Воины, переодетые дикарями, должны были наброситься на стражу Мехика, едва та спустится со стены и станет уязвимой. Одновременно штурмовой отряд Ганса, планировал преодолеть триста метров, разделяющие крепость от леса, и ворваться внутрь. При соотношении сил один к пяти дальнейший исход схватки был весьма предсказуем. Задержка исполнения этого плана была вызвана колебаниями со стороны Акрама: потакая торговле и прикрывая врага, он не решался сделать последний шаг. При предпоследней торговой встрече предатель дал окончательное согласие второму шпиону. Сегодняшняя встреча была последней перед штурмом, так сказать, генеральной репетицией. Подвело Берта любопытство и чувства к жене: ему хотелось увидеть, где расположен дом Акрама.
Макс Са! Можно мне убить Акрама? Гуран кипел гневом, его ноздри хищно раздувались. Надо послать гонца к брату, нам нужно подкрепление.
Подкрепление нам нужно, но убивать Акрама рано, надо подумать, как его использовать против немцев. Пусть его приведут, мне надо задать ему пару вопросов.
Еще во время рассказа Наты в голове начал формироваться план. Пока это только наметки, надо было всё взвесить и рассчитать.
Акрам зашел в комнату в сопровождении Богдана и Баска. Увидев пленного, он всё понял: его рука схватилась за нож на поясе, но оружие у него отобрали, а самого поставили на колени, фиксируя за плечи.
Что ты скажешь в свое оправдание? Предатель проигнорировал вопрос, бешено пытаясь вырваться.
Ната, приведи Зиру, одного она разговорила, посмотрим, как разговорит второго.
Дикарка зашла за Натой, не смея поднять глаза. Увидев ее во второй раз, вынужден был признать в душе: молодая женщина истинная красавица. Именно так выглядят девушки на рекламных проспектах Таити и Микронезии.
Зира!.. попытался рвануться к дикарке Акрам.
Не дергайся, Богдан припечатал кулак в голову предателя, заставив того смолкнуть.
Я сожгу на костре твою Зиру, а тебя заставлю подбрасывать дрова, пригрозил Акраму, игнорируя возмущенный возглас Наты.
Пощади ее, Макс Са, взмолился коленопреклоненный предатель, сожги меня, Берта, а ее пощади.
Может, и дарую ей жизнь, всё зависит от тебя, закинул наживку.
Акрам хватался за любую соломинку:
Я сделаю всё, что скажешь.
Макс Са, дай мне убить его! взбешенный Гуран выхватил свою саблю.
Не сейчас! У меня есть план. Есть ли в городе тюрьма, подвал, острог где можно несколько дней подержать наших пленных?
Вопрос задавал Акраму, но ответил Гуран:
Есть! Только не понимаю, зачем их кормить и держать в подвале.
Поймешь, всему свое время. Баск, позови сюда воинов Акрама, пока они не решили, что их командира убивают. Акрам, обратился к бывшему градоначальнику, сейчас сюда зайдут твои воины, признаешься им, что ты предатель и перешел на сторону врага. Сделаешь это сохраню жизнь Зире.
Сделаю, обреченно проронил раздавленный командир, в одну секунду лишившийся всего.
Баск вернулся с делегацией из пяти воинов: увидев своего командира на коленях, двое судорожно сглотнули, руки непроизвольно потянулись к ножам.
Русы, привлек я внимание воинов, перед вами на коленях предатель, ваш бывший командир Акрам. Он перешел на сторону врага и собирался открыть им ворота, чтобы враг захватил Мехик.
Это правда, глухо подтвердил Акрам, не поднимая головы.
Но это должно остаться между нами, враг не должен понять, что мы узнали о предательстве. Кто из вас старший?
Я, Макс Са, склонил голову воин со шрамом на всё лицо.
Как тебя зовут?
Нгха.
Отныне тебя зовут Шрам, запомни! Это имя тебе дает сам Макс Са. Увеличь число воинов на стене и пусть все остальные тоже будут в готовности. Будешь отчитываться мне и Гурану.
Хорошо, Макс Са, приложил правую руку к груди новоявленный командир.
А теперь иди и смотри, чтобы не разошлись слухи о предательстве Акрама. Ты меня понял?!
