Наконец, мы доехали до места назначения. Татьяна быстро показала пальцем на дом и заерзала еще больше. Машина остановилась и под проливным дождем все выскочили из машины. Дверь мелькала на горизонте.
Мы засеменили быстрым шагом к двери, Татьяна по ходу рылась в сумке в поисках ключей, наконец, нашла. Замок открылся, и дверь впустила нас в сухое помещение. Отряхнув себя от излишков воды, все дружно стали подниматься по лестнице лифта в доме не было. Место было жутковатое: темное, серо-коричневое, грязное. Поль все время морщился и смотрел на нас. Наконец, показалась нужная нам дверь, к которой все подошли гуськом, встали вплотную, и Татьяна снова загремела ключами в замке.
Дверь со скрипом отворилась. В доме стояла темень и гробовая тишина. Я от страха прижала руки к груди, начав придумывать всякие ужастики: в больном воображении начало мерещиться, что и здесь нас подкарауливают бандиты, сейчас набросятся и начнут пытать, а Игорька давно убили. Татьяна прошла к дверям, отделявшим переднюю от коридора и комнат, и открыла их со словами.
Опять, наверное, спит.
Поль двинулся за ней в темное пространство, я следом, потому как оставаться одной мне было еще страшнее, чем идти в темноту. Я медленно шагала вперед, Поль и Татьяна уже исчезли в комнате, дорога по коридору оказалась сложной, потому что он, узкий, был еще и завален всяким барахлом. Сделав еще шаг, я вздрогнула от неожиданных громких воплей.
Ах ты сволочь! раздалось громогласное эхо по квартире. Скотина!
Тело замерло и вжалось в стену, потому как мимо, неизвестно откуда взявшийся, пролетел завернутый в одну простыню мужчина, за ним женщина-фурия, отдаленно напоминавшая Татьяну.
Он еще баб в мою квартиру таскает! верещала она и била его, что есть мочи.
Они бегали по квартире как сумасшедшие, ничего не замечая и никого. Я сильнее вжалась в стенку и не двигалась с места, пока они бегали кругом и крушили все вокруг. Когда мужчина промчались мимо меня еще раз и исчезли на кухне, то по квартире раздался жуткий ор и шум. Посуда падала на пол, разбивалась, Татьяна сыпала обвинениями, Игорек истошно оправдывался. Я повернула голову и заметила Поля, выглянувшего из комнаты.
Идите, тихо произнес он и кивнул кому-то.
На пороге показалась женщина в кое-как надетом платье и с туфлями в руках. Честно сказать, она была не очень. Если Татьяна была высокая, не полная, но с формами, на которых останавливается любой мужской глаз и блуждает очень долго, да еще с красивым славянским лицом, то эта темноволосая, худая и далеко не с женственной фигурой женщина, слабо привлекала внимание. Лицо у нее было не лучше фигуры. Либо Игорек вчера изрядно выпил, либо постился уже месяц, раз его потянуло на такую даму. Женщина прошла мимо, натянула на себя плащ и туфли и быстро исчезла за дверью. Все это под истошные крики из кухни.
Я продолжала бездвижно стоять, пока чужая рука не потянула меня в комнату. Поддавшись, я позволила втащить себя внутрь и усадить на кровать. Поль уселся рядом и вздохнул.
Как думаешь, долго еще? намекал он на скандал, разгоравшийся все сильнее.
Я пожала плечами.
Минут двадцать точно.
Крики действительно раздавались по всей квартире минут двадцать, мы только смотрели друг на друга, закатывая глаза на очередную едкую фразу, вертели головой по сторонам, и ждали. Вдруг все затихло, и резко раздался вой. Поль глянул на меня. Мы резко подскочили и понеслись на плачь. Промчавшись по коридоры в мгновение ока, застыли на пороге кухни. Татьяна стояла на коленях и рыдала, что есть мочи. Игорек валялся бездыханный у ее ног. У меня закололо сердце.
Ой! причитала новоявленная убийца. Ой! Что я наделала! Игорёчек, ну очнись! Не умирай, пожалуйста! Ой!
У Поля от шока волосы встали дыбом, а глаза вылезли из орбит.
Сумасшедшие, тихо произнес он.
