Отлично. Пойду переоденусь.
Он ушел, а я обессиленно огляделась вокруг. Мне с трудом удавалось осознать реальность происходящего. Еще пару часов назад я страдала от того, что никогда не увижу Бена, и вот теперь стояла посреди его кухни и ловила безалаберных хорьков. И любовалась его волевым подбородком, покрытым сексуальной щетиной, смеющимися глазами и идеальной фигурой.
Я огляделась в поисках какой-нибудь тряпки, чтобы убрать с пола пролитую воду, когда раздался настойчивый звонок телефона. Этот рингтон мне уже был знаком. В моей памяти он ассоциировался с тем, кто однажды ранним утром отнял у меня Бена.
Я заметила телефон на барной стойке. Подошла и взглянула на имя звонившего. «Дилли большой хер». Вот что я увидела на экране. Я фыркнула.
Определение, как нельзя лучше характеризующее придурка, который имеет моду трезвонить в самый неподходящий момент. Мобильник не утихал, и, вспомнив, что в прошлый раз звонок оказался важным для Бена, я взяла телефон и отправилась на поиски парня.
Пройдя через гостиную, я оказалась в коридоре и заметила, что дверь в одну из комнат приоткрыта.
Ты оставил телефон на кухне, с этими словами я шагнула внутрь и застыла на пороге.
Стоя ко мне спиной, Бен рылся в шкафу. Мышцы на его плечах и спине перекатывались, и я задалась вопросом, отдавал ли он себе отчет, насколько хорош собой. От одного взгляда на это великолепное тело моя кожа покрылась предательскими мурашками. Выудив из недр шкафа чистую футболку, Бен развернулся ко мне лицом, демонстрируя мощные плечи и рельефный торс с поясом Адониса, а в моей голове зароились не самые благочестивые мысли.
Мне хотелось прикоснуться к этим мышцам, ощутить под своими пальцами живую плоть, дотронуться языком. И спуститься ниже, чтобы почувствовать его запах и узнать, каков Бен на вкус.
Господи, откуда только взялись в моей голове такие глупые, похотливые мысли? Не помню, чтобы когда-нибудь меня настолько интересовали мускулы, твердая грудь и мужчины с безупречными фигурами, но сейчас мне хотелось расцеловать его родителей за то, что произвели на свет такого красивого сына.
Что с тобой творится, Гарбер?
Я смущенно отвела глаза и развернулась, собираясь спасаться бегством под пристальным взглядом Бена.
Ты принесла мой телефон? его вопрос прилетел мне в спину, как удар кулаком.
Телефон? быстро повторила я, поразившись звуку собственного голоса, хриплого и глухого.
Ах да, точно. Телефон. Я заставила себя повернуться к Бену лицом, пряча глаза и ругая свое сердце, которое колотилось так громко, что, казалось, его стук был слышен во всем квартале. Я уставилась на свою руку с телефоном, который вновь зазвонил. Вероятно, я вцепилась в мобильник с такой силой, что Бену пришлось осторожно разогнуть мои пальцы, чтобы забрать его у меня. Я прикрыла глаза, когда он поднес трубку к уху и коротко сказал что-то вроде: «Все в силе, перезвоню позже».
Лиза, ты в порядке? спросил Бен, вырывая меня из глубокой комы.
Я прочистила горло. Открыла глаза и уперлась взглядом в его обнажённую грудь. Бен стоял так близко, что я могла видеть мелкие бледные веснушки на ней. Сосчитать редкие волоски. Прикоснуться языком, чтобы познать то, чем были сейчас заняты все мои мысли.
Но я не решилась сделать этого. Бен сделал это сам.
Он аккуратно взял меня пальцами за подбородок, приподнял мое лицо, и наши взгляды пересеклись. Его глаза цвета медового виски, такие глубокие, что мне захотелось окунуться в их глубины. С минуту я плавала в этих красивых, улыбающихся глазах, забыв обо всем на свете, у меня закружилась голова. Все, что я ощущала в тот момент, это неудержимое влечение, и я не могла убедить саму себя отбросить эти непристойные мысли.
