По мере приближения туман рассеивался, и тело Марины становилось всё яснее. Оно было укрыто белоснежной накидкой, сквозь которую виднелись лишь его очертания, но и они были прекрасны. Волосы её были распущенны и свободно струились по плечам, лицо же сияло всё теми же умиротворенным. Приблизившись, они, улыбнувшись, посмотрели друг на друга так, как будто долго не виделись. На это раз Марина начала первой: Лёш, знаешь, тогда, на крыльце, я чуть сама не предложила нам с тобой встретиться, но обстоятельства всё решили за меня. И слава Богу, потому что, вдруг у меня не хватило бы смелости и мы с тобой никогда больше не встретились. Наверное, я бы всю жизнь потом об этом жалела. Просто мне так хорошо и легко с тобой, и я хотела бы, что бы это не кончалось. Странно, что я говорю это тебе. Закончила она, улыбнувшись. Всё это время Алексей не сводил с неё глаз. Почему ты молчишь?
В ответ он совершено неожиданно для неё поцеловал её нежные алые губы, и по доброму улыбнулся. Более полного ответа нельзя было и представить, но он добавил: А что говорить Ты сама всё прекрасно понимаешь, что я так же без тебя не смогу. Ты мне теперь нужна как воздух, и я верю, что всё у нас будет хорошо.
Я тоже, вновь улыбнулась она, но стала уходить, добавив: я скоро.
Хотя Алексей был немного удивлён, но он как-то чувствовал, что она права и скоро они вновь будут вместе.
Нахлынувшая дурнота и боль во всём теле заставили Алексея проснуться. Кое-как подавив тошноту, он тяжело открыл веки, было чувство недосыпания. Какое-то время, изучая потолок, он сопоставил в мыслях все последние воспоминания и получил более-менее чёткое для себя объяснение своему состоянию. Сердце сжималось, и к горлу подкатывал ком, когда он вспоминал Марину, то весёлую и счастливую, то искалеченную, лежащую на каталке в окружении медиков. Невольно он начал анализировать сон и в его душе вновь возникла уверенность, что они ещё обязательно встретятся, по крайней мере, он для этого сделает всё.