Ой! хватала женщина за голову свежий труп. Ну, милый, я не хотела! Игоречек, вставай! Пожалуйста-а-а ревела она.
Поль стоял и смотрел, слабо соображая, что делать. Я взглянула в сторону, схватила осколок недавно разбитого зеркала, присела и поднесла его ко рту и носу трупа. Татьяна заревела во все горло.
Не реви, тихо произнесла я замогильным голосом. Живой, кажется, еще раз глянув на чуть запотевшее зеркало, произнесла я.
Та сразу перестала реветь и взглянула на мужчину, валявшегося без сознания.
Живой? еще раз произнесла она недоверчиво.
Живой, ответила я.
Сволочь, лупанула она его по щекам.
Ты что? изумилась я.
А что? ответила она, еще раз взглянув на него, Баб в мой дом водить! и опять ударила, только на этот раз еле-еле.
Подождем, тихо произнесла я.
Жди теперь тебя, пока очухаешься! А нам дело сделать надо, громогласно говорила Татьяна, усаживаясь на табуретку.
Может, его на постель перенести? подал голос Поль.
Ага, сейчас! скривила он лицо. Этому кабелю еще и условия создавать. В нем центнер с гаком, тихонько пнула она его ногой, вон как отъелся! Я надрываться не буду! Пусть тут валяется, пока не очухается, ничего с ним не случится.
Поль облокотился плечом о косяк и стал ждать стоя. Татьяна болтала ногами, осматривала дело своих рук и проклинала Игоря вслух. Я примостилась на краешке, уставилась на живой труп. Игорек, правду сказать, был не подарок даже внешне. На голову ниже Татьяны, даже чуть пониже меня, толстый, с животом как арбуз, круглолицый. Его щеками можно было пускать зайчиков. На голове у него были очень светлые и очень редкие волосы, коротко подстриженные, на макушке их не было вообще. Практически, смотрелся он лысовато. Глядя на него, правда начинаешь верить в то, что бабы дуры, и любят таких особей, что диву даешься. Я еще раз пробежала глазами по Игорьку, а потом глянула на Поля. Он поймал мой взгляд, после чего я опустила глаза в пол и стала ждать, подперев руками лицо.
Чем ты его так? подал голос Поль, немного притомившись в ожидании.
Да сковородкой, произнесла Татьяна.
Ну, вы сумасшедшие, произнес он.
Игорек застонал и начал подавать признаки жизни. Его пухлое тело вздрогнуло, захлопало глазами, потом рука потянулась к голове, и он кое-как попытался встать.
Дура, завопил он, ощупывая шишку на самом видном месте, на лбу. Ты меня чуть не убила!
И убью! заверещала снова Татьяна.
У меня с ней ничего серьезного. Я тебя люблю! пыхтя, вставал он и подползал к коленям.
Да, любишь, скрестила она руки и отвернулась.
Ну, Танюша! Ну не обижайся, я только тебя люблю. Поверь, рука стала гладить ее колени. В этот момент Игорёк походит на бурундука или хомяка, точно сказать было сложно. Ну, Танечка.
Если любишь, тогда докажи, произнесла он.
Что ты хочешь, малыш?
На этой фразе и Поль, и я не смогли сдержать улыбки, кто-кто, а если сравнивать Татьяну и Игорька, то на малыша скорее походил он, нежели она. Его пухлая рука в очередной раз прошлась по ее коленке. Лицо женщины, наконец, повернулось в его сторону и нахмурилось.
Что? снова произнес сидевший на корточках толстячок.
Съезди за моими вещами в клинику.
За вещами? удивился Игорь. А ты сама не можешь? А то у меня дела начал он, как Татьяна словно скала встала над ним во весь рост, руки в боки.
Что? раскатисто прозвучал ее голос.
Ну, хорошо, хорошо, ретировал мужчина. Куда ехать-то.
Татьяна погнала его в спальню одеваться, затем написала ему адрес на бумаге, пояснила, где ее вещи, и что именно он должен привезти. Игорек только успел узнать, как зовут гостей, и тут же был выставлен за дверь хозяйского дома.
Ой! вздохнула она, когда дверь захлопнулась за ним. Хоть бы с ним ничего не случилось.
Впервые вижу такую заботу о неверном любовнике, не выдержал Поль.
