«Уличные» навыки пригодятся партии в 2000-х гг., когда на повестку дня выступит социальная проблематика. Романтическая борьба с инородцами и «рукой Кремля» постепенно отойдет на второй план. В обиходе появится термин «внутренняя оккупация», под которым понимается любой не «нациократический» режим. В отношении «Партии регионов» и лично Виктора Януковича термин приобретает характер политического штампа.
Одним из наиболее резонансных случаев, который вывел партию на общеукраинский информационный уровень, стало т. н. «дело Билозира». 28 мая 2000 г. во Львове в результате драки погиб известный в регионе композитор и исполнитель, лидер группы «Ватра» Игорь Билозир. Несмотря на неоднозначный характер конфликта, который стал причиной смерти (бытовой конфликт между любителями украинской песни и «русского шансона»), СНПУ сделала все для того, чтобы придать инциденту национально-политический окрас.
Результатом стало невероятное повышение напряжённости и неприязни между украиноязычным большинством жителей Львова и русскоязычными львовянами, которое в любую минуту могло выйти за рамки закона. Апофеозом кризиса стали похороны Билозира, в которых участвовало, по разным подсчетам, от 100 до 150 тыс. человек.
Некоторые СМИ, и среди них партийная газета СНПУ «Социал-националист», настойчиво подчеркивали этническое происхождение обвиняемых (это были русские Дмитрий Воронов и Юрий Калинин). Члены партии пикетировали во Львове местную прокуратуру во время следствия и судебного процесса.
Смерть Билозира стала одним из поводов для усиления критики оппозицией режима президента Леонида Кучмы. Власть обвиняли в невозможности противостоять преступникам, в поддержке русской экспансии в украинское информационное пространство, в промедлении с розыском обвиняемых в преступлении и попытках спасти их от наказания, в коррупции, в обнищании украинского народа, в сокрытии от общественности достоверной информации, в безразличии к судьбе украинской культуры и даже в попустительстве «масонам»[21].
Тема не была забыта вплоть до событий августа 2002 г., когда проходил апелляционный суд по делу Билозира. Во время процесса представители местных ячеек партий «Единство» и «Собор» устроили пикетирование помещения суда, требуя применения к обвиняемым в убийстве отмененного в Украине смертного наказания.
Львовские события вызвали ожидаемую реакцию общественных сил, которые отстаивали интересы русскоязычных граждан Украины и Украинской православной церкви. В частности, в СМИ сообщалось, что «Союз православных граждан» обратился к президенту России Владимиру Путину с призывом защитить этнических русских на Украине. Жесткие обвинения в адрес украинской власти раздавались во время заседания координационного совета Русского движения Украины 9 июля 2000 г., которое также апеллировало к Путину.
Определенный отголосок львовские события и последовавшие за ними «языковые» эксцессы имели в восточных регионах Украины. Во время заседания сессии Донецкого областного Совета 30 июня 2000 г. ряд депутатов, пользуясь случаем, затронул вопрос о предоставлении русскому языку в Донбассе статуса государственного.
Трагический инцидент имел и международный резонанс. Российский МИД обнародовал соответствующую ноту протеста. 17 июля 2000 г. тогдашний посол РФ на Украине Иван Абоимов возложил ответственность за львовскую ситуацию на украинские органы государственной власти, действия которых квалифицировались как «поощрение» к повторению подобных инцидентов в будущем. Особенно резкой критике он подверг позицию руководителей Львовской области, обвинив последних в провоцировании антироссийской кампании.
19 июля того же года эти и другие претензии к львовским властям были воспроизведены в специальном заявлении Государственной Думы РФ. Украине вменялось в вину недобросовестное выполнение Договора о дружбе, сотрудничестве и партнерстве («Большого договора») и международных гуманитарных обязательств, дискриминация русского языка, планомерное сокращение количества русскоязычных школ. Претензии относительно языковой политики на Украине прозвучали и со стороны тогдашнего главы правительства России Михаила Касьянова.
Ситуация несколько разрядилась в конце июня 2000 г., когда депутаты Львовского городского Совета несколько смягчили позицию по языковым вопросам, которую они заняли сразу после трагического события. В принятом горсоветом 29 июня 2000 г. постановлении «О защите звуковой среды в г. Львове» было изъято требование запрещения исполнения в городе русскоязычных песен, которое содержалась в проекте указанного документа от 15 июня. Его заменили на более умеренное: запрещение «вульгарных иноязычных песен».
Однако немало публикаций местной прессы по-прежнему изобиловало чрезвычайно эмоциональными заявлениями. Праворадикальными организациями был проведен ряд митингов и пикетирований властных структур, раздавались призывы к смене областного милицейского руководства, а отдельные СМИ распространяли идеи о том, что власть является «не украинской», а «московской и масонской». Члены местной организации УРП совершили попытку сформировать и легализовать в виде структур «добровольных народных дружин» собственные «отряды украинизации».
