Один из солдат, отмеченный буквой Е и с позывным Эхо, остановился на пороге своего нового дома, нажал на груди какую-то кнопку и вышел из защитной брони, раскрывающейся вертикально сзади, со спины, как маленький человек из панциря. Тут он заметил ребенка, заползшего на ступню оставленного им каркаса.
Нравится? спросил Эхо, крепко сложенный брюнет с густыми усами и по-армейски короткими волосами. Он поднял краснокожего малыша. Это называется экзоскелет. Экзо значит снаружи. Что-то типа панциря у моллюсков и членистоногих. Может, даже у черепах Хотя нет, у черепах немного другое. Скорее как у цикад. Ты еще слишком мал, чтобы понять. После этих слов Эхо передал малыша инкам через стену с колючей проволокой.
Его короткий рассказ услышали несколько членов племени, и к утру все инки знали, что такое экзоскелет.
Ночь выдалась бессонной. Инки лежали на холодной земле, сбившись в небольшие группы, чтобы сохранять больше тепла. Никто не дал им взять достаточное количество теплых вещей, поэтому у некоторых зубы стучали от холода. Многие плакали и стонали от полученных ран, некоторые бредили. Попавшие в жуткую передрягу, пережившие адские зрелища и страдания люди мечтали увидеть ночной кошмар, который по определению не может быть таким же безумным, как окружающая реальность. Ночной кошмар означал, что на какое-то время тебе станет легче, но он не приходил. Не давали заснуть и направленные на инков прожектора, помогавшие следить за сохранностью стада, пленных стерегли двое солдат, сменявшихся каждые два часа в течение ночи.
Несколько инков взяли выброшенную из домов мебель, разломали ее на части и разожгли огонь в той самой куче угля и золы, что осталась от лагерного костра. Вокруг сразу собрались самые сильные и наглые. Среди них первыми были Юрас и Куско, прихватившие с собой Лиму. Бедная девушка пребывала в шоке, поэтому не сопротивлялась. Только через несколько часов угнетающе тяжелой бессонницы она вернулась к жизни и обнаружила себя в компании омерзительного борова Юраса, который с радостью воспользовался отсутствием ее отца, став теперь прислужником незваных гостей. Само по себе пленение Инки не особо волновало Лиму, ведь все они по сути были в плену, просто кто-то сидел в помещении, а кто-то в загоне под открытым небом. Больше всего ее мучила простреленная нога единственного и любимого родственника. В его возрасте и без серьезной помощи это могло привести к несчастью. Дождавшись, когда обнявший ее Куско перестанет ерзать и увидит свой первый кошмарный (так ему и надо) сон, девушка поползла к краю их нового лагеря, ближе к тому месту, где держали отца.
Стена загона проходила в нескольких метрах от импровизированной тюрьмы, поэтому шепот родной дочери Инка услышал сразу.
Отец
Лима? Как ты? послышался его голос.
Старик прильнул к заколоченному окну дома, где его заперли вместе с Матфеем, а девушка ухватилась руками за край ограждения. Между ними тянулся двухметровый проход.
Все хорошо, отец, не волнуйся, прошептала она. Как твоя нога?
Кровь еще сочится, начал Инка, и девушка, сдерживая гнев, прикрыла глаза. Лучше бы выстрелили в нее. Не было бы так больно. Но мне помогает Матфей. Он перевязал рану. Без него было бы совсем худо.
Кто это такие? не в силах стоять, Лима присела и оперлась о стену. Она оказалась к отцу спиной и повернула голову, чтобы лучше его слышать. Щель между досками хорошо пропускала звук. Я единственная догадывалась, что они прилетят, но, как самая последняя дура, отмахивалась от видений, поэтому ничего важного не узнала.
Думаю, они сказали правду, прохрипел Инка. Прилетели с Марса.
Я Я не понимаю, отец
Колонисты с далеких земель, упростил он. Более развитая цивилизация.
Им нужны семена пробормотала Лима.
