Они слегка подрагивают.
И что там, у генерального? киваю на дверь позади подруги.
Юлька как-то неопределенно пожимает плечами. А мне хочется её покусать, за то, что заставляет меня изнывать от невеселых догадок. Оборачивается, чтобы убедиться, что дверь к Сергею Витальевичу закрыта плотно. Подается ко мне и понижает голос.
Ну, он не такой уж высокомерный засранец, как могло показаться на первый взгляд.
Хлопаю глазами. Глупо хихикаю и делаю несколько смелых шагов к кабинету Ржевского. Разворачиваюсь лицом к Юльке и ухмыляюсь.
А тебе так показалось? Мне просто показалось, что он аллигатор, готовый откусить полруки, если ему покажешь палец.
Юлька лупит глаза, пока я все это проговариваю.
Где аллигатор? раздается низкий голос над ухом, который заставляет меня подпрыгнуть на месте.
Сердце проваливается куда-то под кафельную плитку, а мне приходится сделать глубокий вдох, чтоб не упасть в обморок от неожиданности.
Оборачиваюсь на генерального. Он вопросительно выгибает бровь, пока я пытаюсь откопать в голове хотя бы какое-то подходящее оправдание.
Ну в зоопарке. Крокодилы. Мы просто со знакомым на днях были, и вот там они такие страшные зубастые.
Боже, что я несу?
Генеральный высокомерно выгибает бровь. Ну ещё бы, я, наверное, сейчас напоминаю полную идиотку, которая лопочет полный бред.
Юля, вы свободны, оброняет в сторону застывшей подруги.
Бросаю на неё беспомощный взгляд. Но что она может сделать? Как мне помочь? Юлька закусывает губу и испаряется.
Генеральный шагает ко мне и оказывается критически близко.
Это с тем знакомым, на котором вы висели, когда я приступал к своим обязанностям? В кабинет, дергает головой и пропускает меня вперед.
Хоть я и была в этом кабинете десятки раз, но все равно шагаю за порог, как будто в логово аллигатора, да. И глаза эти его зеленые, до дрожи продирают.
Моя личная жизнь вас никак не касается, брякаю и до боли кусаю язык.
Боже, ну неужели нельзя заткнуться и не разговаривать? Низкий смешок за спиной, от которого вся кожа покрывается пупырками.
Зато меня касается, когда мне прилетает по роже непонятно за что.
Щеки вспыхивают от стыда.
Идти писать заявление?
Сергей Витальевич обходит меня и усаживается в кожаное кресло. Складывает руки на столе, и в солнечном свете на манжете вспыхивает запонка. С зеленым камнем.
А хочешь?
Резко вскидываю глаза. Он обратился ко мне на «ты»? Мне не показалось?
Нет, не хочу.
Выгибает бровь, сцепляет длинные пальцы в замок, и я отмечаю, что на пальце у него нет обручального кольца.
Тьфу ты. А мне зачем это наблюдение?
Тогда с чего бы тебе его писать?
Боже, вот же голос. Гипноз Встряхиваю волосами и сосредотачиваюсь на лице генерального. Зеленые глаза щурятся, а сам он внимательно следит за мной, отчего внизу живота просыпается какой-то ураганчик.
Пожимаю плечами.
Мало ли, может, вы очень обидчивы и жаждете крови моей.
Босс закидывает голову и начинает громко хохотать, пока у меня нижняя челюсть ползет к полу.
Не переживайте, Лада, я ещё попью вашей крови, зловещий, казалось бы, голос Ржевского вызывает во всем теле приятную истому.
Да, боже, Трубецкая, куда утек твой мозг?
Если можно, называйте меня Ада.
Дергает бровью, но никак не комментирует мою просьбу. Протягивает руку раскрытой ладонью вверх. Торможу, смотрю на ладонь.
Вы не хиромант, случаем?
Моргаю, поднимаю глаза на лицо генерального.
Нет, с чего вы это взяли?
Тогда что вы так внимательно смотрите на мою руку, как будто пытаетесь прочитать судьбу?
Боже, он невыносим
Прошу прощения, задумалась.
Ада, отчет давайте.
А. Да, конечно, торопливо кладу папку перед генеральным и усаживаюсь напротив, складывая руки на коленках, как послушная ученица.
