Я сказала «к трапезе», так как окружающее меня соответствовало именно этому слову. Удивительно, как все до мелочей продумал музей, чтобы воссоздать прошлые века. Вот приближенный к королю, если не сам король, а вот окружающий его быт. Правда, пришедшие на экскурсию не должны были видеть, как он сам себе жарит яичницу, но и рабочий день еще не начался.
Вы здорово вжились в роль, заметила я, засучивая рукава свитера. Какой взгляд, какое величие! Чувствую себя рядом с вами дворняжкой. Я будто вижу настоящего короля. Во всяком случае, вы на него похожи.
Вы так считаете? и легкая усмешка на губах. Он мне нравился. Я мило улыбнулась ему в ответ.
При входе в музей нас встречали люди, одетые в костюмы средневековья. Создавая реконструкцию, они позволяли посетителям погрузиться в атмосферу древнего города, а звучащая фоном старинная музыка только добавляла ощущения реальности происходящему. Мы видели крестьян, воинов и даже восседающего в кресле феодала. Скорее всего, работник, в чьи владения я вломилась, как раз и был тем актером, кто демонстрировал пришедшим на экскурсию быт средних веков. Вчера это был феодал, сегодня, как пить дать, музей явит короля. Именно так столько достоинства было в каждом движении незнакомца. Даже в том, как он повернул голову, чтобы посмотреть на меня. Я успела заметить, как на секунду у него расширились зрачки, когда ему удалось разглядеть меня при свете дня. Я как раз сняла шапку и тряхнула головой, чтобы расправились волосы.
Я понимала, что после блужданий по музею и ночи, проведенной на полу, не являю собой образец красоты, но даже в таком состоянии я не выгляжу дурнушкой. Мне уже двадцать, и прошли школьные времена и комплексы подростка, когда я самой себе казалась некрасивой и неловкой. Выпускной класс, два года в институте, восхищенные взгляды парней, очередь из желающих познакомиться, признания в любви и гуляния под луной, первые неловкие поцелуи и умелые ухаживания все это уже было, поэтому я знала себе цену.
Я бы хотела сначала помыть руки, я стыдливо сжала их в кулаки. После вчерашнего умывания в озере на запястьях остались невидные ночью разводы. Только грязь размазала.
Дверь за моей спиной.
Я открыла от удивления рот. Вчера ее точно здесь не было! Или просто не замечала?
Узкая, больше похожая на сворку шкафа, она вела в небольшую комнату, освещенную висящей на крюке лампой. Сразу бросился в глаза огромный ушат здесь или стирали, или даже купались. Слева от него выпирала круглый бок каменная раковина с краном, снабженным огромной медной ручкой. Над раковиной висело зеркало. За ушатом виднелась еще одна дверь, приоткрытая, и я интуитивно (а скорее, по запаху) почувствовала, что мне туда нужно прежде всего. Никаких валунов у озера, в музее была вполне сносная канализация. Правда, унитаз опять-таки являл из себя каменный трон с дырой посередине и крышкой, похожей на ту, какой закрывают деревянные бочки, но что я хочу от средних веков?
Повеселев от того, что жизнь сделала качественный шаг вперед заблудившуюся меня даже решили подкормить, я похромала к умывальнику. По пути подумалось, что стоит спросить у работника музея аптечку. Наверняка здесь держат такую. Мало ли, что может случиться с посетителями? Может, найдется хотя бы зеленка? Или лучше не задерживаться и обработать колено уже дома? Включив воду, сунула под струю руки и только после этого подняла глаза на свое отражение в зеркале.
И вскрикнула от испуга.
Дверь тут же распахнулась. На пороге стоял «король». Он, не найдя во мне ничего странного, непонимающе вскинул бровь.
Что не так?
Все так, обреченно ответила я.
Незнакомец меня уже видел, а потому не стоило закрывать лицо руками. Вчерашний удар о стену не прошел даром. Шишка на лбу за ночь превратилась в огромный, на пол-лица синяк. Глаза заплыли, и никакое умывание не помогло бы мне увидеть мир более ясно. Я думала, что глаза припухли после сна, а оказалось, у меня их нет совсем. Сплошное черное пятно, как уродливая маскарадная маска.
Тогда идем, пришло время поговорить.
Угу, сказала я, закрывая кран и вытирая руки о протянутое полотенце. До лица я боялась дотронуться.
