А купаться мы обычно ходили на озеро, забывая при этом о времени. Крестный послал за мной свою овчарку Ллойда. Пес бегал по берегу и лаем вызывал меня домой, но я отмахнулась от него. Тогда Ллойд схватил мою одежду и утащил ее. Это сейчас девчонки появляются в общественном месте едва одетые, и ничего. А тогда это было неприлично. И пришлось мне со слезами на глазах идти по поселку в одном купальнике. Кока уверял, что это не он научил так пса действовать, а Ллойд проявил инициативу.
Жили мы на втором верхнем этаже, занимали комнату с балконом. Квартира была коммунальная, из трех комнат. В одной жил холостяк Николай, а в другой молодая семья с маленьким ребенком, кухня была общая. Балкон мы делили с соседями по другому подъезду. На балконе я посадила цветочки в консервных банках, а соседский Иська, мой ровесник, сбросил их вниз. За это я его хорошенько отлупила. Он плакал и пожаловался своей матери. Марья Григорьевна упрекала меня:
Галя, как же так?
А что?! Мало того, что он не уважает чужой труд, мой труд, но он мог еще тяжелыми банками угодить кому-нибудь в голову.
Последний аргумент, впрочем, был левым, поскольку попасть кому-нибудь в голову надо было еще постараться. Иська пытался свалить все на Ллойда, говоря, что это пес сбросил банки, но я отрезала:
Он не такой дурак.
Спали мы под пологом, так как комаров была туча.
Ллойд на балконе ждал хозяина с работы, положив лапы на перила. Издалека могло показаться, что это стоит человек. Когда Кока вступал на проложенные вдоль домов деревянные мостки, пес разражался радостным визгом.
Однажды мы отправились на Волгу. Купаться с нашего крутого берега было неудобно, поэтому Кока нанял лодку, и мы переправились на другой пологий берег. Пока мы купались, Ллойд направился к стаду коров и своим лаем довел их до того, что все стадо во главе с быком погналось за ним, а он, естественно, бросился удирать к своим хозяевам. Кока, увидав такое, скомандовал, чтобы все быстро садились в лодку, и, когда Ллойд также запрыгнул в нее, начал спешно выгребать на глубину. Так стадо, продолжая погоню, зашло в реку, и только глубина остановила его.
А когда мы купались с Тамарой Ухановой, моей ровесницей и подругой, то нас было не вытащить из воды. К тому же мы нацелились переплыть фарватер. И тогда Кока нарочно, чтобы испугать нас, крикнул:
Смотрите, вон белуга!
Вид и размеры той пойманной белуги настолько впечатлили нас, что мы с Томкой как ошпаренные бросились на берег.
Когда мы во второй раз отправились на Волгу, то ловили рыбу, варили на костре уху. Но картину испортил наш сосед Николай он чуть не утоп. Когда он начал тонуть, мы с Томкой сначала подумали, что он дурачится. Но, поняв, что дело серьезное, крикнули Коку. Тот незамедлительно бросился в воду и вытащил Николая. Он был синюшного цвета, его рвало водой, а потом еще долго трясло.
Тетя Аня ухитрилась подцепить малярию, долго лечилась хиной. Поэтому мне пришлось обеспечивать еду. Каждый день у нас было одно и то же гоголь-моголь из желтков куриных яиц и салат со сметаной из зеленого лука и свежих огурцов, за которыми я ходила в буфет Дома для приезжих. Поначалу мне приходилось упрашивать, чтобы мне там продали огурцы, но потом, когда узнали, кто я, стали готовить требуемое заранее. Наш рацион дополняла буханка свежего белого хлеба, и, надо сказать, ели мы с удовольствием и нам такая пища не надоедала. На ужин я жарила картошку с луком, заливая ее оставшимися от гоголь-моголя белками. А также варила для Ллойда овсянку с костями. Тетя Аня с кровати давала указания.
Когда играли в прятки, я придумала трюк: войти в наш двухэтажный дом в одну дверь, пробежать по чердаку, спуститься и выйти в другую, соседнюю дверь. И вот на чердаке я неожиданно уткнулась носом во что-то мягкое и холодное. Приглядевшись в полумраке, я обнаружила какие-то висящие мешки. Это были летучие мыши. Признаться, встреча с таким природным явлением не доставила мне никакого удовольствия. Летучих мышей я увидела в первый раз в моей жизни.