Зеленые глаза медленно перемещаются по строчкам, Сергей Витальевич пощипывает нижнюю губу. Потом хмурится, отчего я непроизвольно сжимаюсь на своем месте, а потом одергиваю себя, потому что мне нечего бояться.
Там все четко.
Стучит по одной строке и вопросительно смотрит на меня.
Это вот что такое? хмурится, и между бровями пролегает глубокая складка. Недобрая складка, я бы сказала.
Где?
Приходится перегнуться через его стол, чтобы увидеть, куда он там показывает. Роюсь в памяти, пытаясь отыскать максимальное количество информации по этому договору.
Ну вот же, веду пальцем по строке с названием фирмы, это закупка по креслам. Мы иногда снимаем зал для проведения форумов и бизнес-консультаций, и там всегда проблема с мебелью. Мы с вашим отцом решили, что проще приобрести свою и держать её на складе, по необходимости привозить.
И даже голос не дрожит. Зато ноздри улавливают аромат нового шефа. И он вызывает повышенное слюноотделение. Корица и мята. Обожаю
За двадцать мультов? переключает внимание на себя Сергей Витальевич.
Двадцать чего?
Закатывает глаза и стучит по столбику с суммой закупки.
Миллионов.
А, откашливаюсь, ну да, она качественная и премиум-класса. Там же бизнесмены, и важно произвести на них впечатление, чтобы
Ладно, я понял, не продолжай.
Я все ещё стою, упираясь локтями в стол, и только сейчас замечаю, как я близко с Ржевскому. И его взгляд, упирающийся в пуговицы моей блузки.
Тут же хочется выпрямиться и застегнуться до подбородка, но я усилием воли остаюсь на месте. Глупости. Уверена, ему все равно на мой вырез.
Могу принести все коммерческие предложения по этой закупке. У меня все хранится, но другие фирмы предлагали ещё дороже. А у этих качество ничем не проигрывает.
Я понял, Ада, его голос становится ниже, и он дергает свой галстук, ты можешь идти.
Кивает на дверь.
Но тут ещё
Я сам разберусь, спасибо.
Выпрямляется, плечи расправляет. Будто ставит точку в нашей встрече.
Глава 4
Твою мать, взвизгиваю, когда перед носом выныривает букет ромашек.
Ладушка, привет, моя любимая жена, скалится, как будто между нами ничего страшного не произошло, ты уже освободилась?
А у меня при виде него снова какая-то трясучка начинается, и я скриплю зубами от злости.
Слушай, Антош, начинаю притворно милым голоском и наклоняюсь к нему, а ты вообще как меня нашел?
Бывший муж удивленно моргает и тянет снова мне в лицо цветы.
Делаю глубокий вдох и громко чихаю. Боже, он даже не вспомнил, что у меня на пыльцу ромашек аллергия. Вот что значит, что человеку было всегда на меня наплевать и он не интересовался мной. И почему у меня на него глаза открылись только после того, как мы разошлись?
Отпихиваю букет, хотя самой жалко так обращаться с цветами, они же не виноваты, что их решил подарить идиот
Убери от меня этот куст, рявкаю на всю парковку, пытаюсь протиснуться мимо него, чтобы скрыться в машине, но куда там
Встал как стена ни подвинуть, ни обойти.
Ладушка, ну что ты как чужая?
Удивленно вздергиваю брови и прищуриваюсь.
Слушай, Бурунов, тебе что от меня надо? теряю терпение.
Бывший муж морщится.
Грубиянка, я тут с миром пришёл, а ты меня пытаешься задеть словами.
Из меня вырывается истеричный смешок.
Ты с миром? Мне кажется, ты перегрелся на солнышке, поднимаю взгляд на небо.
Это я, конечно, перегнула. Небо затянуто тучами, и по моим ощущениям сейчас вообще может ливануть дождь.
Как ты меня нашел, Антош?
Бывший задумчиво почесывает бровь.
Есть у меня к тебе дело, начинает издалека, чем еще больше раздражает.
У нас никаких дел быть не может, предатель.
Антон хватает меня за руку, и я снова звучно чихаю.
Видишь, у меня на тебя аллергия развилась, так что скройся с глаз моих.
Пытаюсь придумать, как бы поскорее избавиться от общества бывшего мужа. Старая боль уже отпустила, и мне не так мучительно находиться рядом с ним, но это вовсе не значит, что мне под силу терпеть его присутствие. Вообще, я бы предпочла, чтобы он был от меня на расстоянии соседней планеты. И не вспоминал о нашем браке.
