Валентин Пампура
Коротко обо всём. Сборник коротких рассказов
Жизнь складывается из мелочей, так и эта книга, она сложилась, из коротких историй, выуженных из нашей жизни.
Небольшая история. Гроза.
Дон медленно плыл среди зелёных плавней и белых песков. Солнце припекало, приятно согревая кожу.
Они лежали на песчаной отмели, подставив свои тела под яркое июньское солнце. Слабый ветерок ласкал волосы, а маленькие песчинки сверкали на загорелой коже.
Ой, смотри, Богомол.
Ну-ка дай я его
Нет, не трогай его.
Почему?
Он за всех молится.
Танька, ты, когда повзрослеешь?
А тебе бы поумнеть не мешало. Двадцать скоро, а ты как был дураком, так и остался.
Ах, я дурак, ну, держись.
Славка нет. Он поднял её и понёс к воде. Яркими брызгами радуга вспыхнула над ними. Окутывая их ореолом, как окутывают ореолом на иконах святых.
Уже потом когда вода стекала с волос, а они опять сидели на отмели она сказала.
Я ж говорю дурак. Зачем было волосы мочить.
Ну, прости. Он обнял её.
Слава нет. Сказала Танька, поддаваясь его напору. Плавни качнулись и зашелестели, зелёной листвой.
Уже потом когда жара спала и тёплая июньская ночь забрызгала небо звёздами, они сидели на скамейке вдыхая запах ночных цветов. Она спросила.
Слав, а ты меня любишь?
Да.
Что значит да?
Ну, люблю.
Слава я спрашиваю, ты меня, по настоящему, любишь?
По самому настоящему.
А ты хочешь, чтобы у нас появился маленький?
Ты что залетела?
Дурак, ты Славка. Она отвернулась от него.
Ну, прости, я подумал, может ты, беременна?
Нет. А ты бы хотел?
Не знаю.
Что ты вообще знаешь? Я ж говорю, дурак ты ещё совсем. Ладно, иди домой. Я спать пойду, завтра вставать рано.
Можно я останусь.
Ага, сейчас отец проснётся он тебе останется.
Ну, давай ещё посидим.
Нет спать. Четвёртый час уже.
Солнце сверкало на спицах велосипеда. Славка катил по сухой колее, раскручивая педали и подпрыгивая на кочках. Возле Таниного двора он нажал на тормоз и резко повернул, подняв пыль задним колесом.
Чё пылишь? Спросил Танькин отец.
Здравствуйте дядя Боря. Танька дома?
Дома сейчас кликну. Мать, зови Таньку, полуночник явился. Он вонзил топор в пень и пошёл к Славке. Ну, че Славка, когда свадьбу будем играть.
Так это, какую свадьбу, дядя Борь?
Как, какую? Ты мне это, того, не увиливай. Кто с Танькой до утра просиживает? Вон весь сенник помяли, думаешь, я не знаю.
Так мы это, ничего дурного.
Ладно, заливать то. Я ещё из ума не выжил.
Калитка скрипнула, вышла Танька.
Привет. Чего тебе?
Так зашёл.
Ишь ты, так он зашёл. Купец за товаром пришёл.
Папа хватит уже.
Тоже мне хватит. Смотрите, у меня как бы поздно не было. Мать со двора. Че, ты к детям привязался старый, без тебя разберутся. Марш домой дрова вон не колоты. Я все вижу. Сказал Танькин отец, и нехотя пошёл на двор. А что мать, может мне, помощник нужен. Вот был бы зять сейчас бы, в миг, дрова накололи.
Пойдём на реку? Спросил Славка.
А ты что не на работе?
Да у меня трактор сломался, а запчасть только завтра привезут. Я отгул взял.
Ладно, сейчас. Мам я на реку схожу.
А борщ кто будет варить?
Так суп же ещё есть.
Какой суп его уже жмых доедает. Вон, аж за ушами, трещит.
Ладно, я быстро, приду и сварю.
Иди, что с тобой делать. Смотрите, гроза будет.
Да какая гроза, на небе ни облачка.
Они шли вдоль реки. Ноги погружались в горячий песок. Песок просачивался сквозь пальцы, приятно обжигая их. Вода сверкала на солнце, покачивая белые кувшинки.
Смотри, там в дали. Небо как будто соединяется с землёй. Видишь?
Ну
А как ты думаешь, что там, за той линией?
Трасса.
Я не об этом. Что там за трассой.
А, в этом году кукурузу посадили, а в прошлом подсолнечник сеяли. Но его по краю проезжающие поломали.
Славка, ну какой же ты, ну хорошо, трасса вот она, уходит туда вдаль, и теряется за линией горизонта.
Нигде она не теряется. В город она приходит.