Конечно, проговорила он. Мы не француженки, мужчинами не разбрасываемся. Хоть какая-то польза от них всегда есть, произнесла она и начала прибирать разбросанные вещи.
Я на улицу пойду, произнесла я.
Зачем? раздался голос Поля.
Не буду мешать уборке, пожала я плечами.
Поль оглядел пространство и пошел за мной. Мы быстро спустились по лестнице, вышли на улицу и устроились на лавочке, недалеко от дома, откуда был виден подъезд. Дождь уже закончился, небо все еще было пасмурным, все сыро, так что пришлось подложить прихваченные пакеты, чтобы было сухо сидеть. Поль примостился рядом и закурил.
Люблю запах дождя, произнес он, выпустив струйку дыма.
Моя голова невольно повернулась на эту фразу в его сторону, и голубые глаза снова заворожили.
Я надеюсь, у тебя подобных скелетов в шкафу нет?
Каких скелетов?
Как Игорёк, меланхолично ответил он.
Таких нет, чуть улыбнувшись, ответила я на вопрос.
А какие есть?
Я похлопала глазами и улыбнулась.
Я сущий ангел, рот улыбался, какие скелеты?
Ангелы как раз самые опасные, проговорил он. Ангелы соблазняют изысканно, с дьявольским коварством. Из сладкого плена уже не выбраться.
У тебя есть опыт? мило улыбнулась я.
Боюсь, уже есть, снова выдохнул он струйку дыма.
Могу поспорить, что тебя еще что-то беспокоит, произнесла я, начиная чувствовать его внутреннюю тревогу. И связано это с картиной.
Поль резко взглынул на меня и насторожился.
Например?
Ну, не знаю, пожала я плечами. Только чувствую, что тебя во все этой ситуации что-то беспокоит.
Беспокоит, подтвердил он кивком головы и глубоко вздохнул. Не нравится мне все это, раздался его тихий голос. Все слишком гладко.
Гладко? удивилась я.
Да, произнес он. Сама посуди. К женщине приходят и говорят, что она владеет картиной стоимостью в несколько миллионов, и она сразу же соглашается ее отдать. Ее не могли запугать настолько, чтобы она решилась с ней так легко расстаться. К стульям ее не привязывали, бить не били, только на стоянке немного припугнули, да и то, потому, что с тобой перепутали.
Ты забыл про мужа, контраргумент был неважный.
Тем более. Если муж такой плохой, как Татьяна его описывает, то эта картина для нее компенсация за моральный ущерб. А она так просто готова отдать Ренуара.
На что ты намекаешь? начав догадываться, задала я очередной вопрос.
Либо для нее картина мелочь, и она впутана в еще более серьезные вещи, либо она не собирается ее отдавать, ответил Поль.
Но ведь за картиной поехали, ее привезут? нетвердым голосом продолжала я диалог.
А ты уверена, что она сказала ему правильное место? Уверена, что она не позвонит ему и не скажет, везти сокровища в другую сторону?
По-моему, ты слишком подозрителен. Если так, то и меня тебе тоже стоит подозревать.
С чего ты взяла, что тебя я снял со счетов, усмехнулся Поль.
А, улыбнулась я. Ну тогда, думай дальше.
Наш разговор с Полем прервался появлением Татьяны. Она, покачивая бедрами, вышла к нам и также преспокойно уселась на скамейке. В окружении двух женщин Поль сидел, покуривая сигарету за сигаретой, пока сама Татьяна не завела разговор.
А что это за картина, что тебе она так нужна? начала женщина допрос милым голосом.
Поль глянул на нее, выпустил пар и напрягся.
Мне просто хочется узнать, что в ней особенного, пела Татьяна в продолжении.
Особенного в картине то, что сделка по купле-продаже должна состояться завтра. Если картина не будет найдена, на вас, девочки, спустят всех собак.
Мы обе переглянулись и замерли в продолжении ответа.
Не поймите меня превратно, я не желаю вам зла, но вы должны понимать, что картина принадлежит не вам. Серьезные люди заинтересованы в том, чтобы ее купить, подставлять их очень опасно, струйка дыма снова рассекла воздух, для жизни.
Боже, сохрани! всплеснула руками Татьяна, на что Поль опять посмотрел недоверчиво.
Татьяна покосилась на меня, начав гримасничать, что я поняла, как сигнал к действию.
