Я всухую сглотнул и огляделся по сторонам.
Никакого навороченного коридора в навороченном доме больше не существовало.
Теперь я находился в узком бетонном проходе, с сырыми, исписанными похабщиной стенами, со свисающими с потолка оборванными проводами и единственной, болтающейся на перекрученном шнуре, лампочкой.
Пахло крысиным помётом, застоявшейся водой, грязью. Где-то, очевидно в вентиляции, завывал ветер, было холодно и сыро.
«Ой!» только и успел подумать я, когда женщина двинулась ко мне.
«Моё лицо» раздался у меня в голове жуткий, скрежещущий голос. «У меня отняли жизнь. Теперь ты отнял лицо».
Словно кто-то провёл ржавым, тупым ножом по внутренней поверхности черепа в районе лба.
Я согнулся от боли, а голос продолжал:
«Они знают способ. Они уже здесь. Вы не сможете их остановить, как не могли этого сделать прежде. Давно. Пусть у них не получилось тогда, но сейчас получится. Я знаю».
Кошмарное создание без лица тем временем подходило ко мне всё ближе, и я уже чувствовал его запах вонь разложившегося тела, плесени, какой-то едкой химии.
Нет, просипел я, чуть ли не теряя сознание от боли. Не надо!
И тут кто-то сзади схватил меня за шкирку.
Я попытался вырваться, но ещё один голос, мало напоминающий человеческий, на этот раз низкий и хриплый, произнёс:
Не дёргайся, придурок!
А затем меня оторвали от пола и поволокли вперёд мимо безликой, так и сжимающий в гнилых руках свой чёрный букет, мимо каких-то полуистлевших занавесок, мимо уходящих в никуда тёмных проходов, ржавых решёток, стекающей по стенам воды, лестничных пролётов и разбегающихся крыс.
Ещё через минуту неведомый силач втащил меня в помещение с грязной кафельной плиткой и сунул башкой под струю мутной жидкости, хлещущей из сломанного крана над покосившийся раковиной.
Было ощущение сильного удара по затылку чем-то липким, холодным и очень тяжёлым. Только спустя несколько секунд я сообразил, что это просто ледяная вода, стою я в ультрасовременном, сияющим фаянсом сортире, и никто меня не держит.
Твою мать! отвратительным дрожащим голосом произнёс я, выныривая из-под струи и проводя рукой по лицу. Вот же мать твою!
Огромное зеркало напротив раковины отразило мою бледную, до синевы физиономию, растрёпанные волосы в стиле «взрыв петарды в кастрюле с лапшой», полубезумный взгляд.
Я зачерпнул ещё воды, снова плеснул в лицо.
«Ёпрст! Что это было?! Я наконец-таки допился до галлюцинаций?! До белой горячки?! Вот чёрт!».
Тут мне приспичило отлить, я развернулся и.
Чуть не помер от ужаса.
На импортном унитазе сидел труп. Уж на этот раз точно мёртвый, поскольку был без головы. Голову он держал в мучительно скрюченных руках; ноги в залитых засохшей кровью джинсах широко расставлены.
Лицо присутствовало, но лучше бы его не было!
Ибо я узнал Гену.
Мой случайный знакомый, даже принимая во внимание его нынешнее состояние, выглядел ужасно. Остекленевшие глаза выпучены, рот широко разинут в безмолвном, и теперь уже вечном крике, волосы дыбом. Как у меня, прям.
Голова закружилась, окружающий мир начал рассыпаться на мелкие детали; отдельные его картинки где присутствовал навороченный сортир и картинки, изображающие засранный привокзальный сортир перемешались; ноги подогнулись.
Когда же я обнаружил себя, сидящим на полу, никакого трупа рядом не было. И в воздухе пахло не мертвечиной, а вполне себе цивильным ароматизатором.
Кряхтя я поднялся на ноги, бросил взгляд на раковину (кран оказался закрыт), потрогал волосы (сухие), снова уставился в зеркало.
Никакой растрёпанной прически, бледного лица и общей перекошенности. Нормальная рожа. Обычная. Что я, себя никогда не видел?!
Пить надо меньше! наставительно сообщил я своему отражению. Но если мы, дядя Лёня, сейчас с тобой немедленно не выпьем, то к вечеру, точно окажемся в Литвинке, в палате для особо буйных! Подобное подобным! Это не я сказал, а один умный мужик из Древней Греции! Или с Ближнего Востока не помню.
С этими словами я открыл дверь (которая, как выяснилось, была заперта изнутри) и с некоторой опаской выглянул наружу. Однако никаких бетонных руин, а тем более гнилых безликих тёток не обнаружил.
Ну, и ладненько! снова вслух произнёс я, направляясь обратно в столовую.
«Или, как там это у них называется?! Трапезная? Банкетная? Тронный зал?».
А! обрадовался мне бандюган. Морда у него сделалась пунцовой, глаза стеклянными.
«Как у мёртвого Гены в моём невообразимом воображении!» с мрачной иронией подумал я. «Может чуть получше. Да и хрен с ним!».
