Хе-хе, нет. Чувствую, его ждало фиаско.
Именно. Тостер Туэйтса выглядел, как морское чудовище, и после включения проработал секунд пять, прежде чем один из элементов расплавился. Его изготовление стоило 1187,54 фунта. Мораль: работая в одиночку, ни один человек, каким бы гениальным он ни был, не в состоянии сделать тостер или, как следствие, другой бытовой прибор, который мы считаем само собой разумеющимся. Тем не менее рынок сложная, хитрая машина для выполнения практических задач может произвести любое устройство, причем с незначительными затратами. И так не только с тостерами. Вся современная жизнь представляет собой калейдоскоп рыночных чудес. Например, мы сейчас можем зайти в любое кафе в Вест-Хэмпстеде и заказать чашку кофе. Никто не знал заранее, что мы захотим выпить кофе, однако в кафе все готово. Кофейные зерна выращены в Колумбии; молоко дают коровы в Девоне; вода доходит до нас очищенной по сотням километров подземных тоннелей; сахар получают из свеклы, выращенной в Восточной Англии; шоколад для капучино сделан из какао-бобов, доставленных из Западной Африки.
Подожди минутку. Ты же знаешь, что сказал бы Философ, будь он здесь. Мол, все приятные вещи тостеры, кофе, шоколад и прочие имеют скрытую стоимость. Может, они так дешевы для нас, потому что людям мало платят за работу на плантациях. Может, кто-то разбогател за счет тяжелого труда и бедности других людей. И как насчет огромного ущерба экологии?
Как всегда, он оказался бы прав. Мы, разумеется, не станем закрывать глаза на недостатки рыночной системы и международной торговли. Рынки позволяют организовать масштабное сотрудничество и намного улучшить благосостояние людей. Хотя система явно не идеальна, нужно прежде всего понять ее удивительно сложное устройство. Только тогда мы сможем исправить недочеты. Эксперимент Туэйтса показал, что он не может сделать тостер, а вот починить наш, не оставив дом без электричества, вполне.
Некоторые утверждают, что рынки настолько важны для нашего процветания, что правительство должно иметь как можно меньший вес и не мешать[5]. Я предпочитаю другую интерпретацию: все мы являемся частью коллектива (рыночной системы) и поэтому обязаны работать над устранением недостатков этой системы, которые возникают неизбежно. Думаю, рыночная система это как завести собаку
Ну, началось
Преимущества несомненны. Все владельцы собак отмечают, что их жизнь стала лучше, счастливее, полнее, богаче. Но есть и минусы
Незначительные!
Приходится гулять даже под дождем, за собакой нужно убирать, иногда она устраивает дома кавардак или приносит блох.
Никто не идеален.
Вот почему надо сделать так, чтобы радостей от жизни с собакой было как можно больше и чтобы тяготы не ложились на плечи одного безропотного трудяги вроде меня.
Слегка надуманно, хотя и справедливо. Впрочем, если учишь экономике собаку, таких сравнений, видимо, не избежать.
Я хочу сказать, что мы не станем обожествлять или демонизировать рынки, наша задача понять их принципы. Порой, чтобы продвинуться вперед, нужно сделать шаг назад, поэтому на первых прогулках мы углубимся в историю экономики и познакомимся с несколькими выдающимися личностями, отцами-основателями. К сожалению, среди них действительно одни отцы все они мужчины, ведь до XX века известных женщин-экономистов не было. Хотя работы этих ученых весьма известны, их часто неправильно понимают, их учения упрощают или искажают, чтобы они соответствовали более поздним идеологическим убеждениям. После урока истории мы обсудим микроэкономику, которая изучает то, как люди и в качестве примера мы сможем взять конкретных людей, домохозяйства или фирмы принимают решения и взаимодействуют на рынке. Затем поговорим о макроэкономике она рассматривает экономическую политику, исследуя такие вопросы, как безработица, экономический рост и международная торговля, а также способы, которыми правительства могут помочь или помешать экономике.
Хорошо, а как насчет того, чтобы зайти в кафе и попробовать продукцию тех самых сетей, из которых сплетена международная торговля?
Прогулка вторая
Часть первая
Краткая история почти чего угодно
В первой части этой прогулки мы дадим определение экономики и обсудим историческое развитие рыночных отношений, а во второй поговорим о крупных ученых, чьи идеи, собственно, и сформировали предмет нашей беседы.
Мы намеревались прогуляться по знакомой тропинке через лес вокруг Голдерс-Хилл, красивого парка, примыкающего к лесопарковой зоне Хэмпстед-Хит. Обычно мы идем по величественным аллеям, а потом по тропинкам, вьющимся между деревьями. Если бы с нами был Философ, он бы хвастал умением определять птиц по голосам («Это самец пеночки два года, только что вернулся с зимовки да, судя по акценту, из Чада»), или грибы по внешнему виду («Это вонючая бледная поганка, вкус жженого миндаля, вызывает немедленное удушье и смерть, если только не применять в качестве суппозитория, тогда ощущается только легкое покалывание»), или животных по экскрементам («Эти принадлежат ласке легко отличить от горностая по меньшему размеру и запаху жженого миндаля»). Но его нет, так что на прогулке будем только Монти, я и экономика.
