Эпизод из нашей «кочевой» жизни, когда не было своего помещения: я передаю собаку. Слепой живет в гостинице, поскольку приехал издалека. У нас хватило денег только на то, чтобы арендовать этот гостиничный номер на пять дней. Нам разрешили поселить туда и собаку. Собака маршрутов не знает она обучалась у волонтеров, которые живут в совершенно другом районе, незрячий тоже впервые в этой местности. Поехать к нему возможности нет, и надо работать как получится. И тут новая напасть мороз 25 градусов.
Я решила, что короткие простые маршруты до магазина, аптеки и еще одного магазина будет единственным выходом. Пять минут работаем, пять греемся, еще пять работаем, пять греемся, и у собаки стимул: довести до теплого подъезда у нее тоже лапы подмерзают.
Другой пример. Парень из Тверской области, поселился у своих родных в Москве, мы привезли к ним собаку, я успела пару раз показать ей маршрут, еще пять дней он поработал с собакой под моим руководством. Принцип работы собаки незрячему понятен, собака более-менее привыкла к новому хозяину. Через неделю он со своим поводырем отправился в Тверскую область. А я работать дальше.
Когда наш Учебно-кинологический центр принимали в Международную федерацию школ по подготовке собак-поводырей, к нам приехал с проверкой Томас Ли, куратор Федерации, повидавший на своем веку не один десяток школ в разных странах. Мы общались с ним практически без переводчика, пока шли по маршруту, когда он наблюдал за работой нашей собаки с незрячим. Хотя он не знал русский, а я не очень знала английский! В чем-то это напоминало сцену из известного фильма, но мы были абсолютно трезвыми! Это была наша любимая работа. И все школы похожи так или иначе. Конечно, страна, менталитет накладывают свой отпечаток.
Томас Ли такой же ненормальный, как и мы все, сказал: «Любимая работа! Ты засыпаешь с мыслью о любимой работе, ты просыпаешься с мыслью о любимой работе, ты живешь с мыслью о любимой работе! Ты никогда не думаешь ни о чем, кроме любимой работы. Любимая работа! Черт бы ее побрал!» и при этом лукаво улыбался, глядя на меня, пока мне переводили его слова. И да, я полностью с ним согласна.
Глава 2. Все начинается с людей, или Доброта без кавычек
Как находили друг друга те, кто хочет помогать, кто неравнодушен к несчастью других. Наши волонтеры, наша поддержка и помощь, без которых существование Центра было бы невозможно, без них ничего бы не сложилось, и все те, кто помогал и помогает нам в работе. О настоящей благотворительности.
Вижу, как Анна Мартиновна, наша «собачья мама», старший методист, ответственный за выбор и выращивание щенков, за их здоровье, проводит беседу с будущими хозяевами-волонтерами. Как те внимательно и взволнованно слушают ее! Но пока еще не понимают, на что идут. Им предстоит взять щенка, вырастить его и затем отдать, чтобы его подготовили для работы поводырем слепого. Отдать собаку, которую вырастили сами, это очень тяжело.
Но волонтерская помощь для нашего Центра осуществляется не только теми, кто выращивает собак. Без помощи неравнодушных людей мы никогда не смогли бы стать таким Центром, каким он стал сейчас, а так и остались бы кучкой упертых специалистов, готовящих собак для незрячих назло судьбе и начальнику, который нас выгнал с любимой работы в Купавне.
Первые наши волонтеры, появившиеся в конце девяностых, были фактически сами незрячие, кому мы готовили собак, потом благодаря развивающемуся интернету присоединились другие, уже взявшие себе наших первых собак домой. Впервые прозвучало слово «грант». Благодаря этому гранту мы получили свою первую зарплату, работая уже самостоятельно. Я помню эти первые деньги, возможно, мизерные для кого-то, но настолько важные для нас! Наша работа была оценена.
