57
В составе моих ближайших сотрудников намечалась еще одна перемена. И для меня, и для Кривошеина представлялось несомненным несоответствие занимаемой должности начальника финансового управления М.В. Бернацкого
58
59
Большинство приглашенных на экономический съезд уже съехались. Приехали: профессор Н.Н. Алексеев, князь Н.И. Аматуни, граф П.Н. Апраксин, П.Л. Барк, М.И. Батшев. А.Д. Введенский, В.И. Воробьев, Ю.И. Гессен, В.И. Гурко, С.М. Гутник, С.Н. Гербель, Ю.Н. Глебов, профессор П.Н. Гензель, А.Н. Дьяконов, С.С. Демосфенов, В.С. Дрибинцев, А.Ф. Дерюжинский, Р.И. Дорогостальский, П.П. Зеленов, Ф.А. Иванов, В.В. Келлер, инженер Э.Б. Кригер-Войновский, А.А. Кокорев, Н.Т. Каштанов, П.А. Лобов, В.В. Лежнев, А.В. Мономахов, В.В. Маркозов, князь В.А. Оболенский, П.В. Оболонский, А.Г. Попов, В.Н. Патрикеев, Я.Д. Прядкин, В.П. Рябушинский, Н.А. Ростовцев, В.В. Розенберг, Н.Н. Саввин, Н.В. Савич, В.С. Соколов, П.В. Семичев, А.А. Трусковский, И.И. Тхоржевский, А.С. Хрипунов, Т.А. Шамшин, С.А. Шателен.
Подготовительные работы шли полным темпом. Были образованы группы: финансовая, под председательством П.Л. Барка, торгово-промышленная, под председательством Ф.А. Иванова, и транспортная, под председательством В.И. Гурко. Начались групповые совещания.
20 сентября принято было французское радио из Батума. Тамошний французский представитель сообщил, что несколько тысяч казаков-повстанцев, под начальством генерала Фостикова
60
Генерал Фостиков, поднявший восстание еще среди лета, собрал вокруг себя несколько тысяч казаков и после ряда удачных боев освободил от красных значительную часть лабинского и майкопского отделов. Однако после нашей неудачи на Кубани положение его стало тяжелым. Огнеприпасов не хватало, красные войска постепенно окружали повстанцев. Предвидя неизбежность отхода с Кубани, генерал Фостиков пытался установить со мной связь через Батум, где проживала большая часть кубанских правителей после позорной сдачи армии генерала Букретова
61
Последнее время, окруженный со всех сторон большевиками, испытывая недостаток в огнеприпасах, генерал Фостиков решил отходить в Грузию. Всем желающим казакам он предложил разойтись по домам, с остальными, около двух тысяч, он отошел в район Сочи, где продолжал с трудом держаться. Патроны и провиант были совсем на исходе. Грузины отказывались пропустить казаков. Помощь требовалась немедленно. К сожалению, поднявшийся шторм не давал возможности отправить транспорт. Лишь через несколько дней судно могло выйти в море. Тем временем было получено радио, что казаки, теснимые красными, отошли в Грузию, где окружены грузинскими войсками и разоружены. Красные войска требовали их выдачи. Я отдал приказание конвоирующему транспорт миноносцу, во что бы то ни стало, принять и погрузить казаков на транспорт, не останавливаясь, в случае препятствий со стороны грузин, прибегнуть к содействию артиллерии.
На требование предоставить войскам возможность грузиться грузины сперва ответили отказом. После продолжительных переговоров было достигнуто соглашение, однако, опасаясь большевиков, грузины согласились на погрузку казаков, лишь инсценировав «уступку под угрозой вооруженной силы». Миноносец дал несколько безрезультатных выстрелов, грузинский отряд отступил, после чего казаки погрузились. Согласно отданному мною приказанию, отряд генерала Фостикова, около двух тысяч казаков, выгрузился в Феодосии, где люди должны были отдохнуть, одеться, получить вооружение и в дальнейшем следовать на фронт. Генерала Фостикова я произвел за отличие в генерал-лейтенанты и наградил орденом Святого Николая Чудотворца.
