Пожалуйста, пожалуйста! Складываю ладони в мольбе. Проси что угодно, Соколов!
И об этом я тоже подумаю. По его лицу расплывается одна их тех ухмылок, которые я презирала в школе. Иди спать, Ермакова, говорит он, разворачиваясь к рулю. Я напишу, как приеду домой.
Выхожу из машины, навьюченная сумками, и не оборачиваясь иду к дому. «Ауди» скрывается из вида, когда я захлопываю за собой дверь от ворот.
Мама и Ульяна уже спят, в доме темно, хоть глаз выколи. Я подсвечиваю себе фонариком с телефона и тихо пробираюсь в нашу с сестрой комнату. Ульяна ушла спать к маме. Они любительницы подрыхнуть в обнимку. Мне же нужна свобода в кровати, я не люблю, когда кто-то дышит под боком. Когда-то оставалась с ночевкой у Маруськи, мы спали у нее на раскладном диване. Это был ад!
Раздеваюсь и ложусь в постель. События дня проносятся в голове, как страшный сон. Наверное, я больше никогда не переступлю порог «Бонифация»! Ну надо же было выпить столько дурацкого чая!
Закрыв лицо руками, тихо хохочу. Спасибо Соколову за то, что не стал издеваться надо мной и не вогнал в краску окончательно. Для себя отмечаю, что приятно удивлена тем, как он изменился. В школе он был не таким. Эмпатия никогда не была его сильной стороной. Я искренне благодарна ему за сегодняшний вечер.
Беру телефон и долго придумываю текст, который ему написать. Так, чтобы он не слишком зазнавался.
Но он первым пишет сообщение в чате.
Мастер Вселенной: Не спишь? Ждешь меня?
Клюковка22: Как ты доехал?
Мастер Вселенной: Быстро.
Клюковка22: Педаль в пол и волосы назад?
Мастер Вселенной: Люблю быструю езду. Извини, сегодня тебя не прокатил.
Клюковка22: Переживал, что от страха я обделаю новенькие сиденья?
Мастер Вселенной: Не скрою, были такие опасения
Он присылает несколько смеющихся смайликов, я закрываю рот рукой и тоже хихикаю.
Мастер Вселенной: Как твое самочувствие?
Клюковка22: Нормально. Спать хочу. Жду твоего ответа.
Мастер Вселенной: Сейчас лягу в постель и напишу тебе.
Клюковка22: А твоя девушка не будет против?
Пока сообщение висит непрочитанным, я передумываю и удаляю его у себя и у него.
Мастер Вселенной: У меня нет девушки.
Вот черт! Все-таки успел прочитать! шепчу я и сжимаю одеяло от досады. Как глупо и нетактично было намекать на его личную жизнь. Она вообще меня не касается.
Мастер Вселенной: Пока что.
Мастер Вселенной: И тут мы неожиданно подошли к самому главному
Мастер Вселенной: Ты сказала: «Проси что угодно!»
У меня сердце колотится так, что вот-вот отобьет ребра. Я жду его следующего сообщения и ничего не пишу сама.
Мастер Вселенной: Так вот, я согласен на ваш форум или что там нужно, чтобы тебе помочь
Я взвизгиваю от радости, но что-то подсказывает, что такой, как Соколов, запросит что-то сверхординарное.
Мастер Вселенной: Но взамен ты согласишься со мной встречаться.
Да блин! Опять он за старое!
Глава 7. Ложка дегтя
Утром у меня болит все: пресс, ноги, руки, спина и даже грудные мышцы. Двигаться могу только медленно и осторожно.
Ты не заболела? Мама подозрительно щурится, наблюдая, как я усаживаюсь на заднее сиденье, кряхтя, как старушка. Отсядь подальше от Ульяны.
Мои страдания не заразны, ворчу я и с волнением поглядываю на часы. Если мы не поторопимся рискуем попасть в пробку, и тогда я точно не доберусь до кафедры вовремя.
Мне не терпится встретиться с Аксеновым. Его вчерашний звонок не на шутку взбудоражил меня. Я постоянно ворочалась и не могла уснуть, обдумывала, как буду презентовать комикс. Да еще и Соколов со своими дебильными шуточками! Неужели ему не надоела одна и та же тема? Придумал бы что-то новенькое. Встречаться! Очень смешно!