Ну, вот смотри. Мы с тобой идём, а река тоже течёт. Откуда она течёт, куда и где она протекала, разве не интересно?
Ну, это я знаю, нам в школе рассказывали. Дон берет своё начало с ручья Урванка. Дон это большая судоходная река
Я не про это.
Ну, а что ещё?
Я не про это, я вообще о реке, о том, что вокруг.
А у меня, дядя по дону баржу водит. Он меня как то в рейс брал. Знаешь как классно. Плывёшь себе, а вокруг разные берега станицы, а ещё там готовили вкусные макароны по-флотски.
Ну, вот видишь как интересно. Разве тебе не хотелось бы узнать, что там дальше. Пройти по реке до конца, увидеть все своими глазами?
Я тракторист, я работаю на земле. Зачем мне это?
Ладно, проехали.
Маленький, зелёный богомол, сложив лапки на груди, покачивался на тонком стебельке.
Смотри, он как будто молиться.
Чуманеет он от жары, а не молится.
Нет, смотри, он лапки сложил и покачивается в такт молитве. А если прислушаться, слышишь?
Что?
Музыка такая напевная тягучая
То у меня в животе урчит
Дурак, ты Славка.
Чё дурак то, после купания знаешь, как есть хочется.
Банан будешь?
Не, я борща хочу.
Нет борща, не наварила ещё.
Ну, я ж не в претензии, я так просто сказал.
Свежий ветерок прошелестел листвой и пропал.
Слав, а ты думал, как мы с тобой жить будет.
Известное дело, хорошо. Дом поставим, детей нарожаем.
Детей это хорошо. А что мы делать с тобой будем?
Ну, так ведь, это разное. И Славка потянулся к ней.
Нет, я не про это. Я вообще, о жизни.
Жизнь длинная разберёмся.
Да разберёмся. Снова пролетел ветерок и сорвал стрекозу с камыша. Слав, а если не разберёмся?
Тань, ты сегодня какая то странная. Я тебе говорю, что я разберусь.
Да уж, ты разберёшься?
А что это значит: « Да уж» Ты, что мне не веришь. Я между прочим, когда к тебе этот студент лип разобрался.
Да разобрался. Кулаками махать ты горазд. Но ведь на кулаках жизнь не построишь.
А на чем её построишь? Ты если говоришь, говори прямо. А то ходишь кругами, как будто я дурак, а ты тут одна умная.
Ветер пронёсся по дороге, поднимая клубы пыли. Небо заволокло тучами.
Хочешь прямо. Хорошо. Скажи, ты, когда хоть раз, думал, о чем ни будь, кроме как пожрать, поспать и заняться сексом?
Думал. Распредвал на тракторе полетел, а у меня работы не меряно. А ты тут ещё со своими заворотами. Голова от них уже пухнет.
Сверкнула молния. Гром прокатился по небу и затих как заглохший трактор. Первые, большие капли ударились о землю поднимая пыль. Скоро их стало много, и они захлестали по земле, превращая её в чёрную, скользкую жижу.
Да ты кроме своего трактора не видишь ни чего. Все, что ты видишь вокруг себя это борщ, секс и этот твой как его вал.
Как можно жить в машинном масле, кукурузе и подсолнечнике. Я когда обо всем этом думаю, то понимаю, что жить в этом не смогу.
Ну да конечно тебе бы лучше было бы со студентом. И что я дурак, помешал вам.
Может быть и лучше, может быть, и надо было с ним.
Ну, так скатертью дорога.
Ну и пока. Она повернулась, но ноги поехали по чёрной жиже, и Танька упала в лужу.
Давай помогу. Он протянул ей руку.
Не надо, я останусь здесь, простыну и умру на дороге. Славка попытался её поднять, но сам растянулся в грязи. Он лежал с черным от грязи лицом и только белки его глаз сверкали как у негра. Танька рассмеялась.
Не смешно. Он попытался встать и снова упал. Танька покатилась от смеха. Она смеялась, а Славка все пытался встать, но снова падал. Вдруг она перестала смеяться, посмотрела на Славку и сказала Знаешь, я беременна. Славка застыл, лицо его вытянулось, глаза некоторое время выражали недоумение. Пока, наконец, осознание произошедшего события, не дошло до него.
Так, что ж ты тут разлеглась. Тебе ж нельзя. Он встал, поднял её на руки и понёс по раскисшей от дождя дороге. Ты главное, это, не простынь. А я если хочешь, к дядьке на буксир пойду. Будем плавать, где хочешь.
Кем же ты будешь там?
Так ведь, у буксира тоже мотор есть. Буду мотористом. Знаешь, когда мотор заведёшь, он начинает с тобой разговаривать. Если он работает ровно, это значит все хорошо, и он тебе говорит спасибо. Ну, а если с перебоями, то, что то не ладно, и нужно его лечить. Да мало ли он ещё, чего говорит, только вот не все слышат.