24 сентября я выехал на фронт для руководства заднепровской операцией. За четыре дня до моего отъезда я отдал приказ о сформировании 3-й Русской Армии в Польше.
«ПРИКАЗ ГЛАВНОКОМАНДУЮЩЕГО РУССКОЙ АРМИЕЙ 3667
Севастополь.
20 сентября (3 октября) 1920 года.
С моего согласия на территории Польши моим представителем при польском правительстве генералом Махровым формируется 3-я Русская Армия. Задача этой армии борьба с коммунистами, сначала под общим руководством польского командования, а затем по соединении с Русской Армией под моим непосредственным начальством.
Приказываю всем русским офицерам, солдатам и казакам, как бывшим на территории Польши раньше, так и перешедшим в последнее время к полякам из красной армии, вступить в ряды 3-й Русской Армии и честно, бок о бок с польскими и украинскими войсками, бороться против общего нашего врага, идя на соединение с войсками Крыма.
Генерал Врангель».
За Днепром
Подготовка заднепровской операции затянулась почти на месяц. Большие трудности представлял сбор необходимого понтонного материала, в котором в Крыму испытывался большой недостаток. Подготовка операции выполнялась в условиях крайней секретности, так как успех нашей переправы зависел в большой степени от ее неожиданности. При выборе места переправы наведения понтонов пришлось произвести сложную рекогносцировку берегов Днепра, которые в низменных своих местах (плавнях) ежегодно, во время весеннего половодья, меняют свои очертания. В двадцатых числах сентября было приступлено к наводке моста через Днепр, в районе Ушкелки в излучине Днепра, где его течение (с востока на запад) поворачивает на юго-запад.
Расположение наших частей к этому времени было следующее: от Азовского моря в районе Бердянска, через Верхний Токмак и севернее Александровска до Большой Знаменки на Днепре 1-я армия генерала Кутепова, причем на восточном секторе армии Донской корпус, на северном 1-й армейский корпус и Кубанская казачья дивизия, подтянутые в район Александровска; от Большой Знаменки до устья Днепра II армия, в составе 2-го и 3-го армейских корпусов и конного корпуса (1-я конная дивизия и Терско-Астраханская бригада).
Противник, разгромленный в середине сентября на Мариупольском, Волновахском и Синельниковском направлениях, активности на этих участках не проявлял. Деморализованные части XIII советской армии уклонялись от сопротивления с нашими частями и, видимо, накапливали резервы для будущих боевых действий. Конница XIII советской армии (5-я кубанская, 7-я и 9-я кавалерийские дивизии) продолжала вести усиленные разведки на восточном участке фронта.
Перед фронтом II армии генерала Драценко противник сосредоточил крупные силы: в Никопольском районе II конную армию, под командой бывшего войскового старшины Донского войска Миронова, на каховском плацдарме и по правому берегу Днепра, в его нижнем течении пополненные части VI советской армии. Несмотря на тщательно поставленную агентурную разведку, противнику не удалось выяснить заранее место нашей переправы через Днепр, но, ожидая наше движение в западном направлении, красное командование сосредоточило по правому берегу Днепра наиболее сохранившиеся части южного фронта. На Бериславское направление спешно подходила с юго-западного фронта (из Галиции) 1-я Конная армия Буденного. Появления «буденновской» армии на южном фронте можно было ожидать около 10 октября; до ее подхода и приведения в порядок необходимо было разбить никопольскую группу противника II конную армию, подкрепленную пехотными частями VI и XIII советских армий, и каховско-бериславльскую группу VI советскую армию, чтобы обеспечить за собой правый берег Днепра, для дальнейшего выдвижения на Украину.
