2126 мая. 3-й батальон Корниловского ударного полка со 2-й батареей занимал позицию в районе деревни Установки.
27 мая. На рассвете 3-й батальон Корниловского ударного полка со 2-й батареей прибыл из Установки на ст. Переездная. Противник отошел от левого берега Северного Донца против железнодорожного моста, и части Корниловского ударного полка и 1-го офицерского генерала Маркова полка начали переправу. Корниловский ударный полк со 2-й и 3-й батареями без боя заняли хутор Воеводовка, на левом берегу, у переправы, и через село Беляевка к вечеру продвинулись до деревни Кудряшевки.
28 мая. 1-й и 2-й батальоны Корниловского ударного полка с 3-й Марковской батареей, выступив утром из Кудряшевки, продолжали движение до хутора Попова, 3-й батальон со 2-й батареей, выступив из села Беляевка, к вечеру занял хутор Бутов.
29 мая. Корниловский ударный полк со 2-й и 3-й Марковскими батареями выдвинулся через село Голубовка на хутор Грибков.
30 мая. Корниловский ударный полк с приданной ему артиллерией, пройдя станцию Степная Слободка, вступил в бой с арьергардами противника у села Белоцерковка, после полудня занял село и расположился по квартирам.
31 мая. 1-й и 2-й батальоны Корниловского ударного полка с 3-й батареей из Белоцерковки через ст. Сватово, Гончаровка и Криошеевка переходят в село Куземовка. 3-й батальон полка со 2-й батареей из Белоцерковки через деревню Гончаровку переходит в село Мирная Долина.
1 июня. Взятие города Купянска. Город Купянск был занят Терско-Кубанской конной дивизией. Я, пишущий эти строки, вернулся в свой Корниловский ударный полк перед выходом его из Каменноугольного бассейна из своей вышеуказанной командировки в Крым и теперь, во время наступления конницы на Купянск, был послан с двумя ротами на поддержку терцам, которые продвигались успешно, и мы поэтому участия в бою не принимали. Уже в эмиграции ныне здравствующий участник этого боя есаул Терского войска Воробьев рассказал о том, что произошло с его полком за городом. В нескольких верстах от них, на их глазах, подошел эшелон, откуда выскочили рабочие и стали чинить железнодорожный путь, очевидно для бронепоезда. Лихие терцы решили их атаковать и жестоко за это поплатились: мнимые рабочие оказались красноармейцами, встретили атакующих ружейным огнем и отбили атаку. У терцев было несколько человек убитых и много раненых, а ремонтный поезд красных дал задний ход и ушел.
1-й и 2-й батальоны Корниловского ударного полка с 3-й батареей перешли через хутор Песчаный на хутора Лозовые. 3-й батальон со 2-й батареей из села Мирная Долина прибыл и расположился в городе Купянске.
2 июня. 1-й и 2-й батальоны Корниловского ударного полка с приданной им артиллерией выступили из хуторов Лозовые, прошли через город Купянск и к вечеру прибыли в деревню Шапковку 2-ю. 1-ю дивизию от генерала Колосовского принял генерал Тимановский.
4 июня. Корниловский ударный полк со своей артиллерией перешел через станцию Мопочиновка деревню Екатериновку в село Большой Бурлук. 1-й взвод 7-й гаубичной батареи передан 3-му батальону Корниловского ударного полка.
5 июня. 3-й батальон Корниловского ударного полка со своей артиллерией переходит на станцию и село Большой Бурлук.
6 июня. Корниловский ударный полк с 3-й батареей и 1-м взводом 7-й гаубичной батареи переходит из села Большой Бурлук на ст. Белый Колодезь, куда прибывают по железной дороге 2-я батарея и 1-й взвод 4-й батареи со 2-м батальоном 1-го офицерского генерала Маркова полка.
