Всадники летели над землей, стук копыт сливался в один равномерный гул. Пыль длинной полосой стелилась по следам отряда. Но вскоре коней пришлось притормозить: тракт становился более оживленным. Через несколько дней должен был появиться один из крупнейших городов Кайги Фикс, и число людей, спешащих туда из других мест, становилось все больше и больше.
Хотя в северной части страны было мало жителей, и основная часть поселений находилось гораздо южнее, здесь имелось несколько купеческих городов. Кайга имела торговые отношения со многими странами: Нагатом, Кушаном, Тайюном и Тейтошем, и постепенно эта часть страны становилась этакой перевалочной базой купеческих караванов. Речные пути проходили на востоке, но и по небольшим речкам иногда сплавлялись судна с товаром. Стоянки караванов постепенно разрастались, люди оседали, заводили собственное хозяйство, основывали небольшие поселения для расположения чужестранцев, и так со временем появились крупнейшие города мира.
Фикс, где рассчитывали остановиться и маг с отрядом, считался одним из них. Рынок его славился своими коврами и посудой, а вещи, приобретённые там, можно было встретить по всему миру. Даже гордящиеся собственным богатством жители Сейдонских островов не гнушались кайгскими поделками.
У впервые попавшего туда человека глаза разбегались от обилия вещей. Такие путешественники могли часами и даже целыми днями бродить из одной рыночной лавки в другую, с улочки на улочку, останавливаясь перед каждым прилавком, дивясь каменьям всех цветов радуги, попадающим туда от гномов Чёрных гор, всем видам ткани, от шерсти снежных яков до невесомых шелков Понты, оружейным выставкам, где можно было встретить любое оружие, какое есть на свете.
Рума помнил, как впервые попал туда, будучи совсем ребёнком. Его тогда поразили огромные магазины, улицы, мощённые камнем, и громадные толпы народа, медленно перемещавшиеся от одной вывески к другой. В своей деревне он видел разве что полунищих обтрёпанных приезжих купцов, которые раскладывали свои товары прямо на телеге и уезжали через несколько часов, ругаясь сквозь зубы на жалкий заработок. Здесь же каждый торговец был исполнен важности и довольства. Они стояли наравне с богатыми дворянами и безжалостно выжимали из тех золотые монеты.
На мага тогда смотрели с удивлением: мелкий тощий мальчишка, лезущий вперед всех к самым ярким вещицам. Кто-то из продавцов благодушно ухмылялся, глядя на него, кто-то бурчал сквозь зубы, а кто-то приказывал отшвырнуть его куда подальше.
Имелись на этом огромном рынке и лавки с магическими амулетами. Вот уж там Рума задерживался надолго, проверяя своей ещё не окрепшей на тот момент магией каждый амулет и снадобье. Встретил он и нескольких магов, которые сначала подозрительно косились на юркого шустрого мальчишку, а потом соглашались что-нибудь рассказать. Много времени он провел, переходя от одного мага к другому, но, когда слухи о нем распространились слишком широко, а кто-то из временных наставников пообещал замолвить слово в Совет, он всегда уходил. Казалось, стоит примкнуть к ним, и потеряешь свободу или даже магию.
Грива звонко заржала, а Рума улыбнулся своим воспоминаниям. Почему-то теперь присоединиться к Магическому Совету Нагата не казалось таким страшным. Возможно, дело было в том, что ему предложили стать не одним из магов, подвластных Главе, а советником самого короля, сделав неподконтрольным им. Правда, свершится это ещё не скоро. Улыбка на его лице растянулась шире. Думать о будущем после всего произошедшего нравилось ему всё больше.
Но и в настоящем было много хорошего. Солнце садилось за горизонт. Небо окрашивалось в яркие оранжево-розовые краски. Ветер стих, и на землю медленно опускалась ночная тишь и прохлада.
Решено было остановиться, не доезжая до города. Шумные кварталы рыночного царства казались всем слишком суетливыми, и путники съехали с дороги, погрузившись в невысокие окрестные холмы, появившиеся по сторонам. Разговоры стали тише и спокойнее. Рума прислушался.
