Еще в летнее время мы ходили к подножию действующего вулкана «Иван Грозный» и там собирали чудесную ягоду. Мы все ее звали «клоповкой». Почему? Из-за своеобразного, красно-оранжевого цвета свежей ягоды. Но морс, сваренный из нее это непередаваемый вкус. Я вкуснее в своей жизни не пил. Позже, я интересовался, по научному, эта ягода называется красника.
Еще в ночное время, вооружившись фонариком, рюкзаком, в котором было пластиковое ведро, и самодельным багром, мы выходили на «охоту». Мы шли во время нереста рыбы к реке и вытаскивали багром рыбину. Посвятив фонарем на рыбину, слегка давали на нее сапогом и, если сначала выходила икра, но вспарывали брюхо и доставали икру. Если оказывался самец, выпускали обратно в реку. На самом деле это браконьерство чистой воды.
Вообще про Курильские острова можно рассказывать бесконечно. Очень многое в своей жизни я видел впервые. Но был еще один уникальный «экземпляр» про который мой рассказ, про Курилы был бы не полным. Экземпляр это не название вулкана, сопки, редкого дерева или ценной породы рыбы. Это условное обозначение редкостного негодяя, занимавшему очень большую должность. Который, по сути своей должности, должен был быть человеколюбом, который должен был людей объединять, вникать в их проблемы, заниматься их идейным вдохновением, организацией досуга. Этот субъект был начальник политотдела нашего полка майор Валик Владимир Павлович. Я на протяжении своей двадцатилетней службы, к счастью, больше не встречал офицера, в любой должности, которого одинакового ненавидели все: офицеры, прапорщики, солдаты, семьи офицеров и их взрослые дети.
Некоторые мазки его портрета, конечно не маслом, на холсте. Его обращения к офицерам политотдела и другим офицерам: «сволочь», «скотина», «быдло», «тупица». Скажете, такого не может быть. Сам думал, не может. Оказалось, может. Окна его квартиры на втором этаже всегда были задернуты шторами. Доносы на командира части, начальника штаба и др. «строчил» регулярно. При этом, при каждом удобном случае, находясь в командировке на Сахалине, возил килограммы икры и десятки отборных «хвостов» кеты. За руку ни с кем не здоровался. На организованных, без его участия, вечерах отдыха приходил только в форме, сидел один и что-то записывал себе в блокнот.
Расскажу забавно-трагический случай, произошедший на одном из вечеров. Я не помню, чему был посвящен очередной «Огонек», какому-то празднику. Это не важно. Вечер уже были в разгаре. Нам повезло, и у нас играла «живая» музыка. Духовой оркестр мотострелковой дивизии. Это было очень здорово. Музыка из наших домашних кассетных магнитофонов, не отличалась большим разнообразием. Надо отдать должное, в нашем поселке был построен шикарный Дом офицеров. С кинозалом, библиотекой, и залами, для проведения вечеров. Не многие воинские части на материке имели такие Дома Офицеров.
У нашего командира полка была жена, она работала зав. библиотекой нашей части. Замечательная, образованная, интеллигентная и весьма для своего возраста привлекательная женщина. Именно она писала большинство сценариев наших «Огоньков». По этому сценарию, чтобы привлечь на танцевальную площадку наших офицеров, я по просьбе, Надежды Дмитриевны, так ее звали, должен был пригласить ее на тур вальса. Она хорошо уже знала, что я в школе занимался бальными танцами.
В нужное время я подошел к столу, где сидела Надежда Дмитриевна, со своим мужем, командиром части подполковником Князем Сергей Сергеевичем. Как положено, спросив у него разрешение, я пригласил его жену на танец. И мы стали танцевать. За нами потянулись остальные. Танцевали все. Те, кто умел танцевать вальс, те, кто не умел, но очень старался, те, кто просто танцевал, как им нравиться. Не танцевал только один человек. Догадались кто? Правильно это был начпо. Я реально чувствовал его взгляд на своей спине, голове, руках, ногах, пока мы танцевали с Надеждой Дмитриевной. И это было неспроста.
