Насчет остальных жильцов подруги сначала решили, что их в расчет можно было и не брать. Но потом Инна добавила:
Но про Верку и Никиту еще не доказано, что они в самом деле виновны. Да и вообще Мы знаем лишь версию Инны Семеновны. Верней, ее бабушки. А та могла неосознанно сгущать краски.
Да, остальные соседи тоже могли кое-что видеть, согласилась с ней Мариша. Ладно, побеседуем и с ними тоже.
Тем более что имелся в виду всего один адрес, по которому проживали Александр и Виктория Воробьевы. Видимо, это и были родители тех самых Сережи и Паши. Оставалось только поинтересоваться, куда делись сами мальчики. С родителями они прописаны не были. И вообще, на их счет Артем никакой информации не предоставил.
Но в любом случае это был неплохой шанс. И на него можно было ловить. Не то что в случае с собственными родителями Инны Семеновны. Те, увы, пребывали уже в мире ином. Это же касалось и ее не в меру любопытной бабушки, дружившей в свое время с бабушкой начинающего уголовника Никиты.
Все-таки тридцать лет это очень большой срок. Прямо и не знаю, получится ли у нас!
Такие сомнения были вовсе не в духе Мариши. Должно быть, тесное соседство с дедулей совсем ее подкосило.
С кого начнем? мигая от нетерпения, спрашивала Инна. С этих родителей или с Никиты?
Мариша прислушалась к своим ощущениям. Чутье почему-то упорно советовало ей сначала ехать к Воробьевым. Но в то же время Никита был куда более перспективен. Почему же ей так упорно не хочется сейчас ехать к нему?
К нему лучше ехать, когда мы уже будем иметь на руках козыри против этого субчика, подсказала Инна.
И Мариша тут же с ней согласилась. Нечего было и голову ломать, почему да почему! Нужно всегда следовать не голосу разума и сухой логике, эта парочка запросто может и подвести, а только своему собственному чутью. Оно-то уж, и это доказано практикой, точно не обманет.
Придя таким образом к согласию, подруги отправились к Воробьевым. Дома была только Виктория.
Да, у меня двое сыновей, утвердительно кивнула она. Все верно. Сережа и старший Павел.
И где они сейчас?
Служат. Они оба военные. Моряки. Но почему вы ими интересуетесь?
Подруги только вздохнули. И она еще спрашивает! Военные моряки, мечта любой девушки! Хотя, конечно, в данном случае подругам для дела были нужны не сыновья, а как раз их мамаша. Но боже, как же это уныло. И почему мальчики тридцать лет назад были такие маленькие? Вот было бы славно их сейчас найти и допросить, а заодно и познакомиться поближе. Впрочем, если бы братья годились только на роль свидетелей, то вряд ли бы общение с ними так волновало подруг.
Мои соседи? снова удивилась Виктория Петровна, когда девушки изложили ей суть своей проблемы. Но знаете, это было так давно! И кто именно вас интересует? В доме часто менялись люди.
Постарайтесь вспомнить тот промежуток времени, когда на первом этаже жила молодая разведенная женщина и молодой человек со своей бабушкой.
Воришка с темной репутацией.
Вера и Никита, тут же кивнула головой женщина.
Подруги обрадованно переглянулись. Похоже, у них появился еще один свидетель, отличающийся хорошей памятью.
Только почему вы назвали Никиту воришкой? добавила Виктория Петровна. Насколько я знаю, он был художником. И совсем неплохим.
Но Инна Семеновна нам сказала, что
Кто? Какая Инна Семеновна? Вы имеете в виду Инночку дочку Семена Григорьевича?
Видимо.
От себя могу сказать, что эта девушка жила на втором этаже со своими родителями и чересчур бдительной бабушкой. И была по уши влюблена в этого самого Никиту с первого этажа.
В самом деле? Это было так заметно?
Стоило посмотреть, как она караулила этого парня по вечерам. Спать не ложилась. Так и торчала до поздней ночи в своем окошке.
А он?
Думаю, что она была не в его вкусе. И потом там были родители, которые бы встали грудью на пути своей доченьки. И бабушка. Она тоже активно не одобряла образ жизни Никиты. Не удивлюсь, если это она и наговорила внучке всю эту нелепицу про него.
