У него было много женщин? почему-то шепотом спросила Мариша.
Да, тоже шепотом произнес Борода. Он их любил. И они его тоже.
Мариша окинула взглядом постель. Потемкин, насколько она могла видеть, лежал в ней обнаженным. Даже если на нем и были плавки, это дела не меняло. Похоже, он ждал, когда к нему присоединится прекрасная гостья. Но вместо нее получил удар ножом в грудь.
Какая гнусность! неожиданно воскликнул Борода. Кому могло понадобиться убивать Никиту?
Этого Мариша не знала. Но ей не давала покоя мысль, что смерть художника как-то связана со скелетом, найденным на пустыре. И не только с ним, но и со шпагой, которая когда-то попала в руки ее деда и которую он не смог удержать. Почему она так подумала? Да все потому, что стоило начать искать убийцу Варфоломея и выйти на свидетеля, как этот свидетель исчезал.
Надо вызвать милицию, наконец произнес Борода.
Мариша извлекла из сумочки телефон и позвонила. Разговор с милицией взял на себя Борода. А Мариша пока осторожно обошла квартиру. Да, она не ошиблась. Потемкин в самом деле перед смертью принимал у себя женщину. Наверное, ту самую музу. Если так, то его муза любила заложить за воротник.
На столе стояла недопитая бутылка кагора и какого-то испанского вина, судя по этикетке, довольно дорогого. В холодильнике сиротливо стояла одна-единственная бутылка с минеральной водой. В пепельнице лежали окурки, один из которых был весь в ярко-алой помаде. Но вот в мусорном ведре, куда Мариша также заглянула, она обнаружила пакетик из-под презервативов. Это было странно. Он лежал на самом верху. Выходило, что жрица любви, она же муза, сначала удовлетворила Потемкина. А потом уже убила его.
Где-то Мариша про такое слышала. Ах да! В древних культах практиковались подобные жертвоприношения. Мужчину убивали на высшем пике наслаждения, принося в жертву темной богине. Но это было давно. И происходило в храмах, а не в замызганном жилище холостяка, служившем ему, по всей видимости, одновременно еще и мастерской.
С ритуальным убийством также не вязалось и орудие, которое использовал преступник. Это был обычный кухонный нож. Мариша осторожно, чтобы не оставить своих собственных отпечатков пальцев, открыла ящик стола. Ну да! Вот и еще три ножа из того же набора. Хорошие массивные ножи с черной прорезиненной рукояткой и тяжелым острым лезвием. Самого большого не хватало. И Мариша почти не сомневалась, что это он и торчит в груди Потемкина.
Ах, как это все ужасно, пробормотала Мариша, убирая в сумочку платок, с помощью которого она только что открывала дверцы. Что мне стоило прийти на полчаса пораньше?
И что тогда, дурочка? Внутренний голос отозвался с неожиданным здравомыслием. Пришла бы ты, и было бы сейчас тут на один труп больше. Убийца не захотел бы оставлять после себя свидетельницу, способную опознать его.
Мариша еще раз обошла квартиру художника, но больше ничего подозрительного не обнаружила. Обычный творческий беспорядок. Кисти, краски, наполовину загрунтованные холсты, какие-то наброски на кусках бумаги или картона. По большей части сюжеты и сами полотна оставались за гранью понимания того, что на них изображено. Какие-то извилистые червячки ползали на бумаге, оставляя за собой причудливые узоры, в которых можно было усмотреть что угодно. Была бы фантазия.
Девушка разложила перед собой несколько рисунков и принялась их сравнивать, пытаясь понять душу погибшего художника.
Минуточку! вздрогнула она неожиданно. А вот это лицо мне знакомо!
И Мариша извлекла из груды набросков, сделанных цветной пастелью или чем-то в этом духе (Мариша в живописи разбиралась не очень), только один. Посредством извилистых линий и штрихов на нем был изображен человек. И чем дольше приглядывалась Мариша, тем отчетливей понимала, что этот человек не кто иной, как погибший Варфоломей. Но против ожидания на бумаге он выглядел повзрослевшим и каким-то заматеревшим. Словно бы человек этот продолжал жить, полнеть и обзаводиться пороками, и словно бы не его тело мирно гнило все эти годы на пустыре.