Ей пришлось замереть, когда мимо проходил часовой. Она не понимала, можно ли инкам общаться друг с другом, нарушает ли она какое-то новое правило или нет, но, памятуя о том, насколько легко захватчики убивали, не стала рисковать и проверять их настрой. Охранник ничего не заметил.
Они убьют всех, когда завершат миссию? неожиданно спросил Инка. Ты об э́том боялась тогда сказать?
Все будет хорошо, отец, солгала она. Ты же знаешь
Внезапно ее оборвал солдат, подкравшийся с другой стороны ограды. Она держала в поле зрения первого часового и совсем забыла о втором. На его броне отражала свет прожектора буква Е.
А ну замолчали тут. Было заметно, что нарочитая жесткость давалась Эхо с трудом. Никаких разговоров.
Он уже успел немного поспать и теперь был на посту. Совсем недавно он снимал экзоброню, но, выйдя из дома, первым делом снова надел ее. Лима заметила, что даже по нужде солдаты ходили в броне. Они словно были слабыми без дополнительной груды мышц, как улитки без панцирей. Понимая это и слыша отголоски человечности в интонациях Эхо, девушка тихо проговорила:
Мой отец потерял много крови. Дайте ему воды. Пожалуйста!
Морпех посмотрел в ее просящие глаза, глубоко вздохнул, потом едва заметно кивнул и зашагал прочь. Лима отползла от стены, чтобы не мозолить Эхо глаза, и увидела, как он вернулся и просунул в окно тюрьмы пластиковую бутылку с водой. После этого она легла на ледяную землю, свернулась в клубок и смогла задремать.
Хорошо, что пластик не разлагается сотни лет. Может, это и погубило планету, но в данный момент спасло Инке жизнь. Белый пришелец не стал бы отдавать свою флягу или надолго оставлять пост. Повезло, что под ногами валялась тара.
Ранним утром Лиму разбудил погасший прожектор. Стоило глазам привыкнуть к яркой пелене, как она исчезла в утреннем полумраке, медленно расстилающемся по округе, прежде чем поднимется солнце. Было очень холодно. Скорее всего этой ночью впервые ударили заморозки. Лима не чувствовала кончиков пальцев, но тело ее согревала какая-то шкура. Стоило девушке открыть глаза, как она резко подняла голову, чтобы оценить обстановку, и сразу встретилась взглядом с Пуно. Их глаза были на расстоянии десяти сантиметров, может быть, меньше. Парень всю ночь согревал девушку, но сейчас немного отодвинулся, чтобы их не увидели вместе. Современные им нравы мало чем отличались от нравов далекого прошлого. Тем более Лима была помолвлена с сильным и могущественным человеком. Он, кстати, не заставил себя долго ждать.
Проснувшись ровно от того же выключения света, Куско понял, что обнимает воздух. Он не стал громко звать девушку, чтобы не нарушать хрупкого единения инков со своими кошмарами во сне и наяву, а просто пошел искать ее, лавируя между трясущимися телами.
Ты что, трогал мою женщину? вскипел он, когда нашел свою цель.
Пуно вскочил на ноги и молча смотрел на Куско. Он щурился, его ноздри раздувались все сильнее. Юноша слишком долго решал, что сказать, поэтому вмешалась Лима:
Успокойся, Куско. Она встала между парнями. Я замерзла и попросила у него шкуру. Сама.
Но этот ответ того не устроил.
Выгораживаешь его? Вы явно что-то скрываете.
Он сбросил с себя накидку. Хотя утро было морозным, Куско перестал донимать холод. Ревность грела его сильнее всякого огня. Вспомни он об этой особенности организма чуть раньше, мог бы гораздо комфортнее провести ночь.
Я тебя проучу.
Куско провел рукой по пришитым к джинсам карманам, вытащил один из своих ножей и уже собирался бросить его на землю между собой и Пуно, когда его руку схватил отец.
Не время для поединков, прошептал он, стоя спиной к Пуно, чтобы не становиться участником конфликта. У нас мало мужчин, а этот сосунок может пригодиться для черной работы. Прими его извинения и пошли отсюда.
