Ты так говоришь, будто бы ненавидишь свою мачеху.
Не ненавижу я ее. Она меня просто раздражает. Потому что, во-первых, дура. А во-вторых
Раечка не договорила. Вместо этого она вытащила из хорошенькой крохотной сумочки из крокодиловой кожи пачку ментоловых дамских сигарет, щелкнула украшенной розовыми стразами зажигалкой и жадно затянулась дымом из длинной белой трубочки. Говорить про мачеху она больше не стала. Но подругам и так все было ясно.
Не появилась еще на свете такая теща, которая была бы довольна своим зятем. И не появилась еще такая падчерица, которая была бы довольна своей мачехой.
Так зачем же твой отец женился на Глафире?
Красивая она, неохотно ответила Раечка.
И все?
И покладистая. Моя-то мама со своими выкрутасами. То ей не это, это ей не то. А Глашка Она и постирать, и приготовить, и детям жопы вытереть. Это ей все не в облом. Еще бы, после того деревенского коровника, где папа ее отыскал, ей жизнь в большом городе должна сказкой казаться.
Так ли уж?
Да она за первый год на двенадцать килограммов поправилась! За второй еще. Так и пошло-поехало! Была тростиночкой, а теперь словно корова жирная.
Это ты сама помнишь?
Я Я нет. Маленькая еще была, когда Глашка тут появилась. Мне мама говорила.
Рассказывая все это, Раечка довольно активно двигалась по кухне, доставая чайные заварочные пакетики с жасмином, сахар, варенье из кизила и какие-то печенюшки. Понюхав чай, девушка сморщилась:
Тьфу! Снова Глашка в ближайшем подвале чай покупала. Сколько раз ей папа твердил, что настоящий хороший чай не может быть с примесями, все равно покупает эту дрянь в пакетиках. Да еще и с разными ароматами норовит взять.
Коробка с листовым чаем нашлась отдельно.
Папа ее всегда тут держит.
И девушка всыпала приличную порцию в китайский заварочный чайник. Глядя, как она ловко обращается с посудой и продуктами, снуя от стенного шкафа к столу, оттуда к холодильнику, а потом назад, подруги задумались:
Так твои братья и бабушка поехали на юг?
Ну да.
Отдыхать?
Точно.
А ты с ними почему не поехала? Не взяли?
Раечка даже остановилась от изумления. А потом негодующе фыркнула:
Вот еще! Кто они такие, чтобы брать меня или не брать. Я сама с ними ехать не захотела! Скукотища жуткая! Бабка вечно ворчит. А братья Говорю же вам, дебилы они. Умственно отсталые.
Что? Все трое?
Ну да! Вы бы знали, сколько денег папе стоит, чтобы их в нормальной школе держали. Я уж не говорю об отметках. Не гонят к дебилам, и то ладно. С двойки на тройку еле-еле переползают. Гены Глашкиных родителей-алкашей, видно, сказываются.
Час от часу все странней и странней.
Так твоя мачеха из семьи алкоголиков?
Ну да! А я вам о чем толкую? Жуткие алкоголики! Глашка до шестнадцати лет впроголодь жила. Летом еще ничего, травку с огорода пощиплет или в лесу грибов себе наберет. А уж зимой просто беда! Все, что Глашка у себя в коровнике зарабатывала, родители у нее отбирали и пропивали. Только и кормили, чтобы ноги могла до работы доволочь. Так ей и говорили: «Чего тебя, дура, кормить, коли ты в коровнике работаешь. На работе молочка на халяву и напьешься. А нас объедать нечего».
Итак, картина вырисовывалась яснее ясного.
Папа на редкостную красоту польстился. А Глашка Глашке после ее коровника любой мужик сказочным принцем казался. Пусть и на пятнадцать лет старше.
В этот момент в дверь раздался звонок.
Кто бы это мог быть? встрепенулась Раечка. Может быть, папа?
Она мигом вскинулась и легко побежала в прихожую открывать дверь.
А-а-а услышали подруги ее разочарованный голос и сразу же поняли, что явился точно не ювелир. Легка ты на помине.
Где Сеня? раздался мелодичный женский голос. Раечка, ты узнала, что с папой?