но я надеюсь на встречу с ней, Дюман задумчиво оканчивал фразу.
С кем? на мага сразу вытаращилась половина отряда.
Так наша последняя надежда спит, оказывается! весело воскликнул Акан, останавливая коня на небольшой поляне.
Со всех сторон послышался смех. Рума непонимающе огляделся. Заметив, как Дюман впереди него шикает на Эндиуса и медленно, но верно заливается краской, он понял, что действительно пропустил что-то интересное.
Вот уже час, как Дюман говорит о своей ненаглядной, которая посетила его замок вместе с семьёй полгода назад. И которую он безумно хочет увидеть, начал объяснять Эндиус.
И которая говорила о том, что живёт здесь, но часто переезжает из одного поместья в другое, а они находятся в разных частях Кайги, продолжил Шиммел.
А точный адрес остальных замков, к сожалению, не известен, вздохнул Дарин.
И он даже не уверен в том, что девушка его вообще помнит. Хотя мне это кажется неправдоподобным, отошёл от смеха Акан.
И тогда я сказал, снова продолжил Эндиус, что на крайний случай у нас есть ты. Найдёшь девушку и, если вдруг всё совсем плохо, заставишь её влюбиться.
А ты спишь, хором закончили спутники мага, пока тот переваривал всё сказанное.
Все уже стояли на земле, окружив его. Только Дюман возвёл глаза к небу поодаль. Рума переводил взгляд с одного человека на другого, пока, наконец, не решил озвучить свое мнение.
Не заставлю, буркнул он.
Ты о чем? не понял Шиммел.
То есть как? задохнулся от возмущения Эндиус.
Дюман, прищурясь, глядел на мага в надежде найти союзника против безумных идей.
Никого влюблять я не буду. Прости, Дюман. Человек ты хороший, но это слишком. И про остальных я то же скажу, Рума обвёл взглядом всех присутствующих.
И правильно, кивнул Дюман и отправился за хворостом.
Так я же не это имел в виду! воскликнул Эндиус. Но хотя бы найти её ты ведь сможешь?
Ну, если будет нужно.
Отлично, а там он сам разберется, Стам уже разводил костёр.
Да, просто отправимся все вместе, и представим его как можно лучше, согласился Акан.
Нет. Ты точно к ней не пойдёшь, всполошился вернувшийся Дюман.
Почему? Акан непонятливо замер. Кто как не принц станет твоим лучшим представителем?
Вот именно поэтому ты и не пойдёшь.
Ну ладно, тогда это буду я, Эндиус не хотел оставаться за бортом.
Нет! Дюман упер руки в бока и воззрился на друзей.
Думаю, моя кандидатура тебя устроит, решил за всех Шиммел.
Сомневаюсь, буркнул несчастный влюбленный, исподлобья глянув на видневшейся на сбруе коня герб.
Кажется, я понял, в чем причина, кивнул себе Стам. Тогда хоть Дарину дай шанс увидеть её.
Не стоит. Правда, друзья, не стоит. Я лучше как-нибудь один. Можно было бы ещё с Румой, но не с вами.
Оглядев шестёрку своих спутников, маг догадался, от чего Дюман смутился. Происхождение каждого из них было более знатным, а на фоне принца, пусть и не наследующего корону, его положение младшего баронского сына выглядело невпечатляющим. Кроме того, насколько он мог судить, все они были хороши собой, и даже Дарин, не обладающий ни титулом, ни богатством, мог приглянуться многим девушкам крепкой фигурой и приятным лицом. Рума задумался обижаться на сказанное по отношению к нему или всё же не стоит.
Тем временем люди стояли вокруг, обиженно насупившись. Эндиус вообще казался оскорблённым в лучших чувствах. Наконец, Стам решил объяснить остальным, что делать из этого проблему не стоит.
Не обижайтесь вы. Всё равно свадьбы не пропустим.
Да до неё ещё, махнул рукой Шиммел.