Ладно, я принимаю твои извинения, как можно громче произнес Куско. Больше к моей женщине не подходи.
Он схватил Лиму за руку и потащил ее в другой конец загона, где уже начали образовываться различные группы. Пуно, к сожалению, оказался не в самой уважаемой.
Подкатывал к дочке вождя? напугал его незаметно подкравшийся сзади Космо.
Пуно грозно посмотрел на него.
Во даешь! улыбнулся тот. Да ладно тебе.
Он посмеялся и пошел дальше, будто в этом загоне тридцать на тридцать метров было куда пойти.
Затем подошел Хан, держа в руках упавшую из рук Лимы шкуру.
Я видел, как все было, будто участвуя в заговоре, тихо произнес он. Всю ночь не сомкнул глаз, так что пришлось смотреть на вас, голубков. Все нормально. Никаких обычаев ты не нарушил.
Пуно уже и забыл, когда последний раз что-то говорил. Он просто кивнул другу, а тот в ответ сунул ему в руки шкуру и тоже куда-то ушел.
Инки ходили, как звери в вольере, которым необходимо двигаться. Солнце еще не появилось на небе, но стало довольно светло и шумно, попытки поспать были тщетны. Лима к тому моменту ушла достаточно далеко, чтобы перестать притягивать все мысли Пуно. Он пришел в себя и почувствовал жгучий холод. Вот почему все бесцельно двигались. Парень надел свою шкуру и влился в единый, кружащий, как стая птиц, организм.
Минут через десять часовые ушли спать, а из домов высыпали остальные пришельцы. Самые обычные на первый взгляд люди, не отличающиеся телосложением и размерами от инков, все время проводили в экзоскелетах, которые делали их в два раза тяжелее и раз в десять сильнее. Они выглядели всесильными, но Пуно заметил странность. Один из захваченных домов раньше был просто подсобкой, настолько маленькой, что скелет не влез внутрь, и солдату пришлось оставить его за порогом на время сна. Броня ждала своего владельца на открытом воздухе, и Пуно подкрался как можно ближе к ограждению загона, чтобы внимательно ее рассмотреть. Сверкающий металл не был похож на знакомые инку железо и сталь, не походил и на золото. Это был неизвестный ему сплав титановый, как потом оказалось. Элементы брони дублировали человеческую спину, грудь и конечности. Это была не просто защита, а вторая плоть, повторяющая движения человека.
Из дома вышел Эхо и сделал несколько неуверенных шагов к своему панцирю. Двух метров расстояния оказалось достаточно, чтобы Пуно заметил неуклюжесть марсианина. Тот двигался еле-еле, как инки после долгой охоты, несущие на плечах добычу. Эхо был сыт, только что отдохнул, однако с трудом передвигал ноги, словно на нем был невидимый груз. Казалось, ничто уже не могло восстановить его силы, но стоило ему залезть в экзоскелет, как к нему вернулась былая бодрость.
Они слабее нас, прошептал парень. Будто сам воздух давит на них.
Пуно не собирался устраивать бунт против захватчиков это погубило бы многих оставшихся в живых инков. Он просто любил подмечать необычные вещи. Вдруг когда-нибудь пригодится.
Солнце поднялось над деревьями за лагерем впервые после прилета названных гостей. Бог света и радиации Рад должен был удивиться, заметив настолько изменившуюся обстановку половина зданий разрушена, большая часть инков истреблена и теперь разлагается в нескольких кучах, а оставшиеся в живых согнаны за забор, как скот, и находятся под присмотром всесильных воинов. Раду стоило немалых усилий сдержаться и не выбросить яркую вспышку испуга. Вместо этого он как ни в чем не бывало продолжил размеренно плыть по небу. Если он, конечно, был богом, а не массивным телом типа Земли или Марса. Сложно доверять привычной картине мира, когда на твоих глазах всесильное божество огня Ойл терпит крах перед лицом чуть более развитой горстки людей.
