Да ну, отмахнулся он.
Я продолжил настаивать:
Нет, если ты стесняешься, я и сам могу спросить. Мне это раз плюнуть.
Отвянь, вдвое злее обычного огрызнулся Циклоп, словно я нанес ему личное оскорбление, и чуть слышно пробубнил. Ты ничего не понимаешь.
Я и впрямь не понимал пристрастия Циклопа к этой пушке. Спору нет, «Герда» была мощным оружием, но уж слишком громоздким и тяжелым, с неудобным прикладом и непомерно длинным стволом. Но, как говорится, сердцу не прикажешь.
Что жрать дают? внезапно раздался из-за шторки хриплый голос Сапога.
Размазню, ответил я.
Совсем наш кашевар озверел.
Тут хозяин голоса соблаговолил явить свой лик. Выглядел Сапог так, словно весь день провел перед зеркалом. Он был причесан, гладко выбрит, опрятен, а ботинки начистил аж до блеска. Необъяснимо, но факт в любых обстоятельствах, даже после мощной пьянки, внешний вид Сапога всегда оказывался безупречным. Как ему это удавалось, непонятно.
Твою дивизию! выругался Сапог. Я мужик! А мужику что нужно? Мясо! Я этой вашей размазней сыт по горло. Мяса хочу! Я ветеран, у меня медалей не счесть! Мне генерал Каюмов благодарность объявил! Лично! И что я получил за верную службу? Вонючую шконку в каком-то захолустье, где ни нормальной еды, ни баб, ни пойла. Только дождь и кретины!
И что ты предлагаешь? зевая, спросил я.
Если гора не идет к Магомету, то Магомет идет к горе, изрек Сапог и пояснил. Надо на урсуса идти. Завалим зверя мясо будет. Попируем от души.
Что-то мне подсказывает, что Комендант этого не одобрит.
Сапог хитро прищурился:
А если в самоход, а? Проныра, как ты относишься к самоходу?
Плохо отношусь, ответил я. Комендант узнает убьет.
Не убьет.
Не убьет, так покалечит.
Что, забздел?
Забздел.
Не бзди, я все спланировал, не сдавался Сапог. Урсус-шатун тут рядом бродит, километрах в двух от Форта, максимум в трех. Я за ним уже давненько наблюдаю. Отключим на время силовой купол. А стрелять будем с караулки. Дальше дело за малым. Спустимся, быстренько освежуем тушу, возьмем столько мяса, сколько сможем унести, и бегом назад. А мутант нас подстрахует.
Услышав это, Циклоп отвесил насмешливо-скептический взгляд, мол, нашел дурака.
Слушай дальше, продолжил делиться подробностями своего плана любитель мяса. Мы сделаем здесь коптильню, закоптим мясцо и спрячем хорошенько. Никому не скажем, сами жрать будем. А эти пусть давятся своей размазней. Как тебе такой вариант?
И не уговаривай. Здоровье дороже, ответил я.
Лицо Сапога перекосило, словно ему сунули под лопатку острую пику:
Какое здоровье? Какое, мать его, здоровье? Скоро здесь все передохнем! Если не от голода, так от холода.
Так уж и все?
Все. Торчим в этом загоне, как скот. Чего-то ждем. Ты думаешь, они прилетят за нами?
Надеюсь, так все и будет.
Надеется он Ха! Повзрослей уже, Проныра! Кому мы сдались? Ты сам-то наш контракт читал или подмахнул, не глядя?
Ну так, пробежался глазами.
«Пробежался глазами». А я, представь себе, прочитал внимательно от первого до последнего слова. Там черным по белому в конце, маленькими буквами, прописано, что работодатель не несет никакой ответственности за вред, связанный с любым ухудшением здоровья и смертью работника. Понимаешь, о чем я толкую? Они заранее подстраховались. Им на нас плевать. Мы для них расходный материал!
В этот момент небо полыхнуло ярко-красным светом, раздался громкий гул, и над нашими головами пронеслась огромная светящаяся капля. Мы изумленно раскрыли рты, глядя на огни в небе.
Мать ты моя, да ведь это звездолет! сказал Сапог и шлепнул себя ладонью по каске.