Я думал о тебе все это время, понизив голос, проворковал Бен. Не знаю, как ты это делаешь, но ты буквально приворожила меня, Лиза.
Я слегка покачнулась, не в силах удержать равновесие, и когда другая рука Бена легла на мой затылок, упёрлась обеими ладонями ему в грудь. Я почувствовала, как по его телу пробежала дрожь, и весь мой мир накренился, грозя перевернуться, когда он накрыл мои губы своими. Его поцелуй был мягким как бархат. От прикосновения его губ у меня подогнулись колени, по телу разлилась горячая лава, капая все ниже, все глубже, растекаясь огненной рекой по низу моего живота.
Что в тебе есть такого? шептали губы Бена на моих губах. Дыхание словно застряло у меня в горле. Слов не было. Как и ответа на его вопрос.
Бен запустил руку мне в волосы и поцеловал еще глубже, прижимаясь ко мне всем телом. Внутри у меня все сжалось. Я опустила руки к его брюкам и резко дернула вниз, желая ощутить его рядом с собой. Он охнул и слегка отстранился, пытливо вглядываясь в мое лицо.
Послезавтра я уеду почти на все лето, проговорил Бен, словно давал мне последний шанс одуматься.
Но теперь этот довод не казался мне таким уж веским. Пусть лучше я буду вспоминать о том, что было, нежели фантазировать о том, что всего лишь могло случиться. Я покачала головой и улыбнулась, когда почувствовала под своими пальцами его пульсирующую плоть.
Я не хочу больше ни о чем сожалеть, прошептала я, и мой шепот утонул в его поцелуе.
А я и не позволю тебе об этом пожалеть, ответил Бен, прежде чем превратить все мои сладкие мечты в восхитительную реальность.
Глава 3
В следующие два месяца я полностью погрузилась в работу над книгой, вдохновленная воспоминаниями о двух невероятных сутках с Беном, которые мы провели, преимущественно занимаясь сексом и беседуя в коротких промежутках.
Оказался ли Бен таким, каким я представляла его в своих фантазиях? Вовсе нет.
Но тот факт, что он был реален, из плоти и крови, обнимал меня, целовал, отправлял по моей спине толпы мурашек одним прикосновением, занимался со мной самым что ни на есть реальным сексом, приводил все мое естество в состояние благоговейного восторга.
Правда заключалась в том, что я истосковалась по мужской ласке, а Бен, кроме всего прочего, являлся великолепным мужчиной с красивым телом и обладал завидной выносливостью в постели.
Я ужасно сожалею, что обстоятельства заставили меня исчезнуть в то утро так неожиданно и надолго, признался Бен после очередного раунда любовных утех, прижимая меня к своей твердой груди.
Что тогда произошло? Ты сказал, что это связано с твоей работой, мне хотелось понимать, каких сюрпризов ожидать в дальнейшем.
Мой друг хм употребил какую-то несанкционированную дурь и сам испугался последствий. И да, мы как бы работаем вместе, ответил Бен, и в его голосе я расслышала неподдельную боль. Пришлось присматривать за ним, пока не убедился, что он в полном порядке.
Я резко отстранилась, уставившись на него изумленным взглядом.
Бен придерживался здорового образа жизни, соблюдал дисциплину, и казалось крайне странным, что он дружит и «как бы работает» с наркоманами. Прочитав немой вопрос в моих глазах, он притянул меня снова к себе и спокойным голосом проговорил:
Он не конченый торчок, вовсе нет. Просто много работает и Бен замялся, как если бы не был уверен, должен сказать или нет, но продолжил: Несколько лет назад он попал в жуткую переделку, пережил сильное душевное потрясение и до сих пор до конца не пришел в норму. В эмоциональном плане. Отсюда этот срыв. Но сейчас он в порядке.
Хорошо, пробормотала я и хихикнула, вспомнив, под каким именем записан в телефоне Бена этот странный друг. Дилли большой хер. Это он?
Бен легко рассмеялся в ответ, целуя меня в макушку.
