В последствии, как показывают документы (в частности, межевые планы отдельных дач), межевание проводилось не сразу всей территории уезда, а по отдельным административным единицам волостям или станам, на которых действовали не две вместе, а по одной межевой партии. Межевание Галичской волости Боровского уезда было проведено, в основном, землемером Горяиновым, Заечковского стана (бывшего Малоярославецкого, а затем Боровского и Подольского уезда) землемером Гневышевым. Он же межевал земли Теменского стана Серпуховского уезда.19
Еще одним примером того, как конкретные работы по межеванию влекли за собой изменения в межевом законодательстве, является история изъятия из состава Малоярославецкого уезда Заячковского и Холхольского станов.
Занимаясь межеванием расположенных на некотором удалении от основной территории Малоярославецкого уезда Холхольского и Заечковского станов, землемеры пришли к выводу о необходимости для округления границ «замежевать» эти анклавы частями в состав других уездов, к территории которых они непосредственно примыкали: к Оболенсокму, Серпуховскому, Тарусскому и Боровскому. Первый рапорт по этому вопросу был направлен в Серпуховскую контору 24 августа 1768 г.20 Последовала долгая переписка между землемерами и «присутствующими» конторы, в ходе которой выяснилось, что и у Тарусского землемера была сходная ситуация: внутри Тарусского уезда оказалась целая волость, относившаяся к Оболенскому уезду.21
Контора вынуждена была согласиться, что предложенные местными землемерами изменения в составе уездов вполне обосновано.22 Но самостоятельно решить столь сложную проблему не могли. Был отправлен запрос в Московскую межевую канцелярию с подробным описанием всех обстоятельств дела и с приложением планов указанных волостей и станов.23 Московская канцелярия, в свою очередь, передала вопрос на рассмотрение Межевой экспедиции. В конце концов, по рассмотрению всего дела в апреле 1769 г. последовал Сенатский указ, в котором Межевая экспедиция среди разъяснений по ряду вопросов, возникших при межевании, указывала в том числе, что станы, числившиеся по писцовым книгам в уездах и отделенные от основной их территории другими уездами, необходимо причислять «в ближайшие к таким станам уезды».24
Как видим, ход межевания вносил свои коррективы в первоначальные межевые инструкции. Выяснить причины изменения инструкции, известные по документам центральных учреждений, стало возможным лишь при изучении конкретного процесса межевания Малоярославецкого, Боровского и других уездов Московской провинции.
При изучении хода межевания на территории отдельных уездов может быть решена еще одна интереснейшая проблема, возможно, более частного характера, но зато имеющая отношение не только к истории межевания, но и к источниковедению созданных в его процессе источников. Документы позволяют определить, насколько добросовестно выполняли свои обязанности те или иные землемеры. Отдельные квалифицированные межевщики могли за несколько месяцев обмерить территорию, которую другим требовалось межевать годами. О квалификации и деловых талантах конкретных людей, возглавлявших межевые партии, свидетельствуют не только рапорты и отчеты о числе обмежеванных имений, составлявшиеся землемерами, не только количество подписанных ими планов дач, но и документы по решению спорных дел, данные о назначении новых межеваний. Таким образом, доверие к источникам создаваемым в ходе межевания, напрямую зависит от наших знаний о деятельности того или иного конкретного лица. Например, межевание первоклассных землемеров Горяинова и Гневышева не требовало пересмотров, работы они производили быстро. На протяжении 17661770 гг. ими была обмежевана примерно четверть общей территории Подольского и Серпуховского уездов. (Всего межеванием в этих уездах занималось 15 человек). Таким образом, документы, созданные в ходе работы этими двумя межевщиками, вызывают более доверия, чем, скажем, отчеты и рапорты о проделанной работе землемера И. Тихменева, действовавшего в Малоярославецком уезде в 17661769 гг. Например, осенью 1769 г. землемер первого класса майор И. Тихменев доложил в Серпуховскую контору о завершении межевых работ в Малоярославецком уезде. Однако, как выяснилось позднее, он оставил незаконченными множество спорных дел, не составил межевые книги на ряд владений, не вычертил планы отдельных дач и не подготовил точный план Малоярославецкого уезда.25
Изучение документов, связанных с устранением недоделок и ошибок, допущенных землемером Тихменевым в ходе межевания Малоярославецкого уезда, неожиданно открыло важные подробности истории существования и деятельности Серпуховской межевой конторы в целом.