Я помню, как приехала однажды к своим частным клиентам (а я до сих пор вспоминаю это непростое время с удовольствием, поскольку это тоже новые люди, интересные случаи и часто совершенно уникальные истории, о которых можно писать отдельную книгу). Так вот, хозяйка роскошнейшего кобеля, немца, услышав от меня нашу историю, все занятие задавала вопросы, а потом вдруг сказала: «Я должна как-то помочь!» и просто дала мне двести долларов. Если учесть, что одно занятие тогда стоило десять долларов и считать деньги она вполне умела, можно понять, насколько человека затронуло то, что я рассказала.
За годы работы в нашем Центре я поняла одну очень важную вещь: люди всегда готовы помочь, когда видят, что эта помощь действенная. Я помню, как, работая еще в Купавне, мы слушали приехавших в школу англичан, которые рассказывали о работе их школы, о том, что в Англии щенков выращивают в семьях волонтеров. Тогда, в начале девяностых, это казалось несбыточной мечтой. Прошло не так много лет, когда эта мечта стала реальностью. Нашлись люди, готовые помочь, готовые взять на себя довольно беспокойный и непростой труд по выращиванию щенка и ответственность за него.
Центр собрал вокруг себя огромное количество неравнодушных людей! Одно то, что нам помогают и крупные компании, и отдельные люди деньгами, своим временем, душевным теплом и просто участием в каких-то мероприятиях, делает наш Центр центром притяжения хороших людей. Творить добро здорово! Недаром на Руси всегда было столько меценатов и благотворителей. Без наших волонтеров мы не продержались бы и дня.
Нам помогают в выращивании собак; в передержке собак, когда кто-то из слепых заболел; в благоустройстве территории; в покупке лекарств для заболевших у незрячих собак; в момент, когда нас принимали в Международную федерацию, нашелся переводчик с английского; находятся юристы, которые помогают нашим незрячим и нам в работе.
Центр это совместно созданная и живущая по законам взаимопомощи организация. Когда хочется пожаловаться на нехватку времени и излишнюю загруженность вспоминаешь о тех, кто помогает нам совершенно бескорыстно, и откуда-то берутся силы и находится время.
Я помню, как услышала от нашей Элины, замдиректора по сбору средств, с приходом которой наш Центр существенно обновился, следуя запросам времени, о том, как некая чиновница назидательно сказала ей, что у нас слишком маленькая аудитория для того, чтобы мы могли заинтересовать их. Вот, мол, когда научитесь работать с аудиторией в 25 тысяч человек, как у нас, тогда мы обратим на вас внимание. Меня это сначала задело, а потом я подумала, что, к сожалению для этой чиновницы, она умеет работать не с живыми людьми, а лишь со статистикой, а живые люди это эмоции, это горе и радость, это то, чего не хватает в нашем мире. И наша целевая аудитория те сто человек, что стоят в нашей очереди на получение собаки, реально нуждаются в помощи и получат ее совершенно реально. И для них эта помощь измеряется не деньгами, а возможностью вернуться к нормальной человеческой жизни и общению.
Мы помогаем тем, у кого уже нет надежды ни на врачей, ни на что-то другое. Наши клиенты, если их можно так назвать, это незрячие люди, которые, несмотря ни на что, хотят жить, работать и тоже быть нужными. Не обузой кому-то, не «одаряемыми», а людьми, способными заработать себе на жизнь и на свою семью. Жить нормальной жизнью и не чувствовать себя инвалидом. И это стоит всех затрачиваемых средств, потому что эти люди настоящие герои нашего времени, с которых нужно брать пример. Именно потому у нас столько волонтеров таким людям хочется помочь! Они сами как свет в конце тоннеля.
Те наши сто человек, а к выходу книги, думаю, их будет еще больше, это очередь на четыре года ожидания. На самом деле у кого-то за это время изменятся обстоятельства, а у кого-то оборвется жизнь, потому что лет ему уже много. Начни он ходить сейчас, получив собаку, может быть, проживет вместе с ней еще десять лет, а сидя дома и ощущая свою бесполезность, быстро угаснет. Молодые, возможно, создадут семью и попросят отложить получение собаки, пока они ждут ребенка, или у кого-то болезнь возьмет свое, и без активного движения человек станет полным инвалидом.