После полудня с севера появились бронепоезда противника, начавшие обстреливать станцию. За бронепоездами появился эшелон, высадивший до 1000 человек пехоты, которая немедленно повела наступление. Понеся значительные потери, противник спешно отошел на север. Вечером команда пеших разведчиков Корниловского ударного полка со взводом 2-й батареи была погружена в эшелон и отбыла на ст. Приколотное для ликвидации оставшегося в районе Ольховатки отряда красной пехоты, потерявшего связь с давно отступившими частями.
7 июня. При разгрузке на ст. Приколотное команда пеших разведчиков была встречена пулеметным огнем с северо-западных бугров села Ольховатка. Находившийся в средней группе 2-й взвод 2-й батареи с близкой дистанции открыл огонь по цепям противника. Вскоре, будучи обойденной с обоих флангов, команда пеших разведчиков, неся большие потери, принуждена была прорваться на станцию Приколотное. Для ликвидации противника был послан отряд полковника Наумова
67
8 июня. На рассвете прибыли остатки команды пеших разведчиков со 2-м взводом 2-й батареи.
9 июня. Корниловский ударный полк с приданной ему артиллерией с рассветом продолжает движение через ст. Гатище, село Нижняя Таволжанка, село Екатериновка, село Маслова Пристань, подходит к селу Нижний Олыпанец и, отбросив противника, располагается на ночлег.
Согласно диспозиции Корниловскому ударному полку и 1-му офицерскому генерала Маркова полку 10 июня приказано взять город Белгород.
10 июня. 1-й офицерский генерала Маркова полк с 1-й генерала Маркова батареей, взводом 2-й Марковской батареи и 4-й батареей должен был выдвинуться на линию Белгорода в селе Игуменове и с востока атаковать старый город. Корниловский ударный полк с 3-й батареей, взводом 2-й батареи и взводом 7-й гаубичной батареи наносит удар по линии железной дороги.
Имея бой с бронепоездами, Корниловский ударный полк успешно продвигался к Белгороду и, выждав подхода 1-го офицерского генерала Маркова полка, одновременно атаковал город. После короткого боя Белгород был взят.
Мои воспоминания о взятии города Белгорода. Версты за две до Белгорода 1-й батальон Корниловского ударного полка стал разворачиваться. Офицерская рота оказалась правофланговой, и картина предстоящего боя мне представилась так: перед городом, параллельно движению батальона, протекала довольно широкая река, через которую виднелся мост, как раз против правого фланга цепи. Перед центром батальона и его левым флангом между рекой и цепью была небольшая роща. Местность для атаки моста была ровная, и перед мостом были видны окопы. По ту сторону реки проходила линия железной дороги, и против моста стоял бронепоезд. Перед рощей цепи остановились в ожидании, как нам тогда говорили, «волчьей сотни» генерала Шкуро, которая должна была одновременно с нами броситься в атаку на мост. Вышеописанная картина обещала, в лучшем случае, большие потери. Наша артиллерия почему-то не била по бронепоезду, и «волчья сотня» не показывалась. Подождав с полчаса, командир роты отдает приказание для атаки моста. Цепи встают и полуоборотом направо, по совершенно ровной местности быстро идут к мосту. Красные открыли ружейный огонь, а бронепоезд пулеметный. Все благоприятствовало красным в их обороне своей позиции, но тем, что они не хотели уходить из своего предмостного укрепления, они все погубили. Корниловцы с криком «Ура!» уже ворвались в окопы, и через них лихо понеслась в атаку подоспевшая сотня генерала Шкуро. Общая свалка на мосту лишила, по-видимому, красный бронепоезд возможности стрелять, и он тихо двинулся влево по нашему фронту и скрылся. Корниловцы воспользовались нерешительностью бронепоезда и быстро проскочили на другой берег.