Шел небольшой дождь не настолько сильный, чтобы дать нам повод остаться дома. Я хорошо подготовила нас обоих, на Монти надела непромокаемый плащ, который он, видимо, считает ударом по своей мужественности («Он розовый!» «Нет, вишневый!»), и мы пошли.
Ну, Монти, сказала я, когда мы достигли леса, оказавшись в безопасности и уединении, философия тебя неплохо развлекла, но не пора ли узнать что-нибудь полезное?
Монти бросил на меня красноречивый взгляд. Этим его умением восхищаются все в нашей семье. Удивительно, как много может выразить поднятая собачья бровь или изгиб собачьей губы.
Зависит от того, что ты имеешь в виду под «полезным».
Кажется, философия тебя испортила.
Полезное может быть для меня, а может для тебя.
Справедливо. Что ж, польза в основном для меня. Впрочем, это не игра с нулевой суммой.
Какая игра?
Игра с нулевой суммой означает, что ты либо все выигрываешь, либо все проигрываешь. Когда лев встречает зебру, это игра с нулевой суммой. А в нашем случае извлечь выгоду может каждый.
Намекаешь на то, что я не потрачу время зря?
Я сама об этом позабочусь.
Чизкейк?
Даже не мечтай. Собачье печенье.
Философ намного щедрее.
Хочешь сказать, податливее? Ну, теперь играем по моим правилам.
Три?
Чего?
Три печенья.
Ты выбрал хорошую тактику для ведения переговоров. Начал с большого запроса, зная, что в итоге пойдешь на уступки. Получишь два.
Согласен. Хм, только напомни, чем мы планируем заниматься
Экономикой.
Ну ладно. А что такое экономика?
На этот вопрос ответить сложнее, чем ты думаешь. Даже экономисты не всегда сходятся во мнениях.
Почему-то я знал, что ты так скажешь!
Дай мне шанс, мы только начали, и я еще не успела войти во вкус. Итак, профессор Лондонской школы экономики Лайонел Роббинс (18981984) дал известное определение экономики как «науки, изучающей человеческое поведение с точки зрения соотношения между целями и ограниченными средствами, которые могут иметь другое применение».
Что, прости?
Да, мне оно тоже не нравится. У нормальных людей и собак от такой формулировки зубы сводит. Но давай все же разберемся, что Роббинс хотел сказать. У нас есть некое количество денег (это ограниченные средства), и мы должны решить, на что их потратить (это цели). Значит, мы всегда делаем выбор в пользу одной вещи, а не другой, например, покупаем яхту, а не «феррари».
Ага, конечно.
Шучу. Допустим, я покупаю туфли, а не сумку.
Больше похоже на правду.
Кроме того, мы будем реагировать на различные стимулы. Если увидим товар по низкой цене к примеру, чизкейк, который теперь не идет у меня из головы, вероятность, что мы купим его, больше.
Не возражаю.
В определении заложена идея о том, что экономика это наука, под которой автор подразумевает надежный способ докопаться до истины, используя доказательства и проверяемые гипотезы.
Какие?
Еще один непростой вопрос. Очень трудно проводить контролируемые эксперименты в экономике, ведь тогда потребуется разделить огромное количество людей на две группы и на первой половине испытывать одну экономическую политику, а на второй другую. Впрочем, сама история предоставила нам реальные примеры вроде разделения Германии или Кореи после Второй мировой войны, а еще мы можем проводить мысленные эксперименты, чтобы увидеть логику в тех или иных аргументах. Лучше не зацикливаться на том, в какой степени экономика является наукой, а рассматривать ее как метод, или способ, позволяющий анализировать то, как люди совершают рациональный выбор, связанный с тратой ограниченных ресурсов. И конечно же в экономике часто применяют математику, что дополнительно создает впечатление научности.
Ррр! Слушай, я умею считать по крайней мере, вижу, когда ты жульничаешь с печеньем. Но если мы всю прогулку будем говорить об алгебре и математических задачках, то пойдем лучше домой прямо сейчас.
Не волнуйся, Монти, мы будем придерживаться плана. Никаких уравнений
Уф!
Думаю, самый простой шаг к пониманию экономики изучить ее происхождение и историю.
А поточнее?
Нас интересует не история королей, сражений или великих людей, совершающих великие подвиги, а изменение способов, при помощи которых общества организовывали производство, распределение и оплату продуктов питания, товаров и услуг. Ты не хочешь сначала побегать, чтобы выплеснуть избыток энергии?
Мы добрались до излюбленного места заросшего высокими строгими буками, с хрустящим слоем старых буковых орешков на земле. Монти метался между деревьями и сопел, а я просто брела, мысленно составляя план рассказа. Через некоторое время Монти остановился у скамейки на небольшом возвышении, откуда открывался красивый вид на верхушки деревьев. Я села и помогла Монти устроиться рядом.
Готов?
Насколько это возможно. Обещаешь, что не будет уравнений?
