А не мешало бы! презрительно заметила княгиня. В вашей спальне найден спрятанный мужчина!
Спрятанный в ее спальне мужчина! с жестокой радостью в душе и с притворным негодованием на лице воскликнул встрепенувшийся аббат.
Мужчина в ее спальне! прибавил Трипо. Надеюсь, это тоже занесено в протокол?
О да! да! с торжеством воскликнула княгиня.
Конечно, это был вор, лицемерно заметил доктор, это само собою разумеется! Иное толкование совершенно неуместно.
Ваша снисходительность к мадемуазель де Кардовилль вводит вас в заблуждение, сухо возразила ему княгиня.
Знаем мы этих воров, сказал Трипо, обыкновенно они бывают молодыми, богатыми красавцами!
И вы ошибаетесь, господин барон, продолжала госпожа де Сен-Дизье. Мадемуазель не метит столь высоко Оказывается, что ее увлечения не только преступны, но и низки Теперь мне понятно, почему она афиширует симпатию к простонародью Это тем трогательнее и интереснее, что человек, спрятанный в ее спальне, был одет в рабочую блузу.
В блузу? с отвращением заметил барон. Так, значит, это был простолюдин? Волосы встают дыбом от ужаса!..
Он сам сознался, что он кузнец, сказала княгиня, но следует сказать, этот кузнец очень хорош собой! Зная поклонение этой девицы красоте во всех ее формах, становится понятно
Перестаньте, мадам, перестаньте наконец! вырвалось невольно у Адриенны. Она до сих пор молчала, не удостаивая тетку ответом, хотя гнев и чувство обиды все более и более овладевали ею. Довольно! Я сейчас чуть было не стала объяснять вам, в ответ на ваши бесчестные намеки, свое поведение но больше я не поддамся такой слабости!.. Но одно слово, мадам!.. Значит, этого доброго, честного рабочего арестовали?
Конечно! Его взяли и под конвоем отправили в тюрьму. Это разрывает ваше сердце, не так ли?.. с торжеством воскликнула княгиня. Оно и видно вы разом утратили вашу ироничную беззаботность. Несомненно, ваша нежная жалость к этому красивому кузнецу очень глубока!
Вы совершенно правы, мадам; насмехаться над бесчестными поступками время прошло. Надо приняться за другое, ответила Адриенна, чуть не плача при мысли об огорчении и испуге семьи Агриколя.
Затем, надев свою шляпку, она обратилась к Балейнье:
Доктор, я только сейчас просила вас о протекции у министра
Да, дитя мое и я с удовольствием готов служить вам.
Ваша карета внизу?
Да протянул доктор с удивлением.
Так свезите меня к нему сейчас же. Он не может отказать мне в милости, лучше сказать в правосудии, если я буду представлена ему вами.
Как? сказала княгиня, вы решаетесь на такой поступок, не спросив моего позволения; после всего, что я вам говорила это невероятная дерзость!..
Ужасно! прибавил Трипо, но чего же иного можно было ожидать?
Когда Адриенна спросила доктора, здесь ли его экипаж, аббат д'Эгриньи вздрогнул. Выражение нежданной радости молнией пробежало по его лицу, и он еле сдержал волнение, когда в ответ на немой вопрос доктор многозначительно подмигнул в знак согласия. Поэтому, когда княгиня гневным голосом повторила Адриенне запрет выходить из дома, аббат торопливо и с особенным выражением в голосе перебил ее:
Мне кажется, княгиня, мадемуазель Адриенну можно смело поручить заботам доктора.
Маркиз так выразительно произнес слова «заботам доктора», что княгиня, взглянув на него и на Балейнье, разом все поняла и просияла. Стало темно, уже почти наступила ночь, и Адриенна, поглощенная в свои думы, не заметила этого быстрого обмена взглядов и знаков; да если бы и заметила, то ничего бы в них не поняла.
Однако для большей правдоподобности госпожа да Сен-Дизье продолжала возражать:
Я не против доверить мадемуазель де Кардовилль доктору, несмотря на его снисходительность к ней Но не хотелось бы делать подобные уступки мадемуазель должна подчиняться моей воле
Позвольте заметить, княгиня, обиженным тоном заговорил доктор, никакого особенного пристрастия к мадемуазель Адриенне я не питаю. Но если она меня просит свезти ее к министру, я охотно готов оказать эту услугу в полной уверенности, что она не заставит меня раскаиваться!