Все дело в людях. Без людей ничего не сложится. У меня глубокое убеждение, что можно выделять средств сколько угодно и на что угодно, но, если нет людей способных осуществить проект, ничего не выйдет. Этому примеров много. И наоборот, если есть люди, способные осуществить проект, то и малое количество средств будет работать эффективно и качественно. Деньги надо вкладывать в людей, способных осуществить желаемое.
И потому стихотворение Поли Есиной, девочки, чья семья вырастила для нас собаку, так трогает и незрячих, и зрячих. И отвечает на вопрос почему.
Все зависит от людей! Люди верят людям, и обмануть веру самое последнее дело! Мы отвечаем за собак не только перед своей совестью, но и перед теми, кто их растил. Перед людьми, для которых они стали родными.
Волонтерские семьи. Люди, которые хотят помочь не деньгами, как сейчас принято, а своим временем, своим участием. Вовлеченностью в процесс. Как страшно обмануть доверие! Как страшно сказать, что у вашей собаки не сложилось Ведь собачьи судьбы, как и человеческие, тоже могут быть счастливыми и не очень, сколько бы усилий ни прилагалось к этому. Мы следим за судьбой каждой переданной собаки и ее хозяина, чтобы помочь, если это будет необходимо.
Как тяжело совместить их любовь к собаке с пониманием, что не все будет просто в ее жизни! Не на диван отдаем! На верную службу.
Аргус и Андрей. Они прекрасно ладили. Беда была в том, что пес вырос, как мы это называем, залюбленным, был чересчур активным и своенравным, ему нужен был лидер. Андрей был именно тем человеком, который мог справиться с этой задачей, и они прекрасно сработались еще во время передачи.
Но бывает очень непросто объяснить волонтерам, что дисциплина для собаки-поводыря необходимая часть ее обучения и работы, а также то, что дисциплина и любовь не исключают друг друга. Волонтеры приехали пообщаться со своим питомцем и пошли понаблюдать, как их любимый пес гуляет со своим незрячим. Очевидно, Андрей одернул пса, когда тот заупрямился, а потом подал команду строгим голосом, ничего страшного не произошло. Но люди расстроились и обратились к нашей Анне Мартиновне с просьбой заменить собаке хозяина. Ни больше ни меньше. Анна Мартиновна подошла ко мне с этим вопросом. Нам часто приходится обсуждать эту тему она отвечает за выращивание и здоровье собак, каждую знает буквально с пеленок, а я за передачу их незрячим и дальнейшую работу у них. Задача в том, чтобы и собаке, и человеку было хорошо.
Сейчас Аргус живет и здравствует и водит еще и свою слабовидящую хозяйку, супругу Андрея. Его любят и в меру балуют. Со здоровьем и душевным, и физическим у него все в порядке.
Мы как посредники. Как аватары между теми и этими.
Нужно, чтобы собаке было хорошо.
Чтобы слепой мог с ней работать.
Чтобы заводчик знал, что с собакой все в порядке.
Чтобы ее не залюбили.
Как совместить несовместимое? Наша работа творческий процесс, и мы стараемся справляться.
Я помню первых наших волонтеров, которые просто дали мне ключи от квартиры и сказали: «Приезжай, бери собаку и занимайся».
Были другие в новом доме, где меня узнавали консьержи и соседи. Где мне докладывали, когда и кто гулял с собакой и как и кого из семьи она лучше слушается. Кстати, как-то раз там, в Ховрино, мне попался добросердечный бездомный, давший мне десять рублей со словами: «Тебе нужнее!» Там же был магазинчик, в который мы рискнули зайти с собакой и откуда нас не выгнали, а, наоборот, сказали: «Приходите, мы вам будем рады!»