Что, серьезно такой большой? фыркнула я, сама не понимая, откуда возник подобный интерес.
В ту же секунду Бен перевернул меня на спину и навис надо мной, поймав в ловушку своих мускулистых рук.
Мальчишечьи хохмы, проговорил он, его глаза потемнели, а дыхание участилось. Хочу, чтобы с этого момента тебя интересовал только один член, и искренне надеюсь, что это будет мой.
Поверьте мне на слово, Бен здорово постарался, чтобы я как следует запомнила его во всех деталях, перед тем как закрыть за собой дверь и улететь на другой континент. И он действительно оставался единственным, о ком я думала все те два месяца, в течение которых его не было рядом.
Бен уехал по работе в Америку, но, несмотря на разницу во времени и, как он говорил, плотный график и постоянные переезды, находил минутку позвонить, а пару раз даже умудрился раскрутить меня на секс по телефону. Бен не сказал, чем именно занимался в этой поездке: он был персональным тренером, работал с известными людьми, но с кем не упомянул. «Возможно, он связан договором о неразглашении», решила я и, будучи человеком, не имеющим привычки лезть в чужие дела, довольствовалась тем, что говорил мне Бен.
Нет, не буду притворяться, что любопытство не взяло верх над моими представлениями о морали. Конечно же, я порылась в его вещах, но не нашла ничего компрометирующего. Бен хорошо зарабатывал, судя по названиям брендов на бирках его рубашек и кроссовок, но не был ни ярым модником, ни транжирой.
В его квартире, состоящей из кухни, гостиной, ванной и двух спален, одну из которых отвели мне, совсем не было лишних вещей и ненужных безделушек. Ноутбук он увез с собой. В телевизоре я не обнаружила подписки на порно каналы, а в почтовом ящике неоплаченных счетов. В его спальне я не нашла ни секс-игрушек, ни коллекции женских трусиков в качестве боевых трофеев, ни фотографий бывших.
Порой мне казалось странным, что я жила в доме человека, о котором знала так много и практически ничего одновременно. Я знала тело Бена, его вкус, видела, как он кончает, и в то же время не имела ни малейшего представления, что он за человек, кроме того, что он успел или захотел мне рассказать. В любом случае мы не были связаны никакими обязательствами, за исключением того, что я взяла на себя заботу о его хорьках.
Чип и Дейл, к слову, оказались невероятно забавными смышлеными зверьками и большую часть времени преспокойно спали в своем домике и не доставляли хлопот.
Работа над новой книгой и параллельно киноадаптацией также шла без сучка и задоринки, что невероятно радовало моего литературного агента. Я часто искала (и находила) вдохновение и сюжеты в изобразительном искусстве, а потому жизнь в Лондоне привлекала меня приятным бонусом в виде огромного количества музеев и художественных выставок, которые я могла свободно посещать. Должна признаться, что и сюжет «До и после» был во многом вдохновлен знаменитым триптихом Босха «Сад земных наслаждений»9, и я даже специально ездила в Мадрид, чтобы посетить музей Прадо, где выставлена эта работа.
В своем новом романе в жанре психологического триллера я исследовала такое проявление фетишизма, как пигмалионизм10, и практически каждый день посещала выставки и художественные галереи. Особенно часто я бывала в музее Альберта и Виктории, в деталях изучая богатую коллекцию скульптур. Я подолгу разглядывала «Крадущуюся Венеру» Иоанна Носта и неизменно восхищалась изяществом «Трех граций» Антонио Канова, но больше всего времени проводила, любуясь работой гениального мастера Рафаэля Монти под названием «Сон скорби и радость мечты».
Я смотрела на нее и мне казалось, что вот-вот послышится тихий вздох и под мраморной вуалью, покрывающей лицо девушки, дрогнут ресницы. В моей голове не укладывалось: как можно из каменной глыбы изваять тонкую прозрачную вуаль? Каким гением нужно обладать, чтобы суметь передать в камне нежность и воздушность легчайшей ткани, ее изгибы и складки, при этом сохраняя каждую черточку лица и тела? И правда ли, что гениальность обязательно сопровождается психическими отклонениями того или иного рода?