Бросается в глаза, что в канун волнений, вызванных смертью Билозира, среди значительной части местных жителей сложилось заметное недовольство криминогенной ситуацией в регионе. Возникло даже своеобразное ощущение «загнанности в тупик», потери национального корня.
Избиение Билозира рассматривалось многими горожанами как следствие беспомощности правоохранительных структур перед преступностью. В частности, перед событиями 28 мая в городе было совершено нападение на одного из солистов группы «Пикардийская терция». В местных СМИ отмечалось также, что от покушений с начала 2000 г. пострадало много предпринимателей. Во Львове националистами распространялась мысль, что жители города становятся незащищенными перед криминальным миром. Массовые похороны Игоря Билозира, с этой точки зрения, подавались как протест против криминалитета и русского присутствия.
Вся без исключения русская поп-музыка стала восприниматься многими жителями Львова как проводник пропаганды криминальной субкультуры. Она характеризовалась местными журналистами не иначе, как «блатная русская попса». (Кстати, похожие формулировки были воспроизведены в 2004 г. в письме «12-ти аполитичных литераторов» в поддержку тогдашнего кандидата в президенты Украины Виктора Ющенко).
Возможно также, что волна недовольства на Западной Украине в мае и июне 2000 г. была связана с раздражением тяжелыми экономическими условиями, в частности безработицей. Для экономического кризиса типичным является поиск «козла отпущения», на роль которого замечательно подходили «чужестранцы», в данном случае этнические русские. Из них легко было создать образ врага, агента иностранного государства, криминального авторитета и любителя грязной «блатной попсы», который подготовил коварное убийство украинского композитора.
Провокационную роль в активизации массового протеста сыграла позиция львовской интеллигенции. Еще до смерти Билозира Научное общество им. Шевченко обратилось во Львовский областной совет с требованиями относительно изменений в этнокультурной сфере. При этом резкой критике подвергалась деятельность украинских русскоязычных СМИ наподобие телеканала «Интер» или газеты «Факты».
Трагическая смерть исполнителя давала им повод усилить, в терминологии исследователя национализма Эрнеста Геллнера (Ernest Gellner), «ирредентистскую» пропаганду, то есть активизировать требование, чтобы гуманитарная политика государства формировалась исключительно на принципах монокультурной чистоты, подразумевающей знакомую со времён гитлеровской Германии связку «однако страна одна культура один язык». Все эти события нельзя рассматривать вне влияния, которое на них оказывали общеполитические факторы, действовавшие на Украине. Трагические события вокруг гибели Билозира происходили в условиях кардинальных политических сдвигов того времени.
В канун описываемых событий президент Леонид Кучма, заклейменный в июне в 2000 г. как представитель «масонской» и «чужбинной» власти, предпринял шаги, которые привели к драматичным изменениям в политической ситуации и самым серьезным образом отразились на судьбе возглавляемого им режима. В декабре 1999 г. он внес на рассмотрение Парламента для утверждения на должности главы Правительства кандидатуру Ющенко, к которому благосклонно относились международные финансовые круги и значительная часть политикума на западе и в центре страны.
Назначение Виктора Ющенко руководителем правительства Украины, однако, неожиданно повлекло коренные изменения в расстановке политических сил. Своими первыми шагами новый премьер заручился максимальной поддержкой национал-демократических фракций парламента, симпатиями националистов и «национальной» интеллигенции. На него возлагали надежды избиратели западного и центрального регионов Украины. Устранение левого руководства парламента значительно ослабило стимулы к сохранению единства между центристами и правыми в борьбе с общим врагом в лице «коммунистической угрозы».
Все это происходило на фоне развернутой в январе 2000 г. вице-премьером Юлией Тимошенко борьбы на энергетическом рынке, которая задевала интересы близких к президенту Кучме бизнесменов. В то же время «большевистский переворот» в парламенте усилил предпосылки для последующего дистанцирования Социалистической партии Украины от КПУ. Это, в свою очередь, сказалось на поисках председателем СПУ Александром Морозом партнеров по противостоянию режиму Кучмы среди политических сил, не относящихся к «левому» участку спектра.
Таким образом, на переломе 19992000 гг. сформировались условия, которые определили смену политической практики правых сил. От ориентации на режим Кучмы в борьбе с «коммунистической угрозой» они стали переходить к более резкому лавированию и сочетанию избирательной поддержки власти (как в случае с «большевистской революцией») с полу-оппозиционной деятельностью и риторикой.
