Интересно, саркастично заметил Вэл, по-твоему, они сейчас не живут?
Разве это можно назвать жизнью? Они обречены на вечное рабство, чтобы вам, небожителям, ни о чем не заботиться.
По-моему, ты ошибаешься, спокойно, словно издеваясь, ответил Вэл. Они сыты, живут в полном комфорте, имеют работу. Это рабством едва ли можно назвать.
Они не имеют главного: свободы и самих себя! Это не похоже на человеческую жизнь. Они даже думать не могут после того, как вы вытравили им мозги!
Многие мысли многие печали, к чему печалиться? рассмеялся Вэл.
Вы мерзкие ублюдки! выкрикнул Мартин. Вы обращаетесь с людьми, как со стадом овец: кормите, стрижете, планируете приплод. Чтобы вы все сдохли!
Это мы уже слышали, равнодушно прервал его Вэл. Раз больше вам сказать нечего, не будем терять время. Всего наилучшего и доброй всем ночи!
С этими словами он резко повернулся, едва не врезавшись в Зиги, вплотную стоявшего за его спиной. Все трое вышли под крики проклятий.
Мартина пометить особо, строго произнес Главный управляющий за дверью изолятора. Уж больно он лютый. Я хочу отследить его рождение и контролировать так же, как и Била, с особым вниманием. Другие не представляют большой угрозы, простого маркирования будет достаточно, остальное за нас сделает инквизиция. Все ясно?
Да, мой господин, отозвался Зиги.
Все исполним, подтвердил Кронс и направился руководить запуском таргетной матрицы облучения: считалось, что в ночное время эффект от воздействия максимальный.
Била привели в испепеляющую камеру последним. Тринадцать выродков за час до того были отправлены в новые жизненные локации и взяты под пристальное наблюдение. Сообщество избавилось от угрозы и чувствовало себя спокойно. По крайней мере, так было объявлено по центральному каналу трансляции новостей. Как восприняло это сообщение подэкранное население, неизвестно, поскольку после запуска таргетной матрицы никто еще из дома не выходил. Кронс поспешил объяснить это нерабочим днем, и тем, что и раньше по выходным особой активности на улицах не наблюдалось.
Испепеляющая камера представляла собой небольшое помещение, уставленное и увешанное мониторами и разной другой аппаратурой. Посередине стояло массивное металлическое кресло с множественными приспособлениями, обеспечивающими полную фиксацию тела. Само кресло от остального пространства ограждал стеклянный куб. Била поместили в кресло и закрыли замки браслетов на руках, ногах, животе, шее. Голову побрили наголо и над ней расположили круглый блестящий предмет, похожий на зеркало. Бил захотел в последний раз увидеть в нем свое отражение и попытался поднять лицо вверх, но браслеты не позволили ему это сделать. Прямо перед ним, широко расставив ноги и сцепив перед собой руки в замок, стоял Вэл, Главный управляющий, при полном обмундировании носителя высшего статуса и исключительных полномочий, собственной персоной. Его присутствие здесь считалось проявлением особого внимания к осужденному. Вэл ликовал и не скрывал этого. Он исполнил свое назначение избавился от выродков навсегда, и теперь особые привилегии и почет ждали его до конца жизни. Оставалась последняя формальность отправить сознание Била, предварительно очищенное от воспоминаний, в тело ребенка, впавшего в летаргический сон полгода назад в середине двадцатого века. Сама процедура очистки, маркирования и пересылки занимала считаные секунды, и никто из живущих точно не знал, доставляла ли она хоть сколько-нибудь неприятные ощущения осужденному. Гримасы боли и судороги мышц достоверной информации дать не могли, так как, во-первых, длились непродолжительное время, а во-вторых, могли быть простой симуляцией изобретательных и непокорных выродков.
Все было готово к запуску программы пересылки, оставалось только закрыть приговоренному глаза, как того требовали правила. И в этот самый момент Вэлу захотелось задать Билу тот самый последний вопрос:
Есть ли у тебя последнее желание?
Есть! глядя прямо ему в глаза, зло ответил Бил. Я хочу, чтобы ты никогда не нашел свою дочь.
Все присутствующие переглянулись и вопросительно посмотрели на Вэла. Пальцы в замке издали громкий хруст. Лицо Главного управляющего стало мертвенно-белым.
Не надейся избавиться от выродков! выкрикнул Бил. Ева носит моего ребенка, поэтому я спрятал ее до того, как оказался здесь. Твои облучатели и твои ищейки тебе не помогут. Твой внук будет выродком, потому что никакая теория вероятности не допустит, чтобы два выродка произвели на свет кого-то другого!
Вэл едва стоял на ногах, и в ту самую секунду, когда он решался отменить пересылку, Зиги запустил программу. Еще через секунду тело в железном кресле обмякло.
4. Витшура
Вэл с нетерпением ждал прихода Зиги и, чтобы чем-то себя занять, нервно прохаживался по залам библиотеки.
Наступившая зима полностью преобразила вид за окном: Байкал замерз и обледенел, одинокие деревья на берегу стояли белые и неподвижные, как изваяния. С неба падал медленный лохматый снег. Иногда с улицы доносился протяжный вой сирены, оповещающий о приближении ночи и комендантского часа. Беспилотные трассеры поднялись в воздух и заняли сторожевые позиции. Вэл видел мигающие над озером огни трех из них, и этот мерцающий свет немного успокаивал его.
У окна самого дальнего библиотечного зала на полу лежала Сара, любимица Вэла, огромная кошка породы саванна. Она наблюдала падающие за стеклом снежинки. Заслышав приближение хозяина, Сара приподнялась и села в грациозной позе, демонстрируя красивую, лоснящуюся пятнистую спину. На длинной шее у нее висел массивный ошейник из металлических пластин в виде соединенных между собой букв W. Она мягко подставила спину под вытянутую руку хозяина и прошлась, потершись о нее.
Сара, ласково произнес Вэл и погладил любимицу. Прикосновение к пушистой гладкой шерсти успокаивало и расслабляло. Сара, чувствуя напряженность хозяина, начала ходить вокруг его ног, прижимаясь к ним и мурча. Сара, моя хорошая, ты самое умное существо здесь и самое преданное
Вэл не успел договорить, как импульсная сигнализация оповестила о появлении советника. Тот наконец пришел и ожидал в гостиной. Вэл нетерпеливой походкой направился в свой кабинет, минуя библиотечные залы. Оттуда он сообщил Зиги, чтобы тот поднялся к нему.
Как только советник увидел Вэла, стоящего у окна со сложенными за спиной руками, он понял, что верховный властитель не в духе. Зиги склонил голову в знак почтения и замер в ожидании, терпя неудобства от впившегося в шею жестко накрахмаленного фатермордера. Он опрометчиво не сменил витшуру на кроличьем меху, забыв, что красный цвет раздражает Вэла. В последнее время советник чересчур увлекся средневековой модой в поисках лучшего варианта для зимних холодов. Длинное меховое платье-пальто казалось комфортным и элегантным, Зиги приказал пошить его из тончайшего сукна цвета амаранта и подбить кроличьим мехом, выкрашенным в зеленый, оттенка молодой травы. Витшуру доставили за двадцать минут до вызова его к Вэлу, и советник не успел снять с себя теплый приятный мех. В обновке Зиги нравился себе и скрывал это не очень старательно, чем окончательно настроил властителя против себя.
Приветствую, советник, наконец произнес Вэл, и Зиги распрямил плечи. Вижу, вы вполне довольны жизнью и собой.
Советник почувствовал себя неуютно и инстинктивно сделал шаг назад.
Да, мой господин, учтиво начал он, я всем доволен
А вот я нет! грубо прервал его Вэл.
Зиги почувствовал удушье: никогда прежде властитель не выходил из себя так открыто. Ему захотелось непременно сбросить раздражающую господина витшуру других причин такому резкому отношению к себе он не находил.
Позволите снять? робко спросил он и добавил: У вас жарко.
Вэл промолчал, чем окончательно смутил советника. Зиги собрался с духом и продолжил:
Позвольте узнать, мой господин, что стало причиной вашего гнева?
Вэл посмотрел на него взглядом разъяренного волка перед прыжком. Зиги еще на шаг отступил от него.
Бил! Проклятый Бил Корн!
Как? Его же давно нет, удивился Зиги. Как он может досаждать вам оттуда?
Мы не можем определить его появление! нервно выкрикнул Вэл. Что все это значит, советник?
Зиги непонимающим взглядом смотрел на верховного властителя:
Не знаю, мой господин, возможно, еще рано
Рано? Вэл побагровел. Рано, говорите? Прошло шесть месяцев! Мальчик очнулся от летаргии месяц назад, а импульса мы не улавливаем. Как такое возможно?
Не тот мальчик? испуганным голосом проговорил Зиги.
Зиги, за кого вы меня принимаете? За идиота со дна?
Помилуй Бог, мой господин
Я сейчас сам лично отправлю вас в испепеляющую камеру, если не получу вменяемого ответа на свой вопрос! придвигаясь вплотную к советнику и дыша ему в лицо, прорычал Вэл. Что происходит?!
Ярость верховного властителя придала Зиги сил. Он выпрямился и невозмутимо произнес:
Вариантов два, мой господин: либо наши локаторы не справляются с задачей поиска, либо произошел сбой во время пересылки и Бил оказался в другом месте.
Сбой? не успокаивался властитель, Когда в последний раз случался такой сбой? Когда он вообще хоть раз случался, советник?
Все когда-то происходит впервые
Хватит философствовать, Зиги! закричал вышедший из себя властитель. Случай опасный, мы должны как можно скорее обнаружить Била Корна и взять его под контроль. Поручаю вам руководство поиском полгода назад вы, помнится, блестяще справились с этим. Даю вам три дня, сказал Вэл и резко повернулся к советнику спиной, что означало только одно: разговор окончен.
Слушаюсь, мой господин, покорно произнес Зиги и удалился.
Вэл какое-то время молча бродил из комнаты в комнату. Он был недоволен собой, тем, что не сдержал гнев и выплеснул его на советника, и тем, что вся эта ситуация с Билом никак не решалась. Полгода безрезультатных поисков Евы подорвали его нервную систему настолько, что государственные дела отошли для него на второй план. Он решил рискнуть и пренебречь программой автономии сосланных, чтобы, активировав сознание Била, внедриться в него и узнать, где он спрятал его дочь. Что будет потом, Вэлу было неважно, он готов был физически уничтожить Била, чтобы замести следы внедрения: подстроить несчастный случай не такая сложная штука для правителя небес.
Не особенно надеясь на успех Зиги, Вэл отправился в центр контроля за сосланными, чтобы допросить Кронса. Но, подойдя к лифту, понял, что время уже позднее и все небожители давно покинули рабочие места. Однако возбуждение властителя было велико и не позволяло ему сидеть сложа руки. Вэл вызвал верхний уровень и вышел на смотровой периметр. На стеклянный купол налипал мокрый снег. Погода менялась, западный ветер принес теплый воздух и вместе с ним снегопад, который, по всем признакам, готовился перерасти в настоящую метель.
Вэл погрузился в кресло и включил транспортер полный объезд смотрового периметра составлял три часа на беглом режиме и час на ускоренном. Вэл выбрал ускоренный и отправил дубликату команду занять место в своем кабинете. На всякий случай.
Смотровой коридор был оборудован тремя посадочными местами: отдельными стеклянными боксами с креслами и монитором внутри. Один персональный Вэла, двумя другими могут пользоваться все остальные, имеющие сюда допуск. Монитор позволяет видеть все, что происходит за ограждающим периметром в подэкранном мире: нужно только выбрать интересующий энгл, и камеры передадут изображение каждого дома, а, при желании, и то, чем занимается каждый житель.
Вэл запросил камеру четырнадцатого дома в двадцать восьмом энгле. В нем жила Нина, мать Била Корна. После ареста сына она практически не выходила, но продолжала работать на благо сообщества. Ее рабочие обязанности заключались в том, чтобы принимать заявки от комитета труда на обслуживание общественных парков и садов. Далее она распределяла объем работ между объединением проектировщиков садов и профсоюзом садовников на неделю с детализацией по дням. Она же получала отчет от тех и других и ежедневно отправляла в комитет по труду сводную отчетность. Ее работа диспетчером оплачивалась в размере 1,1 коэффициента к прожиточному минимуму.
Вэл выгрузил досье Нины на экран.
«1. Нина Корн, мать опасного выродка Била Корна, сосланного в 18-тилетнем возрасте. Локация: 1980, США, штат Коннектикут, Бриджпорт. Статус: не определен.
2. Женщина.
3. 43 года.
4. Фертильная.
5. Партнер: отсутствует.
6. Место прикрепления: 28 энгл, дом 14.
7. Специальность: диспетчер.
8. Подчинение: комитет труда.
9. Субсидия: 1,1 коэффициент.
10. Наложенные взыскания: отсутствуют.
11. Обращения: единожды в наземный комитет за дотацией на лечение нервных расстройств.
12. Имущество: стандартное.
13. Обеспечение: пакетное.
14. Уровень лояльности: высокий.
15. Уровень мозговой активности: низкий.
16. Степень контроля: обычный контроль.
17. Особые замечания: отсутствуют».
Вэл пробежал глазами страницу дважды и счел ее до безобразия неинтересной: зацепиться было не за что. Тогда он решил заглянуть в дом Нины и сразу увидел ее. Она сидела в гостиной на софе и смотрела программу, обучающую красиво завязывать шейный платок разными способами. На ней было трикотажное серое домашнее платье, облегающее изящную фигуру и доходящее почти до щиколоток. Волосы коротко острижены и слегка топорщатся на затылке, на тонких руках массивные металлические браслеты, на пальцах кольца, тоже из металла и тоже объемные. Она все еще красива, хотя и выглядит, как мальчик-подросток, и имеет в лице болезненную бледность. Перед ней, на низком столике, разложено штук шесть или семь шелковых и нейлоновых платков, еще один она пытается завязать вокруг шеи, точно следуя указаниям приятной девушки на экране.
Вэл всматривался в ее лицо, пытаясь определить, о чем она может думать. Но оно ничего особенного не выражало, казалось, что, кроме платков и манипуляций с ними, ее сейчас ничто другое не интересовало. Вэл принялся рассматривать внутреннее пространство дома, сам не зная, что он хочет там найти. Жилище было небольшим: гостиная, кухня-столовая, две спальни и зона гигиены. Везде царил абсолютный порядок, лишних вещей не было. Интерьер ничем особенным не выделялся, разве что своей аскетичностью и невзрачностью. Таких в двадцать восьмом энгле было большинство, так как здесь жили рабочие с коэффициентом субсидии от 1 до 1,5. Вэл осмотрел кухню и заметил, что она не автоматизирована, но, несмотря на это, идеально убрана. Значит, Нина собственноручно готовит и убирает за собой. В подтверждение своей догадки он обнаружил металлическую и стеклянную посуду многоразового использования, вымытую и составленную стопками на столе. На обычной нагреваемой плите стоял сосуд для кипячения воды. Вэл поежился от первобытности быта и переместился в комнату Била, расположенную на втором этаже. Небольшая спальня с окном, выходящим в сад. Стол у окна, подвесная полка рядом, кровати нет, матрас лежит прямо на полу, видимо, Бил не особенно нуждался в комфорте. Окно не затемняется, хотя и обращено на восток. Значит, выродок просыпался рано. Вэл обвел взглядом полку и, к величайшему удивлению, увидел на ней несколько книг. Они лежали корешками к стене и рассмотреть, что это были за книги, не представлялось возможным. Судя по потемневшим и несколько разбухшим краям страниц, их листали неоднократно.