Катюшка, дочка, здравствуй, он набрал до боли знакомый номер, цифры которого давно знал наизусть, как ты, моя хорошая?
Папка, услышал звонкий голос в ответ, и внутри защемило от тоски, привет! Как я рада тебя слышать! Как у вас погода? У нас тут снег уже третий день!
Морозно, ему хотелось бесконечно слушать родной голос, Катюшка, какие планы на новый год? Приедешь?
Папка, ты же знаешь, работа, будь она неладна, в голосе слышалась грусть, я пока не знаю. А ты как? Валенки приготовил?
А как же! Приготовил, отшутился он, хоть на душе заскребли кошки.
Папочка, миленький, извини, у меня совещание через пять минут, ему стало грустно от этих слов.
Беги Катюша, работай, а я вечером перезвоню, он положил трубку, и на обоих концах повисла щемящая тишина.
Екатерина Павловна сидела молча. Кофе остыл. Как же она соскучилась по дому, по теплым папиным объятиям, их дружному чаепитию и нарядной ёлке, которую они украшали во дворе всему селу на радость.
У вас совещание, люди ждут, услышала она от секретаря и нехотя двинулась к залу заседаний.
Два десятка глаз вглядывались в ее лицо, ловив каждое слово и эмоцию. Она, как всегда, была на высоте: правильно поставленная речь, идеально подобранный костюм, безупречная прическа и макияж. Только грусть в глазах выдавали в ней простого человека, а не сверхженщину.
Какие будут вопросы? она окончила свой доклад, давая возможность диалога.
Вопрос только один, раздался голос начальника отдела кадров, скоро новый год. Как будем поздравлять сотрудников, их детей и будет ли корпоратив? Какая сумма расходов планируется на проведение новогодних мероприятий?
Екатерина Павловна задумалась. Она забыла, что все вокруг простые люди, а на носу праздник. Работа, работа и ещё раз работа. Она так жила, так привыкла и уже не замечала ничего вокруг. Ей давно перевалило за двадцать. Так давно, что она потеряла счёт времени. Наверное, и тридцать уже прошло мимо. Ни семьи, ни детей, ни даже кота. У нее есть только огромная квартира, идеальная, но пустая и безжизненная. В ней даже кактусы не растут, потому что ей некогда их поливать. Даже кактусы.
Новогодние мероприятия мы обсудим завтра, на внеплановом совещании. А сегодня всем спасибо, она не дала шансов возразить, и первой вышла из зала.
Она устала. Впервые за год раньше времени ушла с работы. Ее автомобиль был сегодня в сервисе, и Екатерина Павловна решила пройти пешком. Как давно она не видела город таким живым и красивым, ежедневно проезжая мимо улиц, людей, мимо суеты и праздника, она и не задумывалась, как все происходит там за лобовым стеклом. А город шумел, светился вывесками, и кричал на каждом углу новый год. Новый год!
Сняв сапоги в прихожей, она босая прошла в гостиную, снимая на ходу пальто. Пусто. Тоскливо.
Папка, родной, Екатерине нужна была поддержка и теплые слова, я дома, давай поболтаем. Я соскучилась.
Катюшка, я так рад, так рад! Два раза за день услышал твой голос Пал Саныч вытер слезу.
Они болтали до самой ночи. Она давно не была так счастлива. Она всегда скучала, но к папе ездила один раз в год, в день маминой смерти. Они долго сидели на кладбище, вспоминали былое. Странно, их разделяли всего пятьсот километров, казалось бы, не так далеко, но работа, где всегда были дела и нерешенные проблемы, делала эти километры непреодолимой пропастью. Зато полеты зарубеж, поездки в Москву были регулярны. А это вовсе не пятьсот километров, это гораздо больше, и как оказалось намного важнее. И почему она подумала об этом только сейчас, где была все эти годы и когда успела стать такой черствой. Наверное, после маминой смерти, когда сбежала от реальности в большой город, который поглотил ее полностью, сделав своим заложником.
Екатерина взяла семейный альбом, который так старательно собирала ее мама, подписывая каждую фотографию. Вот она в саду на ёлке, а рядом Дед мороз в папиных валенках. А вот шестой класс, где она ещё верит в новогоднего волшебника. Она помнит, как горько плакала, когда узнала, что ее любимый папочка это и есть Дед Мороз. Она тогда пошла к директору после праздника, по поручению учителя и, заглянув в кабинет, увидела папу без грима и бороды, но в костюме. Это было самым сильным разочарованием для двенадцатилетней девочки. Хотя все ее одноклассники давно уже не верили в новый год, Екатерина свято хранила в душе этот теплый праздник, когда сбываются мечты и приходит он главный герой в красной шапке и с белой бородой. Она нисколько в нем не сомневалась, да и подарки он приносил всегда именно те, что Катя загадывала.