Приближалось Первое сентября, надо было возвращаться и идти в школу, но тетя Аня решила остаться. Хорошо, что Марье Григорьевне надо было в Ленинград. Я отправилась с ней, ехали через Москву с ночевкой на даче в Подмосковье у каких-то ее родственников или знакомых. Дача находилась в сосновом мелколесье, где я набрала маслят.
Зачем ты их принесла, кто их будет чистить?
Я.
Почищенные мной маслята пошли в дело.
* * *
В 1938 году лето провели на Псковщине.
* * *
1939 год, Новый Петергоф.
Там с нами попеременно в отпуске жили мама и папа, а когда они отсутствовали, то нас с моим братишкой Алькой опекала жившая на той же даче крестная. Чтобы мне было веселее, крестная взяла с собой девочку немного младше меня, Томусю Следкову, свою соседку по городской квартире. Ее и ее брата обижала мачеха, а крестная их жалела. Томуся оказалась лунатиком и пугала всех своими ночными вылазками.
Раз у меня разболелся зуб, и хозяйка посоветовала крестной сорвать созревший мак, заварить коробочку без зерен и напоить меня этим отваром. Крестная последовала этому совету, а затем раскаялась и перепугалась, потому что с этого отвара я спала как убитая более суток. На упреки крестной хозяйка отвечала:
Подумаешь, она просто спит, поспит и проснется.
Там на даче я в первый раз столкнулась с шаровой молнией. Во время грозы мы с кошкой увидели катящийся по дорожке светящийся шарик и наперегонки бросились схватить его. Кошка на свою беду и на мое счастье оказалась проворнее меня и первой схватила этот шар, который с треском лопнул, и кошка превратилась в обугленный комок. Как мне было жаль погибшей кошки, как я плакала над ней!
Хозяйский сын, кажется, Федька, был старше меня года на два. Когда ему на глаза попался большой зонтик, он придумал, что с ним можно прыгать, как с парашютом. Придумал он, а прыгнула с чердака я. После моего прыжка зонт восстановлению не подлежал его вывернуло, а спицы сломались. Я же приземлилась довольно удачно, лишь слегка отбила ноги. Попало же за этот прыжок от матери только ему.
Несправедливо, ведь прыгала она, а наказываешь меня.
А затея твоя. Вот и получи.
Крестная была женщиной высокой, крупной, жизнерадостной, своей полноты не стеснялась. До того, как ее не убили слова одного встречного мальчишки:
Вот это тетка! И какой же гроб ей нужен.
Эти глупые слова почему-то очень сильно задели и расстроили крестную.
Часто по выходным мы с родителями ходили смотреть петергофские фонтаны. Эти прогулки были очень заманчивыми для детей, поскольку в Петергофе гуляющим предлагались самые разнообразные угощения. В первую очередь мороженое и лимонад. Кроме того, продавались козинаки: с семечками, маковыми зернами и со всевозможными орехами; ириски: «Кис-кис», «Золотой ключик», «Сливочные тянучки» и другие; сладости из слоистой карамели. Из тонких светлых трубочек слоистой карамели формировались разные подкрашенные фигурки: плитки, улитки, треугольники, кольца. Лотки, на которых выставлялись лакомства, были и переносными с ремнем на шею, и стеклянными на подставках. Продавались с тележек с установленными на них алюминиевыми бидонами и пирожки, сваренные в кипящем масле, как горячие, так и холодные.
Мы уходили гулять на целый день и возвращались на дачу вечером. Родители брали с собой еду, перекусить устраивались за выставленными летними столиками. Сохранилась фотография, сделанная во время одного из таких походов профессиональным фотографом.
* * *
1940 год, Мариенбург.
После четырехлетнего перерыва мы вновь решили провести лето в Мариенбурге, уже в третий раз. Дачу сняли у тети Клавы на окраинной улице, кажется, она называлась Лесная. У тети Клавы было двое сыновей мой ровесник Женька и десятиклассник Леша. Как-то раз, когда Лешка спал, мы с Женькой разрисовали его. Он проснулся и собрался уходить, но мать остановила его вопросом:
Ты куда?
К друзьям.
Ты в зеркало себя видел?
Видел, и не раз.
Ну, тогда иди.