Обещаю. Итак, экономическая мысль традиционно связана с одной проблемой: как производить все, что нужно, и доставлять продукт людям, которые в нем нуждаются или хотят его приобрести. На протяжении большей части истории этот вопрос оставался наиболее важным и вместе с тем не слишком сложным. Важным, потому что борьба за существование раньше была куда более жестокой. Не слишком сложным, поскольку и люди были более самодостаточными. В течение первых двухсот тысяч лет человеческой истории семьи и небольшие группы людей получали почти все, что им требовалось для выживания, с помощью охоты и собирательства. Однако по мере развития поселений общества начали расслаиваться, количество ролей для разных групп внутри этих обществ росло, а с ним возрастала и потребность в более сложных системах взаимодействия.
Оглянувшись назад, мы увидим, что общество решало проблему тремя основными подходами: традициями, приказами и рынками.
Вероятно, самым древним способом решения экономической проблемы общества кто что делает (и кто что получает) была традиция. Вы делаете то, что делаете, потому что всегда так делали. Сыновья шли по стопам отцов, и преемственность гарантировала передачу важных навыков. Например, индийская кастовая система устанавливала род занятий человека в момент его рождения. Традиционные системы работали, потому что они сохраняли стабильность и помогали поддерживать общественный порядок. Зато они отличались малой гибкостью (если не назвать это несправедливостью). Коль уж твой папа выгребал навоз, ты тоже выгребаешь навоз.
Второй способ решения управленческий. Кто-то говорит людям, что делать.
Как у нас дома ты говоришь всем, что делать.
Да, Философу нужна твердая рука. Вспомним про древнеегипетские пирамиды. Они строились не потому, что какой-то ушлый предприниматель увидел выгодное дело. Они появились потому, что фараон сказал: «Стройте!»
А в СССР большую часть XX века преобладала плановая, или командная, экономика. Несмотря на ограниченность рынков, большинство решений о том, кто что делает, сколько за это получает и что может купить в магазинах, принимал Госплан.
Судя по твоему тону, идея неудачная?
В периоды кризисов, войн или, скажем, голода централизованное управление может стать единственным выходом из положения. И, как мы обсудим позже, бывают случаи, когда рынки работают плохо и мы можем предпочесть, чтобы центр планирования принимал рациональные решения от нашего имени. Как показали недавние события, ничто так не побуждает правительство вмешаться и взять экономику под контроль, как угроза глобальной пандемии. Однако в подобной системе есть как минимум две проблемы. Первая этическая: при командной экономике люди не имеют права решать, что производить, продавать или покупать, значит, в огромной части жизни они лишены свободы.
Вторая дилемма заключается в том, что командная экономика чрезвычайно неэффективный способ управления невероятно сложными ситуациями. Этот аргумент выдвинул австрийский экономист и философ Фридрих Хайек (18991992). Но к нему и его тезисам мы вернемся позже.
Жду не дождусь!
Сарказм низшая форма юмора, знаешь ли.
Дай мне передышку, я же собака. Вообще-то ты должна радоваться, что я не ем всякую дрянь и не рву подушки.
Передышка не за горами. На чем мы остановились? Ах да, третий способ экономической организации, которым пользуются сейчас почти везде, рыночная система. Решения о ресурсах что мы делаем и что получаем не принимаются централизованно какой-то властью и не унаследованы от предыдущего поколения. Все решает рынок.
Тебе придется объяснить, что значит «решает рынок». Сейчас для меня это просто слова.
Хорошо. Но пока нам нужно лишь увидеть общую картину так же, как мы сейчас видим этот пейзаж. Я взмахнула рукой, однако Монти все-таки он собака смотрел на мою ладонь, а не на красоты природы. Сейчас просто запомни, что рынки ключевой элемент. То, как ловко рынки координируют экономическую деятельность, большинство людей воспринимает как должное. Помнишь историю про тостер? А про кофе? Множество вещей, делающих нашу жизнь сносной, существуют только благодаря рынкам. Именно поэтому экономика фокусируется на рынках: когда они процветают и когда, как и почему терпят неудачу.
Ладно. И все же, если рыночная система так хороша, почему потребовалось так много времени, чтобы ее придумать?
Потому что история далеко не всегда представляет собой логичное и неуклонное движение к идеалу. В древних обществах люди по большей части вели сельский образ жизни, почти не пользуясь деньгами. Путь к богатству лежал через религиозную или военную власть. Если люди думали о деньгах и коммерции, они часто сосредоточивались на моральных аспектах, стараясь выразить идею «справедливой цены».
Справедливой цены?
Эта концепция появилась в работах средневекового философа Фомы Аквинского, однако восходит она еще к древнегреческим мыслителям. Идея заключалась в том, что вещи имеют естественную ценность и торговец должен назначать именно такую цену за свой товар. Фома Аквинский приводит в пример строительные материалы: есть «правильная» цена на камень и раствор, и нельзя просить за них больше, скажем, после землетрясения, когда все хотят восстановить дома, а жадный каменщик может поднять цену. Такой подход максимально далек от рыночного, при котором цена товара возникает в результате бесчисленных взаимодействий продавцов и покупателей.