Ну так и мы домой нескоро.
Где это твое поместье? Акан все же решил уточнить.
Через несколько дней пути на восток от Фикса.
Костёр уже полыхал, погружая небольшую полянку в трепещущий оранжевый свет. Люди расселись вокруг. Тишина накрыла всех, слышно стало только стук ложек и шелест листвы. Ветер легонько шевелил её и щекотал тёмные тени. Было хорошо и уютно настолько, насколько может быть уютна стоянка под открытым небом. Но все наслаждались моментами тишины, ведь уже завтра они окунутся в атмосферу шумного рыночного города.
Закончив ужинать, путники немного посидели у костра, наблюдая, как сгорают тонкие ветки, а потом устроились на ночлег. Дюман остался сторожить рядом с греющим пламенем, чутко вслушиваясь в тишину. Рума улёгся поудобнее и сомкнул глаза, отвернувшись от пламени.
Волны хлестали о берег, пытаясь собрать всё, что по неосторожности вытолкнули из себя. Их плоские ладони тянулись вглубь острова, рыская по камням и траве в поисках чего-то, о чем давно забыли. Мерный шум разрастался, достигая самых отдаленных уголков маленькой суши. Кроме рук появились головы в пенных шлемах, широкие спины в чёрных плащах. Вот уже громадные великаны стоят во весь рост на жалких пытающихся разбежаться во все стороны песчинках.
Море отправляло своих воинов глубже, а полководец шумно пыхтел в глубине. Его незрячие глаза сквозь толщу воды неотрывно следили за тёмным небом и бледной прозрачной луной. Щупальца бороздили поверхность, указывая волнам путь. Его громадная туша казалась старшим братом маленького острова, вернувшимся после долгой отлучки и заявившим права на дом. Теперь ему принадлежат угодья и леса, земля и люди.
Остров устыдился своей немощности и пропал за телами волн-великанов. Тяжёлые вздохи вновь скрылись в глубине до нового зова, а волны продолжали плескаться
Приглушенно вскрикнув, Рума рывком сел. Сердце бешено колотилось, да так, что стало трудно дышать. Перед глазами ещё стояли бурные морские волны. Заполошно оглядевшись, он нащупал тонкую ткань плаща на плечах и увидел вновь появившиеся тонкие ростки костра.
Что случилось?
Дюман быстро оказался рядом. Он встревожено вгляделся в лицо мага, схватившись за меч, дожидаясь появления неведомой опасности. Все давно привыкли к частым предупреждениям о неприятностях.
Ничего.
Рума старался отдышаться. Руки тряслись, а сердце отказывалось замедляться. Казалось, через несколько мгновений из тёмных кустов появятся огромные щупальца. Но всё было тихо.
Просто сон.
Он старался успокоиться, но тревога не пропадала. Закрыв глаза и сосредоточившись, маг протянул отслеживающее заклинание. Он был не в том состоянии, чтобы филигранно управлять магией, и заклинание дало сбой, охватив не только ближайшие холмы, но и целые мили вокруг.
В нескольких сотнях шагов от них, на такой же маленькой поляне расположилась группа косарей, ещё южнее в лесу обнаружилась стая перепелов, на юго-западе появлялись первые улочки города, где шумели голоса людей. Дальше всё тонуло в непрекращающемся гуле.
Никакой опасности не наблюдалось, и маг убрал заклинание.
Уверен? продолжая стоять рядом, Дюман дожидался объяснений.
Да. Всё в порядке. Просто сон. Ничего опасного.
Дозорный кивнул и встревожено оглядел мага. Но Рума уже опять улёгся. Воин отошёл и снова занял свое место возле костра. Маг немного полежал, глядя на тёмную фигуру дозорного, пытаясь вспомнить детали сна. Но дрёма снова захватывала его, а страшные видения постепенно исчезали из памяти. Через несколько минут он снова погрузился в сон.