Ладушка, ловит меня за руку, я хочу, чтобы ты появилась со мной на одном приеме.
Чего? не могу скрыть в голосе шок. Ты все-таки перегрелся, Бурунов. Иного объяснения твоего идиотизма у меня просто нет.
Складывает руки на груди и делает бровки домиком.
Пожалуйста, я сделаю взамен все что угодно, только сходи со мной на прием. Это вопрос жизни и смерти, Ладушка. Ну хватит уже вспоминать прошлое, давай отпустим старые обиды.
Он серьезно? Он сейчас серьезно?
Забудем обиды? Забудем? в горле закипает рыдание, когда я вспоминаю о потерянном ребенке.
Это вот эту обиду он мне предлагает забыть? Забыть малыша, которого я так и не увидела и не подержала на руках?
Уже полтора года прошло, Ладушка. А мы с тобой были счастливы столько месяцев, что глупо все это перечеркивать.
Я не верю своим ушам. Пытаюсь переварить каждое его слово, но у меня в голове просто не укладывается, сколько нужно иметь наглости, чтобы после всех своих похождений приходить ко мне и такое заявлять. Вообще просить о чем-то
Попроси кого-нибудь из своих любовниц, Бурунов! Они с радостью составят тебе компанию.
Антон стонет.
Да не нужна мне любовница, Ладушка, мне нужна жена.
Капризно кривит губы, и у меня снова просыпается желание двинуть ему по морде.
Слушай, ты, приподнимаюсь на носочках, хотя и так сегодня в туфлях на высоченном каблуке, но даже они не делают меня одного роста с бывшим, ты, наверное, забыл, что мы с тобой больше года в разводе, идиот!
Бывший как-то кровожадно скалится, делает шаг ко мне, я же, наоборот, отступаю. Стараюсь оказаться подальше от него.
Я все помню, дорогая. Ну хочешь, я на колени встану?
Отвали и держись от меня подальше!
Ну уж нет, так просто я не отстану.
Мотаю головой.
Забудь про меня, Антон. Мы чужие друг другу, Антон. И можешь забыть о моей помощи, потому что мне плевать на тебя и что с тобой будет цежу сквозь стиснутые зубы.
На голову падает первая капля с затянутого неба. Непроизвольно вжимаю голову в плечи и шиплю от неприятных ощущений, отыскиваю глазами свою машинку и закусываю губу от досады: Антон все ещё преграждает мне путь и все еще держит за руку.
Милая, ты уже освободилась? на поясницу ложится горячая ладонь.
И я узнаю голос шефа. А от его руки в разные стороны пробегают дорожки мурашек.
Вот же только его мне и не хватало для полного счастья. Антон переводит взгляд мне за спину и слегка даже бледнеет, а мне только в кайф видеть его растерянность. Его непонимание, что же происходит. Удивление в глазах, что в тот раз я его не обманула и у меня действительно кто-то появился.
Бывший стоит с открытым ртом. И это приносит мне такое удовольствие, что я даже готова простить Сергею Витальевичу то, что он решил распустить руки.
Одергиваю себя напоминаю, что вообще-то он меня спасает от моего надоедающего бывшего. И остается только надеяться, что это не вылезет мне потом боком и не отразиться на работе. Потому что мы все ещё стоим втроем на парковке перед зданием нашего офиса и в любое время может выйти кто-то из нашего коллектива, увидеть картину и растрепать остальным, что наш новый шеф спутался с разведенкой Адой.
А это уже проблема! Я не хочу быть причиной сплетен, и уж тем более не хочу, чтобы мне приписывали служебный роман с генеральным.
О, забыл дорогу до ритуальных услуг? в голосе шефа сквозит сарказм.
Прикрываю рот ладонью, чтобы не расхохотаться.
Да, память у человека короткая, милый.
И дальше я совершаю поступок, который меня саму шокирует: я обнимаю шефа в ответ за талию и преданно заглядываю в лицо. Сергей Витальевич, кажется, не ожидает такого отклика от меня, но тем не менее цепляет на лицо непроницаемую маску.
А может, уважаемый просто хочет стать следующим клиентом в ритуальных услугах, как ты считаешь?
Опускает ко мне лицо, приближается немного, но этого хватает, чтоб я рассмотрела подробнее цвет его удивительных глаз.