Откуда? недовольно проворчала в ответ девушка. Только что приехала. Тут девочки сидят с папиной работы. Иди к ним. Может быть, вместе с ними что-то скумекаем.
Затем раздались шаги. И в кухню вошла красавица. Раечка тоже была очень хорошенькой девушкой. Но рядом с мачехой, которая была старше ее на целых десять лет, Раечка казалась просто суетливым воробышком рядом с царственной жар-птицей.
Черты лица очень правильные и в то же время нежные. Роскошные золотые волосы, огромные лучистые глаза, изумительная бархатистая кожа. И толстой Глафира вовсе не была. Напрасно Раечка наговаривала на мачеху. Просто Глафира была чуть полновата. Но после рождения троих детей это было вполне естественно. К тому же легкая полнота ничуть ее не портила. А только прибавляла шарма и величия.
Вы с Сениной работы? спросила Глафира у подруг. Ой, что же, он и там не появился?
С первых же ее слов сразу стало ясно, что Раечка в оценке умственных способностей своей мачехи все же недалека от истины. Глафира была очень простодушна.
Ой, беда, беда! зарыдала она, узнав, что муж ее действительно пропал. А я ведь надеялась, что обманули меня!
А кто вам звонил?
А? Что? Кто звонил? А следователь мне и звонил.
Горшков?
Кажется. Я фамилий не запоминаю. У меня память очень плохая.
Раечка выразительно закатила глаза. Мол, видите, я же вам говорила. А Глафира, подперев щеку рукой, неожиданно пустилась в воспоминания о том дне, когда она впервые увидела перед собой своего будущего мужа, стоящего в крутящей зимней поземке.
Знакомство директора ювелирного магазина со своей второй женой произошло в самой романтической обстановке. Ночь, зима, заблудившаяся компания охотников. Уединенная деревушка, где горело окно только в одном крайнем доме. Именно там проживала Глафира со своими родителями-алкоголиками, которые и не ложились спать допоздна, с удовольствием пропивая очередную дочкину зарплату. По этому поводу отреагировать на стук в дверь они не могли. И открывать поздним гостям пришлось Глафире.
Она не боялась. У них в деревне чужие бывали редко. Летом. Да и то надолго не задерживались. Приедут, поживут, по лесам, по борам побродят. И назад в мегаполис, к своей удивительной городской жизни. Зимой же в их деревне чужие не появлялись вообще никогда. Поэтому Глафира сначала решила, что пожаловал кто-то из соседей, чтобы попытаться примазаться к застолью.
В деревеньке Ольшанке пили все от мала до велика. Начиная с двенадцатилетних мальчишек и кончая древними стариками. Впрочем, до старости доживали тут редко. Мужчина в сорок сорок пять лет считался уже долгожителем. А тех, кому довелось перешагнуть рубеж шестидесяти лет, можно было сосчитать по пальцам.
Дети в Ольшанке чаще всего рождались больными, с какими-нибудь отклонениями. А причина была одна дешевая паленая водка, которую население глушило в немереных количествах. За неимением таковой в дело шел одеколон, полировочная и любая другая жидкость, лишь бы она содержала спирт в нужном для затуманивания мозгов количестве.
Одним словом, открывая дверь, Глаша не ждала от судьбы ничего хорошего. И вдруг, отворив тяжелую дверь, она замерла. Перед ней стоял ОН! Высокий, шикарный, от него пахло не полиролью для мебели, а какой-то другой, нездешней жизнью. И он пришел за Глафирой! Она поняла это в ту же минуту, когда увидела своего будущего мужа. Он не понял, а она вот поняла.
И поэтому, когда мужчина только выяснил дорогу и ушел, она ничуть не огорчилась. Глаша твердо знала, он еще вернется. И вернется именно за ней.
Семен Семенович в самом деле вернулся. Машина заглохла, едва он выехал из деревни. Все попытки реанимировать двигатель своими силами или силами приятелей оказались бесполезными. И горе-охотникам пришлось вернуться назад в Ольшанку и зайти в тот самый дом, где всего час назад статная красавица указала им нужную дорогу.
