Однако Костюшко просчитался, когда призвал вооружаться косами и немедленно подниматься на восстание поколение, испытавшее на себе последствия восстания 1794 года, научившееся затем жесткому военному искусству в легионах и ощутившее на себе чудовищное насилие со стороны стран, разделивших Польшу. Против его брошюры выступили легионеры, а также те, кто в варшавском Обществе польских республиканцев составлял союзы и заговоры, но ожидал начала войны между разделившими Речь Посполитую государствами. В конечном итоге победила парижская Депутация, и ее члены во главе с Дмоховским вскоре вернулись на родину.
Костюшко остался в одиночестве, и от большой политики ему пришлось отказаться. Тем не менее его многократно переизданная брошюра польским обществом не осталась незамеченной. Однако наступили времена романтизма, когда силы начали сравниваться с намерениями, а место практической политики заняло участие в игре в патриотизм, и принцип liberum conspire (свобода организовывать заговоры и восстания) стал такой же политической догмой, как некогда liberum veto. В результате борьба под лозунгом, выдвинутым в брошюре Костюшко, оказалась передвинутой во вторую половину XIX века.
Между тем политика компромиссов с Россией, против которой больше всего выступал Костюшко, переживала редкий триумф. Но внезапно уже довольно тесный союз между Павлом I и Бонапартом был разорван в связи с неожиданной смертью русского императоpa, который, настроив против себя своей изменчивостью и мнительностью придворную олигархию, погиб от ее руки, будучи задушенным 23 марта 1801 года. После него русский трон занял его старший сын Александр, замаравший себя участием в заговоре против своего отца.
Несколько ранее воспитанный швейцарским либералом Фредериком Сезаром Лагарпом, Александр, будучи еще царевичем, крепко подружился с посланным к петербургскому двору молодым князем Адамом Чарторыйским, в которого влюбилась его молодая жена Елизавета. Поэтому император Павел I отослал Чарторыйского к Сардинскому двору в качестве посла, но после занятия трона Александр I его вернул и назначил на должность своего доверенного советника и заместителя министра иностранных дел, начав вместе с ним строить проекты по восстановлению Польши.
Основой и гарантией успеха этих планов являлся принятый 18 мая 1803 года «Устав или общее постановление императорского Виленского университета и училищ его округа», по которому это учебное заведение расширялось до четырех факультетов с добавлением к нему учительской семинарии для подготовки учителей начальных школ и римско-католической духовной семинарии. Кроме того, на университет была возложена функция надзора и руководства школами. При этом в каждой губернии должна была существовать хотя бы одна гимназия, в каждом повяте одна районная школа, а приходских школ должно было быть столько, сколько их можно создать.
Ежемесячно должны были проводиться заседания профессоров и почетных членов, представлявших собой своего рода ученый совет, для доклада о научных исследованиях и распространения знаний.
Двумя годами позже Александр I издал закон об общеобразовательном Кременецком лицее, придав ему конвикт
23
В результате в русской части Речи Посполитой, точнее, в Литве, польская культура нашла живительный очаг как раз в те годы, когда на исконных польских территориях ее нещадно подавляли прусское и австрийское правительства. При этом всю работу Виленского университета организовал привезенный из Кракова его ректор Ян Снядецкий, лицей в Кременце создал Тадеуш Чацкий, которым помогал освобожденный из австрийской тюрьмы Коллонтай, а следил за всем этим князь Адам Чарторыйский, который был назначен куратором данного научного округа.
Великое герцогство Варшавское
Чарторыйский носился с планом восстановления Польши Александром I за счет Пруссии и выплаты компенсации Австрии. Александр тоже думал об этом, но не без внутренней борьбы. Ведь преступное участие в разделах Польши, кульминацией которого стал договор 1797 года о стирании ее имени, служивший совместной защитой этой деятельности, настолько связало трех монархов, что ни у одного из них не хватало смелости его нарушить. При этом мысль о совместной защите своих завоеваний глубоко засела в умах аристократической, военной и чиновничьей олигархии, группировавшейся при дворах трех монархов. Причем больше всего противилась восстановлению Польши русская олигархия, и самодержцу всероссийскому Александру I приходилось с этим считаться, памятуя о судьбе своего отца, который осмелился выступить против нее путем соглашения с Бонапартом. К тому же внутренним ощущениям Александра I и громким требованиям его придворной олигархии гораздо больше, чем этот тройственный союз, отвечало понимание необходимости противостояния Бонапарту единственному сопернику русского царя в борьбе за владычество над Европой.
Этот соперник после неслыханных побед, после заключения мира в Люневиле и закрепления Франции на границе по Рейну положил конец тысячелетней римско-германской империи, заменив Германский рейх Рейнским союзом
24
25
Все это придавало Наполеону блеск и силу, с которой Александр I мог либо мириться, либо бороться. Он выбрал второе, потому что иначе народ бы его не понял. Однако это убеждение появилось у него не сразу. Александр долго мучил и себя, и своего министра Чарторыйского, ведя с ним беседы о восстановлении Польши в борьбе с Пруссией.