Ната, уведи Зиру, Баск, проследи, чтобы она не могла убежать. Этого, указал на лазутчика Берта, тихо прикончить и труп утопить в болоте. Акрама в темницу или в подвал, и чтобы охрана была из твоих людей, Гуран.
Когда следующая встреча с дикарями?
Акрам дернулся, но ответил:
На следующий день после полной Луны.
Когда предателей увели, я поспешил удовлетворить любопытство Гурана:
Наши враги замыслили для нас ловушку, а мы их самих поймаем. Используем их план против них самих.
Как, Макс Са? Мы пошлем к ним лазутчика? А как наш рейд, мы же хотели сжечь их деревни и убить много врагов? Гуран весь подрагивал в ожидании ответа.
Необходимости в рейде нет, пара десятков сожженных домов нам ничего не даст, кроме повышения мобилизованности врага. Пусть враги думают, что всё идет по их плану. Боюсь, исчезновение Берта насторожит Ганса, но придется довериться интуиции. Каменный век, с любым воином может случиться неприятность. Будем надеяться, что и Ганс рассуждает именно так, другого выбора у нас нет. Не думаю, что он станет менять тщательно спланированную операцию из-за пропажи одного лазутчика. Немецкая генетика и пунктуальность должна сработать, это не русские, что импровизируют на ходу.
Гуран с открытым ртом выслушал мой монолог, едва ли поняв половину сказанного. Надо было удовлетворить любопытство парня, пока его не разорвало.
Гуран, мы сделаем вид, что не знаем о предательстве. На следующий день после полнолуния Акрам откроет обе калитки, чтобы дикари могли занести животных.
Но это же будут не дикари, а наши враги, вскричал Гуран, теребя рукоять сабли.
Знаю, невозмутимо продолжил рассказ, воины спустятся со стены, чтобы помочь им занести туши. Тем самым мы подадим врагу сигнал, что можно атаковать.
Они побегут атаковать, а наши воины поднимутся на стены, а калитки мы закроем, радостно перебил меня Гуран, едва не хлопая в ладоши.
Нет, мы дадим им ворваться внутрь, и лишь потом закроем ворота. Враги окажутся в западне.
Зачем их впускать, Макс Са? растерянно спросил брат Терса, судорожно сглотнув.
Чтобы ни один из врагов не смог уйти живым. Думаю, потеря трех сотен отборного отряда надолго охладит пыл Дитриха, заставит его искать варианты для переговоров, улыбнулся в лицо озадаченному Гурану, искусавшему губы до крови.
Сейчас самое главное послать гонца в Берлин к Терсу: нам нужны еще минимум пара сотен воинов, и особенно арбалетчики.
Я подберу человека, Гуран двинулся к выходу.
Нужно, чтобы поехал ты. Никто другой не сможет убедить Терса остаться в Берлине. А он там очень нужен. Неспокойно мне, Гуран, всё время ожидаю нападения со стороны сатанистов.
Я понял, Великий Дух, возьму с собой двоих людей и отправлюсь прямо сейчас.
Передай Терсу мои слова: пусть готовится отражать нападение сатанистов. И ни в коем случае не покидает Берлин!
С нами Великий Дух Макс Са, нам не страшен никакой враг, улыбнувшись, как мальчишка, Гуран вышел, оставив меня ломать голову, как соорудить хитроумную мышеловку для отряда Ганса.
Глава 7. Противостояние
Дитрих расхаживал по тронному залу, меряя шагами комнату. Отряд, посланный к атлантическому побережью поздней весной, не вернулся. Тридцать обученных воинов под командованием Свена Пруста не могли исчезнуть просто так. Прождав июнь и июль, молодой правитель фюрлянда отправил поисковую экспедицию: такими людьми, как Пруст, разбрасываться было нельзя. Поисковая экспедиция дошла до океана, но следов первого отряда не обнаружила. Потратив на поиски почти два месяца, экспедиция под командованием Нормана Крюге вернулась с пустыми руками. Как ни прискорбно, но Дитриху пришлось смириться с мыслью о безвозвратной потере Свена Пруста и тридцати его воинов.