С окончанием дел по межеванию Московской и Владимирской провинций торопились, чтобы освободившиеся кадры направить на межевание других территорий. В начале 1771 года правительству казалось, что деятельность Серпуховской конторы по межеванию отведенных ей земель в основном закончена. Штатные землемеры этой конторы вместе с канцелярией должны были «до завершения всех дел их первоначального ведомства» оставаться на прежнем месте, но землемерам, занятым полевыми работами, следовало уже приступить к межеванию на территории Переяславль-Рязанской провинции.26 По сведениям С.Д. Рудина, в 1772 году Серпуховская контора вся целиком переехала в Перееяславль Рязанский.27 Однако в Государственном архиве Калужской области сохранилось несколько становых планов Малоярославецкого уезда, составленных в 1773 и 1774 годах.28 Последний из них (Сущевского стана) датирован 28 июля 1774 годом. На плане ясно обозначено, что создан он был «в Серпуховской провинциальной межевой конторе в городе Серпухове землемером капитаном Петром Недоброво»29. Ниже стоит помета: план «свидетельствован» 7 марта 1776 года в межевой конторе Переяславля Рязанского, «потому что производимые в серпуховской межевой конторе по Московской провинции межевые дела велено окончить сей конторе». Таким образом, Серпуховская межевая контора продолжала действовать под своим первоначальным названием и на прежнем месте еще в 1774 году. К этому времени межевые работы в Малоярославецком уезде (как, впрочем, и в Боровском, и в других) не были полностью завершены.
Мы привели лишь несколько примеров, наглядно показывающих, как в ходе изучения истории локальной территории (Малоярославецкого, Боровского, Серпуховского или Подольского уездов) необходимо применение комплексного подхода к анализу текстовых, картографических и других источников, в сочетании с изучением топографии края.
Дополнительные возможности в изучении истории Генерального межевания отдельных административных единиц Российской империи открывает применение метода картографирования промежуточных результатов исследования:
Картографируя отдельные этапы межевания можно выяснить ход межевания, вычислить, насколько благоприятным для межевания был тот или иной год (по погодным условиям, количеству «удобных» и «неудобных» для межевания земель, числу «спорных» дел). Этот прием поможет изучению исторической климатологии, исторической топографии конкретного региона, а также очень актуальной сегодня проблемы повседневной жизни владельцев небольших поместий, их взаимоотношений с соседями, уровню и культуре землепользования и многих других вопросов.
Отмечая на карте владения, обмежеванные тем или иным землемером, можно определить степень его участия в этом деле, а сопоставляя количество и местонахождение обмежеванных им земель, выяснить степень его квалификации и сделать вывод о достоверности и качестве созданных им планов дач и карт административных единиц. Выводы этой части исследования могут быть использованы при изучении повседневной жизни отдельных участников межевых партий.
Нанесением на карту владений, относившихся прежде к другим административным единицам, можно выяснить состав земель отдельных уездов, а также проследить историю отдельных владений на период после предыдущего землеописания данной территории, которое проводилось, в лучшем случае, в начале ΧVIII в., а в отношении иных земель лишь в ΧVII в. Этот метод крайне важен для изучения ранней истории многих современных районов: многочисленные изменения в административном устройстве страны крайне усложнили определение административно-территориальных единиц Государства Российского ΧVΧVIII вв., в составе которых необходимо искать сведения по истории отдельных населенных пунктов.
Дальнейшая разработка и совершенствование методов комплексного исследования локальных территорий, использование возможно более широкого круга источников позволят открыть еще не одну неизвестную страницу как в истории конкретных территорий, так и в истории самой административно-территориальной реформы Екатерины Великой.
Примечания
1
Обзор новейшей историографии проблемы см.: Каменский А.Б. От Петра I до Павла I: Реформы в России XVIII века (Опыт целостного анализа). М., 2001. С. 315330.
2
Иванов П.И. Опыт исторического исследования о межевании земель России. М., 1846. Неволин К.А. Об успехах государственного межевания в России до императрицы Екатерины II // Полн. собр. соч. СПб., 1859. Т. 6. С. 429518; Герман И.Е. История межевого законодательства от Уложения до Генерального межевания. М., 1893; Он же. Материалы к истории генерального межевания в России. М., 1911; Он же. История русского межевания. М., 1914; Рудин С.Д. Межевое законодательство и деятельность межевой части России за 150 лет. Пг., 1915.