Адриенна дружески протянула руку Балейнье и с чувством промолвила:
Будьте спокойны, мой достойный друг, вы сами будете довольны тем, что помогли мне вы будете участником благородного поступка!
Трипе, не понимая нового плана сообщников, с удивлением шепнул аббату:
Как? Ей позволят уехать?
Ну да! отрывисто ответил тот, указывая на княгиню и приглашая жестом выслушать, что она скажет.
Госпожа де Сен-Дизье подошла к племяннице и медленным, размеренным тоном, напирая на каждое слово, проговорила следующее:
Еще одно слово одно слово в присутствии всех этих господ. Ответьте мне: намерены ли вы противиться моим приказаниям, несмотря на тяжкие обвинения, которые тяготеют над вами?
Да, намерена.
Несмотря на открывшиеся позорные обстоятельства, вы не желаете признавать моей власти над вами?
Да, не желаю.
Вы решительно отказываетесь вести строгий и благопристойный образ жизни, который я хочу, чтобы вы вели?
Я ведь сказала уже, сударыня, что желаю жить одна и так, как хочу.
Это ваше последнее слово?
Это мое последнее слово.
Подумайте остерегитесь дело очень серьезное!
Я вам сказала, сударыня, это мое последнее слово повторять два раза одно и то же я не стану.
Вы сами были свидетелями, господа! начала княгиня. Я напрасно пыталась найти пути к согласию! Пусть мадемуазель де Кардовилль сама себя винит за то, что случится далее к чему меня заставит прибегнуть ее дерзкое неповиновение.
Отлично, мадам! сказала Адриенна.
Обратившись к Балейнье, она с живостью прибавила:
Ну, едемте же скорее, милый доктор, я умираю от нетерпения. Подумайте: всякая минута промедления может стоить горьких слез несчастной семье!
И Адриенна быстро вышла из кабинета в сопровождении доктора.
Один из слуг княгини велел подавать карету Балейнье.
Усаживаясь в карету с его помощью, Адриенна не заметила, что Балейнье шепнул что-то своему выездному лакею, отворявшему дверцы экипажа. Когда доктор сел на свое место рядом с Адриенной, лакей захлопнул дверь, и через несколько секунд Адриенна услышала его приказание кучеру:
К министру. С бокового подъезда.
Лошади быстро понеслись.
ЧАСТЬ VII. СВЕТСКИЙ ИЕЗУИТ
1. ЛЖЕДРУГ
Наступила ночь, холодная, темная.
Небо, ясное перед закатом солнца, все более и более заволакивалось серыми, мрачными тучами. Сильный, порывистый ветер мел снег, падавший крупными хлопьями.
Фонари тускло освещали внутренность кареты, где сидели доктор и Адриенна.
На темном фоне обивки выделялось бледное очаровательное лицо Адриенны, обрамленное маленькой шляпой из серого бобра. В карете веял тонкий, нежный, почти сладострастный аромат, свойственный одежде изысканных женщин. Поза молодой девушки, сидевшей рядом с доктором, была полна грации. Ее изящный, стройный стан, плотно обтянутый синим сукном платья с высоким воротником, передавал мягкой спинке кареты гибкое волнообразное движение. Ножки Адриенны были скрещены на густой медвежьей шкуре, служившей ковром. В ослепительной и обнаженной левой руке она держала великолепно вышитый платок, которым вытирала тихо катившиеся слезы, которых доктор никак не ожидал.
А между тем это была реакция после нервного, лихорадочного возбуждения, которое до сих пор поддерживало энергию Адриенны во время тяжелых сцен в особняке Сен-Дизье. Теперь наступил упадок сил. Столь решительная в независимости, такая гордая в презрении, неумолимая в иронии, смелая в отпоре насилию, Адриенна была одарена исключительно тонкой чувствительностью, которую она тщательно скрывала от тетки и ее друзей. Трудно было найти более женственную натуру, хотя она казалась очень мужественной и смелой. Но как любая женщина, девушка умела подавить в себе проявление всякой слабости, чтобы не обрадовать врагов и не дать им возгордиться.
