Выходит, кораллы успели спасти жизнь даже не одному, а двоим, сидящим в этой комнате. Арк не перестаёт удивлять.
И сколько времени Вы плыли? интересуется Юна.
Ровно восемь суток и два часа.
Мои глаза округляются. Можно без сомнения заключить, что аполл установил мировой рекорд по самому длительному заплыву без использования внешних устройств. Жаль только, что в нашем положении этим достижением особо ни с кем не поделишься.
А когда Вы прибыли сюда, в аполис, разве Вас не заметили другие? В смысле, я знаю, мы под аквой и всё такое, но всё же люди здесь не плавают, как рыбы, и Вы могли привлечь много лишнего внимания. Или?..
Нет, ты абсолютно прав, говорит Локс, отмахиваясь от одной особенно назойливой канарейки, которой он явно приглянулся. В аполисах люди действительно не выходят в открытую акву, по крайней мере, без специальных костюмов. Поэтому, прибыв сюда, я скрывался в акварослях до тех пор, пока не дождался проплывающего мимо ската. Я ухватился за его хвост и пристроился сбоку, и таким вот образом добрался до парк-пэда, ну а оттуда уже ушёл на своих двоих.
Спокойствие на лице хилера никак не вяжется с безумием описываемых им событий.
И куда Вы направились дальше? спрашивает Юна.
Туда, где было проще смешаться с толпой. Я не большой любитель амузалов, но пришлось сделать исключение. Там-то я и нашёл Мирею. Увидел этот ромб во время её шоу и решил подойти к ней. Узнать, что он значит. И не прогадал.
А ты не боишься вот так открыто демонстрировать символ сопротивления? обращаюсь я к красноволосой эфинке, которая успела забраться на диван с ногами и выставить раскрытую ладонь, на которую присела и принялась чистить пёрышки маленькая канарейка. Отвечая, Мирея не отрывает от неё глаз:
Когда-то давно я приняла решение переехать сюда и жить под аквой, чтобы доказать всем да и самой себе, в первую очередь, что могу удивить этих морских снобов. Она непринуждённо машет второй рукой в сторону Локса, которого, кажется, её слова совсем не задели. Говорят, лишь аполлы одарены талантом творить настоящее искусство. Сочинять музыку, писать картины, выступать на сцене Остальным это якобы не дано. Я захотела доказать обратное.
И у тебя это получилось, замечает Локс, и мне кажется, что я могу разглядеть едва заметный румянец на щеках девушки-гимнастки. Юна железная леди и неубиваемый солдат впивается в этих двоих немигающим сапфировым взглядом, как будто боится пропустить даже самый незначительный момент какого-то слезливого любовного сериала для девочек-подростков. Меня обуревает нестерпимый порыв немедленно отрастить колючую бороду и заняться починкой забаровской «Малышки» голыми руками, но в то же время я с обречением признаю тот факт, что ни того, ни, тем более, другого мне, увы, не дано.
Мирея, скромно кашлянув, продолжает:
Но что толку от моих цирковых трюков, если я не могу принести людям пользу в то время, когда это особенно нужно? Сейчас не время молчать и отсиживаться. Конечно, я не в восторге от всех этих беспорядков, тем более что ИИТ вряд ли прислушается к доводам беснующейся толпы, а задавить его силой задача, мягко говоря, невыполнимая. Но потому я и поверила доктору Локсу и согласилась помочь ему. Особенно после того, как узнала, кто он такой на самом деле.
Она делает паузу, во время которой затихают даже её канарейки.
Мой брат-близнец, Дионис, умер от той же самой болезни, что унесла жизнь твоей мамы. Она смотрит на Юну бирюзовыми глазами, которые в этот момент слегка тускнеют. Он был совсем юным, подростком, не старше вас обоих. Я не могла поверить, что хилеры оказались неспособны спасти его, и ещё более удивительным было то, что я не смогла найти никакой информации о подобных случаях. Я почти смирилась с тем, что это несчастье коснулась лишь меня одну на всём Арке. Но потом до нас начали доходить слухи о том, что это происходит повсеместно и что это вовсе не болезнь, а сами знаете что. Такие сообщения часто сопровождались одним знаком фигурой ромба. Тогда-то я и включила его в своё шоу, чтобы те, кому известно о сопротивлении, увидели это и поняли, что я с ними. Но я не могла рассчитывать на то, что своим выступлением привлеку внимание того, кто первым раскрыл заговор ИИТ. Она мечет взгляд в сторону Локса, притихшего на противоположной стороне дивана. Доктор Локс подкараулил меня после шоу, а потом долго пытался убедить, что он не сумасшедший.