Очень интересно, пробормотала Мариша.
На рисунке Варфоломей ей совсем не понравился. Раньше она видела только его фотографию. А теперь увидела оригинал. Похоже, он был вовсе не тем херувимом, каким казался. Черты лица на рисунке тяжелые, глаза отекли. Губы кривила злая ухмылка, как у опереточного черта. И даже остатки волос на голове стояли дыбом наподобие рожек. Вместо ног копытца. А сзади змеился тонкий хвост с жалом.
Где-то под хвостом этого сатира художник пристроил маленькую женскую фигурку. Выглядела она жалко и как-то неопрятно. Растрепанные длинные волосы, маленький нос с темным пятнышком на переносице, большие испуганные глаза. Рядом с этой женщиной художник изобразил еще одну. Фигура представляла собой схематический набросок. Как показалось Марише, художник вообще пытался уничтожить его. До конца не стер, но и разглядеть черты лица не представлялось возможным. Однако художник придал фигурке до того скорбную позу, что волны отчаяния, казалось, раскатывались по бумаге.
Одним словом, на дружеский шарж эта картинка никак не походила. Рисунок был сделан совсем недавно, бумага не успела пожелтеть. Может быть, за несколько дней до смерти. Или даже за несколько часов. Почему-то эта мысль заставила Маришу содрогнуться. Но странный рисунок она не выбросила. Наоборот, аккуратно его сложила и сунула в сумочку.
Что же, вздохнула Мариша. Одно ясно определенно: погибший художник лично знал Варфоломея. И сдается мне, что познакомились эти двое в гостях все у той же Верки.
Мысль об этой женщине, которая завтра прибывает поездом из Хельсинки, заставила Маришу встрепенуться. А вдруг и ей грозит опасность? Вдруг неведомый преступник, убивший Варфоломея, планомерно уничтожает всех свидетелей? Сначала убил Никиту. А дождавшись, когда в город приедет Вера, доберется и до нее.
Нет! Этого нельзя допустить ни в коем случае! Если понадобится, она организует для Верки круглосуточную охрану. По крайней мере до тех пор, пока та не даст показаний. Но на этом месте ход Маришиных мыслей прервался. Потому что приехала следственная бригада.
Они невнимательно выслушали попытки Мариши связать это убийство с найденным на пустыре скелетом. И лишь покачали головами.
Тот скелет пролежал в земле около тридцати лет, верно? А убийство совершено сегодня, в наши дни. Какая связь? Если бы убийца хотел заставить замолчать гражданина Потемкина, то он не стал бы ждать столько лет. А избавился бы от него раньше.
В словах следователя была своя правда. Спорить с ним Мариша не стала. К чему? Достойных аргументов у нее в этом споре не было. Пока не было.
Где-то мы прокололись, бормотала себе под нос Мариша. Наследили. И преступник нанес упреждающий удар.
Но понять, откуда именно преступник узнал о том, что она разыскивает Никиту, было невозможно. Мариша и ее друзья за эти дни обошли стольких его знакомых и со столькими поговорили. Каждый мог проболтаться неизвестному убийце, что следствие ищет Никиту. Да еще эта распроклятая газета с фотографией Варфоломея! Мариша даже застонала от досады!
Конечно, именно она и подстегнула убийцу к решительным действиям. И он начал в срочном порядке устранять свидетелей. Раньше-то он жил спокойно, потому что был уверен: следствие по делу исчезновения супругов Городовых зашло в тупик и закрыто. А теперь оно могло начаться по новой. Ведь на руках у оперативников был настоящий труп, вернее, скелет. Но и его было достаточно для возобновления старого расследования. Убийца испугался и убил первого свидетеля, который мог его выдать, Никиту.