Аппетит начисто пропал, и я отодвинула от себя тарелку. Я стояла напротив сидящего в кресле мужчины, нас разделял только стол, но я чувствовала себя крестьянкой, пришедшей на поклон к вельможе.
Как ты сюда попала? тарелка «короля» была уже пуста.
Я заблудилась. Разве меня вчера не искали? вполне резонный вопрос. Подруга должна была поднять панику.
Зачем тебя кому-то искать? его ответный вопрос ввел меня в ступор.
Ну я же потерялась, и для большей убедительности добавила, я же человек, а не котенок, про которого можно забыть.
Я вижу, что ты человек, хотя сейчас больше напоминаешь тролля в период весенних битв за женщину.
Мне больше нравится сравнивать себя с котенком его слова меня обидели. Но он же не видел меня настоящую. Тогда вряд ли захотел бы сравнивать с троллем. Я, скорее, была похожа на темноволосого нежного эльфа. Голубые глаза, белая кожа, тонкая талия, взгляд лани, но крепкая рука. Или плечо? Я потрогала его, вспомнив, как несколько раз саданула им в дверь, пытаясь ее открыть.
Прости, но я мало нахожу в тебе кошачьего. Даже походка не та.
Вы издеваетесь?! я топнула здоровой ногой, хотя понимала, как мало грации в хромой девице. Я вчера отстала от группы, блуждала по вашему чертовому городу, едва открыла дверь, спала на полу, а вы, оказывается, даже не спохватились, что у вас пропал человек?
С людьми вечно что-то не так, собеседник смерил меня взглядом, словно прикидывал, что делать дальше: отпустить или еще немного покуражиться.
Можно подумать, вы относитесь к другому виду, я скрипнула зубами.
Да, я совсем другой. И тебе лучше не будить во мне зверя.
Глава 3
Я прикусила язык. Предупреждение «короля» подействовало. Кто знает, что я сейчас нахожусь в этом помещении? Если бы в музее везде были видеокамеры, отследить мой путь не составило бы труда. А раз представителей дирекции и моих родителей здесь до сих пор нет, то я завишу от настроения незнакомца. Поэтому лучше вести себя как можно спокойнее. Поспрашивает и отпустит.
С какого ты факультета? не замедлил с вопросом он.
А причем тут факультет? я нахмурилась.
Ты упомянула группу, от которой отстала. Значит, ты учишься в университете.
Я непонимающе хлопнула ресницами.
А какое отношение имеет университет к тому, что я заблудилась? Вы бы хоть стрелки нарисовали или повесили указатели на стенах, чтобы было видно, в какой стороне находится выход и куда двигаться. Нельзя же так над людьми издеваться!
Мои обвинения ввели «короля» в ступор. Он задумчиво смотрел на меня, не понимая, почему я повысила голос. И правда, чего это я? Он всего лишь актер, который переодевается в средневековые костюмы и играет роль в инсталляции, а все претензии об отсутствии указателей должны быть отнесены организаторам выставки.
Устав от непонятной ситуации, я, вздохнув, попросила:
Просто покажите пальцем, где выход на улицу, и я больше беспокоить вас не буду.
«Король» ожидаемо указал пальцем на ту дверь, за которой вчера слышались голоса, и я, так и не поев, надела куртку, натянула шапку и, подхватив свой рюкзачок, направилась к двери. Толкнув ее и убедившись, что путь на свободу открыт, я обернулась на так и оставшегося сидеть за столом сотрудника музея. Не хочу быть неблагодарной свиньей.
Спасибо за кров и заботу, но мне пора домой.
И смело шагнула за порог.
За стенами музея было людно. В основном ходили туда-сюда участники исторической реконструкции, дающей зрителям в полной мере почувствовать себя участниками жизни, кипящей на узких средневековых улочках. На меня оглядывались или показывали пальцем, делая удивленные лица. Видимо, я, одетая в дутую куртку и драные джинсы, да еще припадающая на одну ногу, никак не вписывалась в театральное действо и должна была находиться по другую сторону сцены. Запоздало вспомнив о посиневшем и одутловатом лице, делающем меня похожей на пьяницу, я натянула шапку по самые глаза и бочком-бочком поспешила покинуть музейную территорию.
