Строительством железной дороги занимались российские и китайские подданные, они же и заселяли станции КВЖД. Среди приезжих россиян были представители самых разных национальностей империи. Поскольку Россия являлась многонациональной и поликонфессиональной страной, то и на осваиваемой ею полосе отчуждения КВЖД население было этнически и религиозно разнообразным. Кроме подданных Российской империи на строительстве магистрали трудились и иностранцы.
Главное, что их объединяло, жизнь с нуля, как бытовая, так и духовная. Абсолютно все российские религиозные общины начинали в полосе отчуждения КВЖД церковную жизнь с нуля. Даже Русская православная церковь (РПЦ), имевшая неоспоримые преимущества перед всеми другими церквями, начала развиваться на станциях КВЖД с чистого листа. Этот смысл вложил в свою речь и благочинный Маньчжурских церквей Владивостокской епархии РПЦ Леонтий Феодосиевич Пекарский, упоминавший о конфессиональном разнообразии региона:
Состав приходов здесь не обычный, не то что в матушке России. Здесь нет коренных жителей, исключая туземцев, китайцев, маньчжур, монголов и других народов, в преобладающем большинстве непросвещенных христианским учением. Прихожане рассеяны на большом протяжении узкой полосы КВЖД и состоят из представителей всех почти народов обширной нашей дороги страны России и из уроженцев всех почти ее епархий. Встречаются здесь всевозможные характеры, сталкиваются разные взгляды на религию и жизнь. Нет здесь традиций, нет обычаев объединившегося старого прихода. Таковы условия, в которых нам, пастырям, приходится работать а пасомым нравственно усовершенствоваться19.
В 19001901 годах, во время восстания ихэтуаней, и в 19041905 годах, во время Русско-японской войны, на станциях КВЖД расквартировывались российские военные части. В их числе были представители разных национальностей и вероисповеданий. Именно нахождение военных на этой территории временно активизировало религиозную жизнь россиян, которая до этого шла тихо и плавно. Увеличилось количество паствы и клира.
Центральным районом, где в это время кипела церковная жизнь, был харбинский район Корпусный городок. Он образовался из расквартировавшихся там российских военных частей и сконцентрировал наибольшее количество верующих (преимущественно православных, католиков и лютеран). Именно в этом районе Правление Общества КВЖД выделяло пространства для духовных нужд, которые религиозные общины обустраивали под церкви и молитвенные дома. После вывода военных полков необходимость в церковных помещениях отпадала. Верующие собирали средства на постройку храмов и возводили их в других, теперь более густонаселенных районах города.
После Русско-японской войны Харбин стал открытым для проживания иностранцев городом, в нем развернулась свободная торговля20. Приток населения в полосу отчуждения КВЖД был связан с экономическими выгодами, которые сулило строительство железной дороги21. В состав национальных диаспор входили представители самых разных вероисповеданий.
В 1910‐х годах среди подданных Российской империи, проживавших в Маньчжурии, имелись православные, католики, мусульмане, протестанты (лютеране, баптисты, адвентисты, евангельские христиане), иудеи. Многие общины возводили там культовые здания. Земельные участки на строительство церквей выделяло Управление КВЖД. Религиозная жизнь в полосе отчуждения и на Дальнем Востоке России была схожа: состав населения обеих территорий с самого начала являлся многонациональным и поликонфессиональным.
Обязательной была регистрация религиозных и национальных обществ. Она осуществлялась через Управление Китайско-Восточной железной дороги. Каждое общество должно было выполнить требования администрации КВЖД, составить проект своего устава и подать документы в Управление. Созданные общества в целом поддерживались, некоторые из них (например, польское благотворительное и мусульманское общества22) получали из городского бюджета пособия, особенно если их деятельность была связана с образованием.
К этому времени местом сосредоточения церковной жизни сделалась центральная часть города район Новый город. На Большом проспекте, одной из основных улиц города, Правление Общества КВЖД выделило земельные участки нескольким христианским приходам. Буквально на одном пятачке оказалось несколько красивых крупных храмов, создававших новый облик города. В дальнейшем на Большом проспекте появлялись и другие церковные постройки.
Это место до сих пор называют церковной улицей, церковным районом или церковным кварталом Харбина, это один из туристических центров города, а китайские порталы пишут про него так:
В церковном районе улицы Аньшань расположены три церкви в разных архитектурных стилях на площади более 100 квадратных метров. Эта уникальная ситуация может быть реализована только в Харбине. Красота церквей в одной точке станет обязательным местом для посещения туристами, которые приезжают в Харбин23.
Да и сам Харбин как только не именовали. Его называли Восточной Москвой из‐за русского облика и Русской Атлантидой из‐за судьбы его российского населения.