И Виктория Петровна презрительно фыркнула:
Надо же! Оболгать мальчика! Никакой он был не вор! А художник. И совсем неплохой!
Ладно, с этим можно разобраться и позже. Сейчас подруг интересовало другое.
А что у него было с Верой?
С Верой? А что у них могло быть? Они были соседями.
И любовниками?
Не думаю. Веру интересовало замужество. А Никита в этом плане был малоперспективен.
Почему?
У него за душой не было ни гроша. Жил вместе с бабушкой или в мастерской, которую ему то ли выделили от Союза художников, то ли он занимал ее на время отъезда одного из своих приятелей. Скорее второе. Потому что картины его покупались плохо.
Но вы же говорили, что он был талантлив?
Девушки, разве редко бывает, что талант никто не хочет покупать? Вот и картины Никиты не пользовались особым успехом. Рисуй он хорошеньких кошечек, собачек или цветочки, глядишь, со временем бы и разбогател. Но его картины были авангардны. Ломаные линии, косые дома, голые истерзанные деревья. В них был какой-то надрыв. И их почти не покупали.
Но он заглядывал к Вере, так сказать, на огонек?
Не думаю, что она бы его принимала. Вера была бабой неглупой. И отлично понимала, что не надо гадить там, где живешь. И если Никита не годился ей в мужья, она бы не стала с ним связываться. У нее была цель выйти замуж за богатого мужчину. И этим самым утереть нос мужу, который ее бросил.
И что?
В конце концов она вышла замуж за какого-то иностранца. То ли за шведа, то ли за немца. Не знаю точно. Со своим женихом она никого из нас не знакомила. Должно быть, опасалась, что мы можем порассказать кое-что о ее образе жизни.
Но хоть что-то вы можете о нем вспомнить? Фамилию? Из какого города?
Нет, девочки. Простите, но тут я ничем не могу вам помочь.
Вздохнув, Мариша вытащила из сумочки фотографию Городового.
А этого человека вы узнаете?
Виктория Петровна взяла в руки фотографию и внезапно замерла:
Подождите! Но ведь это же он и есть!
Кто?!
Жених Верки! Швед! Или немец!
Вот это новость! Интересно, как это врач из Сочи мог одновременно оказаться женихом-иностранцем?
Вы уверены? осторожно спросила у женщины Мариша.
Да, это точно он!
Вы же с ним не были знакомы!
Ну да, Верка нас друг другу не представила. Я их увидела случайно в городе. Они сидели на лавочке возле Казанского собора. И пили импортное пиво из баночек. Знаете, такие алюминиевые? Сейчас-то их полно в каждом ларьке. А в семидесятых годах их просто не было. Ничего похожего не было. Так что я сначала обратила внимание на диковинку, на это баночное пиво, которое до того видела только в кино. А потом уже посмотрела, кто его пьет. Тут и узнала Верку.
Верка тоже узнала свою соседку. Несмотря на яркий макияж и легкое опьянение, было видно, что она испугалась. Она сделала огромные глаза и замотала головой, показывая, чтобы Виктория не смела к ним приближаться.
Ну, я и не стала подходить. Чего, думаю, людям мешать.
Но вечером Виктория все же не удержалась. И спустилась к соседке, чтобы узнать, с кем это Верка пила пиво в сквере.
Она мне тогда и сказала, что это был ее жених. Что он иностранец. Да, вспомнила: что он живет в Германии, но по происхождению швед. И что хочет на ней жениться. А спустя несколько месяцев я узнала, что Верка в самом деле вышла замуж. И уехала. Больше я ее никогда не видела.
И она сделала попытку вернуть фотографию Марише. Но та не торопилась ее брать назад.
Вы посмотрите повнимательней, предложила она женщине. Может быть, не он?
Да он! Он! Точно!
Может быть, просто похож?
Виктория Петровна покачала головой.
Видите, у него тут родинка над губой такая приметная? Как у Харатьяна, да? Вот и у того Веркиного жениха была такая же. И вообще это он. Не сомневайтесь!
Подруги были в явном недоумении. Почему женатый и вполне отечественный мужик превратился в устах Верки в холостого иностранца? Просто хвасталась, не желая ударить в грязь лицом перед соседкой, у которой в личной жизни был полный порядок? Могло быть и такое. В самом деле, одно дело встречаться с женатым врачом из Сочи и совсем другое иметь холостого жениха из Германии.