Тем не менее в зеркало он посмотрел и начал кричать:
Где они? Вот я им покажу!
Но мы предусмотрительно успели смыться.
В это лето выпал крупный град. Когда он кончился, крестная закричала:
Собирайте скорее градины, если хотите, чтобы я сделала мороженое!
Конечно, мы с энтузиазмом откликнулись на это предложение. А вообще-то лед для мороженого добывался из колодца у соседей, где он все лето сохранялся на дне. Лед разбивали багром на длиннющей ручке, а затем вычерпывали ведром. Нам домашнее сливочное мороженое нравилось гораздо больше покупного.
На другой стороне нашей улицы находился стадион с футбольным полем, на котором играла взрослая молодежь. Я футболом не интересовалась и за их играми не наблюдала. Рядом со стадионом стояла пожарная каланча, в которой внизу работал небольшой цех по изготовлению заколок. А возле двери стоял ящик с браком, я из него набрала заколок, которые дарила осенью в школе подругам.
Наша дружба с Верой Дюковой не возобновилась, хотя мы виделись несколько раз. Чаще я видела ее старшую сестру Гулю, которая хороводила с хозяйским сыном Лешкой. А больше я водилась с Женькой, затевая с ним разные игры и шалости или ведя разговоры на скамеечке перед домом.
Ходила в «Ремиз» за грибами и с отцом, и с Женькой. А вот ежей больше не таскала. По просьбе бабы Фани или крестной одна ходила за черникой. Брала с собой стакан и очень быстро его набирала. Баба Фаня варила черничный кисель, который ели с рисовой кашей.
На пересечении нашей улицы с Центральной стояла дача одного светила, к которому зимой на консультацию ездил Кока, взяв меня с собой. Вероятно, доктор и посоветовал снять дачу у Клавы. Пока они с Кокой разговаривали, двадцатилетний сын доктора, по указанию отца, пошел меня фотографировать. Яркое солнце резало глаза, и Фимка ругал меня, что я их закрываю или щурюсь. А на тех карточках, где глаза мои открыты, на них слезы. Фимка провел целую фотосессию: на финских санях, в сугробе, под яблоней и в других местах.
* * *
1941 год, Вырица.
Там на даче мы провели лето, предшествующее блокаде.
2.5. На Псковщине
Дело было на Псковщине. За всю Россию я вам не скажу, а на моей малой родине во все времена на лето дети на отдых за город уезжали, кто в лагерь, а кто-то на дачу. И еще опыт такой был шефство какой-нибудь завод над колхозом брал. Друг другу чем могли помогали: завод какие-нибудь детали поставлял или рабочих на уборку в помощь отправлял. А колхоз рабочих продуктами своими снабжал.
И вот один год мы на Псковщине отдыхали. Председатель колхоза Павел маму к себе на лето в гости пригласил. Итак, мы едем в Чихачево, я и братишка с двумя бабушками. Везем с собой кой-какие продукты, плюс местные овощи и фрукты с шиком лето можно прожить. Наши припасы включали соленых снетков, печенье и сушки, колбасу жареную свиным салом залитая, она долго могла храниться. Все это хорошая еда.
Хозяйка Дуня приветливо нас встретила, у себя в доме разместила, продукты в погреб под замок отправила, чем нас очень удивила. Этим упредила, чтобы Павел всех снетков на закуску не вытащил.
Я с Павлом сразу подружилась, на работу каждый день сопровождала, поездки по району на лошадях обожала. По этой деревне я Россию изучала и познавала. Район был огромный, хозяйство крепкое, поля большие, растили на них зерно и овощи. Яблоневые сады широкой полосой на три километра тянулись, и урожай всегда был отменный.
В этом саду пасека размещалась, местные всегда с медом были. Зерно на свою мельницу молоть возили. Колхозники-псковитяне были приветливые и трудолюбивые, но немного взбалмошные и всегда подшофе. Два языка использовали русский и матерный, все от мала до велика на втором говорили. Вот там мы лето жили, очень счастливы были, считали, что нам повезло. Увидели настоящие русские деревни и села.
Утро рано начиналось, мне Павлом задание давалось у Дуни снетков на закусь раздобыть, лучку зеленого в огороде нарвать и в правление прибыть. Для Павла снетки под запретом были, ну а мне же сколько хочешь брать разрешалось. Работники правления картошку варили, стопарьки опрокидывали и закуску уплетали. Свежая картошечка, лучок с огорода, душистое маслице со своего оборота, плюс воздух деревенский ешь, и захватывает от удовольствия дух.
