Хоть ты и женишься на королевне, а из моих рук не уйдёшь! Только отъедешь за тридцать верст от города сейчас захвачу тебя!
Сказал и исчез.
Вот женился солдат на королевне и жил с нею в любви и согласии, а спустя несколько лет помер король, и он стал управлять всем царством. В одно время вышел новый король с своею женою в сад погулять.
Ах, какой славный сад! говорит он.
Это что за сад! отвечает королева.
Есть у нас за городом другой сад, вёрст тридцать отсюда, вот там есть на что полюбоваться!
Король собрался и поехал туда с королевою; только вылез он из коляски, а нечистый навстречу:
Ты зачем? Разве забыл, что тебе сказано! Ну, брат, сам виноват; теперь из моих лап не вырвешься.
Что делать! Видно, такова судьба моя! Позволь хоть с молодой женой проститься.
Прощайся, да поскорей!..
Два Ивана, солдатских сына
В некотором царстве, в некотором государстве жил-был мужик. Пришло время записали его в солдаты; оставляет он жену беременную, стал с нею прощаться и говорит:
Смотри, жена, живи хорошенько, добрых людей не смеши, домишка не разори, хозяйничай да меня жди; авось бог даст выйду в отставку, назад приду. Вот тебе пятьдесят рублёв; дочку ли, сына ли родишь всё равно сбереги деньги до возрасту: станешь дочь выдавать замуж будет у ней приданое; а коли бог сына даст да войдёт он в большие года будет и ему в тех деньгах подспорье немалое.
Попрощался с женою и пошёл в поход, куда было велено. Месяца три погодя родила баба двух близнецов-мальчиков и назвала их Иванами солдатскими сыновьями.
Пошли мальчики в рост; как пшеничное тесто на опаре, так кверху и тянутся. Стукнуло ребяткам десять лет, отдала их мать в науку; скоро они научились грамоте, и боярских и купеческих детей за пояс заткнули никто лучше их не сумеет ни прочитать, ни написать, ни ответу дать. Боярские и купеческие дети позавидовали и давай тех близнецов каждый день поколачивать да пощипывать. Говорит один брат другому:
Долго ли нас колотить да щипать будут? Матушка и то на нас платьица не нашьётся, шапочек не накупится; что ни наденем, всё товарищи в клочки изорвут! Давай-ка расправляться с ними по-своему.
И согласились они друг за друга стоять, друг друга не выдавать. На другой день стали боярские и купеческие дети задирать их, а они полно терпеть! как пошли сдачу давать: тому глаз долой, тому руку вон, тому голову на́ сторону! Всех до единого перебили. Тотчас прибежали караульные, связали их, добрых молодцев, и посадили в острог. Дошло то дело до самого царя; он призвал тех мальчиков к себе, расспросил про всё и велел их выпустить.
Они, говорит, не виноваты: на зачинщиков бог!
Выросли два Ивана солдатские дети и просят у матери:
Матушка, не осталось ли от нашего родителя каких денег? Коли остались, дай нам; мы пойдём в город на ярмарку, купим себе по доброму коню.
Мать дала им пятьдесят рублёв по двадцати пяти на брата, и приказывает:
Слушайте, детушки! Как пойдёте в город, отдавайте поклон всякому встречному и поперечному.
Хорошо, родимая!
Вот отправились братья в город, пришли на конную, смотрят лошадей много, а выбрать не из чего; все не под стать им, добрым мо́лодцам! Говорит один брат другому:
Пойдём на другой конец площади; глядь-ка, что́ народу там толпится видимо-невидимо!
Пришли туда, протолпилися у дубовых столбов стоят два жеребца, на железных цепях прикованы: один на шести, другой на двенадцати; рвутся кони с цепей, удила кусают, роют землю копытами. Никто подойти к ним близко не сможет.
Что твоим жеребцам цена будет? спрашивает Иван солдатский сын у хозяина.
Не с твоим, брат, носом соваться сюда! Есть товар, да не по тебе; нечего и спрашивать.
Почём знать, чего не ведаешь; может, и купим; надо только в зубы посмотреть.
Хозяин усмехнулся:
Смотри, коли головы не жаль!
Тотчас один брат подошёл к тому жеребцу, что на шести цепях был прикован, а другой брат к тому, что на двенадцати цепях держался. Стали было в зубы смотреть куда! Жеребцы поднялись на дыбы, так и храпят Братья ударили их коленками в грудь цепи разлетелись, жеребцы на пять сажен отскочили, вверх ногами попадали.
Вона чем хвастался! Да мы этаких клячей и даром не возьмём.
Народ ахает, дивуется: что за сильные богатыри проявилися! Хозяин чуть не плачет: жеребцы его поскакали за город и давай разгуливать по всему чистому полю; приступить к ним никто не решается, как поймать никто не придумает. Сжалились над хозяином Иваны солдатские дети, вышли в чистое поле, крикнули громким голосом, молодецким посвистом жеребцы прибежали и стали на месте словно вкопанные; тут надели на них добрые мо́лодцы цепи железные, привели их к столбам дубовым и приковали крепко-накрепко. Справили это дело и пошли домой.