Когда на площади в городе собрался весь полк, то среди выстроенных пленных оказался и начальник обороны красных, бывший унтер-офицер Императорской армии. Командир полка приказал тут же расстрелять его, что и исполнил один из стоявших близко ударников, уложив незадачливого «главкома» обороны Белгорода на месте первым же выстрелом. Эта публичная казнь была вызвана тем, что красные угнали 60 видных граждан города в качестве заложников и расстреляли их в 10 верстах от города, по пути своего отступления. На следующий день их тела были доставлены в город и преданы земле в обстановке действительно общего озлобления против диктатуры большевистского интернационала.
2-й Корниловский ударный полк
Как только был сформирован один батальон Запасного Корниловского полка, полковник Скоблин
68
69
Выбор Скоблина остановился на капитане Пашкевиче
70
Всякое дело Пашкевич начинал перекрестясь. Его вера была наивная и трогательная. Однажды он остался заместителем начальника дивизии как раз в то время, когда Корниловские полки должны были на Перекопе устроить прорыв. Общее руководство операцией требовало присутствия Пашкевича в штабе. Когда все распоряжения были уже отданы и наступили томительные часы ожидания сообщений о ходе наступления, Пашкевич заперся у себя в комнате. Наконец пришло известие об успехе прорыва. Пашкевич выскочил из штаба и верхом помчался на фронт. Офицеры вошли в комнату Пашкевича: она была вся усыпана маленькими клочками бумаги, а на каждом из них было написано два слова: «Господи, помоги».
Пашкевич со всей энергией, которую трудно было себе представить в его щупленьком и сухоньком теле, принялся за развертывание полка. Небольшой кадр старых корниловцев, выделенных из действующего полка, Пашкевич, с разрешения Скоблина, дополнил корниловцами, возвращавшимися на фронт после ранения. В Ростове на вокзале был вывешен соответствующий приказ. Этим приказом корниловцы были неприятно поражены: они считали своим неотъемлемым правом служить только в 1-м полку. В полной уверенности, что досадное недоразумение сейчас выяснится, они гурьбой пошли к Пашкевичу. Каждого офицера Пашкевич принял в отдельности. Все выходили от него с вытянутыми лицами. Принимал не прежний боевой приятель по полку, а командир с непререкаемым авторитетом. Никаких разговоров и объяснений не допустил: приказ есть приказ. Назначаетесь в такую-то роту; жить будете здесь в казармах в отведенном для господ офицеров бараке; на занятия ходить аккуратно каждый день утром и вечером, а получать отпуск в город можно только с его, капитана Пашкевича, разрешения.
Вот тебе и наша «эмблема»! переговаривались между собой офицеры. Строгий какой стал, даже на разу не улыбнулся.
«Эмблемой» прозвали Пашкевича за то, что его бледное лицо при улыбке становилось очень похожим на череп, нашитый на рукавах корниловцев.
Офицерскую роту Пашкевич сформировал из офицеров, частью взятых в плен, а частью мобилизованных преимущественно в Мариупольском уезде. Некоторое недоверие, которое первое время питали к ним старые корниловцы, скоро исчезло офицерская рота стала оплотом полка.
Большую тревогу у командного состава вызывало солдатское пополнение оно было исключительно из пленных махновцев.
«Батько Махно» был атаман разбойничьей шайки, то разраставшейся в целое войско, то разбегавшейся по домам. Этот воскресший в XX веке, в дни русской смуты, Стенька Разин обосновал свою резиденцию в селе Гуляй-Поле Екатеринославской губернии, откуда был родом и куда вернулся с бессрочной каторги, амнистированный Временным правительством как «политический». В дни своей юности Махно убил урядника. Этот каторжанин, расправившись прежде всего с теми односельчанами, которые свидетельствовали против него на суде, собрал затем вокруг себя буйных и бесшабашных удальцов и стал с ними делать набеги, главным образом на города и богатые села. В этих набегах «расписными челнами» служили тачанки, вооруженные пулеметами и запряженные парой или тройкой лихих коней. После набегов Махно возвращался с огромной добычей, щедро одаривал ею подвластные деревни и устраивал гульбу. Число его последователей росло не по дням, а по часам. Большевистский лозунг «грабь награбленное» Махно расширил и углубил; он провозгласил «смерть панам, попам, жидам и коммунистам».