И, конечно, общение! Чаепитие после маршрутов, обсуждение того, что уже сделано и что предстоит сделать. Что поправить и чем можно помочь в работе инструктора. Те волонтерские семьи, с которыми мне пришлось работать, чувствовали себя полноценными участниками процесса дрессировки, и им очень нравилось это ощущение.
Теперь к волонтерам со щенками ездят наши кураторы и следят за выращиванием и воспитанием щенка, прививают ему первые навыки послушания. И наши волонтеры, кто еще помнит «старые» времена, говорят, что они скучают по той вовлеченности в процесс, которая была прежде. Они могут приехать в наш Центр во время дрессировки их питомца, чтобы погулять с ним, но это не то общение, которое когда-то было, когда тренер приезжал заниматься к ним. Тогда мы проводили вместе все время, отпущенное на дрессировку собаки, и они видели весь процесс, участвовали в нем.
Зато теперь многие из наших незрячих хотят общаться с волонтерами, которые выращивали их собаку, и это тоже сглаживает грусть от расставания со своим питомцем. Больше того, за последние годы это стало нормой. Волонтеры видят результат и ту реальную помощь, которую выращенная ими собака оказывает незрячему человеку, а незрячие могут узнать о том, как прошло детство их хвостатого помощника.
Нелегкий 2020 год внес свою лепту в историю и наши отношения с незрячими и волонтерами, еще раз подтвердив, что вместе можно преодолеть любые трудности. Ковид не щадил никого, и люди попадали в больницы целыми семьями. Собак, естественно, никто в больницу не забирал, и тут тоже пришли на помощь наши волонтеры, забирая их на время болезни хозяев к себе на передержку. Эта помощь была совершенно бесценна. Как, впрочем, и вся волонтерская помощь нашему Центру.
Глава 3. Почему лабрадор? История вопроса
О том, почему мы и весь мир пришли к использованию именно этой породы. Как менялся взгляд на собаку-поводыря вместе с переменами в сознании людей.
За тридцать с лишним лет, которые я работаю в этой профессии, поменялось все нет больше той страны в которой создавалась Школа собак-поводырей в Купавне, ушло то поколение, которое стояло у истоков этой школы, поменялись приоритеты и мировоззрение людей. Изменились вслед за людьми и породы собак, ставшие теперь в большинстве своем шоу-собаками, собаками для выставочных и рингов, где и идет племенной отбор. Или собаками для души, «диванными» собачками.
Но порода собаки это больше чем внешность, больше чем просто набор генетических признаков по окрасу, строению корпуса и головы. Это еще характер и поведение. И вот это, пусть и сглаженное современным разведением, остается в глубине собачьей души и иногда вылезает наружу самым неприятным для хозяина образом, особенно если он не готов к этому. Это изначально заложенные многолетним отбором качества, сродни инстинкту, которые формируют породный характер.
Если порода изначально была разыскная, патрульная и сторожевая, то у собаки неизменно будет присутствовать злоба, хороший темперамент и умение работать с человеком. Этой собаке нужен хозяин и, возможно, один на всю жизнь. Если это собака служебной породы, предназначенная для работы в паре с человеком, то она будет идти на контакт, легко поддается дрессуре, и ей НУЖЕН хозяин, от которого она будет с благодарностью принимать все, что он будет ей давать.
Если это собака караульной породы (вроде бы тоже служебник, но призванный охранять и сторожить, чаще всего без участия человека), то она будет более самостоятельной, ей не нужно постоянное присутствие хозяина, она работает сама, и отношения с человеком у нее чисто деловые, и любовь сдержанная и спокойная.
Охотничьи породы тоже делятся на те, которые работают непосредственно в паре с человеком и привыкли слушаться и выполнять распоряжения человека, и те, которые работают как бы удаленно, и отсюда тоже особенности характера: они более самостоятельны и с человеком общаются скорее на партнерских позициях. Как правило, злобы на человека у таких собак нет, если ее искусственно не культивировать.