильно! Нечего этим буржуям на простом люде наживаться. Мэра посадили, слыхал?
Я не на Луне вообще-то был.
Ну мало ли. Так вот, сейчас до хрена таких развелось.
Как мэр?
Да баб этих, которым принц нужен. Чем смазливее мордашка, тем туже кошелек просит.
Я бы вообще все эти институты позакрывал, чтобы не было этих умниц. Дело бабы рожать и вести хозяйство. На кой ей эти умные книжки? Мужик в доме должен быть главным. Как сказал, так и будет.
Ну ты не пыли. Пед закроют если, то и студенточки все разъедутся. Чутка-то оставить надо. Пока молодые, их и потараканить можно несмышленых. Симпотные ж потом в Москву уезжают за своими олигархами. Одни страшилища остаются.
Вика тоже страшилище? насупил брови Санёчек.
Да ж разве я своему лепшему корешу страшную бабу подгоню? Норм она.
А чего не уехала?
Так батя у нее из буржуев, со шмотками магазин в центре, она там, кстати, и работает торгашкой.
А на кой училась в педе, если торгашкой стала?
Да я почем знаю, чего пристал как банный лист к жопе? Приедем, сам у нее и просишь.
Тоже надо рвать отседа! почесал свою лысую голову Санёчек. В Москву! В Москве сейчас все бабки. Общался с одним. Такие вещи рассказывал. Москва сила! Там жизнь! А тут Э-э-э-эх! он цыкнул через щербинку в зубах в окно. Что это за жизнь такая: если у тебя магаз со шмотками, то ты уже буржуй? Жалкий коммерс и все! В Москву надо рвать, я тебе говорю, чтоб мимо Кремля на «гелике» рассекать да с телками дойными по кабакам шарахаться.
Не люблю Москву! Сраный человейник! Все бегут куда-то. Опаздывают, че ль? И цены там, как по курсу золота. Вот у нас другое дело. Конь мой верный подо мной, Кузьма погладил руль, сэм дешевый, а баба всегда найдется. Да и работенка по наши светлые головы: хочешь в охрану иди, хочешь грузчиком, выбор есть всегда.
Дурка, захохотал Санёчек, а ты в Москве-то был хоть раз?
По телику видел, не понравилось!
Не знаешь, а уже не любишь.
Слы-ы-ы-ышь, я-то хоть по телику видел, а тебе вообще какой-то хлыщ пурги намел. У кого еще правда, а?
Ты че, епт, Санёчек замахнулся на Кузьму, попутал, шоль? Я за тебя срок мотал, а ты тут тявкать на меня вздумал?
Да все-все, не пыли! Чего ты по серьезке-то? Я ж по приколу!
«Жигуль» с ручником зашел в поворот частного сектора, распугав всех гусей, и тормознул у обшарпанных зеленых ворот с советской звездой. Рядом стоял красный «Иж» с люлькой.
Малой уж тут.
Это ему сколько уже?
Девятнадцать.
Вырос, шоль, шкет?
Ага, зазнается только иногда, воспитывать надо, но я воспитываю. Батя ж у нас редкий гость.
У тебя он хотя бы есть, а мой-то сквозанул давненько. Я его толком и не помню.
Ну, тут уж как кому повезет. У кого-то вон вообще лет на двадцать заехал. Он как бы в теории есть, а на практике кукиш с маслом, а не папенька. Еще и передачки ему таскай. Или по дурке замесил пятерых, а теперь слюни пускает под препаратами. На кой он вот такой вообще нужен? Так что, считай, свезло тебе!
Тебя послушать, я прям в лотерею выиграл.
Не нагнетай, кутить приехали. Слышишь, девки визжат, сейчас так жиранем, как никогда не жировали.
А чего за хата? Кто хозяин? поинтересовался Санёчек.
В любой дачной тусовке, знаешь, что главное?
Че?
Чтоб она была не твоя! заржал Кузьма.
А если по серьезке?
Невесты твоей.
Батя ее в натуре буржуй?
Это деда! На прицепном заводе работал, тогда и дали. Еще в Союзе. Сейчас-то хоромы такие хрен укупишь, а тут два этажа, банька, милорд, одним мешочком золота не отделаешься. Кузьма немного задумался и продолжил. Вагонами воровать надо, Санёчек, чтоб такое сейчас осилить. У нас же как: кому за таз трешку дают, а кому-то за золота вагоны место в Госдуме.
Так вот и надо было вагонами воровать, тогда бы, глядишь, меня и не закрыли. Дали бы, кому надо, на лапу, и все расход, а то за пять полторашек два года. Это куда вообще? Я ж половину даже не успел допить, зато отмотать до звонка как здрасти!
А чего по УДО не вариант было выползти?
Щелкнул там одному, а он жалиться, падла Ты че, епт, где я и где хорошее поведение?
