Да, так оно и есть, призналась я, я думала о предстоящей мне поездке.
Глава девятая
Меня целуют
У перрона стоял берлинский поезд. В этот поздний час вокзал был безлюден и тих. До моего слуха доносилось хриплое дыхание паровоза. Заспанный проводник принял мои вещи и проводил меня в мое купе.
Тишина, царившая в спальном вагоне, свидетельствовала о том, что все пассажиры уже успели погрузиться в сон. В Визенхольме в поезд кроме меня сел лишь еще один пассажир, производивший очень скромное впечатление. На нем было пальто горчичного цвета, он походил на коммивояжера. Его купе было смежным с моим.
Меня никто не проводил на вокзал, госпожа Кауфманн хотела это сделать, но я не разрешила. Я боялась, что затянувшееся прощание может поколебать мою решимость. У меня был билет до Санкт-Петербурга, и свой багаж я непосредственно сдала до конечного пункта моего путешествия, оставив при себе лишь ручной саквояж. Билет предусматривал остановку в Берлине,
Проводник удалился, и я уже собиралась лечь спать, как увидела у окна моего купе огромный букет роз. Кто-то постучал о стекло кольцом с печаткой. Опустив стекло я увидела, что на перроне стоит Руди фон Линц. Лишь теперь я поняла, какой одинокой я чувствовала себя в это мгновение.
Юношеское оживленное лицо Руди было бледно, хотя, быть может, это было результатом слабого освещения.
Наталья, воскликнул он. Я так опасался, что опоздаю к поезду. Я лишь сейчас в офицерском казино узнал о вашем отъезде! В его голосе послышался упрек. Я не был уверен в том, что вы не будете недовольны моим появлением на вокзале, ведь вы собрались в путь, ни с кем не попрощавшись
Мне право очень жаль, откровенно призналась я, но в этом я не виновата. Я едва успела собраться
Но ради чего такая спешка? спросил он. Я полагал, что вы уедете лишь в пятницу.
Разве вы не слышали, что произошло?
Нет.
Я бросила на него пытливый взгляд, но Руди действительно, казалось, ничего не знал.
Откуда вы узнали о моем отъезде?
Мне сказал об этом один из вестовых, когда я велел ему отнести к вам письмо. По-видимому, он слышал об этом в комендатуре. Я вспомнила о том, что к Фриде действительно приходил один из вестовых. Я поспешил на вокзал, предварительно разбудив владельца цветочного магазина. Я сейчас принесу вам цветы в вагон. У нас еще есть немного времени
И он побежал в вагон, в спешке столкнувшись с каким-то разгуливавшим взад и вперед по перрону человеком. То был мой сосед в пальто горчичного цвета. Пробормотав несколько слов извинения, Руди бросился ко мне.
Прекрасная Наталья, такова была его обычная манера обращения, если бы вы знали, как я огорчен вашим отъездом! Вот, возьмите цветы! Пусть они вам поведают о моем отчаянии и нашепчут вам о том, в чем у меня никогда не будет мужества признаться вам.
В устах этого красивого двадцатилетнего юноши, такого привлекательного в своем мундире, слова эти прозвучали так искренне, что я была тронута.
Он протянул мне розы, наполнившие своим благоуханием все купе. Я спрятала лицо в цветы.
Руди, розы великолепны, каждый раз, когда я буду глядеть на них, я буду вспоминать вас. Но надо раздобыть для цветов воду
Я отыскала умывальник, наполнила вазочку водой и положила в него цветы.
Повернувшись, я увидела, что Руди стоит за моей спиной и протягивает мне руки. Он отшвырнул свою фуражку, и теперь его светлые волосы мерцали как золото. Взяв мои руки, он коснулся их губами и затем мы сели на сиденье.
Что случилось?
Я пожала плечами.
В замке поднялась суматоха из-за бежавшего русского
Русского?
Да. Разве вы ничего не знали об этом?
Руди покачал головой.
Мы слышали о том, что бежал один из заключенных и что этот болван Гагенбек потерял из-за этого должность
Он вышел в отставку!
Руди удивленно поглядел на меня.
Вы знаете даже больше, чем я! Бедняга! Между нами говоря, Натали, батальонный командир созвал сегодня после обеда офицеров и запретил им говорить о случившемся ночью. Но какое все это имеет отношение к вам?
Мне кажется, что присутствие русской подданной поблизости от замка является нежелательным.
Для кого это является нежелательным?
Для некоего господина Гланца, для доктора Адольфа Гланца. Вы его знаете, Руди?
Мой провожатый покачал головой.
Никогда не слышал о нем! Он из штаба корпуса?
Нет, штатский.
Руди поморщился:
Должно быть, какой-нибудь полицейский.
По-видимому, он пользуется очень большим влиянием. Доктор Кауфманн уплатил мне жалованье за шесть месяцев вперед и посоветовал немедленно возвратиться в Россию, в противном случае для меня могли бы возникнуть неприятности.
Руди бросил на меня странный взгляд и промолчал.
Затем он громко простонал:
Но что я буду делать без моей прекрасной Натальи? Быть может, вы мне ответите на этот вопрос? продекламировал он на трагический лад. Ведь только благодаря вам моя жизнь в этом ужасном болоте была хоть сколько-нибудь сносной. Здесь можно покончить с собой! И подумать только, что мне предстоит просидеть в этой проклятой трясине по меньшей мере еще целый год!
Внезапно он умолк. Между нами легла тень то был мой сосед, шедший по коридору вагона.
Вы слишком суровы по отношению к Визенхольму, сказала я, мне кажется, что это очень милый городок и проживающие в нем люди прелестны.
Руди скорчил гримасу.
Вы это говорите, потому что никогда не были в Берлине.
Все офицеры, проживающие в Визенхольме, вечно говорили о Берлине, то был конечный пункт их стремлений. Берлин, его рестораны, театры, женщины!..
Большинство офицеров были провинциалы, и блеск столицы ослеплял их. Но Руди фон Линц был в ином положении. Он был родом из хорошей семьи и полтора года прослужил в гвардейском полку. Он никогда не говорил мне о причинах, заставивших его перевестись в Визенхольм, но Соня фон Кломпе как-то сказала мне под секретом, что Руди проиграл в экартэ больше денег, чем он мог бы себе позволить, и в наказание его перевели в линейный полк в Визенхольме.
Наступило минутное молчание.
По-видимому, вы отправляетесь прямо в Санкт-Петербург? нерешительно спросил он.
Примечания
1
Простите!