На её алые губы возвращается улыбка, и даже в самой комнате становится как будто чуточку теплее.
Если бы она мне не поверила, произносит Локс, то вас двоих здесь бы не было. Ведь это Мирея связалась с Вегой, чтобы та поместила в медробота карту для тебя, Тоа. А ещё она сняла со ската программный ограничитель и указала ему новые координаты маршрута.
Но как? удивляюсь я.
Локс мягко улыбается:
Я так понимаю, Юна уже рассказала тебе про Лакуну?
Так вот оно что!
Локс научил Мирею входить в Лакуну, и та проложила нам с Юной самый безопасный из возможных путь до аполиса. Сложно не восхититься этой хрупкой на вид, но такой предприимчивой и смелой девушкой, которая к тому же без труда сводит с ума целые толпы своими выступлениями. Меня-то уж точно. Да и Юна, судя по её взгляду, кажется, уже успела обрести себе нового кумира в лице красноволосой акробатки, которую ещё сегодня утром воспринимала исключительно в штыки. Может, в матери ей Мирея и не годится (сколько бы эонов ей не было, выглядит она ни на день не старше восьмидесяти), но за старшую сестру Юны вполне могла бы сойти.
Использовать Эви для контакта с Тоа просто гениально, хвалит она Локса, прерывая мои размышления. Но как Вы поняли, что он вернётся в госпиталь?
А что ему оставалось после того, что я натворил? лицо Локса мрачнеет, пока он всматривается в меня своими большими чёрными зрачками. Прости, Тоа. Я совершил огромную ошибку.
Бросьте. Я чувствую наплыв неловкости, пытаясь утешить взрослого аполла, гораздо более умного и опытного, нежели я сам. Ведь вас обманули. Он обманул. А уж это он умеет делать, сами знаете.
Доктор Локс, обращается к нему Юна, выпрямив спину и присев на самый край дивана, мой отец хотел, чтобы Тоа нашёл Вас. Он думал, что Вы сможете рассказать больше о связи Тоа и ИИТ. Что эти знания помогут нам победить его.
Локс осушает свой стакан и ставит его на стол. На краешек сосуда мигом садится облюбовавшая хилера канарейка, которая начинает звонко щебетать, прыгая с одной стороны стакана на другую. Аполл какое-то время наблюдает за птичкой, после чего сообщает:
У меня есть кое-какие предположения на этот счёт, но без должной диагностики они так и останутся не более чем догадками. Истинное положение вещей известно лишь ИИТ, ведь это он скрыл от меня настоящие показания, считанные НИМБом с мозга Тоа. Так что, чтобы найти ответ на вопрос, который без сомнения волнует нас всех, мне в первую очередь понадобится полный доступ к подробному анализу церебральной деятельности Тоа. Но на этот раз реальный.
Где же мы его возьмём? спрашиваю я, неожиданно и впервые за всё время чётко осознав, что все наши старания могут в итоге пойти прахом и что день, когда мы одержим над ИИТ верх, в реальности может так никогда и не наступить. Мы же не можем как ни в чём не бывало пойти в местный госпиталь, чтобы снова засунуть мою голову в НИМБ! В последний раз, когда мы с Юной попытались провернуть нечто подобное, клешни ИИТ чуть не обратили нас в пепел, а сейчас он наверняка втрое усилил охрану в таких местах.
С этим не поспоришь, соглашается Локс. Но идти в госпиталь нам не обязательно. Ведь у нас есть свой НИМБ.
Сказав это, он сверкает глазами-пропастями в сторону Юны, которая заметно напрягается от такого внезапного внимания к себе. Тишину, образовавшуюся в комнате, нарушают лишь ни о чём не догадывающиеся птички Миреи, продолжающие беззаботно порхать в пустом пространстве между нами.
***
Юна, можешь поподробнее рассказать, как вы с Тоа взломали тот замок на входе в шахту?