IV
Дорога перемен
Один мой хороший друг, психолог-физиогномист, говорил, что определить характер человека можно, только взглянув на его подбородок.
Заостренный свидетельствует о неискренности человека, отличая льстецов и подхалимов. Обладатель чрезмерно длинного мстителен и жесток. А вот круглый, наоборот, говорит о мягкости характера своего хозяина. Овальная форма указывает на то, что перед нами распутник. Двойной подбородок признак обжоры. Пикантная ямочка достается людям с прекрасным музыкальным слухом, а родинка авантюристам.
Комендант Форта, наш начальник, имел квадратный подбородок, что являлось верным признаком смелого и мужественного человека. Тут, правда, есть вот какое «но»: наш Комендант не человек, а антропоморфный боевой робот, также известный как голем.
Так называлась старая, проверенная временем модель, на которую не пожалели титана. В его затылке располагались ядерная батарейка с зарядом на двести лет и мощный нейроморфный процессор, а силе механических рук мог позавидовать библейский Самсон. Выглядел голем поистине устрашающе: исполинского роста, с широкой грудью и головой, напоминающей оскаленный череп, в глазницах которого демоническим огнем горели красные лампочки.
Комендант был здешним старожилом, он служил на Сиротке со дня основания колонии-поселения. А до того руководил антитеррористическими операциями. В том числе участвовал и в резонансном разгроме Комитета освобождения Марса экстремистской группировки, боровшейся за независимость колонии. В свое время эти бунтари-боевики навели изрядного шороху в Системе, совершив три неудачных покушения на губернатора Марса и проведя несколько атак на земные космопорты и вокзалы. Столько крови пролили во имя своей цели, дьяволы с красной планеты!
Несмотря на то, что дисциплина в наших рядах хромала на обе ноги, Комендант как-то умудрялся поддерживать порядок в Форте. Он, точно рентген, видел насквозь каждого. Знал наши достоинства и, особенно, недостатки. Голем умел взбодрить вовремя сказанным словом, а когда требовалось, то и хорошенько припугнуть.
Как и большинство других антропоморфных роботов, Комендант имел свой индивидуальный характер. Видимо, у тех, кто его программировал, с чувством юмора был полный порядок, так что и свое творение они сделали хохмачом. Умение пошутить сочеталось у голема с цинизмом. К примеру, в его кабинете над письменным столом висела репродукция картины «Девочка с персиками». И наш глава Форта немного подправил этот портрет. Несколькими штрихами фломастера он превратил румяные фрукты в плазменные гранаты, а августовский день за окном в дымящееся поле битвы. По центру картины красовалась надпись: «Гранат не надо бояться! Они ручные!».
А если бы у Коменданта имелся свой фамильный герб, там наверняка был бы изображен дьявольски острое мачете смертоносный скипетр, с которым он никогда не расставался и предпочитал любому другому оружию. Этот полуметровый тесак голем выточил собственноручно из старой рессоры вездехода. В руках своего создателя он превращался в грозное оружие, способное рассечь надвое все что угодно.
Когда мы с Сапогом вбежали в кабинет Коменданта, чтобы доложить о происшествии, начальник как раз заканчивал точить мачете алмазным бруском. Наш сбивчивый доклад он выслушал внимательно, ни разу не перебив. Только понимающе кивал, похлопывая лезвием по перепачканной машинным маслом ладони, и бросал быстрые взгляды то на меня, то на Сапога.
Все? спросил Комендант, когда мы замолчали.
Так точно, ответил я.
А что показал радар?
А ничего. Умер радар.
Как это «умер»? Когда?
Четыре дня назад.
Что за разгильдяйство? Почему мне не доложили?
Я почесал затылок:
Из головы как-то вылетело.
Из гялявы вилитела, сюсюкая, передразнил меня голем и уже нормальным голосом констатировал. М-да, с дисциплиной у нас полный швах. Чтоб это было в первый и в последний раз!
Комендант отложил в сторонку мачете и стал расхаживать по кабинету.
Может быть, промахнулись с доставкой груза? спросил он.
Вряд ли, усомнился я.
А что, если это был метеорит?
Да непохоже.