Но неужели она надеялась, что Виктория ей поверит? Ведь одежда, манера держаться, акцент предполагаемого жениха должны были его выдать!
Насчет акцента я ничего не знаю, потому что не разговаривала с ним, сказала Виктория. Одет он был очень модно. Так что, если я вначале и сомневалась, то потом поверила. Ведь вышла же Верка замуж за шведа из Германии. А с этим фактом не поспоришь!
Только швед был совсем не тот, пробормотала Мариша.
Инну интересовал другой вопрос.
А с чего вы так твердо уверены, что ваша соседка в самом деле вышла замуж именно за шведа? Ведь на их бракосочетании вы не были!
Да уж, не сподобилась, хмыкнула Виктория Петровна. А откуда знаю? Так ведь такое в прежние времена в Советском Союзе было не скрыть. Все знали. И в домоуправлении, и в милиции. Это сейчас за кого хочешь, за того и ступай замуж. Хоть за австралийца, хоть за его кенгуру. А тогда иностранцев можно было по пальцам пересчитать. Языковой барьер опять же. Где с ними познакомишься? Если только по работе.
Это навело Инну на новую мысль.
А где Вера работала?
Насколько я помню, она была продавщицей в «Гостином Дворе».
Что вы говорите?
Да, да! Стояла в отделе спортивных товаров. Кстати, она рассказывала, что и со своим шведом познакомилась именно там. Он проходил мимо в поисках сувенира. А вместо сувенира нашел себе жену. Правда, романтично?
Подругам так не казалось. Особенно учитывая, что на роль шведского жениха милая Верочка определила Городового, чья смерть была уже в этот момент не за горами.
Но все равно, я считаю, мы хорошо продвинулись вперед, заявила Инна, когда подруги вышли из дома Воробьевых. Теперь мы точно знаем, что Городовой приходил именно к Верке. И скорей всего, у нее дома его и убили.
И что нам делать с этой информацией? Как нам найти эту Верку? Мы даже ее теперешней фамилии не знаем!
Артем вообще, сдается мне, схалтурил в этот раз.
Марише и самой так казалось. В самом деле, почему он не нашел нынешнего адреса Верки? Вышла замуж? И что с того? Можно подумать, редкостный факт.
Тем более что замуж она вышла не за кого-нибудь, а за шведа, еще подлила масла в огонь Инна. Ты же сама слышала, в семидесятых годах это была редкость.
Ну да, пробурчала Мариша, в голове которой наконец сверкнула идея. А я знаю, как нам обойтись без Артема.
И как?
Надо съездить на работу к Вере.
Куда? В «Гостиный Двор»?
А что тут такого? В отличие от многих других магазинов этот стоит и ничего ему не делается. Напротив, процветает даже. Вполне возможно, что мы добудем там сведения о Вере.
Через тридцать лет? усомнилась Инна.
Или встретим людей, с которыми она работала. И не смотри на меня так! Это только кажется, что тридцать лет огромный срок. На самом деле многие люди как придут в юности на одно место, так там и трудятся. Моя мама, например, ветеран труда. Тридцать семь лет она проработала в одном и том же институте.
Инна пожала плечами. В самом деле, почему бы и не съездить. Чем они рискуют?
Глава пятая
Центр города «порадовал» подруг пробками и густым, тяжелым воздухом, который ужасно раскалился меж каменных стен. Едва они высунулись из машины, как в нос полезла противная пыль, заставляя чихать, а глаза слезиться.
Что за проклятие? Каждую весну одна и та же болячка?! сморкалась Инна, не спеша отходить от машины.
Глаза у нее покраснели. И вид был жалкий.
В городе чихаю, один раз на природу в мае подалась, так вообще чуть было не померла там. Так чихала, что даже нос распух. Дышать не могла.
Мариша с сочувствием посмотрела на малость опухшую подругу.
Вид у тебя и в самом деле того
Вид! простонала в ответ Инна. Ты бы знала, как я себя чувствую! Легче помереть, честное слово, чем так мучиться.
И она снова уткнулась в платок, надрывно чихая без остановки.
Нет, не могу! произнесла она наконец. Приму таблетку.
Тебе еще что-то помогает? обрадовалась Мариша. Чего же ты ждешь?