Пуно продвинулся в изучении реальных основ мироздания, но лишь подсознательно. Он все еще был девятнадцатилетним необразованным парнем из примитивного племени. Какое уж тут быстрое понимание.
Он заметил, как десяток захватчиков уходят из лагеря обратной дорогой, минуя топливные поля, и даже не замечают срабатывающих под ними ловушек. Призрачная надежда на то, что они уйдут навсегда, погасла, толком не разгоревшись, когда парень услышал разговор белокожих они обсуждали свой ценный груз. Значит, пришельцы вернутся с еще более жуткими приспособлениями.
Оставшаяся группа бронированных солдат обступила загон, готовясь осуществить новый контакт с инками. Альфа подошел вплотную к низкой двери в ограждении и всматривался в лица напуганных, униженных до уровня животных людей. Увидев это, Юрас подскочил к полковнику, чтобы первым обратиться к нему.
Если вам что-то надо, я могу очень быстро
Альфа не дал ему договорить, отстранив в сторону мощной рукой. Прикосновение ледяного металла заставило старика замолчать, а полковник прошел внутрь загона, словно кого-то ища. Инки расступались перед ним, отползали в сторону, чтобы его титановая нога не наступила на них ненароком и не оставила только мокрый след. Полковник был акулой, а люди расплывающейся рыбешкой, попавшей в один бассейн с хищником.
Наконец он остановился напротив Лимы.
Ты дочь вождя?
Девушка смотрела на него со злобой и даже с вызовом.
Покажи семена, сказал Альфа.
Это была не просьба. Через пару секунд он схватил застывшую в молчании Лиму и потащил прочь из загона. Титановая клешня больно вцепилась в ее предплечье и оставила черный синяк на нежной красной коже. Некоторые мужчины, в числе которых был и Пуно, сочли это за оскорбление, но ничего не посмели сделать.
Чарли перехватил девушку, как эстафетную палочку, настолько она была легкая для экзоскелетов, сцепил ее руки за спиной и повел перед собой.
Делай, что они говорят! крикнул вслед Юрас. Нам их не побороть, поэтому надо сотрудничать.
Но Лима все равно сопротивлялась и не хотела выполнять требования. Не потому, что надеялась сберечь семена, нет, их бы все равно нашли. Просто из принципа. Но когда ей отвесили тяжеленную пощечину и толкнули метров на пять вперед, желание сопротивляться пропало. В какой-то момент они с Чарли пропали из поля зрения остальных, и он зажал ее в углу за домами, пытаясь испробовать на вкус экзотику, но получил несколько глубоких укусов. В отместку он еще раз ударил ее по распухшей щеке и прошипел:
Вот тварь. Ты еще пожалеешь.
Они вернулись с мешком семян. Килограмм пятнадцать весь запас племени. К ним можно было добавить несколько килограмм из личных хранилищ инков и на этом все.
Оставите нас голодать? прослезилась Лима. Ее щеку покрыла гематома. Неужели вам нужны все эти зерна до последнего?
Чарли разразился самым искренним смехом.
Все? Нет, детка, нам нужно в тысячу раз больше!
Вот так выглядит погибающая надежда. Его слова прозвучали раскатом грома. Лиму будто пронзило высоковольтным током, но в то же время подобно тому, как в грозу сверкает молния, в ее голове сверкнули мысли. Ее настигло видение.
Несметные запасы семян на севере! воскликнула она и упала как подкошенная. Наш земной рай
Альфа удивился познаниям недоразвитых, как ему сказали, созданий.
Ага. «Ковчег Судного дня» на Шпицбергене, уточнил он. Откуда ты знаешь? У вас же даже интернета нет.
Шпицберген изумленно повторила Лима.
Инки в загоне стояли как вкопанные.
У нас есть древние истории, вмешался Пуно. Он, сам того не заметив, растолкал соплеменников и протиснулся в первый ряд, как можно ближе к любимой. Между ними было не больше трех метров. Мы передаем их из уст в уста. Наш предок был там.
На острове? удивился Альфа. Это хорошо. Надеюсь, вы верите в генную память, иначе вам придется несладко.