Родители Глафиры к этому времени уже угомонились и спали тяжелым пьяным сном на печке. Глафира привычно прибиралась в комнате. И открыла дверь своему будущему мужу. В ту же ночь все и случилось. Семен Семенович отогрелся, разглядел неземную красоту этой деревенской девчонки и влюбился без памяти.
Одним словом, уезжали наутро они уже вместе. Машина, таинственно заглохшая среди ночи, таким же таинственным образом вновь ожила.
Не иначе как леший тебя к этой девке привадил, смеялись товарищи Семена.
Глафира лишь сдержанно улыбалась, слушая глупых мужиков. Она-то знала, что никакой это был не леший, а судьба. Та самая судьба, по воле которой происходит все в этой жизни. И никто не властен изменить ее хода.
К Глафире судьба была благосклонна. До шестнадцати лет знавшая только тяжкий труд, побои и голод, она в одночасье оказалась в сказочном дворце. Да, бедной Глафире городская квартира ее мужа, так она с первой же минуты называла Семена Семеновича, казалась дворцом. Его мать она была готова боготворить. А мужа обожала до такой степени, что иной раз даже его матери Глашиной свекрови приходилось урезонивать беременную к тому времени невестку.
Сядь, отдохни. Что ты суетишься вокруг него? Все прыгаешь, прыгаешь, словно кузнечик какой. Сеня у нас, слава богу, уже взрослый мальчик. Неужели сам себе чашку чая налить не сможет? А уж кусок хлеба на бутерброд отрезать и вовсе для него не проблема. Угомонись!
Но Глафире казалось, что она все делает правильно. Муж был доволен, когда она порхала возле него. Да и свекровь ворчала больше для виду, а сама была рада-радехонька, что ее Сеня наконец-то обрел супружеское счастье.
С первой-то женой Сенечке не больно повезло, делилась свекровь с невесткой. Тоже красавица была, а все не то. Сердца у нее к Сенечке не было. Все капризы, капризы. Устала я от нее. А от Сенечки она постоянно то деньги, то цацки-побрякушки, то шмотки требовала. Чувств ей от него и не надо было вовсе. Лишь бы внешне все блестело.
Тем не менее от первого брака у Семена Семеновича имелась дочь. И Глафира сделала все от нее зависящее, чтобы стать девочке доброй мачехой. Она всегда сознавала каплю своей вины перед ней. И пусть муж расстался со своей первой женой еще до встречи с ней, с Глафирой, все равно, мог же он потом вернуться в семью? Мог. А не вернулся, потому что встретил и полюбил ее Глафиру.
Одним словом, выслушивая этот трогательный рассказ, девушки сделали один-единственный вывод. Если верить словам Глафиры, то у них с Сенечкой в семье царила прямо-таки удивительная идиллия.
Но, наклонившись к Лесе, Кира прошептала:
Хоть ты меня на кусочки режь, не поверю, чтобы у людей после стольких лет совместной жизни и не накопилось бы проблем.
Каких проблем? тоже шепотом спросила Леся.
Да хотя бы таких, что ювелир своей дурочке-жене изменял!
Но когда подруги спросили у Глафиры, не было ли в жизни ее мужа других женщин, она лишь широко раскрыла свои и без того большие и лучистые глаза.
Что вы! Сенечка мой муж! И любит одну меня.
Кто же спорит. Может быть, и любит или, во всяком случае, любил. Но у мужчин любовь и верность это два диаметрально противоположных полюса, которые могут и не соприкасаться. Своих жен или постоянных подруг они любят, но почему-то изменяют им со случайными любовницами, которых вроде бы и не любят и даже в душе презирают. Но при этом продолжают встречаться с ними.
Только не мой Сенечка! Только не он!
Раечка, которая присутствовала при этом разговоре, лишь выразительно хмыкнула и снова закатила глаза. Подруги переглянулись. Похоже, дочка знала о похождениях своего папочки куда больше своей наивной мачехи. Вот только откуда?
Но пока что на роль преступниц у подруг были сразу две подозреваемые. Глафира и Раечка.
Раечка, которая показалась им очень продвинутой современной девушкой с весьма облегченными жизненными принципами, явно любила деньги и все, что было с ними связано. Когда она говорила о разводе своих родителей, то главным образом упирала на материальную сторону дела. Как много ее дура мать потеряла, лишившись мужа и лишив свою доченьку тех благ, которые она могла бы иметь от отца, живя с тем под одной крышей.