Сегодня едем пасеку проверять, я задание получила такое в огороде огурцов набрать, трехлитровый бидон взять и в условное место вовремя прибежать. Там тарантас запрягали лошадьми и, как порядочные, важно ехали. А на пасеке нас радостно встречали, Павла водкой, а меня квасом угощали, огурцы свежие с медом радостно трескали, а потом их всю обратную дорогу сильно рвало.
И домой являлись просто никакие! Павла метлой встречали, а с меня честное пионерское брали, что с ним больше ни шагу и дружба врозь. До утра это слово держалось, ну а утро вечера всегда мудренее, и все забывалось.
Ура! Едем на мельницу, я навожу марафет надеваю платье, красивое, новое, материал маркизет. В тарантас запрягли кобылу, а вожжей под рукой не оказалось. Ну ничего, до другой конюшни рукой подать, доедем. Сели и с горки покатили. Лошадь резко к конюшне свернула и тарантас опрокинула. Я в луже после дождя очутилась, колесо по животу прокатилось. Встала еле живая, Павел сразу протрезвел. Платье в навозной канаве постирал и меня домой отправить хотел, но не на ту напал. Еду, и все! Покатили с ветерком, возвратимся вечерком, и никто не увидит и не узнает.
Приехали, а на мельнице работа кипит, и вдруг радостный крик председатель приехал, объявляем перерыв. Сели, выпили, закусили и переночевать тут решили. Я с детьми сразу подружилась, на речном перекате под камнями рыбу ловила. Тут же ночевали. Утром просыпаюсь, а Павел уехал и меня позабыл. Дома подзатыльник получил, на другой день за мной явился и удивился, что я до сих пор на мельнице пребываю, давно ведь дома надо быть, а я этого будто не знаю.
Еще помню когда в речушке лен мочили, мы острогой рыбу били. Она поверху плыла, ото льна задыхалась. Моя задача была рыбу с остроги снимать. Вот щуку большую поймали, она зубастая, а я этого не знала, неудачно ее сняла и чуть палец не потеряла. Она меня укусила еле кровь остановили. Вот такая рыбалка была!
Еще на болоте ягоду гонобобель собирали, я там ее вдоволь наелась, голова разболелась, и рвота была. Местные эту ягоду пьяницей называли, на свой аршин мерили. Тогда еще не знали, что не в ягоде дело. Там рядом багульник растет и в это время цветет, опьяняющий эффект дает.
В августе мама в отпуск приехала. В яблоневом саду в шалаше все спали. В общем, отдохнули очень хорошо, довольны были. Мы с Олегом второй язык изучили. Я на нем не изъяснялась, а Олег часто отпускал словечко-другое, но со временем понял, что надо эти знания при себе держать.
P. S. Это все происходило до войны, мне было 12 лет, а когда беда пришла, немцы те места захватили, сады вырубили, пасеку и мельницу разорили. Сейчас уже не знаю, кто там и что там. Сельхоз у нас в забвении, в общем, одна печаль. Вот уже семь десятков лет прошло, и вспомнилось, как хорошо тогда жилось.
2.6. Школьные годы
Школа наша находилась на Лермонтовском проспекте между 11-й и 12-й Красноармейскими. Она и сейчас там. Я училась хорошо, а особенно по математике, которую преподавал наш классный руководитель Григорий Наумович Лейбман. Меня, как правило, выбирали старостой класса или же председателем отряда. Приходилось организовывать пионерские сборы или классные собрания, а также другие мероприятия.
Моя подружка Соня Явец жила на Лермонтовском проспекте в одном доме с Тамарой Макаровой. Мы ходили на остановку встречать Тамару Макарову с работы и провожали ее до дома. Она нас расспрашивала об учебе и сама что-то говорила. Что именно не помню, но шли мы не молча. Отца Сони звали Давид, окружающие недолюбливали его за привычку над всеми подшучивать. Нас с Сонькой он тоже подкалывал, но мы ему отвечали тем же. Мать Соньки звали Рахиль Семеновна, она работала кассиршей в магазине. После войны мы с Соней несколько раз встречались. Она вышла замуж и стала Филимоновой.