Прошло несколько минут; Адриенна, к величайшему удивлению доктора, продолжала молча плакать.
Как, дорогая Адриенна? Как? Вы, такая храбрая еще минуту назад, вы плачете, вы? спрашивал Балейнье, искренне изумленный волнением девушки.
Да, дрожащим голосом говорила Адриенна, да, я плачу при вас при друге но при тетке никогда
Тем не менее во время этого разговора ваши колкости
Боже мой Неужели вы думаете, что мне так приятно блистать в этой войне сарказмов? Она мне невыносима Но чем же, кроме горькой иронии, могу я защищаться от этой женщины и ее друзей? Вы упомянули о моем мужестве Уверяю вас, что оно заключалось не в проявлении отрицательных сторон моего характера. Оно было в том, чтобы сдержать и скрыть все, что я чувствовал, испытывая грубое обращение со стороны людей, которых я ненавижу и презираю Я не причинила им никакого зла и хочу только одного: жить свободно, в одиночестве и видеть вокруг себя счастливых людей
Что же поделаешь? Вам завидуют, потому что вы счастливы и доставляете радость другим.
И подумать, кто возводит на меня столь возмутительные обвинения?! Моя тетушка моя тетушка, прошлая жизнь которой сплошной позор! И ведь она прекрасно знает, что я слишком честна и горда, чтобы сделать недостойный меня выбор!.. Господи! да если я полюблю когда-нибудь, то буду перед всем светом гордиться своей любовью, потому что считаю это самым прекрасным чувством в мире К чему честь и откровенность, если они не могут даже оградить человека от подозрений, которые скорее глупы, чем низки! прибавила Адриенна с удвоенной горечью и снова поднесла платок к глазам.
Ну полноте, моя дорогая, начал доктор самым вкрадчивым и умильным голосом, теперь все прошло Успокойтесь Для вас я преданный друг.
Произнося эти слова, Балейнье невольно покраснел, несмотря на свое дьявольское коварство.
Да, я это знаю, продолжала Адриенна. Я никогда не забуду, что, заступаясь за меня сегодня, вы подвергали себя гневу тетки так как мне известно, что она могущественна, особенно, когда нужно совершить зло
Что касается этого, мы, врачи, ограждены своей профессией от мести врагов с притворным равнодушием заметил Балейнье.
Ах, дорогой доктор, вы не знаете Госпожа де Сен-Дизье и ее друзья никогда ничего никому не прощают и девушка вздрогнула. Я только потому решилась на открытый разрыв с нею, что не могла более выносить их подлого коварства и злости, из чувства отвращения и ужаса Даже если бы мне грозила смерть я бы не удержалась А между тем, продолжала она с очаровательной улыбкой, придававшей необыкновенную прелесть ее лицу, я очень привязана к жизни я люблю жизнь и боюсь даже, что слишком ее люблю, особенно жизнь блестящую, полную красоты и гармонии Но вы знаете, что я безропотно покоряюсь своим недостаткам
Ну, теперь я спокоен, весело заметил доктор, вы улыбнулись Это хороший признак!
Часто это самое мудрое хотя я не знаю, можно ли мне смеяться после угроз тетки?.. Впрочем, что же она может мне сделать? Что значит этот «семейный» совет? Неужели она могла всерьез подумать, что на меня могут повлиять советы каких-то д'Эгриньи и Трипо! Потом эти строгие меры О каких строгих мерах она говорила? Вы не знаете, что она может предпринять?
Между нами, я думаю, княгиня хотела вас только припугнуть Мне кажется, она постарается воздействовать убеждением она задалась целью обратить вас на путь истины. Вы знаете, что она мнит себя чуть ли не матерью церкви![166] лукаво промолвил доктор, которому во что бы то ни стало нужно было успокоить Адриенну. Но оставим это Необходимо, чтобы ваши очаровательные глаза обрели весь свой блеск и могли заворожить, обольстить министра, к которому мы сейчас приедем
Вы правы, милый доктор Надо стараться избегать горя уже потому, что одно из его наименьших зол это забывать о других!.. Однако я пользуюсь вашей любезностью, ничего не объяснив вам толком.