А на что похоже?
На летательный аппарат.
Думаешь, тюремная баржа?
Точно не баржа. По размерам не подходит.
Остаются два варианта: вынужденная посадка корабля снабжения или Комендант выдержал театральную паузу. Или начальство наконец прислало вам замену.
По моим губам скользнула мечтательная улыбка. Этот вариант мне очень понравился.
В разговор вклинился Сапог:
Да стопудово, наши! Мое армейское чутье меня ни разу не подводило!
Это не аргумент, ответил Комендант.
Ты меня что, за салагу держишь? Я ветеран, у меня медалей не счесть! Мне генерал Каюмов благодарность объявил! Лично! истерично прохрипел Сапог.
Наш ветеран славился своим хамством и грубостью. Он был единственным, кто «тыкал» Коменданту. Тот относился к этому нарушению субординации снисходительно, наверное, полагая, что Сапога уже не исправишь.
Так что? Когда выдвигаемся? резко сменив тон на заискивающий, спросил Сапог.
«Выдвигаемся»? голем снова взял в руки мачете. Для начала доложите, кто разрешил вам оставить пост?
Что? Какой, к черту, пост?! Когда Когда Звездолет! захлебываясь словами, затараторил Сапог.
Самовольное оставление боевого поста приравнивается к дезертирству. По законам военного времени дезертирство карается расстрелом на месте, без суда и следствия. Но так как мы живем в относительно мирное время, ограничимся штрафом и записью в личном деле, отчеканил Комендант.
А я не покидал пост, я в увале. Сегодня Проныра заступает, нашелся подлюка Сапог.
А я сказал:
Штрафуйте сколько влезет. А еще лучше увольте и отправьте домой.
Оштрафую, не переживай, закивал наш главный и стал размышлять вслух. Так, давайте подобьем бабки. У нас есть два варианта: неудачная посадка или аварийное приземление Для начала надо составить рапорт и отправить куда следует.
Тут и я не выдержал:
Да какой, к черту, рапорт?!
Меня поддержал Сапог:
Комендант, нужно поторапливаться. До места посадки или крушения путь неблизкий. И время нас ждать не будет. Пыжи уже туда, как пить дать, намылились. Тут дело такое, кто успел, тот и съел.
После непродолжительной паузы тот, кому по должности было положено принимать решения, произнес:
Ладно. Даю добро. Предлагаю назвать нашу поисковую экспедицию «Дорога перемен». Вопросы есть? Вопросов нет.
Вот это по-нашему! просиял Сапог.
Но веселился он недолго.
Ты остаешься в Форте, огорошил его голем.
Остаюсь?
Так точно. Я сам возглавлю поисковый отряд. А на время моего отсутствия командование Фортом примет старший техник Гуччин.
Сапог весь позеленел от злости:
Гуччи? Этот кретин будет мной помыкать? Мной? Ветераном! Да у меня медалей не счесть! Мне генерал Каюмов благодарность объявил! Лично!
Уязвленное самолюбие Сапога рвало и метало. Сначала он уговаривал Коменданта взять его в отряд, бравируя своим боевым прошлым, не сработало. Потом умолял, чтобы его поставили главным вместо Гуччи, и опять мимо лузы. И тогда Сапог перешел на угрозы. Тут я еле сдержал смех. Угрожать? Кому? Боевому роботу? О, наш ветеран точно был не в себе!
Я буду жаловаться! закричал вконец отчаявшийся Сапог.
Это был предел.
«Как низко ты пал в глазах моих, брат по оружию! А ведь я и так был невысокого мнения о тебе», подумал я, чувствуя, как засвербело в скулах от желания поскорее поведать об этом историческом падении Циклопу, который бы по достоинству оценил произошедшее.
Реплику ветерана Комендант встретил своим самым лучшим смехом.
Что касается жалобы пиши, имеешь полное право, нахохотавшись вволю, сказал он.
И напишу, огрызнулся Сапог.
Даю вам час на сборы, и выдвигаемся, постановил руководитель поискового отряда и огласил список тех, кто отправляется с ним.
Мое имя он назвал первым.