Но сколько бы я ни шла, средневековая улица не заканчивалась. Она кривилась, выгибалась то в одну сторону, то в другую, разветвлялась на мелкие рукава, но никак не вела к автобусной остановке. Рассудив, что попала на массовые костюмированные гуляния, устраиваемые музеем, я перестала прятаться в тени домов, а пошла напролом, лишь бы быстрее выйти к дороге. Не знала, что кроме подземной части города, существует наземная, о чем вчера никто не заикнулся. Время от времени я поглядывала на телефон, но антенна не появлялась. Видимо, каменные стены экранировали сигнал.
Окончательно заблудившись, я села на ступеньки у двери одного из домов и вытянула уставшие ноги. Кроссовки запылились и выглядели не лучшим образом. Колено ныло, и выглядывающая в прореху рана беспокоила своим ужасным видом. Я горестно вздохнула. Ничего себе, сходила в музей.
Я вздрогнула, когда идущий мимо мужчина вдруг резко замахнулся на меня, но уняла сердце, поняв, что он всего лишь бросил к моим ногам монетку. Потом со звоном упала еще одна и еще. Медные монеты тускло поблескивали под лучами холодного солнца. Я удивленно уставилась на проходящих мимо людей.
Эй, что вы делаете? Я не нищая! крикнула я, обращаясь к мужчине, который только что бросил серебряную монету. Я протянула руку, чтобы ухватить его за полу красивого камзола. Я вообще не из вашей массовки!
По тебе заметно, милок! сердобольная старушка вытащила из корзинки яблоко и положила в протянутую руку. Поешь. Заметно, что жизнь тебя побила. Обувка страшнючая, штаны драные, на голове невесть что. И котомка у тебя какая-то ненашенская, она показала пальцем на мой рюкзак.
Скажи кто из моих однокурсников, что брендовые кроссовки, за которые я отвалила бешеные деньги, «страшнючие», я бы оскорбилась. Но что возьмешь со старого человека?
Видать, еще и ночевать негде, раз одеяло носишь с собой?
Это она о моей стеганной куртке? Я хлопнула ресницами, рассматривая яблоко, лежащее на моей ладони, так, словно видела подобный фрукт впервые.
Скажите, бабушка, куда это я попал? я не стала разрушать ее самообман и настаивать, что я не милок, а милочка.
Божечки! Видать, тебе и мозги повышибали, раз не помнишь, куда занесло! Что и говорить, у нас в Крессаже разбойники, ох, как лютуют. Неместным ночью без крова лучше не оставаться.
Крессаж? А как называется страна? я все еще надеялась, что она говорит о местности, названия которой я просто не слышала, но она входит в состав России. Отъехала я от Москвы всего-то на сотню километров.
У нас, милок, не страна, а королевство. Эндороль.
А ваш король живет в конце этой улицы? я махнула рукой в ту сторону, откуда пришла, надеясь, что все же участвую в массовых гуляниях.
Зачем королю жить при университете? У него замок в самом центре Крессажа стоит. Мимо такой красоты не пройдешь.
Какой еще университет? я едва не плакала. Все вокруг казалось абсурдным. Деньги к ногам так и кидали, и их собралась приличная кучка.
Упс! сказала старушка и махнула мне на прощание рукой. Мол, заболталась я с тобой.
Парень, ты бы деньги собрал и валил отсюда, сзади мне в спину уперлась открытая дверь. Я оглянулась. Здоровенный мужик вытирал о фартук окровавленный нож. Когда я испуганно поднялась, дверь распахнулась шире, и я увидела, что сзади здоровяка на крюках висят коровьи туши. У нас за побирушество в тюрьму сажают.
Я сунула яблоко в карман и торопливо собрала монеты. Я не узнавала деньги. Медь и серебро украшали неизвестные мне гербы и лики.
Скажите, пожалуйста, а на каком языке я говорю, я готова была поклясться, что слышу русскую речь, поэтому и понимаю ее, но мясник удрученно помотал головой.
Здорово тебе вдарили, раз не понимаешь, что на эндорольском изъясняешься. Все, паря, ступай. А мне своими делами заниматься пора. Покупатели ждут.
Подождите! Скажите хоть, где я нахожусь? Отсюда до Москвы далеко? в отчаянии крикнула я, понимая, что сейчас и этот собеседник уйдет.