На следующий день сразу после утреннего развода начпо вызвал меня в кабинет к себе.
Ты, что скотина себе позволяешь, обратился сходу он ко мне.
Подбирайте слова, товарищ майор, ответил я.
Да, я, тебя из партии исключу, в звании разжалую
Так меня нельзя разжаловать, я еще лейтенант вы не забыли.
Я тебя, его губы и ладони тряслись, как будто он сидел верхом на перфораторе, под суд военного трибунала отдам.
За, что, мне столько много чести? с сарказмом спросил я.
Ты на глазах у всех на «Огоньке» подрывал принципы единоначалия, подорвал авторитет командира полка.
Мне было странно это слышать из уст начпо. Обычно это была его прерогатива подрывать авторитет нашего командира.
Вы можете конкретно сказать, в чем Вы меня обвиняете уже громко и раздраженно стал отзываться я.
Ты с его женой вчера танцевал?
Да, с его разрешения, Вы же видели.
Лучше бы не видел. Ты же ее груди прижимал к своему телу.
Вы, о чем? я реально не понимал, как я мог это сделать.
Ты что, придурок, не понимаешь? Или притворяешься? опять рычал он на меня. Ты, танцуя, прижимал ее к себе. Ее груди прижимались к твоей груди и это
В этот момент я стал смеяться. Я долго не мог остановиться и поэтому не слышал, что он еще уже не просто кричал, а визжал со страшной силой.
Товарищ майор, а что, кто-то придумал, возможность, танцевать по другому? Мне командир претензий не предъявлял.
Вы сами танцевать вальс умеете? спросил я начпо.
Этот танец враждебный, он немецкого происхождения. Я бы его у нас в Советском Союзе вообще бы запретил.
В этот момент в кабинет зашел командир части. Думаю, начпо так сильно кричал, а звукоизоляция в нашем стареньком, деревянном штабе была никакая, кто-то услышал и доложил командиру.
Что здесь происходит? спросил очень строго и сразу на повышенном тоне командир.
Товарищ подполковник, майор Валик обвиняет меня, в подрыве, Вашего авторитета, быстро стал объяснять я, что бы начпо не стал развивать свою версию.
В чем это заключается? спросил командир, повернув голову в мою сторону, дав мне понять, что и на этот вопрос отвечать должен я.
В том, что на «Огоньке», я с Вашего разрешения, танцевал с Вашей женой.
Можешь идти лейтенант отдал приказ командир.
Есть, четко по уставу, ответил я и вышел из кабинета, плотно прикрыв дверь.
То, что там происходило, литературными словами описать невозможно. Повторюсь, слышимость была очень хорошая.
После этих событий, месяца через два, к нам приехала комиссия от вышестоящего руководства. Инициировал эту комиссию наш командир. Мне об этом рассказал Сашка Воловенко, ст.лейтенат, с которым мы успели подружиться. Он служил в политотделе нашего полка. Комиссия работала целую неделю. Опрашивали всех, в том числе и меня. Основные вопросы касались поведения нашего начпо. Я рассказал, а потом написал, все как было. После отъезда комиссии майор Валик немножко утихомирился. Он стал менее груб, более терпим и чаще стал посещать наши подразделения отдельные радиолокационные роты, находящиеся на островах Курильской гряды. А это означало, что его не было в полку, после каждого такого посещения, минимум неделю, максимум две недели. Между островами не было регулярного движения не по воде, не по воздуху. Приходилось подстраиваться под попутный транспорт: вертолет, ПСКР (пограничный сторожевой корабль) или другие корабли.
Поэтому в отсутствии начпо отдыхали все. При этом он готовил мне сюрприз. Мой перевод на другой остров.