После первоначальных успехов в деле производства стали для пушек наступил ожидаемый процесс стагнации. Его инженеры и кузнецы не могли добиться улучшения баллистики. Увеличивая длину пушечного ствола, удалось достичь дальности выстрела в четыреста метров. Инженер Лерниц высказался о невозможности увеличения дистанции выстрела при существующих технологиях. Дитрих вспомнил, как стойко выдержал Лерниц его вспышку гнева, ни один мускул не дрогнул на лице инженера.
Со слов Лерница, увеличения дальности выстрела можно добиться двумя способами: изготовлением унитарных зарядов, не допускающих выхода части пороховых газов впереди ядра, или использованием нарезов в стволе пушки. Но все они недостижимы в настоящее время: Лерниц просил два года для изготовления унитарных боеприпасов и пушек, заряжающихся с казенной части. Образец был: снятая с субмарины пушка, уже больше ста лет хранившаяся в фюрлянде. Но не было даже образца снарядов, все знания основывались на записях предков и редких книгах, переживших их хозяев.
Не сильно продвинулись Огюст и Лерниц в изготовлении огнестрельного оружия для воинов. Первая десятка "топов«, Дитрих не знал кому в голову пришла идея так назвать ружья, была передана отряду Ганса, находившемуся недалеко от цитадели врага. По одной версии, слово «топ» было восклицанием дикарей, услышавших ружейный выстрел. Стволы для ружей приходилось ковать вручную, сваривая их кольцами для достижения необходимой прочности. Заряжание со ствола, но здесь дело обстояло куда легче, чем с пушками. Для заряжания огромных пушек, что отливались в фюрлянде, требовалось несколько человек.
Меткость таких ружей оставляла желать лучшего, но главным было пробивное действие: круглая пуля пробивала доспехи его воинов. Следовательно, пробьет и доспехи Русов, со слов Ганса, доспехи их врага не сильно отличались от экипировки дойчей.
Первоначальный план обрушиться всей массой на пограничный городок и смять его гарнизон Дитрих изменил после того, как наткнулся на записи Адольфа Эрста, описывавшего Великую Войну. Его предок писал, что хитрости на войне надо отдавать больше предпочтения, нежели грубой силе и напору. Ганс Мольтке побывал в разведке, где, взобравшись на горные вершины перед крепостью, оценил вероятность штурма пограничного городка Русов.
Будут большие потери, мой король, доложил его надежный товарищ, вернувшись из разведки. Проход в страну Русов преграждает высокая стена, упирающаяся в отвесную скалу.
Обойти ее нельзя? Дитрих не любил ответ «нет». Ганс был не из робкого десятка, да и дружили они с детства.
Нет, мой король. Второй конец стены уходит в озеро. Собственно, само озеро это часть болот, что простираются вокруг него. Болота страшные, я потерял двоих воинов, сунувшихся в них. Эти Русы коварны, они выстроили стену так, что ее нельзя обойти. Крепость надо брать, но будут большие потери.
Дитрих помнил этот разговор до мельчайших подробностей. И не забыл, как совершенно случайно перед ними открылась лазейка завладеть неприступной крепостью.
И что, они там сидят за этой стеной вечно? Им есть, охотиться, сажать хлеб не надо? грохнув кулаком по столу, дал он тогда выход своим эмоциям. Но ответ Ганса заставил его вскочить от радости.
Дитрих, Ганс мог позволить себе обратиться к королю по имени, там местные дикари им приносят животных в обмен на безделушки.
Какие безделушки?
Железные ножи отвратительного качества, кузнецы у них явно не самые лучшие, пренебрежительно отозвался Мольтке вставая.
Ганс уже дошел до двери, когда Дитрих окликнул его:
Вернись, Ганс, я придумал, как нам взять эту крепость, запирающую выход в земли Русов.
Расстрелять пушками и пойти в атаку? предположил Ганс, возвращаясь к королю.
Нет, мы сделаем иначе: твои отборные солдаты проникнут внутрь под видом дикарей, вступят в бой и откроют двери для остальных воинов. Надо всё продумать, торопиться не будем, у нас один шанс, и его надо использовать сполна.
Они просидели тогда до поздней ночи, обсуждая всё варианты. Отправляя Ганса с отборным отрядом к границе, Дитрих дал Гансу свободу действий. Мольтке мог самостоятельно доработать или изменить план и самостоятельно выбрать время для его успешного исполнения. Отборный отряд, включавший в себя десять обладателей «топов», двадцать всадников, пятую часть всей конницы фюрлянда, и больее двухсот пеших воинов, ушел к границе почти два месяца назад. За это время Ганс прислал всего одну короткую весточку: «Мой король, всё идет по плану. О сроках атаки сообщу дополнительно».