Частью образа города стали его праздники. Их разнообразие и количество Г. В. Мелихов связывал именно с многонациональностью города:
Что хотелось бы сказать вообще о праздниках в Харбине? Прежде всего то, что их было много. Число праздников диктовала особенность жизни большой многонациональной колонии в Китае прежде всего присутствие здесь последователей многих конфессий православия, католичества, лютеранства, иудаизма, ислама. Было сильно влияние Японии. Наконец, это был именно Китай со своими национальными и государственными праздниками. Таким образом, праздничные дни были русские, китайские, еврейские, японские, польские и другие (в Харбине проживали представители 35 различных национальностей). После 1924 года перехода КВЖД в совместное советско-китайское управление к ним добавились еще и государственные праздники СССР. И все они русские православные, китайские, советские входили в Табель праздничных дней на КВЖД, который в 1928 году, например, насчитывал 90 (!) таких дней24.
Мусульмане могли прийти полюбоваться ярким празднеством православных, те специально выходили на улицы, чтобы посмотреть католическую процессию на праздник «Тела Господня», а верующие Римско-католической церкви активно праздновали Масленицу.
Особенно разнообразной и открытой в конфессиональном плане столица КВЖД была в 1920‐х годах, при китайской власти.
Насколько же реален «веротерпимый» образ Харбина? Безусловно, в городе происходили конфликты на национальной или религиозной почве, но они воспринимались как нечто из ряда вон выходящее, в прессе о них писали как о чем-то скандальном, а город в основном оправдывал свою «терпимость».
В действительности, именно русскоязычное население и сформировало эту атмосферу молодого города. Приезжая в Харбин, эмигранты не сталкивались с какой-либо межнациональной враждой, как в некоторых других частях Китая, к примеру в Кульдже. При этом речь не идет сейчас о вражде политической.
Все изменилось для российской эмиграции в 1930‐х годах, в период Маньчжоу-Го, когда приверженность к одним конфессиям на всех уровнях власти поддерживалась, а к другим резко осуждалась. С рассветом в Харбине национализма и в годы Второй мировой войны случались и стычки, например, между русскими и немцами, но они оставались единичными, отчасти и по причине цензурирования событий войны властями. Е. Чаевски характеризовал это так:
Но, за исключением нескольких фанатичных нацистов, немцы и поляки, как и другие «белые» в оккупированной японцами Маньчжурии, в этой непредсказуемой азиатской среде были склонны к терпимости и сотрудничеству, а не к спорам. По крайней мере, в повседневной жизни можно было говорить о нейтралитете. Войны и оккупации в Европе были не очень известны из‐за японской цензуры25.
Как видно, политика играла ведущую роль в процессе построения нового общества в далекой Маньчжурии. На это указывала и Н. Е. Аблова:
История многонациональной российской колонии в Маньчжурии, отличавшейся особым духом взаимной терпимости, национального и религиозного равноправия, убедительно доказывает возможность добрососедского проживания и взаимовыгодного сотрудничества (при наличии к этому политической воли властей) представителей различных национальностей, конфессий и социальных групп.
Со сменой власти перестраивалась вся религиозная жизнь края. Историю русской общины, начиная от строительства КВЖД и заканчивая современным Харбином, пронизывают два понятия: «вера» и «власть». Начну и закончу я последним.
Книга «Харбин. Вера и отчуждение» состоит из нескольких блоков: религиозная политика в отношении российской диаспоры в Северо-Восточном Китае, история церковной жизни католиков и протестантов. Большая часть материала относится к Харбину центру русской эмиграции в Азии, но, чтобы не ограничивать исследование и показать масштабы миссионерской деятельности, упоминаются и другие станции КВЖД, а также связь общин Харбина и других крупных городов Китая.
Работа адресована в первую очередь специалистам по истории эмиграции и истории религии, историкам, религиоведам, культурологам, краеведам и всем тем, кто увлечен русскими страницами города Харбина. Если эта книга вызовет интерес более широкого круга читателей, то это станет моей большой научной удачей.
Глава I
Религиозная политика в отношении российских христианских меньшинств
Первоначальной целью этой работы было воссоздание истории религиозных общин российских эмигрантов, но в ходе исследования возникали все новые вопросы. Так начало формироваться новое направление исследования трансформация конфессиональных групп во время смены политико-правовых режимов Северо-Восточного Китая. Территория эта и правда уникальная: общины верующих россиян, в большинстве своем возникшие еще при строительстве или первых годах эксплуатации КВЖД, застали контроль российских властных структур, китайскую и японскую власть.