Печень жалко. Надеялась, что переупрямлю свою аллергию, но, видно, не судьба.
И, проглотив крохотную таблеточку, она забралась обратно в машину. Там Инна плотно закрыла окна и принялась ждать результатов лечения. Мариша тоже присела рядом с подругой.
У меня тетя вылечилась от сенной лихорадки, сказала она.
От чего?
Весеннюю аллергию так иногда еще называют, пояснила Мариша. И знаешь как?
Таблетками!
Да, таблетками. Но какими?
И какими? полюбопытствовала Инна.
Она пила простой активированный уголь.
Инна недоверчиво посмотрела на подругу.
И помогает?
Надо знать, как его пить.
Ты скажи, я попью.
Нет, в этом году уже поздно, покачала головой Мариша. А на следующий, пожалуй, начни.
Основная хитрость теткиного метода заключалась в том, чтобы лечение начать за месяц, а желательно за полтора до того времени, когда обычно атакует вредная болячка.
Таблетки пить строго натощак. По одной на каждые десять килограммов твоего тела.
То есть если я вешу пятьдесят пять, то мне нужно принять пять с половиной таблеток?
Можешь выпить шесть, великодушно разрешила ей Мариша. Полагаю, вреда не будет.
И долго пить?
Я же говорю, за месяц до начала сезонной аллергии. В мае она у тебя начинается? Вот и пей с апреля.
Ага. Поняла.
И если ты все сделаешь правильно, то проживешь следующий сезон практически без насморка и аллергии, заверила ее Мариша. Моя тетка обожает лечиться. Но надо отдать ей должное, рекомендует только те средства, которые ей самой помогли и которые уж точно вреда не принесут.
Да, вреда от активированного угля точно не будет, задумчиво произнесла Инна. Слушай, вроде бы нос прошел!
В доказательство своих слов она пошмыгала носом. Он в самом деле дышал.
Вот и чудесно! повеселела Инна. Пошли! А то у меня на вечер еще свидание запланировано.
И с кем же? прищурилась Мариша, выбираясь следом за подругой из машины. Впрочем, можешь не говорить. Уверена, что это будет один из архитекторов! Инна, при живом-то муже! Как не стыдно!
Надо же нам как-то поддерживать с ними связь! оправдывалась Инна. Вдруг они еще чего-нибудь интересненькое узнают?
Для этого ты могла бы взять телефон у Жаннин.
Зачем? Я же видела, что ты его записала. И только не прикидывайся белой овечкой. Ты же тоже обменялась телефонами с Геной.
Как ты все видишь? с притворной досадой возмутилась Мариша. Ну да! Жаннин повисла на Саше, ты строила глазки Олегу, а бедный рыжий Гена оказался в полной изоляции. Я просто морально поддержала его.
И как? Он тебе звонил?
Еще нет. А тебе?
Нет.
Надо будет узнать, как обстоят дела у Жаннин, внезапно оживилась Мариша.
Инне тоже было любопытно, и она невольно прислушивалась к разговору девушек. Впрочем, Жаннин была на работе и долго говорить не могла.
Она сказала, что заканчивает в пять. У нее есть новости, приглашает подъехать.
А?..
А красавчик Саша ей не звонил.
Что ж, в какой-то степени это было справедливо. Никто из трех архитекторов не пожелал проявить активность. И о чем это говорит? Либо они тяжело, просто-таки неизлечимо больны, либо уже заняты, либо попросту извращенцы. Все три пункта подруг не устраивали.
С этими безрадостными мыслями подруги подошли к дверям самого большого и посещаемого из городских универмагов. Не откладывая дела в долгий ящик, они сразу же прошли в отдел спортивных товаров. Кроме скакалок, баскетбольных и футбольных мячей, сеток и карманных шашек тут продавался также инвентарь для туристических походов. Всякие там палатки-удочки и прочая муть.
Но покупать их подруги не спешили. И напрасно молоденькая продавщица притворно восторгалась, расхваливая товар:
Смотрите, какие хорошенькие лыжи.
Ага. И главное, по сезону!
А ролики! У нас предлагается огромный выбор.
Инна заколебалась.
Можно, я куплю Степке ролики?
У него есть!
Но у него черные. А эти голубые!
Тут терпение Мариши иссякло. И она рявкнула: