Вижу, вы все здесь собрались развлекаться. Что ж, развлекайтесь, сухо сказал властитель. У меня было несколько вопросов к уважаемому совету, но теперь задавать их не вижу смысла. Вэл замолчал на секунду, после чего, сделав шаг в сторону, прокричал: Потому что вы выжили из ума, господа!
Воцарилась мертвенная тишина. Если бы в этот момент пролетела бабочка, каждый услышал бы шелест ее крылышек.
В такой ситуации мне остается только одно: принимать решения самостоятельно, решительно произнес Вэл. В ближайшие два дня вы получите мои особые указания относительно задач, которые будут поставлены перед каждым отдельно. И спрашивать их исполнение я буду с каждого в отдельности! Советник, приказываю вам следовать за мной. Министр Кронс, пожалуйста, присоединяйтесь. Остальные все свободны.
Властитель повернулся спиной к трибунам и быстро покинул зал заседаний Сената. Зиги последовал за ним, не спеша, сохраняя полное внешнее безразличие к происходящему. Единственное, что сейчас занимало мысли советника, это подсчет количества положений регламента, нарушенных властителем за последние семь минут.
Как только дверь за ними закрылась, Сенат оживился: говорили все и даже те, кто молчал по большей части всегда.
Что это все может значить? осторожно спросил министр продовольствия у сенатора Фрэна. Вам не показалось, сенатор, что советник сегодня позволил себе немного больше обычного? Его какая-то муха, похоже, укусила.
Вас это больше всего волнует, Амир? А мне совсем не нравится то, что властитель собирает расширенный совет и, вместо того чтобы обсудить важнейшие дела, устраивает здесь цирк. Мало того, что опоздал почти на час, так еще и демонстративно хлопнул дверью, ничего не объяснив. Поверьте моему опыту и чутью, министр, они действую с Зиги сообща. Весь этот балаган для того только, чтобы показать нам, что нет больше ни совета, ни даже иллюзии нашей представительной демократии. В прежние времена за такое поведение Вэлу пришлось бы держать ответ перед процессуальной комиссией. А теперь, кто ему может предъявить хоть что-то?
Вы правы, сенатор, с горечью подтвердил министр. О какой демократии может идти речь, когда исключительные полномочия властителя автоматически продлены на неопределенный срок, а неделя превратилась в полгода? А сам статус «Верховный властитель» слыханное ли дело?
Тише, Амир, тише. За такие разговоры можно дорого заплатить, а ушей вокруг хватает, испуганно предупредил сенатор. Если хотите поговорить, приходите завтра вечером ко мне на виллу: будет очень небольшой круг друзей, которые, как мне кажется, разделяют ваши воззрения. И сенатор, незаметно пожав министру руку, отошел от него.
Вэл усадил Кронса и Зиги в своем кабинете и устроил им перекрестный допрос на предмет обнаружения местонахождения сознания Била Корна. Битый час он пытался вытащить из обоих хоть сколько-нибудь вменяемую информацию все было тщетно. Каждый стоял на своем, и оба на том, что не понимают, в чем дело. Вэл был раздражен до неприличия и скрывать это не собирался. Он ходил по комнате взад и вперед, заложив руки за спину или размахивая ими перед лицом Зиги. Советник раздражал его сейчас больше кого бы то ни было. Раздражал буквально всем: своей безупречностью, выдержкой, но более всего своей показной учтивостью. Вэл нарочно старался вывести Зиги из себя, чтобы вытащить на свет божий его истинные мысли и чувства, но у него ничего не получалось. Советник словно наперед знал каждое слово, каждый выпад властителя в свой адрес и умело парировал любые инсинуации. Причем делал он это изящно, каждый раз демонстрируя высшую степень лояльности своему господину, чем доводил его до состояния внутреннего бешенства.
Вэл кипел. У него был четкий план: свести обоих причастных к пересылке сознания Била и, задавая правильные вопросы, пролить свет на таинственное исчезновение выродка. Кто-то из них должен был что-то знать, иметь какие-то предположения, которые помогли бы ему напасть на след. Но ни один из визитеров не мог ничего ему предложить в качестве ключа к разгадке странной головоломки.
Мой господин, спокойно обратился Зиги в самый неподходящий для этого момент и, возможно, с самым неподходящим для этого момента вопросом, могу я узнать, почему вас столь сильно беспокоит судьба Била Корна? Мне кажется
Но договорить советнику не удалось: Вэл одним прыжком преодолел расстояние в ширину стола и оказался у самой головы Зиги. Тело его было согнуто и напряжено, как пружина, глаза светились странным безумным блеском. Он наклонился к лицу советника и шепотом, переходящим в шипение, произнес:
А вот это вас не касается, мой дорогой друг Если, конечно, вы мне все еще друг
Кронс от ужаса еле дышал, вжав тело в мягкие лапы кресла, в котором сидел. Он никогда раньше не видел властителя таким. Да и никто другой тоже. И Зиги, и министр в эту минуту думали примерно одно: Вэл сошел с ума.
Неизвестно, чем могла продолжиться и закончиться эта сцена, если бы неожиданно не пришло извещение для советника, в котором сообщалось, что его срочно ждут в замке по неотложному делу. Воспользовавшись этим предлогом как спасением, Зиги встал и, принеся свои извинения, быстро откланялся. Вэл не посмел или не захотел его задержать и остался наедине с Кронсом.
Министр в ужасе водил глазами из стороны в сторону, не имея сил сосредоточить взгляд на чем-то одном. Он боялся властителя так, как давно никого не боялся. И если бы сейчас ему предложили признаться в своем страхе в обмен на возможность покинуть кабинет Вэла, он, не сомневаясь, сделал бы это перед расширенным составом совета.
Но в ту самую минуту, когда советник покинул их, властитель начал приходить в себя и еще через пару минут внешне успокоился совсем. Он сел за свой роскошный рабочий стол из сибирского кедра, включил старую витражную лампу, стоящую слева, достал из ящика коробку с сигарами и протянул ее Кронсу.
День сегодня какой-то нервный, слабым голосом произнес он, откусывая конец сигары красивой стальной гильотиной, укрепленной на каменном основании. Угощайтесь, министр. Надо нам всем успокоиться, чтобы завтра снова плодотворно работать.
Кронс дрожащими руками взял из коробки толстую сигару, поднес ее к носу и с облегчением закрыл глаза. Он втягивал ноздрями сладковато-терпкий запах прекрасного табака и мечтал, чтобы этот день поскорее завершился.
Закуривайте, Кронс, не стесняйтесь, дружелюбно предложил Вэл. Затравленный вид министра сначала забавлял его, а теперь стал вызывать некоторое сочувствие.
Благодарю вас, господин верховный властитель, робко ответил министр, принимая горящую спичку из рук Вэла.
Вы не откусили конец, улыбнулся властитель, показывая взглядом на сигару Кронса. Давайте, я обрежу ее сам.
Нехитрые манипуляции с раскуриванием сигары понемногу помогали министру приходить в себя. Затянувшись впервые за несколько последних лет, Кронс с наслаждением ощутил легкое головокружение. Курение в сообществе было давно под запретом. Так давно, что все уже забыли, как это делается. Единицы из небожителей иногда позволяли себе расслабляться таким образом, на дне же о существовании сигар попросту не знали ничего.
А не выпить ли нам что-нибудь покрепче? улыбнулся Вэл. У меня есть неплохой виски.
С удовольствием, слабым голосом ответил Кронс, готовый сейчас согласиться с любым предложением, лишь бы не раздражать властителя.
Министр успел стряхнуть пепел в пепельницу к тому моменту, когда Сэл принес виски.
Скажите, Кронс, я могу доверять вам? спросил Вэл, делая глоток из кубка.
Абсолютно, господин верховный властитель, едва не поперхнувшись, ответил министр с готовностью.
Бросьте, Кронс, к чему эти формальности? Называйте меня как-нибудь попроще, хорошо? Мы, в конце концов, с вами сейчас вдвоем. Имени вполне достаточно.
Вэл?! Министр недоуменно приподнялся в кресле и даже вытянул вперед руку с кубком.
Да. Почему бы и нет? рассмеялся властитель широким, свободным от напряжения смехом. Мы с вами почти ровесники, так что подобное обращение вполне привычно.
Я постараюсь, господин Вэл, с трудом произнес Кронс.
Уже лучше. Вэл был доволен и не скрывал этого.
Министру вдруг подумалось, что все, что происходило здесь десять минут назад, ему показалось; он не мог уже поверить, что совсем недавно перед ним сидел не этот обаятельный человек с очаровательной улыбкой, а безумный, разъяренный, потерявший над собой контроль, грозный верховный властитель. Мягкий свет настольной лампы под разноцветным витражным абажуром, крепкий виски и вкусная сигара рассеивали мрачные мысли министра и делали его сознание не способным сопротивляться приятным впечатлениям. Он удобно развалился в кресле и не заметил сам, как между ним и хозяином дома завязалась непринужденная беседа.
Так что, министр, как обстоят дела с лояльностью граждан сегодня? После применения таргетной матрицы воздействия прошлым летом, помнится, ваше министерство рапортовало о полном снятии всякого социального напряжения, произнес властитель.
Так и есть, господин Вэл, заверил министр. За последние полгода в подэкранном пространстве все абсолютно спокойно: люди работают, смотрят одобренные программы, занимаются садоводством. Вернее, летом, конечно, занимались.
Вэл улыбнулся:
Ну мы-то с вами знаем, Кронс, какова была цель новой матрицы, понижая голос, проговорил он. Каковы результаты последних проверок?
Правополушарных не осталось, господин Вэл.
Это точно?
Да. Точнее не бывает.
Прекрасно. Вэл удовлетворенно стряхнул пепел с сигары в пепельницу, сделанную из панциря черепахи. А насколько точно можно прогнозировать возможность появления правополушарных в будущем?
Кронс задумался, сделал несколько глотков из кубка и только тогда ответил:
Видите ли, господин Вэл, дело в том, что облучением мы подавляем доминантный ген, а это очень сложный процесс, тем более в рамках одного поколения
Вы хотите сказать, министр, что вероятность появления выродков все же остается?
Нет, господин Вэл. Выродков как таковых больше не будет, это очень маловероятно. И нам даже не придется пристально наблюдать за детьми до достижения ими порога вырождения. В этом уже нет необходимости, хотя, конечно, естественный контроль остается
Так в чем же тогда «но»? нетерпеливо спросил Вэл.
Иногда может наблюдаться точечная активность правого полушария отдельных граждан. В редких случаях и в малой степени выраженности, заключил Кронс.
Чем это чревато сообществу?
Цветными снами в момент обострения, не больше, улыбнулся министр.
Благодарю вас, мой друг, вы сняли огромный груз с моей души. Вэл встал и пожал Кронсу руку, чем невероятно смутил и растрогал его.
Всегда на страже вашего спокойствия, господин Вэл, отчеканил министр и поклонился.
Садитесь, Кронс, зачем вы встали? Или вы уже спешите уйти?
Нет, я никуда не спешу. Просто я подумал: вдруг у вас какие-то важные дела и я вас задерживаю
Мне кажется, мы сейчас тоже занимаемся важными делами обсуждаем государственную безопасность. Разве нет?
Разумеется, согласился министр и снова опустился в кресло, хотя мысль отправиться домой под любым благовидным предлогом уже не раз приходила ему в голову. Все-таки нахождение в непосредственной близости высшего статусного лица не могло позволить ему полностью расслабиться. От напряжения он начинал чувствовать тянущие неприятные боли в спине и ногах и мечтал поскорее оказаться дома и лечь на кровать.
Министр страдал ревматизмом, который имел свойство обостряться не только в период межсезоний, но и во время нервных перенапряжений. Сегодняшний день давал к этому много оснований. Кронс регулярно отправлялся для поправления здоровья на воды в местечко Абано Терме, расположенное на Апеннинском полуострове, где, по преданию, лечением подобных недугов занимались уже несколько сотен лет. К счастью, этот уголок оставался нетронутым и всегда гостеприимно принимал служителей небес. Но последнюю поездку пришлось отложить: никто из статусных лиц полгода не покидал пределы сообщества. Это положение было принято вместе с введением чрезвычайных мер и взятием Вэлом исключительных полномочий. Кронс не роптал, да и как ему было проявлять недовольство после того, как властитель самолично повысил его статус влияния до второго уровня? Он терпеливо ждал отмены чрезвычайного положения, которая все время откладывалась на неопределенный срок.
О чем задумались, министр? прервал его размышления Вэл.
Вы спрашивали меня, можно ли мне доверять, господин Вэл, после некоторой паузы ответил Кронс.
Точно. Вас что-то смущает в этом вопросе?
Немного, признался министр. Мне не понятно, почему вы сомневаетесь в преданности своих министров и сенаторов. Все служители имеют высший уровень лояльности по отношению к вам и проводимой вами политике.
Так не бывает, мой дорогой друг, так не бывает, с сожалением заметил Вэл. Всегда есть недовольные. Вопрос лишь в том, насколько. Скажите, хорошо ли вы осведомлены в том, как образованны люди внизу.
Думаю, что имею полное представление по данному вопросу, господин Вэл. Что именно вас интересует?
Достаточно ли эффективна та система образования, которая, если мне не изменяет память, была утверждена лет тридцать назад?
Думаю, вполне, спокойно и не колеблясь, ответил министр просвещения и лояльности. Вполне образованны с учетом необходимых компетенций в каждом конкретном случае. То есть я хочу сказать, что в министерство не поступало нареканий со стороны комитета труда; все работники обладают достаточными квалификационными навыками.
Приятно это слышать, министр, но я не совсем об этом
Вэл задумчиво приподнял брови и потянулся за новой порцией виски. Кронс внимательно смотрел на него, не понимая до конца, к чему клонит высшее статусное лицо и чего ему следует ждать от этого разговора.
Скажите, господин Вэл, что именно вам интересно узнать. Я в полном вашем распоряжении. При этих словах Кронс даже немного приподнялся в кресле, что могло означать одно из двух: либо он пытался таким образом выразить свое почтение властителю, либо ноги, измученные ревматизмом, требовали дополнительного прилива крови.
В кабинет вошла Сара и потерлась о руку хозяина, которую он с готовностью протянул ей навстречу. Кошка, урча, прошлась вокруг его ног и улеглась на полу рядом, поджав под себя все четыре лапы. Кронс наблюдал за ней и немного завидовал ее пластичности и свободе в движениях. Сара была красива и грациозна, под стать хозяину. Отметив про себя сходство животного и человека, министр подумал, что если они похожи еще и характерами, то, пожалуй, пора собираться домой, чтобы не стать жертвой внезапного звериного бешенства.
Мне интересно вот что: существует ли какое-то дополнительное образование для поднебесных жителей? Ну, скажем, курсы какие-нибудь, семинары, специальные школы Властитель, вероятно, продолжал бы и дальше список умозрительных прекрасных возможностей для народа, если бы вовремя не спохватился, заметив, как вытягивается от удивления лицо министра при этих словах.