Не цепляться же на улице к прохожим. Еще на самом деле сдадут в тюрьму. А в голове зудела мысль, что я подземными ходами пробралась в соседнее государство. Латвию, например. Хотя я понимала, что до Латвии пришлось бы идти не одни сутки, но кто знает, сколько прошло времени, пока я искала выход? Может, я неделю блуждала по коридорам?
Упс! ответил мясник и закрыл дверь. С той стороны зло щелкнула металлическая щеколда.
Oops!.. I did it again, ошарашенно прошептала я, вешая «котомку» на спину. Мне было чему удивляться: местные жители, даже старушки, активно пользовались заморским возгласом «упс».
Я жалела, что ушла от короля, кем бы он ни был. К тому же гордо отказалась от яичницы, а теперь мой живот урчал и требовал еды. Заработанных попрошайничеством денег хватило на обед в харчевне, на которую я набрела случайно. Она называлась «Поросячий пятак», так как любое блюдо в ней стоило пятак медью. Я посчитала собранные монеты и поняла, что хватит еще на ужин, но никак не на ночлег. Его услужливо предложил мне хозяин харчевни. Он даже провел в ночлежные «хоромы», чтобы показать отличные условия всего лишь за пару серебряков. В помещении, больше напоминающем конюшню, в два ряда лежали соломенные тюфяки. Местное общежитие, предоставляющее койко-место на одну ночь, страшно воняло потом и испражнениями.
Наверняка тут блох и клопов полно, проворчала я себе под нос, но хозяин «Пятака» услышал.
А где их сейчас нет? он брезгливо посмотрел на меня, словно говоря «тебе ли выпендриваться, паря?».
И тут я поняла, что единственное место, где блох точно не было, я покинула сегодня утром. И там же находится дверь, которая способна вернуть меня назад, в Россию. Пусть я буду плутать по подземелью еще неделю, но существовала надежда, что меня ищут и найдут. Я вернусь домой, где никто не будет считать кроссовки «Balenciaga» уродскими, а пуховик известного дизайнера стеганным одеялом. Родителей хватил бы удар.
Вспомнив про родственников, я тяжело вздохнула. Папа наверняка уже душит директора музея, а мама с командой спасателей прочесывает подземелье. Она у меня бедовая. Отец это про переговоры, а мама это про активные действия.
Поняв, что надо вернуться в коморку папы Карло, где за ковром прячется проход в мой мир, я развернулась и пошла назад. И, конечно же, заблудилась. Со всей очевидностью проявилась истина я счастливая обладательница топографического кретинизма. А самое главное, у меня не было никаких ориентиров, чтобы спросить, как попасть к «королю». Что я знала? Что это одноэтажное строение с четырьмя мозаичными окнами на фасадной стороне? Да я даже не спросила, как зовут хозяина!
К вечеру поднялся холодный ветер. Чтобы согреться и утолить голод, я заглянула в еще одну харчевню. «Поросячий пятак» искать не решилась, боясь вовсе заблудиться и замерзнуть где-нибудь в подворотне. Дрожащими пальцами пересчитала свое богатство и поняла, что из предложенной позднему путнику еды нужно выбирать что-то одно. Одновременно на похлебку и краюху хлеба мне денег не хватало. Решила, что возьму горячее. Как перенесу ночь, даже думать боялась. Надеялась отсидеться здесь, пока не выгонят. Хотя вокруг царила та еще обстановочка. Очаг, над котором висел котел, чадил, и дым серой тучей клубился под потолком. Под ногами путалась грязная солома, а к столешнице прилипали руки. Но собравшиеся поесть люди, в основном мужчины, на антисанитарию внимания не обращали и не требовали вытереть стол, прежде чем на него поставят угощение.
Я шмыгнула носом, прогоняя просящиеся на выход слезы. Еще не хватало разреветься и привлечь к себе ненужное внимание. Я уже не строила иллюзий, что нахожусь в соседнем государстве. Не могло за границей до такой степени повернуться время вспять, чтобы люди обходились без привычных благ, не говоря уже об одежде. Ну не верилось, что на Европу так подействовало резкое удорожание газа, что ее закинуло аж в Средневековье. Я, наконец, осознала, что чудесным образом переместилась в некую параллельную вселенную, все еще переживающую эпоху феодального строя. А дверь, в которую я так настойчиво ломилась портал между мирами.