Может, зря я выключила телефон? Но по-другому я не могла, иначе б наорала на него. Я-то думала, он повзрослел и изменился. Теперь я злилась на себя за наивность. Такие парни, как он, неисправимы.
Если не болеешь, тогда вечером заберешь Ульяну из лагеря. Мама выдергивает меня из размышлений и строго смотрит через зеркало заднего вида. У меня совещание на работе допоздна.
Пораньше, а не как в прошлый раз самой последней! просит, нет, приказывает сестра.
Уля, у меня тоже дела в городе. Заберу как смогу. Кстати, эклеры ты мне так и не купила. Она складывает руки на груди.
Вчера было не до них, поверь.
Ты никогда не выполняешь обещания!
Да куплю я тебе эклеры, куплю!
На меня накатывает раздражение. Мама останавливается недалеко от университета. Я бы вылетела из машины, если бы мое состояние и ноющие мышцы позволяли, но я аккуратно выбираюсь и медленно ковыляю к центральному входу.
Ермакова! кто-то окликает возле лифта. Я оборачиваюсь и встречаюсь с Машей Мишиной, одной из «цензоров». Ты к Аксенову?
Да, к девяти, киваю я и стараюсь двигаться расслабленно, но чувствую себя деревянной. Буратино нервно курит в сторонке.
Я с тобой! радуется Маша, а я скисаю: мне хотелось встретиться с Виктором Максимовичем вдвоем, Мишина никак не входила в мои планы.
Кто еще будет?
Мы все, заявляет Маша и распрямляет плечи. Она последней вступила в ряды «Цензоров» и непомерно этим гордится.
На меня накатывает паника. Почему Аксенов собрал всех «цензоров» для встречи со мной? А второй момент, который мучает меня даже больше: я ведь не получила окончательное согласие Соколова на то, чтобы дать кому-то почитать его комикс. Чувствую себя предательницей.
Мы без стука заходим в аудиторию. Все уже здесь и оборачиваются на нас с Машей. Хотя кого я обманываю? Все таращатся на меня. Хорошо, что я хоть немного привела себя в порядок и красиво уложила волосы. Под пристальным вниманием остальных чувствую себя лабораторной мышью. Серой.
Доброе утро, дамы, говорит преподаватель, поднимается и подходит к распахнутому настежь окну. Он поворачивается и видит, что я все еще стою, смущенная, и с улыбкой добавляет: Садитесь, Ермакова, не стесняйтесь, все свои.
Забавно, но это далеко не так. Своей меня здесь уж точно никто не считает. Я глупо улыбаюсь и стараюсь сесть настолько изящно, насколько могу. Ноги две негнущиеся конструкции из ржавого скрипучего металла.
Аксенов закрывает окно с громким хлопком, и я вздрагиваю. Он берет пульт и включает кондиционер. Я наблюдаю за его действиями как завороженная. А в это время Маша расставляет на столе вазы с печеньем. Шумит кофейный аппарат, и потихоньку аудитория наполняется терпким ароматом. Маше помогает еще одна девушка, но я не помню ее имени. Скоро перед каждым «цензором» стоит по чашке ароматного черного напитка. Все переговариваются на свои темы и стараются не замечать меня до тех пор, пока преподаватель не раздает всем присутствующим по экземпляру «Коучинга для чайников». Та самая книга, которую я редактировала и которая оказалась на полках среди бестселлеров. Ребята с недоумением, а кто-то с любопытством, открывают и изучают книгу. Меня почему-то начинает трясти.
Я пригласил вас, Олеся, не просто так, начал Аксенов, вальяжно располагаясь в своем кресле напротив всех нас. Вчера мы с «цензорами» кое-что обсудили и большинством голосов приняли решение, которое теперь хотим обсудить с вами. Он впивается в меня серо-голубыми глазами, как будто приковывает к месту, а я шумно сглатываю, нарушая повисшую тишину. С тех пор как я стал курировать вашу дипломную работу, я начал присматриваться к вам, Ермакова. Я изучил ваше личное дело, просмотрел работы, которыми вы занимались в рамках университета, и должен сказать, что впечатлен. Аксенов задумчиво чешет подбородок и рассматривает меня взглядом, от которого у меня мурашки бегут по спине. Какой же он красивый! У нас уже сформированный и отлично слаженный коллектив, но я не могу упустить такой ценный кадр, как вы, Ермакова, и предлагаю вам подумать над тем, чтобы вступить к нам в «Цензоры».