Новый день встретил всех лучами по-утреннему ласкового яркого солнца. Люди нехотя открывали глаза, тут же щурясь и осторожно поднимаясь на ноги: сапоги скользили по росе и иногда кто-нибудь оставлял на траве примятую полосу. Тетерева, которых обнаружил Рума ночью, перебрались ближе, и их кудахтанье глухо доносилось из-за деревьев. Рыжий проявил большой интерес к этим звукам и, оглянувшись на хозяина, поспешил на охоту.
Со стороны дороги уже слышался шум: кому-то не терпелось попасть в город и, несмотря на ранний час, на тракте было много народа.
Когда все члены небольшого отряда проснулись, решено было позавтракать в городе. Снова вернулись на дорогу, влившись в медленно текущий поток людей, направляющихся к Фиксу.
Ехали медленно, чтобы никого не затоптать и не мешать передвижению больших повозок, груженных овощами. Пыль, несмотря на утреннюю росу, стояла столбом и мешала увидеть стены города. Пёс недовольно отфыркивался от забивающего нос песка. Становилось жарко, среди собирающейся на дороге толпы и вовсе невыносимо.
Наконец, прямо перед глазами показались большие деревянные ворота, с зарёй распахнутые настежь. По бокам стояла стража и взимала пошлину с купцов.
Основная часть богатства Кайги происходила от продажи посуды и ковров, но не сказать, что плата с иностранных торговцев была лишь каплей в море. Поэтому стража тщательно осматривала каждую телегу и повозку, пересчитывала мешки. Отряд пропустили без вопросов, и он неторопливо направился вглубь города.
Фикс мог предоставить жильё на любой вкус. Трактиры толпились вдоль дороги, врезаясь крыльцом в каменную мостовую, бросаясь в глаза ярчайшими вывесками и необычными названиями. Были трактиры для бедняков, купцов и дворян. Каждый из них старался выделиться, привлечь как можно больше постояльцев. Здания были в основном новыми. Власти города пристально следили за его внешним видом, и, если торговую часть с множеством магазинов, лавок и своевольных продавцов, было невозможно контролировать, то жилая часть подвергалась пристальному вниманию. Старые обветшалые здания ремонтировались или сносились, часто даже не считаясь с мнением хозяев, а на их месте строились новые. Те, кто не знал состояние дел, часто думали, что Фикс построен недавно, и удивлялись, узнав о многовековой истории города.
Светлый камень звонко отвечал на касание лошадиных копыт и иногда отбрасывал искрящиеся блики от своих натертых плит. Дерево домов, зачастую также облицованное камнем, придавало улице налет мрачной торжественности глубоким тёмным цветом. Выступающие карнизы крыш отбрасывали на улицу густые тени. Можно было часами рассматривать резные коньки и ставни, щедро сдобренные витиеватыми узорами и окрашенные в яркие краски. Отличием от других городов можно было бы назвать почти повсеместное отсутствие заборов и ограждений между участками и дворами. Зачастую это объяснялось расположением домов: стены подпирали друг друга, а схожесть каменного покрытия не давала возможности различить, где продолжается один дом, а где начинается другой. Появляющиеся кое-где дворы, в богатых трактирах или у особо недовольных вмешательством в их дела, ограничивались невысокими досками, лежащими по бокам улиц и между участками через несколько метров друг от друга.
Поплутав по улице какое-то время, отряд вышел к большому светлому зданию с яркой вывеской, с изображённым на ней статным оленем с большими ветвистыми рогами и надписью «Синий олень».
Оставив Шиммела и Дарина во дворе вместе с конями и псом, остальные зашли внутрь. Трактир был оформлен в светлых тонах и даже сейчас, при уже по-дневному ярком солнце, на каждом столе горели свечи. Зал был большим, столов много, и некоторые из них были уже заняты. Богато одетые люди сидели по двое-трое, тихо переговариваясь или просто в одиночестве поглощая еду. Не все выглядели дворянами, были среди них и купцы, но в Фиксе не принято было разграничивать два этих сословия, и, как бы ни хотелось приезжим возразить, им приходилось подчиняться местным законам.