Как положено, серьёзно ответил Кот.
В отличие от Весёлого, Кот слюной от восторга не брызжет, держится скромно, молчит всё больше, поглядывает исподлобья. Но с уважением поглядывает, ох с уважением! Флот Сэли самый сильный в Системе. И вот лёгким движением тонкой руки
Мы хотели условия службы обсудить, княже.
Завтра, отмахнулся Иван устало. Всё завтра.
Понимаю.
По глазам судя действительно понимает. После боя отойти надо, бойцу ли бывалому не знать? Какие обсуждения?
Иван прошёл в дом, рухнул на широкий, низкий диван и замер вниз лицом.
Осколки сгорали Там и люди горели красочно. Мелкой россыпью. Две тысячи штук. Звёздочками блестящими
Две служанки в коричневых, длиннополых платьях, ожидавшие хозяина в зале, тихонько, словно мышки, в приоткрытую дверь прошмыгнули, в коридоре затерялись. Чтобы даже случайно под руку не попасть. Не в духе князь, как бы вслед за рыжей не отправиться. Нынче запросто, похоже.
Ты чего, Иван? Весёлый осторожно присел на краешек дивана, мебель страдальчески скрежетнула, перекосилась. Победил же! Откуда грусть-печаль?
Победил Иван перевернулся на спину, руки за голову закинул, вздохнул.
Если плохо выпей! пробасил великан, кивнул понятливо. А я завсегда поддержу.
Биозавеса у меня, обречённо пробормотал Иван. Никакого смысла нет пить. Добро переводить только.
Экая досада, искренне посочувствовал Весёлый. Совершенно лишняя деталь в организме, завеса эта. Так и помереть недолго, без хорошего отдыха. А грустишь чего? Сэлийцев жалко, что ли? Так они бы нас не пожалели, не думай. Ну и мы сэлийскую традицию нарушать не станем, жалеть никого не будем. Нормально всё, воюем же.
Да знаю, что нормально. Просто устал чего-то. А это ведь только начало, самое трудное впереди ещё.
Да ты чего, Иван? изумлённо вытаращил глаза Весёлый. Целый космический флот вдребезги разнёс! Что ещё труднее может быть?
Глупость человеческую победить труднее! Иван глаза прикрыл, чтобы непонимающего лица Весёлого не видеть. Жадность. Трусость. Подлость. Всё, что у нас на Логоре грехом не считается. Скотину в человеке победить труднее. А сэлийцам я всего лишь под зад пнул, чтобы делом заниматься не мешали.
Весёлый вздохнул, на Ивана покосился, губы скептически расквасил.
Вот ты, Иван, князь, конечно, знатный, а человек мутный. Чего тебе ещё надо? Врагов разогнал, теперь захватывай земли побольше, правь, как захочется. Любой нормальный человек так поступит, возможность только дай! А ты всё усложняешь вечно!
Да нужно мне оно, правление это!
Рывком поднялся с дивана, подошёл к окну, во двор глянул. Там Кот терпеливо втолковывает что-то молоденькой служанке. Руками в воздухе фигуры замысловатые изображает, морщится, злится, фыркает по-кошачьи. А девчонка смотрит не мигая, голову к плечу склонила и думает, по всему видать, вовсе не о Котовых проблемах. Свои важнее, похоже. Боец на полуслове споткнулся, обречённо рукой махнул и уселся на ступеньках крыльца, трубку взялся набивать.
А чего это Кот не на заводе?
Я попросил, Ванюша, буркнул, точно нехотя, Весёлый. Мне помощь нужна была, а Котяра за рыжую задолжал. Я и попросил помочь. И знаешь, толковый мужик оказался. Не гляди, что вдребезги разукрашенный.
Располосованный, бездумно поправил Иван.
Ну, одно другому не мешает.
Отлучился-то на сутки, Иван тяжело вздохнул. Они уж дело какое-то затеяли. Рассказывай. Надеюсь, всё поправимо?
Ещё и благодарить будешь! воссиял Весёлый, подскочил с готовностью. Ножка дивана хрустнула обречённо, сломалась окончательно и угол беспомощно в пол уткнулся. Великан пару раз глазами хлопнул, носом шмыгнул.
Это мелочи. Старому скажу в момент починят. Жди!
Тяжёлые башмаки Весёлого угрохотали куда-то внутрь дома, взвизгнула невидимая служанка в коридоре, загремели по полу вилки-ложки. На дороге Весёлому попалась! Упаси Род, задавил сердешную.
Иван улыбнулся, глядя как настойчивая девица во дворе присела возле Кота, воротник комбинезона заботливо поправила. Похоже, недоходчиво объяснил Кот, не поняла чего-то девка. Ну, или Кот чего-то не понял тоже вариант.
Князь!
Женский, мягкий голос, томно проворковавший за спиной, заставил Ивана вздрогнуть. Обернулся. Хоть и тихонько было сказано, а сердце ёкнуло, замерло, суетливо бухнуло невпопад.