Постепенно стали вырисовываться первые контуры будущего «оранжевого» проекта, опирающегося на личную харизму национал-либерального по своим взглядам Ющенко и направленного на мобилизацию социального протеста в преимущественно аграрных регионах центра и запада Украины.
Протест, который неуклонно расширялся и усиливался, был направлен в значительной мере против крупного капитала отечественного происхождения («олигархов»), хотя и лично Ющенко, и его окружение были плотно связанны с крупным бизнесом. На западе страны протестное движение приобрело этнокультурный характер, совмещаясь с сильными этно-националистическими, антироссийскими и антикоммунистическими настроениями, общими по своей природе и происхождению. (Социолог Наталия Панина отмечала, что электорат Ющенко был значительно более подвержен антисемитским и ксенофобским тенденциям, чем избиратели его оппонента[22].)
Такая ситуация усилила спрос на общественно-политические «услуги» со стороны ультраправых групп, в первую очередь их флагмана в лице СНПУ, которая в радикальной версии артикулировала требования своих более умеренных и респектабельных партнеров в правом политическом лагере. Первым свидетельством радикализации украинской политики стали события 9 марта 2000 г., когда до тех пор неизвестная молодежная праворадикальная группа «Самостійна Україна» под лозунгами возобновления «национальной революции 1990 г.» захватила офис ЦК Компартии Украины в Киеве. При этом правыми активистами были выдвинуты требования запрещения КПУ, проведения люстрации, предоставления официального статуса ветеранам УПА, выдворения Черноморского флота России с территории Украины, «дерусификации и деколонизации» государственного образования и науки.
16 марта премьер-министр Ющенко, комментируя на встрече со студентами ситуацию вокруг захвата дома КПУ, заявил, что ему «абсолютно понятны мотивы и, возможно, некоторые эмоции этих ребят». Отдельные наблюдатели усмотрели в этих словах определенное поощрение радикальных форм протеста, как и радикального украинского национализма в целом. Похожую позицию заняло немало правых политиков, в частности руководителей «Народного Руха Украины». «Молодой Рух» и СНПУ организовали пикеты около офисов Генеральной прокуратуры и Киевской городской администрации.
Таким образом, события мая и июня 2000 г., связанные с гибелью Игоря Билозира, составляют важное звено в процессе подчинения и мобилизации националистами народного недовольства с целью расшатывания «антинационального» режима Леонида Кучмы.
СНПУ сыграла свою заметную роль, окончательно сформировав свой узнаваемый образ в глазах сторонников и оппонентов. Особенных электоральных дивидендов агрессивное поведение членов партии на первом этапе не дало. Среди причин этого не последнюю роль играла внешняя атрибутика, символика и специфический дресскод и руководство партии это четко осознавало. Для того, чтобы окончательно понять это, понадобилось несколько провальных выборов, итоги которых подтолкнули руководство партии к ее ребрендингу, поиску менее радикального и более респектабельного имиджа.
Стажировка в Чечне
События «Евромайдана» 201314 гг. и крымский кризис, обострившие российско-украинские отношения, вскрыли целый ряд подробностей о неизвестных страницах в биографиях украинских националистических лидеров. В марте 2014 г. глава партии «Свобода» Олег Тягнибок и несколько его однопартийцев стали фигурантами уголовного дела и объявлены в розыск. Правда, дело против них завели следственные органы не Украины, но России[23].
Как сообщил официальный представитель Следственного комитета России Владимир Маркин, в 90-е годы будущий лидер «Свободы» Олег Тягнибок выступал против федеральных сил на стороне чеченских сепаратистов. Вместе с ним воевали члены УНА-УНСО Игорь Мазур, Валерий Бобрович, Дмитрий Корчинский, Андрей Тягнибок (брат Олега Тягнибока), Дмитрий Ярош[24], Владимир Мамалыга, Александр Музычко (Сашко Билый) и другие лица, имена которых следствие пока не установило.
«В зависимости от роли каждого они подозреваются в совершении преступлений, предусмотренных ст. 209 УК РФ (создание устойчивой вооруженной группы (банды) в целях нападения на граждан, руководство такой группой (бандой) и участие в совершаемых ею нападениях)», уточнил Маркин.
Их банда в 19941995 гг. участвовала в боевых действиях против федеральных сил на стороне вооруженных формирований под руководством полевых командиров Шамиля Басаева и Хаттаба. Руководителями банды были Мазур, Бобрович, Корчинский и другие, в ее состав также входили братья Тягнибок, Ярош, Мамалыга и иные неустановленные лица. В 2000 г. незаконные вооружённые формирования, в которые входили и украинские националисты, участвовали в боестолкновениях с военнослужащими Псковской дивизии ВДВ в районе села Улус-Курт Чеченской республики.