Хотя в работе упоминаются три этапа и три государства (не считая небольшой справки о КНР) Российская империя, Китайская Республика и Маньчжоу-Го, особое внимание уделено именно последнему, что обусловлено постановкой новой проблемы политики государства в отношении иностранных верующих. Если в период с 1898 по 1920 год жизнь религиозных общин кардинально не отличалась от жизни на том же Дальнем Востоке Российской империи, а с 1921 по 1931 год особой целенаправленной конфессиональной политики по отношению к иностранцам в Маньчжурии Китайская Республика не вела, то период Маньчжоу-Го (с 1932 по 1945 год) радикально изменил религиозную жизнь российской диаспоры. Об этом и пойдет речь в настоящей главе.
Религиозная политика Российской империи на КВЖД
Маньчжурия не входила в территории Российской империи, но железнодорожная магистраль и станции, примыкающие к КВЖД, образовывали полосу отчуждения, где подданные Российской империи имели право экстерриториальности. На российское население распространялось законодательство их Отечества, китайское же население подчинялось законам Цинской империи.
Духовная сфера также регламентировалась законами Российской империи. До 1917 года статусом господствующей была наделена Русская православная церковь. Законы запрещали миссионерскую деятельность иным религиозным организациям26. Еще до строительства железнодорожной магистрали православные миссионеры могли проповедовать в Китае. Статья 8 Тяньцзинского трактата от 1 июня 1858 года провозглашала:
Считая миссионеров за добрых людей, не ищущих собственных выгод, китайское правительство дозволяет им распространять христианство между своими подданными и не будет препятствовать им проникать из всех открытых мест внутрь империи, для чего определенное число миссионеров будет снабжено свидетельствами от российских консулов или пограничных властей27.
Одним из первых строений Харбина стал православный храм, названный в честь святого Николая и возведенный в 1898 году28, в год основания станции. По числу приверженцев православие тоже преобладало. С началом эксплуатации железной дороги в 1903 году все священнослужители Русской православной церкви прикреплялись к Церковному отделу структурному подразделению Управления Китайско-Восточной железной дороги. Управление КВЖД занималось строительством православных церквей и приобретением храмового имущества, обеспечивало священников жильем29. Руководство железной дороги контролировало использование предметов ритуального культа и запрещало их частную продажу30. С 1908 года Церковный отдел КВЖД находился под контролем помощника управляющего КВЖД по гражданской части Михаила Емельяновича Афанасьева31. К нему обращались самые разные общины за предоставлением земли для постройки молитвенных домов или готовых помещений. Несмотря на главенствующую роль православной церкви, в населенных пунктах КВЖД жили представители самых разных религий Российской империи. Многие предприимчивые верующие оказывались в Маньчжурии в поисках материальной выгоды: в условиях строящихся городов открывались новые возможности для развития.
Часто и само российское правительство оказывалось заинтересованным в переселении некоторых категорий верующих на дальние неосвоенные территории. Старообрядцы и молокане зарекомендовали себя как колонизаторы, к тому времени сыгравшие большую роль в хозяйственном освоении Дальнего Востока России. Более того, многие церкви в полосе отчуждения КВЖД могли действовать открыто и без ограничений32. Особенно важный сюжет, продемонстрировавший готовность государства к послаблениям в отношении религиозных меньшинств, связан с планом дарования свободы вероисповедания старообрядцам и духоборам. Для освоения русскими Маньчжурии и Монголии Сергей Юльевич Витте в 1899 году предложил заселить эти территории русскими раскольниками, имевшими ряд необходимых для этого качеств (трудолюбие, хозяйственность, выносливость). Министр финансов предлагал старообрядцам, духоборам и другим раскольникам (кроме «нетерпимых» конфессий, куда входили скопцы и хлысты) свободу исповедовать свою веру и некоторые привилегии для заселения полосы отчуждения Китайско-Восточной железной дороги. Идея получила отклик у представителей администрации и правительства Российской империи33.
После выхода указа «Об укреплении начал веротерпимости» от 17 апреля 1905 года расширились права иных вероисповеданий. Была провозглашена свобода богослужения для некоторых конфессий, признавалось право подданных переходить из православия в другие (терпимые государством) христианские вероисповедания34. Сохранялся запрет на ведение проповедей среди православного населения. В полосе отчуждения КВЖД он неоднократно нарушался. Некоторые христианские общины тайно вели проповедь. Русская православная церковь чаще всего знала об этом, но не могла представить факт нарушения законодательства. Почти все неофиты как один говорили, что примкнули к общине после прочтения книг Библейского английского или шотландского общества. Это был самый безопасный способ перейти из лона Русской православной церкви в протестантизм, не рассказав о проповеднической работе общин. Верующие «нетерпимых» конфессий и вовсе отрицали свой переход, называя себя православными или верующими одной из «терпимых» конфессий. С нарушителями закон был строг.