Конечно, я понимаю, когда мать с отцом разводились, он еще так прочно на ноги не встал. И денег у него было куда меньше. И магазина этого не было. Он еще только раскручивался. Надо было просто подождать, и все. Но моей мамуле всегда не терпится. Ей все подавай и сразу! Вот и ушла дура! Думала, что найдет себе кого-то получше. Но не нашла. И отца потеряла.
Именно так и заявила подругам Раечка, ничуть не стесняясь. Глафира в ответ только глазами похлопала.
Ты что, Раечка? Зачем ты упрекаешь свою мать? Папа ведь всегда был к тебе так добр! Столько времени проводил с дочкой. Почти каждый вечер к тебе ездил!
Раечка снова фыркнула. А подруги переглянулись. Ох, сдается, что не к дочери ездил сладострастный Семен Семенович. С дочерью у него была просто договоренность. Она держит язык за зубами и за это получает от отца разные мелкие радости жизни в виде карманных денег, лишней пары сережек или новеньких босоножек. А пока доверчивая Глафира думает, что муж проводит время с оставленной им когда-то дочкой, Семен Семенович проводит его совсем в другом месте и в другой компании.
Глава 6
Глафира ушла звонить какому-то Аркадию другу своего мужа, чтобы узнать его мнение насчет случившегося. А подруги пристально уставились на Раечку.
Твой отец ей изменял? в открытую спросила у девушки Кира.
А то! Вы же видели Глафиру! Дитя дитем. Такую обмануть раз плюнуть.
И твой отец ее обманывал?
Глупо было не воспользоваться ситуацией. Она сама подталкивала отца к изменам!
Интересно! вспыхнула от гнева Леся, которой успела понравиться добродушная, наивная, пусть и недалекая Глафира. Это как же?
А своим поведением! Думаете, мужчине нравится, когда вокруг него суетятся, каждое желание стремятся выполнить. Чуть он в дом, она к нему с тапочками в зубах бежала. Хвостом виляла. Сразу же ужин кидалась греть. Дура!
А как же тогда надо с мужем обращаться?
А надо, чтобы мужчина все эти фокусы проделывал. И туфельки бы тебе застегивал. И кофе в постель подавал. И вообще С мужчинами надо построже. Чтобы они помнили, любую милость от жены еще заслужить надо!
Это тебя твоя мама научила?
Да. Это она так считает. Ну и что? Хоть в этом она права. Я тоже так считаю!
С Раечкой все было понятно. Несмотря на приятную внешность, она была эгоистичным и себялюбивым существом. Да и отец хорош! Изменять такой славной и обожающей его жене! Совсем совести нет у человека! Ладно бы жили словно кошка с собакой. После скандалов нужно место и время, чтобы прийти в себя. Вот и появляются любовницы, вторые квартиры и прочее. Но если в семье все мирно и складно, зачем же бежать куда-то на сторону?
Этого подруги откровенно не понимали. И теперь хотели найти пропавшего Семена Семеновича не только потому, что это было нужно Лильке. Но и потому, что им до смерти хотелось у него узнать, а зачем он изменял жене?
Кстати, пробормотала Кира, это наводит меня на одну мысль.
Но сказать, на какую мысль ее наводят измены ювелира, она не успела. В комнату вернулась заплаканная Глафира.
Аркаша тоже ничего не знает про Сеню! произнесла она, глотая слезы, которые буквально струились у нее по щекам. Что и делать, прямо не представляю. А ведь мне нужно звонить маме. Она осталась у моря с детьми. И наверное, места себе не находит, ожидая моего звонка.
Так позвони, равнодушно проронила Раечка. Бабка у нас со сдвигом. Если не позвонишь, может и в больницу загреметь с сердечным приступом.
Я позвоню, заторопилась Глаша. Конечно, я позвоню. Только что я ей скажу?
А дядя Аркадий что сказал?
Про выставку что-то рассказывал.
Про какую выставку?
Сеня должен был ее устраивать.
А где она будет проходить? Может быть, отец туда уехал?
Ох, да я не поняла толком, всхлипнула Глафира.
Глаша! Что за выставка?
Не поняла я.