Не обращай внимания, милый.
В моем голосе так и льется сироп, от которого даже у меня сводит скулы, а Сергей Витальевич ничего так держится. И даже улыбается натурально, как будто ему в кайф вот так стоять со мной в обнимку.
Пойдем, ты мне обещала ужин.
Да?
Уже собираюсь переспросить, но шеф ощутимо щиплет меня за поясницу, посылая безмолвный приказ заткнуться и не выдавать нашу игру.
Конечно, поехали.
Сергей Витальевич подталкивает меня к своей машине. Я пытаюсь упираться пятками, чтобы он снова не засунул меня в свой внедорожник, но наши силы явно неравны.
Засовывай свою прелестную задницу ко мне в машину, пока твой бывший муж не заподозрил, что ты его обводишь вокруг пальца, и не начал тебя ещё настойчивее преследовать, шипит мне на ухо, чем придает ускорения.
Открываю дверцу и бросаю взгляд на вход в наш офис.
Вот блин, пищу, когда вижу ошарашенный взгляд Юльки.
Что там ещё? вздыхает шеф и прослеживает за моим взглядом. Отлично. Насколько сильно она любит распространять сплетни?
Задает вопрос спокойным тоном, но при этом замечаю, как у него заостряются скулы.
Сглатываю.
Я с ней поговорю и все объясню, не волнуйся, от волнения перехожу на «ты», и Сергей Витальевич дергает бровью, простите, не волнуйтесь, Юля ничего никому не расскажет.
Надеюсь задумчиво бормочет шеф.
Он загораживает меня своей спиной, закрывая от тех, кто ещё решит выйти из офиса. А у меня перехватывает дыхание от его высокой фигуры. Что бы я себе ни втолковывала, а он выглядит просто отпадно. И фигура у него такая, что хочется покусать его за все выдающиеся места.
Сергей Витальевич как-то подозрительно хмыкает и наклонятся ко мне.
А ты чего покраснела, Лада?
Вздергиваю подбородок.
Я же просила называть меня Адой, стараюсь говорить спокойно.
Бывшему можно, а мне нельзя?
Да, именно потому, что бывшему можно, зло проговариваю и ощущаю, как по щеке ползет влажный след.
Слегка теряюсь, потому что я не плачу. Или плачу, но сама этого не замечаю.
И стоит только задаться этим вопросом, как на нас обрушивается плотный поток дождя.
Черт, шипит шеф, давай в машину, Трубецкая!
И он все же запихивает меня в свою тачку.
Вообще-то у меня тоже есть машина, киваю на дальний угол парковки, а вы рискуете своей репутацией и нарушаете свой же запрет.
Он вздыхает и закатывает глаза.
Какой ещё, к чертям, запрет?
Удивленно вскидываю брови.
Ну как же какой? А как же интрижки на работе?
Сергей Витальевич выгибает бровь и плотоядно улыбается, чем заставляет внизу живота все напрячься.
А у нас интрижка? его зеленые глаза как-то жадно сверкают после этого вопроса.
Мычу что-то на неопределенном и мотаю головой.
Ну и я такого мнения.
Тормозит возле моей машины и кивает. Знак того, чтобы я поскорее выметалась из его тачки.
Открываю дверь и застываю, когда до меня долетает его реплика:
Трубецкая, оборачиваюсь, должна будешь.
И подмигивает.
***
Этим же вечером подруга залетает ко мне в квартиру как ураган и упирает руки в бока. Сверлит меня пристальным взглядом, пока я пытаюсь изобразить из себя тумбочку в коридоре.
Трубецкая, а ты ничего мне не хочешь сказать? Почему ты не берешь трубку и заставляешь меня тащиться через весь город к тебе после такой шоковой терапии возле офиса?
Выгибает брови и плюхается в кресло в моей комнате. Единственной.
После развода это было единственное жилье, которое я могла себе позволить, не влезая в большие ипотеки и кредиты.
Квартирка-студия размером в двадцать пять квадратных метров. Но после пентхауса Антона для меня эта квартирка показалась таким раем, особенно когда я обставила её по своему вкусу и никто не вмешивался в мое личное пространство.
Не поднимай панику, Юлек, все под контролем.
Изображаю из себя само спокойствие, пока Юлька хлопает глазами и отслеживает каждый мой шаг.