Пацаны дружно расхохотались.
Ворота отворила девица годов двадцати с небольшим. Не худая, но и не толстая, пропорционально фигуристая. Из нее бы вышла крепкая доярка при родословной похуже. На мордашку вроде ничего. Главное зубы ровные. Зубы вообще всю картину делают. Бывает вот, девица хороша собой, а рот откроет там конь ретивый аль заяц. Виктория широко и ехидно улыбалась. Какая-то фуфайка закрывала все ее одеяние, оставив для взора лишь синяки на ногах. Галоши дополняли сельскую красоту.
Это, шоль, твоя Вика? явно с вызовом отметил Санёчек.
Ну да. Зачетная?
Чего это вид у моего подарка не презентабельный. Я хочу посмотреть всех. Покажите мне всех баб!
Ленточку на голое тело повязать, че ль?
Было бы неплохо! Всем!
Ее еще и прибалтывать замучаешься.
Вот те нате! Встретил друга, называется, который за тебя срок мотал.
Че, не потянешь? Так и скажи!
Еще как потяну!
Может, поспорим?
А че нет-то?
На что?
На «парлик».
На пачку? возмутился Кузьма.
Мы школота подзаборная, шоль? На блок!
По рукам!
Разбить некому!
И так сойдет! Кузьма второй своей клешней разбил скрепленное рукопожатие.
Только потом не съезжать, чур, с темы, что не так разбили.
Ты первый и начнешь, потому что задолжаешь мне.
Ты че, опух?
Да все-все, не пыли! Будем молочными братьями.
Ды-ы-ы-ы.
«Жигули» заехали в ворота. Виктория, прикрывая голову от моросящего дождя, ускоренным шагом перемещалась по двору. На одном из шагов одна калоша застряла в грязи, а тело дамы продолжило движение, шагая босой ногой по слякоти. Пацаны от сего громко заржали.
Золушка, ты че, епт, туфельку потеряла? загорланил Санёчек.
Вика, демонстративно выдернув калошу из грязи, сняла вторую и отправилась, дефилируя, до бани.
В натуре бо-о-о-ойкая какая! Мне нравится!
А я тебе че говорил?
Кузьма вытащил из багажника две белых пятилитровых канистры.
Это, поднял он левую, смородиновый коньяк, а это, поднял и правую, вишневый.
Вот это по-нашему!
Батя из Питера привез. Триста рублей за одну. Считай, даром.
Он все дальнобоит?
Ну да, а чего ему еще делать? Платят-то норм. У нас тут таких бабок не заработать.
Это да.
Ну? С чего начнем?
С баньки! Надо грязь зоновскую из себя вывести. Я ж теперь вольный человек.
Да я про коньяк.
Плевать, лишь бы штырило.
Дед Виктории любил попариться, потому и отгрохал немаленькую баню из кругляка. Это не какое-то там недостроение, а высший пилотаж деревянного зодчества. Бассейна, конечно, не хватало, но у кого он нынче есть? У мэра? И то не факт. А комната отдыха какая. Длинный дубовый стол, массивные лавки, которые втроем не поднимешь. Можно хоть свадьбу сыграть. Человек двадцать влезет, если потесниться, а гостей-то всего пять: Санёчек, Кузьма, брат его младший Микулай и две студенточки из педа, жаждущие приключений на свою пятую точку. Ну и, конечно же, хозяйка Виктория. О такой компании еще вчера бывший арестант мог только мечтать.
Девицы дорезали яства. А Кузьма бахнул обе канистры об стол.
Малой, че расселся? Ну-ка суетни нам всем выпить!
Ты че разорался, хозяин, шоль, тут?
Ты че, Микола, леща отцовского захотел?
А ты мне не отец, понял?
Ну-ка сюда иди! Кузьма схватил младшего брата за шиворот и вытащил на улицу, на входе чуть не сбив Санёчка.
Э-э-э-э, вы куда?
Семейный разговор! рявкнул Кузьма.
Гуськи! Ничего не меняется! подумал Кольцов. Всех остальных он задорно поприветствовал.
Привет! Привет! звонко пропели студенточки.
Ба-а-а-а! Да я в малине! заржал гость. А ты, хозяйка, что такая хмурная, обидел кто?
Виктория насаживала замаринованный шашлык на шампур с такой силой, будто эта свинья лично сделала ей что-то неприятное. Санечёк сблизился с хозяйкой и приобнял ее за талию.
Мушкетеров читал?
Чего-о-о-о? А-а-а-а, нет! Фильм смотрел.
Сейчас вот шпагу в тебя воткну, если пакши свои не уберешь.
Дикая какая, он отстранился от потенциальной невесты.
Может, выпьем? звонко пропела одна из студенточек. В таком предложении всегда играла какая-то легкая и располагающая на приключения песня. За компаньонами оставалось лишь поймать ритм и предаться веселью.