Случилось это так. Меня, как и других моих коллег, вызвали для проведения сборов в Южно-Сахалинск. Вызывали на три дня, но я уже из предыдущих командировок понимал, что сборы могут закончиться через три дня, а вот вернуться обратно в часть, была целая проблема. Особенно в осенне зимний период. А дело было вот в чем. Добраться на любой из островов Курильской гряды, где массово проживали люди, можно только двумя способами. Первый и главный морем-океаном. Второй воздушным. Теплоход мог забрать 200-210 пассажиров. На самолете АН-24 можно было перевезти 48-50. Но главная причина задержки в Южно-Сахалинске, после сборов это отсутствие погодных условий для принятия самолета на аэродромах на Курильских островах. По этим причинам, командировка автоматически продлевалась на неопределенный срок. Однажды я вернулся в свою часть только через месяц.
Так вот. Во время сборов меня к себе пригласил на беседу начальник политотдела нашей дивизии. От такой приватной беседы, мы (офицеры), никогда хорошего не ждали. Постучав в дверь его кабинета, открыв, я доложил, как положено: «Товарищ полковник, по Вашему приказанию прибыл».
Садитесь, Владимир Газарович, он взглядом показал на стул стоящий рядом с его столом. Откровенно говоря, такое обращение меня удивило.
Как Вам служится? спросил он меня, улыбаясь.
Нормально, жалоб нет, ответил я.
Вам дают хорошие рекомендации.
Можно узнать кто, товарищ полковник?
Ваш начальник политотдела майор Валик, командир части.
Я был сильно удивлен и видимо не смог на своем лице скрыть этого. Майор Валик хорошо отзывался обо мне, это нонсенс. Он в принципе не мог отзываться хорошо ни о ком.
Вы удивлены? спросил Вячеслав Васильевич, так звали начальника политотдела.
Откровенно, да.
Мы хотим отправить Вас на усиление в другое подразделение Вашего полка, на равнозначную должность. Вы не против?
Можно подумать, мое мнение кого-то интересует, подумал я.
А вслух сказал:
Готов служить, куда Родина пошлет!
Теперь мне стало ясно. Валик очень красиво меня удалил с глаз своих и соответственно, фактически понизил меня в должности. Так как меня переводили на должность освобожденного секретаря комитета комсомола. Была раньше такая должность. Она не предполагала самостоятельности и была для профессиональных политработников, унизительной. Как правило, на такие должности назначали младших офицеров, закончивших командные или инженерные ВУЗы, но не справлявшиеся со своими прямыми обязанностями. Итак, я был отправлен служить на остров Кунашир в п. Менделеево, там находился отдельный РТБ (радиотехнический батальон). Командовал батальоном майор Петров Сергей Владимирович. Отличный командир и знающий специалист. Спустя 30 лет через социальные сети мы нашли друг друга и поддерживаем отношения до сих пор.
О том, как проходила служба подробно рассказывать не буду это не интересно. А вот про остров, на котором находился природный заповедник «Курильский», расскажу насколько можно подробнее, по моему убеждению, он этого заслуживает.
На острове находится самый большой действующий вулкан на Курильской гряде Тятя. Его высота более 1800 метров. В своем основании имеет правильную форму усеченного конуса, а на нем располагался второй конус, в любое время годы вершина была в снегу. Кроме вулкана Тятя на острове было еще три действующих вулкана Головнина, там находилась наша подчиненная рота, вулкан Менделеево, рядом с ним и находился наш батальон и одноименный поселок с аэропортом. Еще одного название не помню.
В заповеднике «Курильский» проживало более 80 видов животных, включенных в Красную Книгу. На его территории можно было встретить как привычные для нас деревья сосны, ели, клены, так и лианы, и бамбук. Вот такое многообразие.
Около вулкана Головнина находятся два уникальных озера. Первое называется «Кипящее» или Мертвое, так его называли южно курилчане. Второе называлось «Горячее». Рядом с озерами зарегистрирована сильная термическая активность, там можно было увидеть, как на Камчатке, выбросы газов сероводорода и струи горячей воды. Температура воды озера «Кипящего» составляла, в некоторых местах до +80. Поэтому купаться там было невозможно. Второе название Мертвое коренные жители дали по причине того, что в озере была большая концентрация мышьяка и других сильных отравляющих веществ. Кипящее озеро было соединено искусственным ериком, прорытым японцами, с озером «Горячее». В отличие от «Кипящего» второе озеро было лазурно-голубого цвета и это было самое глубокое озеро на Курильских островах, глубина местами достигала более 60м. В этом озере можно было купаться даже зимой. Помню случай, когда очередная комиссия, приехавшая проверять боевую готовность зимой, изъявила желание там искупаться. Обычно основные комиссии приезжали к нам во время начала путины горбуши и лосося. Нерка у нас встречалась очень редко. Мы все прекрасно знали, что основная задача комиссии это не проверка боевой и политической подготовки (БПП), хотя формально она проводилась. Нужна была красная икра и вяленая рыба.