У нас, к счастью, время есть министр живет очень далеко.
Вот в чем дело, начала Адриенна. Я уже говорила вам, почему принимаю такое участие в этом достойном рабочем; сегодня утром он пришел ко мне в отчаянии, его хотят арестовать за сочиненные им песни (надо вам сказать, что он поэт). Юноша уверял меня в своей невиновности и умолял внести за него залог, чтобы он получил возможность свободно работать; если его посадят в тюрьму, семья, единственной опорой которой он является, обречена на голодную смерть. Вспомнив о вашей дружбе с министром, я обещала ему помочь, а так как полиция уже напала на след этого юноши, мне пришло в голову спрятать его у себя. Как объяснила тетка мой поступок, вы знаете! Теперь скажите: можно ли надеяться, при вашей рекомендации, что министр возвратит ему свободу, хотя бы под поручительство, если мы с вами его об этом попросим?
Безусловно Никаких сложностей быть не может. Особенно, если вы расскажете ему все, как было, с вашим обычным сердечным жаром и красноречием
А знаете, дорогой доктор, почему я решилась на такую пожалуй, странную вещь просить вас отвезти меня, девушку, к министру?
Конечно Чтобы самой похлопотать о вашем протеже.
Отчасти да Но главное, чтобы разом оборвать нити гнусной сплетни, которую тетушка не замедлит пустить в ход: вы видели, она уже заставила внести ее в протокол Оттого я и решилась открыто и прямо обратиться к человеку, столь высокопоставленному, и рассказать ему все, как было Я уверена, что он мне поверит голос правды не обманывает
Это очень разумно и дельно задумано! Вы одним выстрелом убьете двух зайцев, как говорят или, лучше сказать, одно доброе дело послужит восстановлению истины в обоих случаях!.. Вы разом развеете гнусную клевету и освободите честного малого!
Ну вот я и повеселела, ожидая столь блестящую перспективу! смеясь, воскликнула Адриенна.
Да ведь и все в жизни зависит от того, как взглянуть на вещи! философски заметил доктор.
Адриенна не имела ни малейшего понятия о сущности конституционного правления[167] и власти его администраторов. Она слепо верила доктору и ни на минуту не усомнилась в том, что он ей говорил. Поэтому она радостно продолжала:
Какое счастье! Значит, когда я поеду за дочерьми маршала Симона, я смогу успокоить бедную мать кузнеца, которая, быть может, теперь смертельно тревожится, напрасно поджидая сына?
Конечно, вы будете иметь это удовольствие, улыбаясь, сказал Балейнье. Мы так будем упрашивать и так заинтересуем министра, что он даст вам возможность сообщить бедной старухе об освобождении сына из тюрьмы еще до того, как она узнает, что его туда посадили!
Какой вы обязательный и добрый! говорила Адриенна. Право, если бы дело было, не настолько серьезно, я бы посовестилась отнимать ваше драгоценное время Но я знаю ваше сердце
Я ничего так не желаю, как доказать вам свою глубокую преданность и искреннюю привязанность! ответил доктор, затягиваясь понюшкой табаку. В эту минуту он случайно взглянул на улицу и сильно испугался, что девушка, несмотря на валивший густой снег, сможет увидеть освещенный фасад Одеона[168]. Ей могло показаться странным, как они попали к этому театру; поэтому Балейнье решил чем-нибудь отвлечь внимание Адриенны от дороги, по которой они ехали.
Ах, Боже, я и забыл! воскликнул он, как будто что-то вспомнив.
Что такое, господин Балейнье? с беспокойством отозвалась Адриенна.
Балейнье хитро улыбнулся.
Я забыл про деталь, очень важную для успеха нашего предприятия.
Что такое? спросила девушка.
Видите, дитя мое, у каждого человека есть свои слабости, а у министра их более, чем у всякого другого. У нашего, например, смешное пристрастие к своему служебному званию Первое впечатление самое важное а оно не будет в вашу пользу, если вы не скажете при приветствии слов господин министр и притом как можно выразительнее.