Согласно моей директиве от 20 сентября, генералу Кутепову ставилась задача: обеспечивая себя со стороны Таганрога, каменноугольного района, Чаплина и Синельникова, в ночь на 24 сентября форсировать Днепр в районе Александровска и, выставив заслон на Екатеринославском направлении и закрепившись на правом берегу Днепра, большей частью конницы наступать на фронт Долгинцево Апостолово; генералу Драценко с 3-м и конным корпусами и 42-м Донским стрелковым полком, в ночь на 25 сентября форсировать Днепр на участке Никополь Софиевка Нассауская и, направив конницу для захвата станции Апостолово, ударить в тыл каховской группе красных; генералу Витковскому обеспечивая Сальковское и Перекопское направления, в ночь на 25 сентября овладеть каховским плацдармом, после чего форсировать течение Днепра ниже Бериславля, содействуя генералу Драценко в разбитии каховской группы.
Вследствие незаконченной частями 1-й армии перегруппировки начало заднепровской операции отложено было на одни сутки. В ночь на 25 сентября Корниловская и Марковская дивизии, под сосредоточенным артиллерийским и пулеметным огнем красных, переправились вброд, выше пояса, с острова Хортица (в районе Александровска) на правый берег Днепра, овладели высотами последнего и, захватив в плен части 3-й стрелковой дивизии красных, двинулись: марковцы на Розенталь-Розенгардт, в северо-западном направлении, корниловцы на Шенберг, в юго-западном направлении. Кубанская казачья дивизия, под командой генерала Бабиева, форсировав Речище, прорвалась на Тамаковку. Противник отходил под нашими ударами на всем этом фронте. В то же время (24 сентября) противник навел понтонный мост из Никополя на остров Орлов и приступил к переправе на левый берег Днепра частями 1-й стрелковой дивизии. 42-й Донской стрелковый полк под натиском противника вынужден был отойти за реку Конскую, на фронт Малая Знаменка Водяное. К ночи на 26 сентября понтонный мост через Днепр в районе Ушкелки был готов, и 7-я пехотная дивизия начала переправу.
В течение 26 и 27 сентября части 3-го армейского корпуса, поддержанные передовыми частями Конного корпуса
62
2763
В течение 26 сентября 3-й армейский корпус продвигался с упорным боем в направлении Чертомлык Перевозное. Конный корпус под начальством генерала Науменко
64
29 сентября конная группа, в составе 1-й конной дивизии, Кубанской казачьей дивизии и Терско-Астраханской бригады, выступила, под командой генерала Бабиева, на Апостолово, с задачей разбить находившегося там противника, разрушить железнодорожный узел и двинуться в юго-западном направлении в тыл каховской группе красных. Операция развивалась успешно.
Между тем, стремясь задержать наше наступление, грозившее основной коммуникационной линии II конной и VI армии, противник повел наступление с востока (против 1-й армии генерала Кутепова) и от Каховки и Херсона. Этим маневром зажима в клещи, применявшимся неоднократно в течение летней кампании в Северной Таврии, красное командование рассчитывало отвлечь наши силы от выполнения поставленных им задач. Тесня правофланговые части генерала Кутепова, противник продвигался в общем направлении на Мелитополь. Несмотря на настойчивые просьбы командующего 1-й армией о возвращении ему переданных во II армию корниловцев и 42-го Донского стрелкового полка, я оставался непреклонен. Последние могли быть возвращены генералу Кутепову лишь по завершении возложенной на них задачи содействия переправе II армии. 28 сентября на крайнем нашем правом фланге (Мелитопольское направление) красные, тесня наши слабые части, подошли на один-два перехода от Мелитополя. Свободных резервов у нас не было. Но переправа частей II армии была уже закончена, никопольская группа красных разгромлена, и конная группа генерала Бабиева вышла в тыл врага.
Тогда я отдал приказ о передаче Корниловской дивизии и 42-го Донского стрелкового полка из II армии генерала Драценко в 1-ю армию генерала Кутепова. Корниловская дивизия 29 сентября у Никополя переправилась на левый берег Днепра и двинулась на восток. В Александровском районе части 1-й армии с правого берега Днепра отводились на левый берег; переправы уничтожались. На поддержку Донскому корпусу в район Гуляй-Поля двинута была Дроздовская дивизия; наступление на Мелитопольском направлении было остановлено запасным полком Корниловской дивизии. Через несколько дней красные были отброшены по всему фронту 1-й армии; положение под Каховкой и в районе Херсона было восстановлено местными резервами.