Между тем ожесточенная борьба Наполеона с Англией обострилась. В ходе блокады французских берегов английским флотом у него созрел план перекрыть торговлю всех европейских стран, что ускорило создание третьей антифранцузской коалиции в апреле 1805 года был заключен российско-английский договор, а в июле к нему присоединилась Австрия. Однако в октябре под Ульмом Наполеон окружил главные силы австрийской армии, которой командовал самонадеянный, но немощный генерал Мак, и принудил ее к капитуляции, а затем, используя свою победу, взял Вену.
Для Александра I пришло время принятия решения. В отношении опустошенной Австрии руки у него были развязаны, и он мог осуществить возрождение Польши под своим скипетром, напав на Пруссию. Ведь его войска стояли на прусской границе, а сам Александр находился в Пулавах, где собрались многие видные деятели Польши, чтобы передать ему в руки решение польского вопроса.
Если бы Пруссия, связанная с Францией Базельским миром, встала на сторону французов, дело дошло бы до войны. Однако Фридрих Вильгельм III был далек от этого и предпочел обеспечить сохранение захваченной польской территории путем достижения договоренности с Россией. Он пригласил Александра в Берлин, а тот, приняв приглашение, торжественно поклялся на гробнице Фридриха II в Потсдаме соблюдать союзнические отношения. При этом Чарторыйский, чей план провалился, вынужден был принимать во всем этом участие и сопровождать русского императора, который свои войска, предназначавшиеся для разгрома Пруссии, направил на помощь Австрии. Однако 2 декабря 1805 года на полях Аустерлица его и императора Франца постигло такое беспрецедентное поражение, что им самим пришлось спасаться бегством. Большая часть их войск пала или попала в плен.
Император Франц вынужден был заключить с Наполеоном Пресбургский мир, приняв его условия, по которым Австрия ушла из Италии и вышла из Германской империи. Александр же удалился в Петербург, задыхаясь от чувства мести.
Прежде чем российский император возродил свою армию, воодушевленная победой над французским флотом английского адмирала Нельсона в битве у мыса Трафальгар и полагаясь на свою большую и уважаемую всеми на протяжении последних десяти лет армию, в войну вступила Пруссия. Однако ее постигло жестокое разочарование, потому что 14 октября 1806 года в двойном сражении возле городов Йена и Ауэрштедт прусские войска были разгромлены, и Фридрих Вильгельм был вынужден отступить к границе с Россией.
Александр поспешил ему на помощь, и на территории Восточной Пруссии разгорелась тяжелая зимняя кампания. Ее исход в кровопролитной битве при Эйлау 7 февраля 1807 года решить не удалось. 26 мая сдался осажденный Гданьск, но только в битве под Фридландом 14 июня 1807 года военный гений Наполеона позволил разбить русскую армию и добиться 7 июля заключения мирного договора в Тильзите.
Это была беспрецедентная победа, одержанная после восьмимесячной зимней кампании в нескольких сотнях милях к северу от собственной французской оперативной базы, которую заменил захват польской Пруссии с ее людскими и иными ресурсами.
3 ноября 1806 года командующий польскими легионами Домбровский из Берлина призвал поляков к восстанию, а 19 ноября Наполеон принял там польскую делегацию и заявил: «Когда я увижу тридцатьсорок тысяч вооруженных людей, то объявлю в Варшаве о вашей независимости, которую отныне никто не отнимет». Еще 27 ноября, будучи в Познани, он создал Административную военную палату для формирования польской армии, а 14 января 1807 года Правящую комиссию в составе президента и пяти министров с титулами директоров, наделив ее законодательной и исполнительной властью с задачей создания польской армии и обеспечения на польской территории боевых действий французских войск. Ведь народное ополчение, созыв которого был объявлен в самом начале, себя не оправдало, поскольку его подразделения, если они были созданы, оказались недисциплинированными и необученными. Поэтому требовалось как можно скорее создать из них регулярную армию, которую власти строили на основе призыва.
За короткий промежуток времени это войско стало многочисленным и приняло достойное участие в продолжающейся войне. Причем такое стало возможным потому, что Польша тогда уже располагала остатками легионов и храбрыми офицерами, прошедшими хорошую школу в ходе боевых действий легионов.
С песней «Еще Польша не погибла» в страну вернулся легион, действовавший в Италии и принявший участие в боях в регионе Абруццо. Подтянулись и остатки других легионов.