Девушка неуверенно оглядывается на меня:
Ну-у, это оказалась не так уж и сложно. Я всего лишь коснулась протезами замочной панели и увидела перед глазами что-то вроде матрицы с кучей случайных чисел. Но они быстро упорядочились, и тогда я стала мысленно подбирать цифры одну за другой и считывать скачки напряжения в зависимости от изменения комбинации. Тоа научил меня этому. Ещё пришлось считать в уме секунды, потому что каждая новая комбинация
Хорошо, хорошо. Локс машет ладонью. Можешь не продолжать.
Он выглядит так, будто сам только что взломал сложнейший шифр уставшим и восторженным одновременно, в то время как нам остаётся лишь теряться в догадках, что именно в этой хронике так его заинтересовало.
Доктор Локс, осторожно начинаю я, какая связь между тем замком и моим мозгом?
Самая наипрямейшая, улыбается он. Видишь ли, когда профессор Готлиб конструировал протезы Юны, я дал ему некоторые рекомендации касательно тех полезных функций, которыми мы могли бы снабдить их, не угнетая при этом нервную систему носителя. Как ни странно, телекинез оказался самым простым в этом списке. Но затем мне пришла в голову идея позаимствовать некоторые свойства НИМБа, с которым я проработал бок о бок десятки эонов подряд. Можно сказать, аппарат вдохновил меня сотворить нечто по его подобию. Одним из таких свойств стало умение Юны временно деактивировать жемчуг, что, насколько я могу судить по вашему рассказу, вам несомненно пригодилось. Ну а другое Не в силах удержаться на месте, Локс встаёт с дивана и начинает маячить перед нашими взорами, активно размахивая руками. Понимаете, ведь НИМБ по сути это очень сложный сканер. Но упрости его раз в десять и получишь ничто иное, как те самые деки, с помощью которых вы, хакеры, взламываете коды и файерволы. Принцип такой же: проникнуть внутрь и увидеть всё, что скрыто.
Я не привык слышать, как кто-то вслух расписывает моё не такое уж невинное прошлое. С другой стороны, не сам ли Локс когда-то обманул систему доступа в инкубатор в попытке выведать о тайных злодеяниях ИИТ? Если на то пошло, он мог бы преподать мне пару уроков в этом деле. Так что думаю, после такого ни один из нас не в праве укорять в чём-либо другого, чего он, собственно, и не делает, охваченный приступом внезапного энтузиазма и не замечающий ничего вокруг (включая канарейку, пару раз присевшую ему прямо на блестящую лысину).
Но ведь то был обычный кодовый замок, а здесь живой человеческий мозг, пытается возразить Юна.
А ты когда-нибудь слышала выражение: «Мозг человека это самый мощный компьютер»? Локс буквально подскакивает на носочках от радости; сразу видно, что ему только дай волю лишний раз побыть хилером и прочитать кому-нибудь лекцию о мозгах да о нервах. Я лично с ним не совсем согласен, ведь давно уже доказано, что количество операций, выполняемых мозгом за одну секунду
Мирея врывается в неудержимый поток его словоизлияний громким, даже немного агрессивным, кашлем. Локс замирает, как каттус, отвлёкшийся на пролетающее мимо насекомое, а затем поспешно говорит:
В общем, я хочу сказать, что мозг и компьютер вещи не такие уж и разные. И если ты, он снова смотрит на Юну, смогла увидеть внутренности замка, то есть большая вероятность, что сможешь провернуть подобное и с мозгом Тоа.
Локс выдыхает и выжидающе пепелит нас угольно-чёрным взглядом.
А это безопасно? слабо звучит из моих губ.
А? рассеяно отзывается хилер, словно он на секунду забыл о самом существовании такого понятия, как «безопасность». Э-э Само сканирование безвредно, если не превышать допустимого уровня выделения энергии протезами. Но для этого нервная система Юны должна быть сильно перевозбуждена, что вряд ли случится в данных условиях. Но есть другой нюанс
Он шагает обратно к дивану, садится на него, и азарт минутной давности растворяется в изгибах его лица.
Твой инкогнитор может создать помехи при считывании сигнатуры. Поэтому его придётся снять.