И Мариша решила, что лучше умрет сама, но не отдаст убийце последнего свидетеля. Какое счастье, что в Сочи улетели только Олег и Инна. Таким образом, для охраны прибывающей завтра в город Веры оставалось еще целых четыре человека. Совсем даже неплохая военная единица могла получиться. Особенно если предположить, что преступник действует в одиночку.
Глава девятая
А в городе Сочи еще одна парочка самодеятельных сыщиков вовсю вела розыскную деятельность. Все намеки Олега, что для начала неплохо было бы поплескаться в море, а потом уж начинать поиски, Инна высмеяла как дилетантские.
Мы приехали сюда не развлекаться!
Судя по тяжелому вздоху, который вырвался из мощной груди Олега, он бы вовсе не отказался совместить полезное с приятным.
Инна, жарко же, простонал он. Давай хотя бы в кафе посидим. Передохнем.
Но Инна неслась вперед, словно почуявшая след гончая. Жара ей была нипочем. А она, надо отдать справедливость жалобам Олега, была просто одуряющая. Даже для этого региона и времени года.
Инна! Остановись! Дай хоть водички холодненькой попить!
Инна замедлила шаг и обернулась. Она собиралась отругать Олега за малодушие, но, увидев его мокрое раскрасневшееся лицо, устыдилась. Ну что она хочет от него? Это же всего-навсего мужчина. Нельзя требовать от него той же выдержки и целеустремленности, что присуща ей самой.
А коварный Олег, заметив слабину, которая появилась во взгляде его подруги, вовсю раскапризничался. И выклянчил у Инны целых полчаса отдыха.
Но потом мы едем в «Морскую жемчужину».
К счастью, санаторий, где когда-то работала чета Городовых он врачом, она медицинской сестрой, существовал и исправно функционировал до сих пор.
Там и отдохнем хорошенько, подсластила пилюлю Инна. И даже искупаемся.
Но к тому времени, как они добрались до санатория, стало ясно, что лучше уж им тут и переночевать. Потому что единственный сотрудник, который трудился в санатории тридцать лет назад и мог помнить чету Городовых, был ночной сторож. А он заступал на дежурство, как понятно из его должности, только ближе к ночи.
Не может быть, чтобы никого больше из старых сотрудников не осталось! возмущалась Инна.
Все на пенсии. За последние годы отечественный туризм понес огромные потери. И до сих пор люди охотнее едут в Турцию, чем к нам. Хотя вот оно море! Одно и то же. Что тут у нас, что там у них.
Однако море морем, а когда Инне показали ее номер, она долго не могла поверить, что это не шутка.
И вы предлагаете мне тут поселиться? искренне недоумевала она. Но я не хочу. Тут потолок весь в пятнах и черный. Мне такой дизайн не нравится.
Это не дизайн, втолковывала ей администраторша. Это протечка зимой случилась. И грибок пошел. Побелить никак руки не доходят.
А стены почему в трещинах? не унималась Инна.
Так ремонта давно не было.
Кровать угрожающе скрипнула и пошатнулась, едва Инна попыталась на нее сесть. Воды ни горячей, ни холодной в душе не оказалось.
Зачем вам в номере душ? удивлялась та же администраторша. Дальше по коридору есть общий душ. Можете им пользоваться. Народу все равно никого нет.
Странно, пробормотала Инна себе под нос. Почему меня это совсем не удивляет?
Вслух она произнесла другое:
Дайте мне другой номер!
А другого нет.
Нет? опешила Инна. Вы же только что сказали, что по всему коридору номера стоят пустые.
Верно. Но поверьте, я вам предложила лучший.
Поверить в такое Инна никак не могла. Не хватало ее фантазии на это, и все тут!
А номера люкс? внезапно осенило ее.
Администраторша недовольно скривилась.
Что же вы сразу не сказали, что хотите люкс? Теперь придется переоформлять все бумаги. Не лучше ли сразу же было выбрать именно его?
Инна сердито фыркнула.
Сначала покажите. Если там такой же кошмар, лучше останусь под открытым небом.