Новое польское войско было разделено на три соединения под командованием князя Юзефа Понятовского, дивизионного генерала первого класса Зайончека и дивизионного генерала Домбровского, которые охотно принимали в состав своих частей стекавшихся к ним новобранцев. Они, как могли, вооружали полки, в основном оружием, захваченным у пруссаков, и отправлялись в бой. При этом Домбровский разгромил пруссаков возле города Тчев, очистил от них Западную Пруссию, облегчив генералу Франсуа Жозефу Лефевру осаду и взятие Гданьска, а оттуда форсированным маршем направился к Фридланду и принял достойное участие в сражении.
Передовые идеи итальянских легионов, перенесенные на родную землю, восторжествовали, и теперь их следовало укрепить, поскольку большинство польского общества, прожившего в условиях длительного мира и процветания при прусском правлении, к этому оказалось не готово и не хотело идти на жертвы ради возрождения Польши. Непомерные требования и частые злоупотребления со стороны войск вызывали разочарование и жалобы. Нашлись и такие, которые в момент тяжелых военных усилий начали восхвалять прусские времена. Польские орлы и их военные подвиги вызывали энтузиазм, но понимание того, что военная удача не может длиться вечно, и неуверенность в том, что она принесет мир, вызывали беспокойство. Ведь перед глазами сомневающихся постоянно всплывала горькая участь легионов в Сан-Доминго.
Досадной нестыковкой в первой попытке возрождения народа на собственной земле со времен разделов Польши стало поведение его «предводителя». На предложение Наполеона принять участие в кампании против Пруссии в качестве его советника Костюшко сначала отказался, а затем заявил, что согласится на это, если французский император первоначально конфиденциально в письменной форме, а затем публично четко объявит, что:
1. Польша будет построена по английскому образцу;
2. Крестьяне обретут свободу и получат в собственность земельные участки, которые они в настоящее время возделывают;
3. Границы Польши будут простираться в одну сторону от Риги до Одессы и от Гданьска до Венгрии в другую.
Когда императору сообщили об этом, он высказался о Костюшко с пренебрежением. Тот действительно мог бы отказаться от сделанного ему предложения, если бы не доверял Наполеону в его польской войне, но такую позицию, какую он занял, было трудно оправдать. Ведь выполнение первых двух его требований являлось делом самих поляков, и было странным ставить их условием для властелина, от которого ожидали возрождения Польши «от моря до моря». К тому же для воссоздания страны в таких границах требовалось победить все три государства, разделившие Речь Посполитую. Однако в тех условиях это было нереально и вдобавок не соответствовало провозглашенному ранее польскими вождями тезису о том, что с этим Польша справится сама без посторонней помощи.
В результате изложенные Костюшко требования сильно осложнили решение польского вопроса в последующие годы. Ведь когда кто-либо из иностранцев спешил к полякам на помощь и пытался их вызволить из того положения, в какое попала Польша, они это не использовали, поскольку те не гарантировали ее создание в границах «от моря до моря». Когда же поляки сами отваживались подняться на восстание, то взывали о посторонней помощи, уже не ставя предварительных условий.
Точно так же хотели возродить Польшу различные партии, но только такую, которая соответствовала бы их устремлениям, республиканскую, демократическую или народную. В противном же случае они были готовы от нее отказаться. С грустью надо также признать, что эти губительные лозунги национальной политики нашли отражение уже в позиции предводителя первого польского восстания и создателя Поланецкого универсала. Между тем, когда зимняя кампания затянулась, Наполеон отправил в Варшаву самого талантливого из своих министров Шарля Мориса де Талейран-Перигора, который, наладив отношения с политиками разного толка, объяснил им секреты дипломатии и призвал их действовать согласованно вместе с Наполеоном.
Вернемся, однако, в Тильзит
26
Однако и Наполеону одержанная победа в случае продолжения войны грозила поражением. Он не только не мог продвинуться вглубь России, но и не был в состоянии удержать территорию со своей стороны Немана, опасаясь угрозы от Австрии с юга, обе Галиции
27
Был момент, когда Наполеон даже подумывал заключить мир с побежденной Пруссией, чтобы оттянуть ее от России и поскорее закончить войну. Но была и минута, когда России угрожало восстание поляков у нее в тылу на Волыни и в Литве.
Исходя из вышеназванных соображений, Наполеон после победы в сражении под Фридландом поспешил заключить мир с Александром I в Тильзите. При этом он пытался ослепить Александра предложением заключить с ним союз и разделить зоны влияния, а также владычества над Европой, осуществления совместных действий против Англии, представлявшей собой угрозу для Франции на западе и для России на востоке. Основываясь на таком союзе, он смог бы укрепить свой шаткий французский трон и возвести преграду перед противостоящими коалициями. Ради таких целей Наполеон был готов принести в жертву Польшу, часть которой недавно возродил, и предложить ее наследственную корону связанному с русским царизмом Александру. Причем для поляков это был не худший вариант.