3
Фундаминский М.И. Материалы генерального межевания как исторический источник //Проблемы Отечественной и всеобщей истории. Л., 1979. Вып.3. С. 6568.
4
Милов Л.В. Об «Экономических примечаниях к Генеральному межеванию» второй половины ΧVIII начала ΧIΧ вв. (Некоторые вопросы источниковедения): Автореф. К.и.н. М., 1957; Горский А.А. Количественный анализ сводных данный экономических примечаний к генеральному межеванию: Автореф. К.и.н. М., 1984.
5
См. напр.: Цветков М.А. Картографические материалы генерального межевания // Вопросы географии. М., 1953. Сб. 31; Гольденберг А.Л. Картографические материалы как исторический источник и их классификация (XVIIXVIII вв.) // Проблемы источниковедения. М., 1959. Т. 7. С. 296347; Водарский Я.Е. Карты второй половины XVIII в. как источник для реконструкции уездных границ XVII века на примере Чаронды) // Северный археографический сборник. Вологда. 1978. Вып. 6. С. 3082; Кусов В.С. Картографическое искусство Русского государства. М., 1989; Он же. Земли Московской губернии в XVIII веке: Карты уездов. Описания землевладений. М., 2004. Т. IIII.
6
Веселовский С.Б., Перцов В.Н. Исторические карты Подмосковья. (История сел и деревень Подмосковья вв. Вып. 4.). М., 1993; Вортман Д.Я. Отображение пространственно-функционального развития старинных городов на картах-реконструкциях // Столичные и периферийные города Руси и России в средние века и раннее новое время (XIXVIII вв.): Тез. докл. науч. конф. (М., 35 дек. 1996 г.). М., 1996. С. 38 44; Смирнов В.И. Древнейшие волости XIVXVI вв. и их дальнейшая судьба в Егорьевском уезде XVIIIXX вв. // История сел и деревень Подмосковья XIVXX вв. М., 1992. Вып. 1. С. 2527; Чернов С.З. Комплексное исследование русского средневекового ландшафта (экология культурной среды) // История и культура древнерусского города. М., 1989. С. 168178; Саатчан Г.Р. Российские географические чертежи XVIIXVIII вв. как источник по истории отечественного города // Столичные и периферийные города Руси и России в средние века и раннее новое время (XIXVIII вв.): Тез. докл. науч. конф. (М., 35 дек. 1996 г.). М., 1996. С. 5457 и др.
7
Подробнее о взаимосвязях научных дисциплин в комплексном исследовании исторических территорий см.: Чернов С.З. Комплексное исследование и охрана русского средневекового ландшафта: по материалам древнего Радонежского княжества. М., 1987. С. 12.
8
ПСЗРИ. Т. IV. 2218; Т. XVII. 12474; Т. XVII. 12570, 12711.
9
РГАДА. Ф. 1356. Оп. 1. Д. 1420.
10
Там же. Ф. 1320. Оп. 7. Ч. VIII. Д. 6269. Л. 1.
11
Там же. Л. 5.
12
Там же. Л. 99 об.
13
Там же. Л. 6569, 7175 об, 7981, 8284, 8589.
14
ГАКО. Ф. Ф-15. Оп. 5. Д. 432, 433, 434, 435, 436; Ф. Ф-437. Оп.6. Д. 792.
15
Веселовский С.Б., Перцов В.Н. Исторические карты Подмосковья. (История сел и деревень Подмосковья вв. Вып. 4.). М., 1993.
16
ПСЗРИ. Т. XVII. 12711.
17
РГАДА. Ф. 1313. Оп. 7. Ч. I. Д. 49. Л. 1.
18
Там же. Л. 99 об.
19
См.: Кусов В.С. Земли Московской губернии в XVIII веке: Карты уездов. Описания землевладений. М., 2004. Т. II. С. 231270.
20
РГАДА. Ф. 1313. Оп. 7. Ч. 1. Д. 65. Л. 11 об.
21
Там же. Л. 99 об.
22
Там же. Л. 1113 об.
23
Там же. Л. 14 об, 1519 об.
24
ПСЗ. Т. XVIII. 13271.
25
РГАДА. Ф. 1313. Оп. 7. Ч. 1. Д. 65. Л. 7881.
26
Рудин С.Д. Межевое законодательство и деятельность межевой части России за 150 лет. Пг., 1915. С. 138.
27
Там же. С. 143.
28
ГАКО. Ф. Ф-15. Оп. 5. Д. 432, 433, 434, 435, 436.
29
Там же. Д. 432.