Поэтому комиссия, приехавшая зимой, захотела чего-то особенного. Меня командир взял с собой потому, что я был единственный человек, который не только умел фотографировать, а впоследствии напечатать фотографии. А еще я был обладателем, по тем временам дефицитного фотоаппарата «ФЭД 5В».
Это впечатление никогда не забуду. Вообще-то климат на южных Курилах очень теплый, одна широта с Одессой, плюс в непосредственной близости теплое течение Куросио. Поэтому зимой средняя температура составляла 8-12 градусов мороза. А вот снега выпадало очень много. Толщина слоя, могла достигать до двух метров. Поэтому проехать к озеру можно было только на ГТТ. Он по снегу двигался, как катер по морю, раздвигая снег в стороны. Иногда в трудно проходимых местах, использовали бревна, которые железными цепями, прицеплялись к гусеницам. Наезжая на бревно тягач поднимался вверх над снегом и медленно двигался вперед. Потом пристегивалось второе бревно, и так по очереди. Медленно, но верно ГТТ двигался. Внутри тягача было помещение для пассажиров с деревянными скамейками, сверху брезент. Рядом с кабиной стояла печка «буржуйка». Поэтому в «салоне», если так можно назвать, закрытый брезентом металлический кузов и зимой было довольно тепло. Таким образом, и подъезжали к озеру. Летом это сделать невозможно из-за очень густого бамбука, растущего как кустарник и другой растительности. А за счет снега это задача было трудновыполнимая, но выполнялась.
Другой действующий вулкан Менделеево находился в прямой близости от нашего поселка Менделеево. От старожилов мне не удалось узнать, кто был назван, чьим именем. Поселок в честь вулкана или вулкан в честь поселка. Одно не подвергалось сомнению, и вулкан, и поселок были названы в честь выдающегося ученого русского химика Д.И.Менделеева. У подножия вулкана находились термальные ванны. С одной стороны вулкана пограничники их облагородили. Туда привозили известных людей или больших проверяющих. На моей памяти там после концерта в Южно-Курильске, принимала ванны великая Советская певица Валентина Толкунова.
А со стороны, которая ближе была к нашему поселку, ходили купаться мы жители поселка. Оттуда была проложена тропа для подъема к кратеру вулкана Менделеево. Вулкан еще называли «Спящая Красавица». Почему? Если на него смотреть издалека, то по своему рельефу он напоминает спящую женщину.
Высота вулкана Менделеево была чуть меньше одного километра. Склоны этого вулкана покрыты хвойными лесами, с густым курильским бамбуком и кедрового стланика. Подробно описываю вулкан, потому, что во главе 6 солдат, отличников боевой и политической, поднялся к кратеру вулкана, в честь 40 летия Победы, 9 мая 1985 года. Где с бойцами мы прикрепили флаг СССР, и попили чай, приготовленный на вершине вулкана, на костре. Это было первое и последнее мое восхождение в жизни на действующий вулкан.
Не могу не рассказать еще об одном чуде света нашей Родины. Каменные столбы на берегу моря. Уникальное и восхитительное по красоте место. Огромные каменные колонны, из базальта, некоторые правильной шестигранной формы, как будто только из-под станка, многометровой длины. Официальное название этому чуду Мыс Столбчатый. Настоящее творение природы.
И, конечно же, основное богатство и достояние это были люди. Мои однополчане, сотрудники обслуживающие гражданский аэропорт и пограничники. Пограничники и сотрудники метеостанции были на всех островах Южной Курильской гряды. Именно эти категории жили в нашем поселке.