Снять?! От моего возгласа птички Миреи взмывают под потолок и начинают неистово трепетать крыльями. Но ведь это всё равно что разместить над этим убикором огромную мигающую вывеску с моим именем и стрелкой вниз!
Я знаю, Тоа, знаю. Локс делает успокаивающее движение ладонями, которое меня нисколько не успокаивает. Именно поэтому Юне придётся применить всё своё мастерство владения протезами и временно ограничить поле действия жемчуга областью твоей головы. Вручную.
Даже Мирея, которую наш мозговой штурм касается лишь косвенно, утыкается бирюзовыми глазами в хилера с таким видом, как будто тот только что предложил нам всем взяться за руки и дружно спрыгнуть с утёса.
Доктор Локс, обращается к нему Юна, которая сидела довольно тихо последние минуты, и лишь сейчас, похоже, решила, что молчать уже невозможно. А что, если я просто коротну его, как тогда, на пиродактиле?
Вспомнив адскую боль после лёгкого касания моего лба рукой Юны, я хочу запротестовать, но вовремя понимаю, что её предложение, при всём своём потенциальном кошмаре для меня, по крайней мере гарантирует нам полную защиту от всевидящего ока ИИТ.
Нельзя, качает серой головой Локс. Такое воздействие на мозг тем более нарушит все нормальные процессы в нём. Вместо сигнатуры мы получим бессвязный набор каракулей. Нет, единственный способ это сохранить обычную работоспособность мозга, но не допустить утечки сигнала из жемчуга во внешнюю среду.
Так уж ли нам необходимо заглядывать ко мне в голову? интересуюсь я, прекрасно осознавая тщетность своей последней попытки прекратить это ужасное обсуждение способов стереть в пыль мой и без того успевший настрадаться мозг. Вы ведь уже смогли один раз обвести ИИТ вокруг пальца. Может, попробуете ещё раз и убедите его оставить нас всех в покое, или типа того
Правильно, Тоа, позитивный настрой залог успеха! одобряет Локс без нотки сочувствия в голосе. Юна, если ты готова можем приступать. Не беспокойся, я буду рядом и подскажу, что делать.
Кажется, сопротивление бесполезно.
Пока Мирея прячет канареек в клетку, чтобы те не мешали процессу (они моментально ей повинуются и залетают внутрь, так что ей даже не приходится их касаться), мы втроём перемещаемся в центр комнаты. Юна встаёт напротив меня, Локс сбоку.
Мирея, обращается хилер к девушке, нам понадобится что-нибудь, чем можно писать, а также ровная поверхность.
Эфинку эта просьба на время ставит в тупик. На Арке уже центумы эонов никто ничего не писал от руки, кроме, может быть, художников отдельных направлений. Все команды вводятся в Улей речью или ментально, хочешь ты узнать ответ на волнующий тебя вопрос или написать длиннющий роман, а потому и необходимости держать в убикорах перья и фломастеры у людей просто нет. В итоге Мирее приходится пожертвовать своей ярко-алой помадой, а роль письменной доски берёт на себя высокое вертикальное зеркало с подсвеченной нежно-голубым рамой.
Вы выглядите превосходно! льстит нам зеркало в руках устанавливающей его рядом с нами Миреи. Та немногословно велит устройству замолчать, а сама отходит на безопасное расстояние от нас троих от греха подальше.
Юна, когда я сниму инкогнитор с головы Тоа, ты должна быть готова блокировать сигнал. С каждым словом голос Локса становится всё серьёзнее, и у меня создаётся впечатление, что он готовит Юну к полёту в космос, где ей предстоит в одиночку отбить атаку армии гигантских астероидов, не меньше. Это похоже на деактивацию жемчуга, только тебе придётся удерживать свою силу на том уровне, который не вырубит его полностью. И удерживать столько, сколько потребуется. Одновременно с этим ты должна настроиться на приём церебральной сигнатуры. Так как у тебя уже есть опыт входа в программу, все шаги должны быть тебе знакомы. Это не сложнее, чем внедриться в зашифрованный замок шахты. Оказавшись в нейропространстве, ищи последовательности символов и графики. Тебе не нужно понимать, что они значат. Главное, постарайся их обнаружить и отделить друг от друга. Всё, что увидишь, записывай сюда. Он указывает глазами на светящееся зеркало и кладёт ей в руку обнажённый стержень помады.