Я замираю. Боюсь даже дышать. На меня смотрят с еще большим интересом и ждут. Я должна что-то сказать? Стараюсь не показать волнения, хотя меня трясет неконтролируемой мелкой дрожью. В животе все узлом связывается. Только бы не повторилось вчерашнего!
Тут еще и сообщение приходит, и я кошусь на экран телефона.
Мастер Вселенной: У меня появилось окно в два. Придешь?
Я мысленно прикидываю, сколько времени займет вернуться домой и взять сумку. Успеваю. Хотя все зависит от того, насколько затянется эта встреча. Не могу написать ответное сообщение. Не потому что не знаю, что сказать, а потому что тринадцать человек пялятся на меня, не отрывая взгляда. Переворачиваю телефон экраном вниз и судорожно проговариваю:
Извините.
Соглашайся, шепчет кто-то из «цензоров», и я, все еще не соображая, поворачиваю голову. Кажется, его зовут Давид. Он говорит уже громче: Олеся работала с моим приятелем. Он ее хвалил.
Давай, вступай к нам, и нас наконец будет чертова дюжина, подначивает Маша и с добродушной улыбкой предлагает мне печенье в вазе.
Сначала я тяну руку к угощению, но потом сдержанно мотаю головой. Соколов меня убьет! Никакого печенья.
Потом понимаю, что мое отрицательное мотание головой могут неправильно понять и начинаю кивать.
Да, я, конечно же, согласна! Голос охрип от волнения, я прокашливаюсь. Что тут думать, я говорю «да».
В таком случае добро пожаловать в «Цензоры», говорит преподаватель, и у меня резко подскакивает пульс.
Аудитория наполняется веселыми аплодисментами. Я незаметно щипаю себя, хочу убедиться, что все это не сон. Боль настоящая, а значит, и то, что я теперь в элитном клубе «Цензоры», тоже взаправду.
От грохочущего сердцебиения в ушах не сразу слышу, когда преподаватель обращается ко мне. Я перевожу рассеянный взгляд на Аксенова и моргаю. Он берет в руки «Коучинг для чайников» и переводит внимание с меня на книгу:
У нас есть прекрасная возможность еще раз убедиться в способностях Ермаковой. Она в списке редакторов книги, которую нам с вами предстоит внимательно изучить и на днях дать обзор. Олеся будет отвечать за качество наших текстов и за поиск новых авторов вместе с Мишиной. Кстати, один кандидат у нее уже есть! Аксенов косится на мою сумку с ноутбуком. Олеся рассказывала о комиксе про супергероев и об очень талантливом авторе. Комиксов у нас еще никогда не было, так что мы все внимание.
Под разговоры «цензоров» я вынимаю из сумки ноутбук, подключаю его к проектору и запускаю с кнопки. Экран загорается, показывает всем картинку с тортом на рабочем столе. Я становлюсь пунцовой от стыда. Сейчас я была бы не против съесть его весь. С утра во рту и маковой росинки не было.
Около двух часов я рассказываю о комиксе Соколова. Ребята отмечают его художественный талант и интересный сюжет. Все до единого голосуют за то, чтобы взяться за раскрутку комикса, когда он будет доработан. А я стану представителем автора и его работы на форуме в Анталье. Я не помню себя от счастья, но есть маленькая ложка дегтя, которая мешает сполна насладиться этим сладким мгновением. Стоит ли им говорить, что автор еще не дал согласия на участие в этом форуме? Точнее, дал, но с его условием нужно что-то делать.
* * *
Выхожу из аудитории, прощаясь со всеми «цензорами» и с Аксеновым. Никак не могу прийти в себя от эмоций. Не знаю, кому звонить сначала: Маруське или Соколову?
Пока иду к остановке, приходит еще одно сообщение.
Мастер Вселенной: Ты что, меня игнорируешь?
Не успеваю написать ответ, приходит еще одно вдогонку.
Мастер Вселенной: Поступило предложение, от которого я не смог отказаться. Так что шанс упущен. Но у Тимы есть время сегодня на три. Приходи. Он тебя классно погоняет.
Мастер Вселенной: Надеюсь, у тебя болит ВСЕ!
Смотрю на время. Еще только двенадцать. Я успеваю сгонять за формой домой и обратно. И даже есть время заглянуть к Маруське: она живет совсем недалеко от универа.