Идут путём-дорогою, а навстречу им седой старичок; позабыли они, что мать наказывала, и прошли мимо не здороваясь, да уж после один спохватился:
Ах, братец, что ж это мы наделали? Старичку поклона не отдали; давай нагоним его да поклонимся.
Нагнали старика, сняли шапочки, кланяются в пояс и говорят:
Прости нас, дедушка, что прошли не здороваясь. Нам матушка строго наказывала: кто б на пути ни встретился, всякому честь отдавать.
Спасибо, добрые мо́лодцы! Куда вас бог носил?
В город на ярмарку ходили; хотели купить себе по доброму коню, да таких нет, чтоб нам пригодились.
Как же быть? Нешто подарить вам по лошадке?
Ах, дедушка, если подаришь, станем за тебя вечно бога молить.
Ну пойдёмте!
Привёл их старик к большой горе, отворяет чугунную дверь и выводит богатырских коней:
Вот вам и кони, добрые мо́лодцы! Ступайте с богом, владейте на здоровье!
Они поблагодарили, сели верхом и поскакали домой; приехали на двор, привязали коней к столбу и вошли в избу. Начала мать спрашивать:
Что, детушки, купили себе по лошадке?
Купить не купили, даром получили.
Куда ж вы их дели?
Возле избы поставили.
Ах, детушки, смотрите не увёл бы кто!
Нет, матушка, не таковские кони: не то что увести, и подойти к ним нельзя!
Мать вышла, посмотрела на богатырских коней и залилась слезами:
Ну, сынки, верно вы не кормильцы мне
На другой день просятся сыновья у матери:
Отпусти нас в город, купим себе по сабельке.
Ступайте, родимые!
Они собрались, пошли на кузницу; приходят к мастеру.
Сделай, говорят, нам по сабельке.
Зачем делать! Есть готовые; сколько угодно берите!
Нет, брат, нам такие сабли надобны, чтоб по триста пудов весили.
Эх, что выдумали! Да кто ж этакую махину ворочать будет? Да и горна такого во всём свете не найдёшь!
Нечего делать пошли добрые мо́лодцы домой и головы повесили; идут путём-дорогою, а навстречу им опять тот же старичок попадается.
Здравствуйте, младые юноши!
Здравствуй, дедушка!
Куда ходили?
В город, на кузницу; хотели купить себе по сабельке, да таких нет, чтоб нам по руке пришлись.
Плохо дело! Нешто подарить вам по сабельке?
Ах, дедушка, коли подаришь, станем за тебя вечно бога молить.
Старичок привёл их к большой горе, отворил чугунную дверь и вынес две богатырские сабли. Они взяли сабли, поблагодарили старика, и радостно, весело у них на душе стало! Приходят домой, мать спрашивает:
Что, детушки, купили себе по сабельке?
Купить не купили, даром получили.
Куда ж вы их дели?
Возле избы поставили.
Смотрите, как бы кто не унёс!
Нет, матушка, не то что унесть, даже увезти нельзя.
Мать вышла на двор, глянула две сабли тяжёлые, богатырские к стене приставлены, едва избушка держится! Залилась слезами и говорит:
Ну, сынки, верно вы не кормильцы мне.
Наутро Иваны солдатские дети оседлали своих добрых коней, взяли свои сабли богатырские, приходят в и́збу, богу молятся, с родной матерью прощаются:
Благослови нас, матушка, в путь-дорогу дальнюю.
Будь над вами, детушки, моё нерушимое родительское благословение! Поезжайте с богом, себя покажите, людей посмотрите; напрасно никого не обижайте, а злым ворогам не уступайте.
Не бойся, матушка! У нас такова поговорка есть: еду не свищу, а наеду не спущу!
Сели добрые мо́лодцы на коней и поехали.
Близко ли, далеко́, долго ли, коротко́, скоро сказка сказывается, не скоро дело делается, приезжают они на распутье, и стоят там два столба. На одном столбу написано: «Кто вправо поедет, тот царём будет»; на другом столбу написано: «Кто влево поедет, тот убит будет». Остановились братья, прочитали надписи и призадумались; куда кому ехать? Коли обоим по правой дороге пуститься не честь, не хвала богатырской их силе, молодецкой удали; ехать одному влево никому помереть не хочется! Да делать-то нечего говорит один из братьев другому:
Ну, братец, я посильнее тебя; давай я поеду влево да посмотрю, от чего может мне смерть приключиться? А ты поезжай направо: авось бог даст царём сделаешься!
Стали они прощаться, дали друг дружке по платочку и положили такой завет: ехать каждому своею дорогою, по дороге столбы ставить, на тех столбах про себя писать для знатья, для ведома; всякое утро утирать лицо братниным платком: если на платке кровь окажется значит, брату смерть приключилася; при такой беде ехать мёртвого разыскивать.