Куда пропал-то? собутыльник снова схватился за спиртное. Давай бухнём! Я ж не алкаш в одну харю водяру трескать! И не только водяру. неожиданно добавил он. Может конины врежем?
А давай! со злобным весельем согласился я. По полной!
Бандит посмотрел на меня с уважением.
Точно!
Он подхватил очередное замысловатое пойло и разлил уж было по бокалам для шампанского (!), когда на том конце стола, где сидел губер с хозяином дома, кто-то застучал вилкой по стеклу, требуя внимания.
Оказалось, Андрей Андреевич созрел для благодарственного тоста принимающей стороне.
Толпа резко заткнулась, словно её тапком прихлопнули и принялась с благоговением внимать.
Дамы и господа! начал Лакура. Товарищи! Друзья! Я хочу поднять этот тост за нашего многоуважаемого Анатолия Ивановича!
Собравшиеся зааплодировали.
Мы все его знаем, как прекрасного специалиста, авторитетного политика и просто прекрасного человека! Вот уже много лет.
Тут я отключил слух и, откинувшись назад, что бы меня было не видно губеру, выпил свой бокал.
По мозгам словно врезали доской, стало хорошо.
Сосед посмотрел на меня с завистью.
в нашей партии «Единая Россия»! донеслось до меня.
Все снова захлопали. Я тоже.
Мой собутыльник тяжело вздохнул, зачем-то глянул на свой «роллекс», затем, по возможности незаметно, тоже откинувшись на спинку кресла, очень быстрым движением всосал в себя содержимое трёхсотграммовой ёмкости.
Я мысленно ему зааплодировал, поскольку таких скоростей потребления горячительных напитков ещё не видел!
И тут сосед, сидящий справа от меня, осуждающе кашлянул. До этого я не обращал на него внимания, а тут посомтрел.
И чуть не подавился куском красной рыбы, который в настоящий момент пережёвывал от нечего делать.
Рядом сидел тип со второго портрета тот самый отвратительный очкарик, с полуоткрытым ртом, скошенным подбородком и жидкими прядями рыжих волос, прилипших к конопатой лысине.
Тип гневно зыркнул на нас с бандюганом и снова повернулся к губеру, всем своим видом изображая преданность и восторг.
Вообще он был похож на актёра, который играл генерала Власова в старом советском фильме. Разумеется, киношники тех времён постарались найти морду попротивнее. Да и сам артист наверняка прикладывал все усилия дабы изобразить предателя предельно отвратительным.
Нет таких преград, которые мы бы не преодолели! тем временем вещал Лакура, держа в руке бокал с вином.
«Нет таких пропастей, в которые не падали бы большевики!» тут же вспомнился мне давний прикол. Я пьяно ухмыльнулся и зацепил вилкой большой кусок непонятно чего с зеленью и помидорами. Оказалось запечённое к некоей бурой фигне, мясо. Явно нестандартное. В смысле не свинина, ни баранина и не говядина. Медвежатина, наверное.
«Только в гостях у бандитов и пожрёшь по-человечески!» меланхолично подумал я, запивая закуску порцией вискаря.
Губернатор мне сделался глубоко параллелен, да и вообще вся эта тусовка.
Я отложил вилку и встал.
На моё счастье, именно в этот момент Лакура закончил, наконец, трепаться и размашисто выпил. Высокое собрание зааплодировало. Я же послужил примером для остальных все тоже начали вставать, высоко поднимая бокалы и рюмки.
«Козлы!» угрюмо заключил я, выбираясь из-за стола и направляясь к выходу. Очень хотелось курить.
В вестибюле особняка, тип в безупречно сшитом костюме и с рожей вышедшего на заслуженный отдых наёмного убийцы, предупредительно распахнул двери, выпустив меня наружу.
«Уф! Хорошо!».
Я прикурил и, слегка пошатываясь, побрёл по дорожке между кустами. С розовыми розами.
Вообще же, парк вокруг замка нашего уважаемого Анатолия Ивановича, был огромен. И, разумеется, ухожен. То и дело попадались беседки, зимние оранжереи, подсвеченные разноцветными огнями фонтаны и крытые бассейны.
Хорошо живут собаки! вслух произнёс я, выдыхая дым.
Мне хотелось чего-нибудь неправильного. Настроение после выпивки не улучшилось, как я надеялся, а наоборот сделалось крайне злобным. После регистрации брака с дражайшей Ириной Анатольевной, мне предстояло во всей этой лепоте жить, но какой ценой?!
Цена! прорычал я, грозя тёмному небу окурком.
Позвольте прикурить, послышалось вдруг сзади.
Я, вздрогнув от неожиданности, обернулся.
Рядом стоял «генерал Власов» с незажжённой сигаретой в руке.
«Когда он подошёл?! Почему я его не услышал?!».
Так вы позволите?
В стёклах крохотных очков плясали призрачные огни от подсветки ближайшего фонтана, слюнявые губы кривились в полуулыбке.
Да, сейчас, буркнул я, хлопая себя по карманам. Вытащил зажигалку, крутанул колёсико.
Чиновник наклонился к огню, и до меня донёсся его запах. Довольно-таки странный. Словно кто-то курил ладан на складе химической продукции.