Набираю Соколова, чтобы сообщить, что приду, но он не отвечает. Или занят, или мстит мне за игнор. Я пишу ему сообщение по пути к дому подруги.
Клюковка22: Я не игнорирую тебя. Да, я приду к трем. Спасибо.
Я понимаю, что нам нужно поговорить, и пишу еще одно сообщение.
Клюковка22: Когда мы начнем работать над комиксом? Нужно кое-что обсудить.
Мастер Вселенной: Полагаю, не только комикс.
Тяжело выдыхаю и пишу, уже стоя у палатки с фруктами. Есть хочется смертельно!
Клюковка22: Ты прав, не только комикс.
Пока мне взвешивают яблоки, пишу снова в чат.
Клюковка22: Пожалуйста, хватит просить стать твоей девушкой! Я думала, ты перерос эти шутки.
Мастер Вселенной: Я думал, ты выросла, чтобы больше не считать это шуткой.
И вдогонку куча подмигивающих смайликов. Я раздражаюсь.
Клюковка22: Соколов! Еще хоть слово на эту тему будешь искать другого редактора!
Мастер Вселенной: Замолкаю.
Мастер Вселенной: Я и забыл, что теперь девушки сами предлагают парням отношения. Что ж, я подожду.
Клюковка22: Все, бесишь!
Ну вот, две минуты. Всего две минуты общения с этим парнем, и эйфории как не бывало. Я больше не чувствую удовлетворения оттого, что моя сокровенная мечта стать «цензором» сбылась. Бывший одноклассник довел до точки кипения. Как в старые добрые времена.
Несу в пакете яблоки и виноград и забегаю на второй этаж старенькой панельки. Квартира у подруги небольшая, всего двадцать квадратов. Для однушки неплохо, но планировка отстой! Одни коридоры. Из-за них двадцать квадратов визуально превращаются в десять.
Мы теснимся в прихожей, пока я разуваюсь и прохожу на кухню. За столом сидит Стас и уплетает бутерброды с колбасой.
Привет, Леська! С полным ртом его приветствие звучит забавно, и я отвечаю, передразнивая его.
Стас Маруськин сосед. Живет в квартире напротив, но такое ощущение, что с ней в однушке. Слишком часто вижу его у нее дома.
Мы что-то отмечаем? Подруга забирает виноград у меня из рук. Лучше бы ты притащила его в жидком, забродившем виде, конечно но и так сойдет!
Я падаю на стул напротив Стаса и тянусь к бутерброду, но потом отдергиваю руку. Прилагаю неимоверные усилия, чтобы не сорваться. Колбаса пахнет соблазнительно!
Сегодня меня приняли в «Цензоры»! с ходу говорю я и выдыхаю. Вслух это звучит еще невероятней.
Маруська открывает рот и смотрит на меня, широко распахнув глаза.
Гонишь!
Мотаю головой и улыбаюсь.
Я не сдерживаюсь и подрываюсь с места. Как будто сговорившись, мы резко взвизгиваем и обнимаем друг друга. Стас вздрагивает от нашего внезапного крика и разливает на себя горячий чай. Мы продолжаем визжать, а он чертыхается, промакивает полотенцем пятно на футболке и тоже скачет. Старушка, живущая снизу, стучит по батарее. Слишком шумно мы себя ведем. Да, мы это умеем!
Я делюсь впечатлениями и в подробностях рассказываю о сегодняшнем утре, Маруська внимательно слушает, комментирует и подрезает еще бутербродов. Я снимаю с одного из них колбасу и кидаю в рот. М-м-м, вкуснятина! К концу моего рассказа на тарелке остаются только нарезанные кусочки батона. Вся колбаса с бутербродов во мне.
Мне нужен психотерапевт.
Глава 8. Ламантин
Тимур Хасанов обладатель самых широченных плеч, которые я когда-либо видела, и самой широченной улыбки. Он смотрит на меня «я-про-тебя-кое-что-знаю» глазами, радостный от возможности помучить жертву эклеров и вареной колбасы.
Сокол сказал, чтобы я заставил тебя прыгать берпи, если опоздаешь! гогочет он, потирая ладони.
Я с ужасом смотрю на часы и понимаю, что уже три минуты четвертого.
Не может быть! возмущаюсь я, помня, что по часам в раздевалке успевала с запасом. На моем телефоне еще пара минут до трех. Часы в зале спешат!
Тимур пожимает плечами с пофигистичной миной.