Какой ты у меня тонко чувствующий. И она прижалась к его колючей щеке.
Родя.
Дождь, крупными каплями падал на землю, разлетаясь мелкими брызгами. Родя стоял под дождём. Втянув шею и подняв плечи, он морщился от воды. Она ручьями, бежала, за воротник. Дождь усиливался, а Родя стоял без движения. На балкон вышла соседка.
Родя, милый, иди домой. Не смеши людей. Родя не шевелился. Родя я до тебя обращаюсь. А если я до тебя обращаюсь, значит, имею, что тебе сказать. Так вот я тебе говорю, Родя иди домой.
Да оставь ты его в покое. Сказал муж соседки. Пусть стоит, если ему так хочется. Может уже заболеет, и одним дураком будет меньше в нашем дворе. Дверь захлопнулась, и соседка исчезла за занавеской. Родя остался стоять.
Темнело. В окнах загорался свет. В окне на втором этаже свет не зажигали, но Родя знал, что она там. Иногда ему казалась, что стройный силуэт стоит за занавеской, но сказать с уверенностью было нельзя. Может быть просто ему хотелось, что бы она там стояла.
Родя Снова высунулась соседка Если ты сейчас же не снимешься с якоря, я вызову стражей порядка. И остаток ночи ты простоишь в обезьяннике.
Родя Выглянул сосед Я тебя умаляю, канай отсюда подобру-поздорову. Потому, что если моя Рая будет так волноваться из-за тебя, клянусь, я что ни будь, с тобой сделаю.
Слушайте, многоуважаемые вы мои. Из окна высунулся ещё один сосед. Дайте вы мне уже спать.
Ой, ты, боже мой. Ответил муж соседки. Да на шо вам спать. Вы и так скоро уснёте вечным сном.
И вам того желаю. Но все-таки, согласитесь, каждый человек имеет право на отдых. Даже такой как вы.
Я разве я против. Да, этот Ромео торчит посреди двора как заноза, в заднице моей
Шо ты там такое сейчас сказал? Переспросила Рая.
Дорогая моя, я сказал, что он торчит как заноза в заднице всего Евросоюза.
А что он там торчит?
А я знаю.
С Галкой они поругались. Вот и стоит. Она его видеть не хочет. Ответил сосед.
Нет, ну вы посмотрите. Они имеют между собой противоречия, а весь двор не может уснуть. Если так будет продолжаться и дальше, то мы все скоро будем иметь счастье жить в дурдоме.
Мы итак имеем счастье жить в дурдоме.
Я бы просил вас не обобщать свои ощущения.
А я когда вижу вас и не думаю ничего обобщать.
Так. Все. Прекратили, а то мне придётся поговорить, с вами обоими, и тогда мало никому не покажется.
Слушайте, Галя. Сказала Рая.
Да, до неё надо громче кричать. Давайте-ка разом все.
Галя, Галя. В окне вспыхнул свет.
Галя я знаю, вы меня слышите. Я вас умоляю, прости вы этого идиота. Он уже во всем, раскаялся. А то схватит воспаление и отправиться туда, куда нам всем не хочется торопиться. А? Галя. Родя все понял и больше так не будет. Родя скажи, что ты так больше не будешь. Галя, Родя говорит, что не будет.
Окно открылось, Галя посмотрела на Родю. Родя стоял, опустив глаза и казалось, не видел ничего, кроме пузырей, взбиваемых крупными каплями. Родя Сказала Галя Иди домой. Родя качнулся, и пошёл к подъезду.
Дождь закончился. Свет в окнах погас. Двор уснул под звуки цикад
Недоразумение.
Она была женщина крупная, если не сказать полная, а он же напротив, маленький и щуплый. Он стоял у калитки с рюкзачком и букетом цветов. Она осмотрела его с головы до ног и сказала Это вы, что ли Кирилл?
Я.
Ну, входите Кирилл Он шагнул к калитке и наступил в коровью лепёшку Вот недоразумение проворчала она. Он посмотрел на свой ботинок Вон вытрите об траву Он обтёр ботинок и вошёл в дом.
Садитесь за стол. Чаю попьём. Чай пьёте?
Да.
Это хорошо. А водку?
Нет.
Вот это я уважаю, а то сразу отворот поворот. Я этого не люблю.
И я тоже не люблю.
Как же ты решился?
Что, решился?
Приехать, решился. Не многие решаются.
А я такой, я смелый. Я вас как в первый раз увидел, ну ваше фото, так всё, сразу влюбился.
Ну, так прям и сразу?
Сразу Она налила чай и подала ему стакан Это ж, что ж, думаю я, такая женщина и одна, не порядок. Как же она без крепкого мужского плеча. Да в такой глухомани.