Впрочем, люкс ее немного примирил с санаторием. Конечно, мебель могла бы быть и поновей да и почище. А за те деньги, которые содрали с нее всего лишь за одну ночь, можно было купить в номер вполне приличный цветной телевизор, а не того лампового доходягу, который там стоял. Но это все были мелочи. Выйдя на балкончик, Инна вдохнула в себя свежий морской воздух и неожиданно поняла, что почти счастлива.
Олег, который тоже энергично отклонил предложение администрации поселиться в обычном номере, оказался в соседнем с Инной номере. И сейчас вышел на балкончик, мечтательно глядя вдаль.
Красота, верно, Инна? спросил он.
И Инна не могла не согласиться. Море сверкало и переливалось в лучах солнца. Длинная полоса пляжа была почти безлюдна. И при желании можно было вообразить, что во всем мире нет вообще ни одной живой души, кроме них двоих.
Искупаемся?
Это предложение вырвалось у них обоих одновременно. И не выдержав, они дружно рассмеялись. А потом они купались и плавали до посинения. Вода даже у берега была еще прохладной. А чуть дальше в море так и вовсе холодной. После купания оба почувствовали зверский аппетит. И не сговариваясь отправились в столовую. Тем более что начиналось время ужина.
Как ни странно, но еда в отличие от номеров тут была превосходной. Правда, никакого шведского стола с его фантастическим изобилием не наблюдалось.
Шведский стол? вытаращила на Инну глаза упитанная деваха официантка. Да вы че? Ну вон их у нас сколько!
И она широким жестом обвела полупустой ресторан.
Выбирайте любой, тот вам и будет шведский.
И вино можно было купить лишь в баре, который находился на первом этаже, в отличие от ресторана, располагавшегося на втором. Но зато на ужин подали по куску нежной молодой баранины с золотистым рисом и сливовым соусом. Зеленый салат из ранних кавказских овощей ажурной горкой поднимался в глубокой пиале, а вместо вина гостям предлагали свежевыжатые фруктовые соки.
Наступил вечер, а Инна с Олегом и не заметили этого. В воздухе была разлита особая, присущая только южным ночам, томная нега. Хотелось чего-то необычного, полететь к самым далеким звездам, бежать по волнам или, на худой конец, встретить на побережье золотоволосого бога в человеческом обличье.
Инна, нерешительно произнес Олег. Тебе не кажется, что мы могли бы
Нет, Инне не казалось. Она знала, что скажет Олег еще до того, как он открыл рот. Но она считала, что им надо еще повременить, проверить свои чувства и вообще она еще не готова.
Не готова? Но как же так? растерялся Олег. Мы же специально сюда для этого ехали.
А я не готова! с вызовом произнесла Инна. Ясно тебе?
Хорошо, окончательно смешался Олег. Если ты не готова, то я могу и сам поговорить со сторожем. Тогда ты иди, отдыхай.
Теперь наступила очередь Инны растеряться.
Так ты это о стороже говорил? А я подумала, что ты хочешь
И она прикусила язык. Еще не хватало, чтобы он подумал, будто бы она легкодоступная штучка. Только о мужчинах и любви и мечтает.
А я подумала, что ты хочешь заказать еще вина, неуклюже выкрутилась она.
Вина? Нет. Думаю, что нам уже достаточно.
Инна, которая выпила практически в одиночку целую бутылку «Алазанской долины», вовсе так не считала. Легкое вино ее бедную голову лишь приятно дурманило. Хотя обычно она вино не любила и не пила. Но как это побывать на юге и не пить вина? Олег вина почти совсем не пил. Лишь один бокал, который он и смаковал весь вечер. В результате Инна порядком набралась, но чувствовала себя превосходно. Олег был трезв и заметно нервничал.
Что мы будем говорить сторожу? Вдруг он не захочет с нами разговаривать?
Захочет! заверила его Инна и вдруг, к своему ужасу, пьяно икнула.
К счастью, Олег был так погружен в свои мысли, что ничего не заметил. Инна налила себе остатки вина, выпила и прислушалась. Вроде бы помогло, противная икота отступила.