Вот ведь не было печали, да черти накачали. Была бы моя воля, я бы сразу же, без раздумий поменялся с Сапогом местами. От ветерана проку в походе всяко больше, а мне самое место здесь, на караулке. Но как убедить в этом Коменданта? Ответ только один никак.
Также в отряд вошли отец Никон, Циклоп и Мира. Капеллан и мутант были неплохими стрелками, а медичка на тот случай, если на борту звездолета окажутся раненые. А вот кандидатура Циклопа меня немного смущала. Мутант ни разу не покидал пределы Форта, и взять его с собой означало нехило так подставиться. Да будь он хоть трижды Вильгельм, мать его, Телль, в бою я бы предпочел стоять плечом к плечу с опытным и обстрелянным Сапогом.
Но вслух я предпочел этого не говорить.
Почему?
Да потому, что спорить с нашим Комендантом было бес-по-лез-но.
Но право думать, размышлять и предполагать у меня отобрать никто не мог. И с каждой секундой мысли, приходящие мне в голову, становились все мрачнее и пессимистичнее.
«А ведь Сапог прав. Пыжи тоже наблюдали в небе это светопреставление. И они наверняка уже бегут сверкая пятками к месту посадки. А это означает, что будет заварушка. Мы, конечно, лучше вооружены и экипированы, но у пыжей есть существенные преимущества. Их тупо больше, и они лучше знают местность. А если принять на веру существование фомичей, то шансов у нас не так много», тут я реально вздрогнул.
Меня охватило мучительное чувство сожаления. Чем я вообще думал, стремглав несясь с докладом к Коменданту? Нет чтобы все сначала обмозговать как следует.
Эх, надо было прикинуться больным или организовать небольшой самострел. Но, как известно, хорошая мысля приходит опосля. Так что оставалось только надеяться, что все обойдется без эксцессов и наш поход не превратится в похоронную процессию.
Прежде чем продолжить повествование и перейти к рассказу о наших приключениях-злоключениях, я уделю внимание описанию здешних бессловесных соседей, так сказать, членов экосистемы. Сделаю что-то типа лирического отступления. Но и к тому, что будет происходить дальше, это тоже имеет отношение.
Флора планеты не блистала разнообразием: кустарники, мхи, лишайники и жесткая, как щетина обувной щетки, трава. Фауну же представляли крыланы, урсусы и симурги. Все они отличались высочайшей приспосабливаемостью и живучестью, могли нормально функционировать практически в любой атмосфере и даже в вакууме.
Крыланов завезли на Сиротку космостаратели. Это был новый вид грызунов-вредителей, который обитал по всей Системе. Внешне они напоминали ящериц не самых крупных размеров. На одном конце их тела располагались лапы, на другом гроздь щупальцев. В минуту опасности уродец расправлял скрывающиеся в боковых разрезах перепончатые крылья, отсюда и произошло название. Крыланы жрали все подряд, вплоть до пластика и экскрементов. Эти гаденыши не признавали границ и проникали повсюду, но мы успешно боролись с вредителями с помощью химической отравы и обычных мышеловок.
И если крыланы появились в ходе какой-то извращенной эволюции, то остальные упомянутые виды, населявшие планету, появились на свет в недрах лабораторий. Ходили слухи, что когда-то на Сиротке проводились эксперименты по созданию биологического оружия, одним из результатов которых стало выведение урсусов и симургов.
Итак, урсус массивный шестилапый зверь, с ног до головы покрытый бурой шерстью. Своей мохнатой мордой чем-то напоминал земного медведя. Рост урсуса мог составлять до двух метров в холке. Когда же зверь вставал на задние лапы, то мог достичь высоты порядка четырех-пяти метров. Несмотря на свои внушительные габариты и зубастую пасть, он был олицетворением кротости. Питался преимущественно травой и лишайником, а половину жизни проводил в спячке. Свое логово гигант устраивал в каком-нибудь укромном месте: например, в овраге или в пещере. Но горе было тому, кто встретит на своем пути урсуса, проснувшегося раньше времени. По аналогии с нашими медведями, этих бродяг называли шатунами. Ставший шатуном урсус вмиг забывал о своей вегетарианской диете и превращался в агрессивного хищника.