Тогда ситуацию спасла мама, сказав дочке, что ее папа волшебник, и ни у кого на свете нет такого особенного папы. Только он может приносить счастье детям и Екатерина, помня, светящиеся детские глаза, поверила маме. Она стала папиной помощницей Снегурочкой, и считала честью помогать главному, такому родному и настоящему Деду Морозу. Помогала, верила и гордилась своим папой.
Как же давно это было, как же хорошо и счастливо.
Заявление на отпуск в самый неподходящий момент? возмущались в столице, Екатерина Павловна, не замуж ли вы собрались?
Почему в неподходящий, Екатерина отстаивала свои права, все вопросы решены, отчёт на конец года готов, корпоратив и подарки организованы, сотрудники уходят на выходные. А я? Я тоже человек!
Она выиграла этот бой с начальством, и теперь спешно собирала сумку. Торопилась. Боялась упустить даже минутку свободы. Всего лишь несколько часов отделяли ее от самого дорогого ей человека. А подарок? Как же в этой суматохе она забыла про подарок. Екатерина быстро сбежала по лестнице, дребезжа колёсиками чемодана по ступенькам, и выскочив на улицу споткнулась о коробку, которая запищала и отлетела.
Кто там? Екатерина подняла пустую картонную коробку, Странно, но пусто. Я что схожу с ума? она разговаривала сама с собой.
Екатерина хотела шагнуть вперёд, чтобы положить коробку в мусорный бак, как заметила около ног маленького белого котенка. Малыш тёрся о ее сапоги и тихо плакал. Ей показалось, что он мурлычет «мама».
Ну и чей же ты? И куда тебя девать? спросила она у котенка, и тот в ответ пропищал «мама», хорошо, уговорил, поедешь со мной Снежок.
Екатерина Павловна села в машину, завела мотор, и под монотонный гул работающего двигателя, задумалась: «Не очерствела, не постарела, просто чуть-чуть устала». Она улыбнулась сама себе и нажала на газ. Ее попутчик, согревшись, примостился на переднем сидении и уснул. Автомобиль мчался по трассе, на обочине мелькали заснеженные ёлки, а она ехала к своей мечте.
Пал Саныч проверял последние приготовление, развешивал на ёлке гирлянду. Он старался. Всегда сам контролировал украшение сельского клуба. Он был Дедом Морозом до мозга костей, и даже борода его со временем стала настоящая. Он охал, потихоньку ворчал себе под нос, что-то переделывал, где-то поправлял.
Она стояла за его спиной у двери. Подглядывала. Как же он изменился за год: поседел, постарел, чуть осунулось лицо, но он оставался все тем же добрым и милым папой. Теперь он ещё больше походил на Деда Мороза, и даже накладная борода и грим уже совсем не требовались. Он так входил в роль, что сельские дети не узнавали его, и верили настоящий. Самый что ни на есть настоящий.
Пал Саныч, здравствуй, услышал он за спиной, завтра праздник, а у нас ЧП, председатель развел руками, Снегурка твоя совсем захворала. Прям расклеилась, как сахарная.
Да уж, Пал Саныч пригладил бороду, беда.
А вот и нет, все обернулись, папуля привет, Екатерина повисла у отца на шее, если не сочтёте меня за старуху, то буду вашей Снегурочкой. Как в старые добрые времена
Спасительница ты наша, лицо председателя вытянулось в улыбке.
А как иначе, Екатерина засмеялась, папина дочка!
Папина, гордо подтвердил Пал Саныч, папина!
Это был счастливый подарок для обоих. Они крепко обнялись, как раньше он чмокнул ее в носик, а она потрепала густую бороду. Все возвратилось на круги своя, их семья снова в сборе. Это был не сон, который они часто смотрели оба на расстоянии в пятьсот километров, это была явь, о которой каждый из них мечтал и скучал. И как раньше у него настоящего Деда мороза была настоящая Снегурочка. Его Снегурочка!
Снегурочка! Снегурочка! она слышала крики детей и очень волновалась.
Уж очень много времени прошло с тех пор, как она рядом с папой встречала новый год.