Перед уходом из музея я всегда останавливалась возле «Торса Бановича Страхиня», представляющего собой мифического сербского героя, известного своей красотой. Дело в том, что я с восторгом обнаружила, что он являлся точной копией торса Бена Холланда. Всякий раз, глядя на скульптуру, я с замиранием сердца наблюдала, как внизу моего живота разливалось тепло, вызванное приятными воспоминаниями о мужчине, обладавшем, в чем я теперь не сомневалась, божественным телом.
Кроме того, издательство решило напечатать дополнительный тираж «До и после» и запустить массированную рекламу. Теперь баннеры с обложкой книги и о, Боже, я не могу на это смотреть! моим полупрофилем красовались на автобусах, следующих рейсами 24 и 390.
Мы регулярно встречались с Ингой, чтобы обсудить рабочие моменты и посплетничать о мужчинах. Большую часть времени я, конечно, слушала об Итане и их стремительно развивающемся романе.
Я уже оставила мысль, что когда-нибудь полюблю по-настоящему, призналась мне Инга во время одной из таких встреч за день до возвращения Бена в Лондон.
Мы сидели на открытой террасе Дэ́ллоуэй в отеле Блумсбери, наслаждаясь изысканными десертами и отборным игристым во время ставшего традиционным после того, как я съехала от Инги, пятичасового пятничного чаепития11. Это восхитительное место, названное в честь героини известного романа Вирджинии Вулф, очаровывало изысканным убранством и интерьером, наполненным благоухающими плетистыми розами и другими растениями самых невероятных форм и цветов. Мимо нас бесконечным караваном проплывали возбужденные туристы и коренные лондонцы, слегка изнурённые августовской духотой.
Я задумчиво помешивала пузырики в бокале с игристым чайной ложечкой, слушая трогающие душу признания Инги. Я искренне радовалась за подругу, но вместе с тем что-то внутри грызло меня и не давало покоя. Еще один день, и мне предстояла встреча с Беном. Наверное, я должна была млеть от восторга, но собственные ощущения по этому поводу сбивали меня с толку. Я слушала, как Инга полушепотом рассказывала, как подгибаются её колени и трепещет все внутри, когда Итан прикасается к ней. А ведь прошло уже три месяца с тех пор, как они познакомились. Ровно столько технически мы были знакомы с Беном.
Но все в нашей истории развивалось как-то неправильно, словно бы стрелки часов бежали в обратном направлении. Воспоминания о времени, проведенном вместе, уже утратили свою новизну, и мысль о том, что совсем скоро я вновь увижу Бена, вызывала у меня скорее страх, чем трепет.
Наверное, все мои сомнения были написаны на моем лице, потому что Инга вдруг прервала свою речь и испытующе поглядела на меня.
Что тебя гложет, Лиза?
Бен возвращается послезавтра.
Инга облокотилась о стол и подпёрла щеку тыльной стороной ладони, блуждая по мне пристальным взглядом.
Это прекрасная новость, разве нет?
Я неуверенно пожала плечами и нервно прикусила нижнюю губу. В груди заболело. Я смотрела на довольную подругу и не понимала, почему я не могу быть просто счастливой, так же как и она? Почему не могу наслаждаться тем, что имею, и не переживать при этом экзистенциальный кризис, который сводил на нет все мои успехи как в профессиональной, так и личной жизни?
Я разглядывала Ингу. Мне казалось, что в её глазах мигают красные сердечки, как у героев мультфильмов. Моя подруга была влюблена и счастлива несмотря на то, что в её жизни случались разные ситуации, и встречалась она далеко не всегда с идеальными мужчинами.
Я искренне радовалась за Ингу. И в то же время всякий раз, слушая её, понимала, насколько неудовлетворенной во всех смыслах женщиной я была. Счастье и бурная сексуальная жизнь Инги с подходящим ей по всем параметрам Итаном, как мне казалось, лишь подчеркивали мою собственную убогость.