Между тем II армия генерала Драценко продолжала выполнять свою задачу. Действиями командующего II армией я был весьма недоволен. Генерал Драценко действовал вяло, нерешительно, как бы ощупью. Чувствовалось отсутствие ясного определенного решения, твердого руководства командующего армией
Части 3-го армейского корпуса, выступившие 29 сентября из Покровского для перегруппировки, были встречены конницей красных со стороны Шолохова. В свою очередь, красная конница была атакована во фланг конной группой генерала Бабиева, следовавшей из Никополя, но от боя уклонилась и отошла на северо-восток. Со стороны Фирсовки на Бабино повели наступление части 52-й стрелковой дивизии, но были с большими потерями отброшены. После боев, в течение 29 сентября, конная группа генерала Бабиева расположилась на ночь в районе хутора Неплюевского (1-я конная дивизия) и в Чертомлыке (Кубанская казачья дивизия и Терско-Астраханская бригада). Перед фронтом генерала Бабиева были обнаружены все части II конной армии Миронова (2-я, 16-я и 21-я кавалерийские дивизии и отдельная кавалерийская бригада).
Части 3-го армейского корпуса продолжали топтаться на месте, ведя бой на линии хутора Перевозные Подстепное Николайталь Мариинское. Последнее селение было нами занято. Я телеграфировал 30-го вечером генералу Драценко, требуя решительного движения вперед и указывая, что нерешительными действиями своими он грозит сорвать весь первоначальный успех. Наша воздушная разведка обнаружила начатое красными очищение каховского плацдарма. Я отдал приказ частям генерала Витковского на рассвете 1 октября атаковать каховскую позицию.
Ночью меня разбудили. Генерал Драценко доносил, что, натолкнувшись на правом берегу Днепра на крупные силы противника, понеся тяжелые потери и не желая подвергать армию гибели, он вынужден был отдать приказ об отступлении обратно на левый берег Вся операция шла насмарку.
На рассвете части генерала Витковского перешли в наступление. Однако штурм укрепленной каховской позиции 1 октября был отбит. Наши части, дойдя до проволоки, продвинуться дальше не могли, залегли и несли тяжелые потери от жестокого артиллерийского огня. Отряд танков, прорвавшись в Каховку, почти целиком погиб. Данные воздушной разведки об очищении каховского плацдарма оказались ошибочными.
Несмотря на повторные запросы штаба II армии в течение всей ночи, подробностей происшедшего на правом берегу Днепра получить не удалось. Было выяснено лишь, что отход армии прикрывается кубанскими стрелками доблестного генерала Цыганка с севера и самурцами и терскими пластунами со стороны Фирсовки с запада. Конница в полном беспорядке, артиллерия и обозы беспрерывной лентой тянутся по мостам на левый берег Днепра.
В девять часов утра была получена короткая телеграмма генерала Драценко: «Вчера 30 сентября снарядом убит генерал Бабиев». Все стало ясно. Со смертью любимого вождя умерла душа конницы, исчез порыв, пропала вера в собственные силы. Положение не мог спасти принявший командование и почти тотчас же раненный генерал Науменко. Смятение овладело полками. Части на рысях стали отходить к переправам. Ободрившийся противник перешел в наступление. Смятение в рядах расстроенной конницы увеличилось. Восстановить порядок было невозможно. Все устремилось к переправам. На узких лесных дорогах, в плавнях, смешались отходившие конные и пехотные части Потрясенный всем виденным, растерявшийся генерал Драценко отдал приказ об отходе всей армии на левый берег Днепра.
К вечеру 1 октября части закончили переправу. Понтонный мост был разведен и подтянут к левому берегу Днепра. Утром 2 октября на лодках переправились на наш берег прикрывавшие переправу самурцы