Все их имущество, подразумевалось, должно переходить убийцам.
Вот этих махновцев и предстояло переделать в доблестных корниловцев.
Одной солдатской выправки для этого было мало, ибо внешняя оболочка нисколько не обеспечивала от возможного предательства на фронте: не было ничего легче, как из сторожевого охранения переметнуться ночью к красным, прихватив с собою офицера, в бою сдаться, а на походе отстать и дезертировать. В этой вольнице необходимо было прежде всего пробудить национальное чувство и зажечь пафос борьбы за Россию.
Офицеры жили в казармах и постоянно общались со своими солдатами. Махновцы скоро убедились, что эти «золотопогонники» не страшны они были молодыми веселыми людьми безо всякого барства и снисходительного отношения высшего к низшему. Большинство корниловских офицеров сами были из крестьянских семейств.
Пашкевич и старые корниловцы неустанно вели с махновцами беседы о России, о ее былом величии и теперешнем унижении, о целях и смысле борьбы, начатой Корниловым. Рассказывали офицеры и про самих себя, почему они пошли против советской власти: в борьбе с большевиками ищут не возврата утраченных поместий и капиталов, которых у них и не было, а борются за свою родину, за счастье России. Говорили просто, горячо и безо всякой внутренней фальши, на что очень чуток русский человек. Что больше всего западало в души махновцев, трудно сказать одна привитая почка таинственными путями облагораживает весь дичок.
Махновцы вели себя примерно. Не было ни одного случая, чтобы кто-либо из них продал выданную ему пару белья или принадлежность обмундирования, всегда были трезвы, исполнительны и добросовестно несли солдатскую службу. По вечерам они собирались в кружок и распевали песни, из которых некоторые были сочинены Пашкевичем. Часто они пели «Кудеяра», должно быть применяя к себе слова этой песни.
В мае 1919 года 2-й Корниловский ударный полк был сформирован. Своим заместителем капитан Пашкевич обычно оставлял командира пулеметной роты поручика Лысаня
71
72
73
74
Настало время полк «вывести в свет». Смотр произвел Май-Маевский. Командующий Добровольческой армией остался настолько доволен видом полка, что охотно согласился на свое зачисление в его списки. После обеда офицеры стали качать командующего. Ударники столпились около окон офицерского собрания и с восхищением смотрели, как грузное тело «Мая» подлетало к потолку. Через открытое окно офицеры перебросили «Мая» ударникам, те его подхватили, и вдруг у офицеров мелькнула мысль, а ну как махновцы «шмякнут» генерала о землю: красные иногда применяли такой способ расправы с пленными офицерами. Бледное лицо Пашкевича стало совсем белым, но махновцы на руках уже вносили в столовую улыбающегося «Мая».
«У всех нас, вспоминал подполковник Трошин
75
15 июня после парада и напутственного молебна 2-й Корниловский полк уехал на фронт на соединение со своим старшим братом, 1-м Корниловским полком. Наталья Лавровна, дочь генерала Корнилова, благословила полк на ратный путь иконой Равноапостольного Князя Владимира, покровителя 2-го Корниловского полка.
За время формирования 2-го Корниловского полка добровольческий отряд, переименованный в 1-й армейский корпус, сломил в Донецком бассейне упорство красных. Преследуя их, корпус в течение 30 дней прошел более 300 верст и после пятидневных жестоких боев с отборными матросскими частями и красными курсантами на подступах Харькова овладел городом. В только что освобожденном от большевиков Харькове и должны были встретиться 1-й и 2-й Корниловские полки.
Встреча вышла торжественная. В центре города на площади выстроился развернутым фронтом 2-й Корниловский полк, тщательно выравнялся и застыл в ожидании. Издали донесся походный марш. Звуки нарастали. Показалась голова колонны. Полк вел командир 1-го батальона полковник Гордиенко.