Игорь, наверное, не скоро вернется? подала я тихий голос.
Часа через четыре, вздохнула Татьяна и снова покосилась на Поля.
Думаю, сидеть просто так бессмысленно, произнесла я.
И что ты хочешь? голубые глаза Поля прицельно взглянули.
Прогуляться. Может, до блошиного рынка дойдем, покажешь нам свой магазин? Здесь рукой подать.
До блошиного ранка, да, произнес Поль, вставая. Но не до моего магазина.
Ой, а где же он? подскочила Татьяна.
На острове, пожал плечами Поль.
Где? ошарашенно взглянула на него соседка.
В Сите, Поль пожал плечами и уставился на меня.
Ты держишь магазин в самой дорогой части города? снова подала голос Татьяна.
Там ближе всего для моих клиентов. Да и мне до дома удобно добираться.
Нет, ну везет некоторым с мужиками, произнесла Татьяна по-русски, персонально для меня. Хочешь в шестнадцатом живи, с шикарным видом на башню, хочешь в шестом, где Люксембургский сад под боком.
А я тут причем? начала сразу отнекиваться.
Ага, произнесла она в особой интонации, то-то он с тебя глаз не сводит.
Говорит, что боится оставлять нас без присмотра, пожала я плечами.
То-то и оно, глянула она на Поля еще раз, картина у меня, а глаз с тебя не сводит.
Ну, так идем? произнесла она Полю и направилась стройным шагом к его машине.
Поль посмотрел на меня, желая убедиться, что я тоже пойду. Как только он поравнялся со мной, я тихо произнесла.
Ты знаешь, где живет ее муж?
Конечно, пожал плечами Поль. Это регистрируется при приеме на работу. Как, по-твоему, я оказался в их квартире? кивнул он в сторону своей машины, возле которой маячила фигура Татьяны.
А она не знает, где работал ее муж, тихо произнесла я.
Поль замер. Взгляды приковались друг к другу, потом мужчина нервно кашлянул и резко повернулся к своей машине. Незаметно, его рука схватила мою руку и потянула вперед. Мужчина зашагал целенаправленно, без пререканий вел за собой, и в нем чувствовалось огромное напряжение. Мы резко подошли и остановились. Татьяна засуетилась, взгромоздилась на переднее сидение и стала смотреть невинным взглядом. Поль сел вперед, дождался, когда я усядусь, еще раз глянул на меня через стекло и нахмурился. Мужская рука повернула ключ зажигания. Машина завелась, источая из себя звуки, тронулась с места и понесла вперед.
Голубые глаза то и дело поглядывая в сторону соседки, Татьяна весело завертелась на сидении, что-то начала рассказывать. Лоб мужчины то и дело испещрялся бороздками. Я отвернулась к окну и стала смотреть на мелькающий пейзаж, только и вертя в голове мысль «во что я влезла?». Если взять во внимание мои приключения в Венеции, что было бы точнее называть кошмаром, утайки или даже ложную информацию от Татьяны, угрозы со стороны двух криминальных лиц, то Поль казался наиболее симпатичным персонажем из всех, кто меня окружали.
Боже, что происходит вокруг меня? Убийства, кража произведений искусства, черное маклерство, сомнительные личности я не об этом мечтала, уговаривая всеми силами жениха на переезд в Париж. Город-мечта открывался мне совсем с иной стороны. Я бы даже не назвала это изнанкой, это больше походило на подделку.
Всю дорогу я думала, пока машина не припарковалась возле одного из домов. Поль остановился и помог нам выйти. Улица была узкой, с серыми домами, но очень уютной. Витрина магазина была сплошь стеклянная, но никоим образом не показывала прохожему, что делается внутри помещения. Идеальной ширмой выступали выставленные на витрине антикварные вещи на продажу, умело декорировавшие фасадное «лицо» магазина. Отделка черным металлом стекол и двери, гармонировавшие с ней черные буквы названия, все было сделано со вкусом.
Мы вошли внутрь, и сразу услышали приветственное слово продавца. Ей оказалась старушка преклонных лет, небольшого роста, с модной короткой стрижкой и перстнями на толстых старческих пальцах.
А, месье Поль! воскликнула он. Вы не один. Дамы желают что-то приобрести.