Ну, простите, какая ж это глухомань, до города полчаса на автобусе.
Ну, так я и говорю, город рядом, а съездить не с кем.
Ну, почему ж не с кем у меня соседи хорошие.
Вот и я говорю, соседи хорошие, город рядом. Зачем же вы объявление о знакомстве подавали?
Ну, так ведь хочется человека рядом, родного, хорошего, чтоб как, за каменной стеной. Настоящего мужчину. Вы меня понимаете.
А как же, это вы в самую точку. Я для вас буду как крепость, как форд пост Он стукнул кулаком по столу, стакан упал и чай пролился ему на штаны. Он закричал, вскочил на стул.
Снимайте скорее штаны Он спустил штаны, она закрыла лицо руками Ой нет. Нет. Не снимайте Он натянул опять штаны Вы это сметанкой, сметанкой И она подала ему упаковку со сметаной. Он выдавил в штаны всю сметану.
Погасив пожар, он успокоился.
Это ж надо такая неприятность.
Ничего до свадьбы заживёт Сказал он и посмотрел на неё. Она улыбнулась.
Должно зажить. А то какая ж это будет свадьба.
Это точно.
Вечер смотрел в окна и манил их свежей прохладой.
А пойдёмте в сад. Там так хорошо.
А вы знаете, я с вами хоть на край света. Мне с вами все хорошо.
Они вышли в сад и сели на скамейку.
Вы любите природу? Спросила она.
Обожаю.
А ночную прохладу, луну? Она вздохнула полной грудью и прямо перед его носом, поднялись два больших полуовала сверкающие своей белизной в лунном свете.
Если сказать честно, то очень люблю особенно лу лу луны. Когда они он очертил в воздухе две окружности.
Это вы сейчас на, что намекаете?
На луны
Это, какие такие луны? Я женщина порядочная и такого к себе отношения не потерплю. Я за это, вот видел И она скрутила перед его носом огромный кулак. Кулак был большой и тяжёлый.
Что вы я и не думал, так просто к слову пришлось.
А вы следите за словами, что б ни приходилось.
Теперь буду следить.
То-то. Ладно, вы не бойтесь это у меня юмор такой.
Она откинулась на спинку скамейки и потянулась.
Господи, какая благодать.
Да. Согласился он.
Чувствуете, какая свежесть?
Да.
Какие запахи?
Да.
Сядьте ком не ближе Он подвинулся к ней А это небо, до него можно достать рукой. Вы ощущаете эту близость Последние слова она прошептала ему на ухо, касаясь его мочки горячими губами.
Да.
Что вы раздакались? Да, да Мне холодно, накройте меня пледом.
А где его взять?
Вы мужчина или что? В доме на стуле.
Да, то есть, нет, я сейчас И он ушёл в дом.
Господи, что ж мужики то такие пошли. Никакого понимания. Как будто перед ним не женщина. А пустое место. Ну, где вы там пропали?
Я в доме Послышался звон разбитой посуды.
Ну, то, что вы в доме это я уже слышу. А вот, что вы там расколотили, это я даже представить себе боюсь.
Нашёл. Несу.
Ну, слава богу, хоть с этим справился.
Вот Он вышел во двор, держа в руках банное полотенце.
Что это вы мне несёте?
Плед.
А вы плед от банного полотенца отличить не можете?
Простите, там было темно, и я взял первое, что попало мне под руку.
Хорошо, что это ещё был не утюг.
А, утюга там не было.
Ну, слава богу, а то бы вы притащили и его.
А, что нужно было
Нет. Давайте сюда уж полотенце.
Ни как не привыкну к вашему чувству юмора.
А я никак не привыкну, что все время с вами шучу. Ладно, садитесь уже.
Ага.
А, что вы там расколотили?
Не знаю, там темно, что то упало, когда я искал выключатель.
Твою мать, праздничный сервис.
Я все возмещу.
Да сидите уж.
Сижу.
А что вы сидите?
А что встать?
Да куда вставать? Вы вот, что. Делайте уже, что ни будь. А то я вам этот сервис никогда не прощу.
А что делать?
Господи. Обнимите меня для начала.
А, что так можно?
Ну не так что бы очень
Хорошо я не буду.
Да обнимайте уже И она положила его руку к себе на плечи.
Они сидели в обнимку, на небе появились первые звезды.
Господи, красота, то какая. Сказала она.
Да.
Что да?
То есть, нет. Я хотел сказать красиво тут у вас.
А у вас?
Что у нас?
Это я вас спрашиваю, что у вас?
А у нас? У нас тоже красиво.
Да?
Но, не так как у вас.
Ну, прижмите меня крепче. Ну. Да, что вы все время ёрзаете. Точно у вас шило в одном месте.