Усевшись в кресло, Дитрих мысленно обратился к неведомому Макс Са, чьими детьми себя считали Русы. Со слов Ганса, побывавшего в плену Русов, Макс Са у них не то Бог, не то посланник Бога. Из разговоров Русов, что смог понять Мольтке, этот самый Макс Са ушел на небо, но обещал вернуться. И случилось это, судя по всему, во времена, когда его предок Адольф Эрст попал в эти края.
"Очередная сказа про Великого Шамана«, усмехнулся Дитрих, перелистывая рукописные труды своего предка.
Осторожно постучав в дверь, заглянул Карл, начальник дворцовой охраны:
Мой король, есть донесение от Мольтке.
Неси сюда, вскочил с места Дитрих.
Разорвал кожаную тесьму и развернул лист грубого пергамента.
Короткое послание гласило: «На следующий день после полнолуния. Твой друг и подданный Ганс Мольтке».
Карл! заорал Дитрих. Перепуганный начальник охраны влетел в комнату, обнажая саблю.
Зови Фрица Лейбнера, нам надо обсудить военную кампанию.
Карл выскочил за дверь, а Дитрих аккуратно сложил донесение Ганса среди остальных бумаг. До этого пограничного городка около восьми дней пути. С учетом обоза и пушек, это дней десять. А полнолуние примерно через неделю.
Нельзя терять ни минуты, чтобы прибыть вовремя, пробормотал себе под нос молодой король, воинам после победы нельзя долго бездействовать, иначе они теряют желание сражаться.
Эту великую мудрость он вычитал в книге своего предка. Была там еще одна запись, но о ней Дитрих сейчас не думал, погрузившись в размышления о близкой победе и молниеносном наступлении. Стояла середина октября, до сезона дождей оставались считанные недели.
Надо закончить войну до середины ноября, сам себе установил срок будущий завоеватель, зевая в ожидании своего военного министра. Он спланировал то, чего так страстно хотел его великий предок достижение мирового господства. Первыми покорит Русов, расставит по всему миру свои форпосты, чтобы его потомки могли контролировать развитие племен дикарей. Нельзя допускать развития иных цивилизаций, кроме дойчей. Это противостояние с целым миром, но в душе молодого короля бурлила горячая кровь, не давая трезво мыслить. Вторая мысль в хрониках его предка гласила, что нельзя оставлять врага недобитым.
Не оставлю, великий Адольф, не оставлю, прошептал потомок нацистов, завороженно смотря на огонь в камине, где ему чудились битвы и сражения.
От глубоких размышлений его отвлек Фриц Лейбнер.
Мой король!.. вошедший почтительно склонился.
Фриц, каковы наши силы на настоящий момент? Дитрих сразу перешел к делу.
Больше двух тысяч обученных пеших воинов, две сотни лучников, около пары десятков стрелков проходят обучение. Есть еще две сотни всадников, закончил подсчет Лейбнер.
А пушки?
Десять малых и две большие, мгновенно ответил военный министр на вопрос короля.
Мы выступаем на юго-запад, к землям Русов. Оставь небольшое количество воинов для охраны дворца и наших городов, все остальные послезавтра должны быть готовы выступить.
Мой король!.. открыл рот Лейбнер, чтобы возразить.
Фриц, я всё сказал, можешь идти, пресек его попытку Дитрих.
После ухода Лейбнера он достал «Хроники IV Рейха», открыл на чистой странице и вывел красивыми буквами: «Начало завоевания мирового господства».
* * *
Патриарх Никон мог считать себя счастливым человеком: он был единственным из ныне живущих в Макселе, кто еще помнил «отцов-основателей». Образ деда в памяти потускнел, но усилием воли Никон мог представить себе бородатое хмурое лицо своего деда. Тот был совсем молодым, когда попал в этот мир. Он взял на себя функции Патриарха, женив своего брата на местной правительнице. За многие десятки лет преследований секта «Новый Израиль», или «Христоверы», наконец обрела свой новый дом, не боясь притеснений.