Уместно сказать здесь несколько слов о святителе. Митрополит Петр родился на Волыни и 12 лет от роду поступил в один из тамошних пустынных монастырей, где, исполняя неуклонно и неустанно все правила монастырского устава и всякие работы, вместе с тем занимался и иконной живописью. По пострижении в иноки он был удостоен сначала дьяконского, а потом пресвитерского сана. Затем он удалился в пустынное и уединенное место на реке Рате в Галиции и основал там монастырь. Весть о его святой жизни вскоре распространилась по окрестностям, и в его монастырь стали приходить на богомолье из далеких стран. Объезжая митрополию, посетил его и киевский митрополит Максим. По смерти Максима галичский князь Юрий Львович уговорил св. Петра отправиться в Константинополь для поставления в митрополиты галичские. После многих просьб св. Петр согласился. В Константинополе он был принят с большой честью и посвящен в митрополиты всея Руси, хотя этого сана самовольно добивался игумен Геронтий. Вслед за поставлением Петр отправился в Киев, пробыл там один год, а затем переселился во Владимир на Клязьме. В то время между собой соперничали Москва и Владимир. Св. Петр чувствовал склонность к московскому князю, вызывавшуюся как личными качествами самого князя, так и тем положением, какое занимала в то время Москва. Св. Петр, несомненно, предвидел в ней зачатки будущего государства и решил переселиться в Москву и перенести туда митрополию, что он и исполнил, основав сперва свой Митрополичий двор при церкви Рождества Иоанна Предтечи на Бору. Как уже было сказано, св. Петр скончался 4 декабря 1326 года с молитвой на устах и с воздетыми к небу руками.
В северо-западном углу собора почивают открытые мощи Ионы, митрополита киевского и всея Руси, обретенные в одно время с мощами св. Петра. Мощи почивают в богатой серебряной раке с таким же балдахином, устроенными по усердию царя Федора Ивановича. Над мощами, на стене, находится образ Св. Ионы прекрасного письма и вышитое шелками и золотом изображение его на древнем покрове. Замечательно, что в 1812 году святые мощи эти остались неприкосновенными. Остался даже цел серебряный подсвечник у мощей.
Подле иконостаса, у южных дверей, почивают открытые мощи митрополита Филиппа II, принявшего мученическую смерть в 1570 году[75]. Мощи св. Филиппа 68 лет почивали в Соловецком монастыре, откуда в 1652 году по воле царя Алексея Михайловича торжественно перенесены в Успенский собор. По чудному стечению обстоятельств мощи св. Филиппа положены на том самом месте собора, где он с христианским терпением перенес кару царя Ивана Васильевича Грозного. Именно тут в 1568 году опричники, не дав кончить литургии, сорвали с митрополита священные одежды и вытолкали его из церкви.
Там же почивают под спудом мощи св. митрополитов Феогноста, Киприана и Фотия: Феогноста в Петропавловском приделе, Киприана и Фотия в юго-западном углу собора.
Сверх того, по северной, западной и южной стенам собора погребены митрополиты московские и всея Руси Филипп I, Геронтий, Симон, Макарий и все патриархи всероссийские, кроме Никона: Иов, Гермоген, Филарет, Иоасаф, Иосиф, Иоасаф II, Питирим, Иоаким и Адриан последний патриарх всероссийский.
В Петропавловском приделе находятся в особых ковчегах разные частицы святых мощей, как-то: правая рука и локоть апостола Андрея Первозванного, глава Григория Богослова, глава Иоанна Златоуста, глава мученика Авксентия, части мощей Иоанна Крестителя, Георгия Великомученика, князя Владимира, часть мощей Преподобного Сергия и проч[76].
У западной стены собора, близ мощей св. Киприана и Фотия, помещается бронзовый литой шатер, весьма искусно сделанный котельного дела мастером Дмитрием Сверчковым в 1627 году по повелению патриарха Филарета подражание пещере Св. Гроба в древнем Иерусалиме. Здесь находится кипарисный Гроб Господень, в котором сначала была положена Риза Иисуса Христа, а потом Плащаница, присланная в дар царю Михаилу Федоровичу от персидского шаха Аббаса, которую он взял из Мцхетского собора при покорении Грузии.
У столпов, поддерживающих своды собора, устроено два места: у левого царское. Оно шатрообразное, с витыми вызолоченными колоннами и резным двуглавым орлом над балдахином, обитое парчой и золотым галуном. У правого патриаршее, также с шатром, утвержденным на каменных столпах, обитое малиновым бархатом, украшенное образами и крестом наверху, более древнее, нежели первое. Около креста две надписи. Первая: «Владычице! Приими молитву рабов своих и избави нас от всякия нужды и печали». Вторая: «Ты еси Богородице оружие наше истинно, ты еси и заступнице, к тебе прибегаем, да избавиши нас от врагов наших, возвеличим тя вей пренепорочную Матерь Бога нашего ю же осени Дух Святый». Тут же стоит и посох св. Петра из черного дерева.
Против южных дверей находится еще третье, весьма древнее великокняжеское место, называемое Мономаховым престолом. Оно все из орехового дерева, от времени уже почерневшего, и носит на себе отпечаток византийского искусства, но работано в Москве в XVI веке. Мономаховым оно называется потому, что на нем изображены события из жизни Мономаха.
Из других предметов заслуживают внимания так называемые Корсунские врата, у южных дверей. В старину они назывались «золотыми», потому что расписаны по медным листам золотом. На них представлены Господние и Богородичные праздники и происшествия библейские и новозаветные, а внизу есть и мифологические изображения. Двери эти по древности и стилю работы очень редки. Они взяты св. Владимиром из Корсуня и находились прежде в суздальском соборе Рождества Богородицы. Здесь они с 1401 года.
Затем посреди собора висит серебряное паникадило весом более 20 пудов. Оно вылито шведом Гедлунгом из серебра, отбитого казаками у французов во время их бегства из России. До 1812 года тут висело замечательное главное паникадило в шесть ярусов, весом более чем в 60 пудов серебра. Оно было сделано в Венеции и стоило 35 тысяч червонных. Паникадило это похищено и разломано на куски французами.
Ризница Успенского собора одна из драгоценнейших, В ней хранится много священных и дорогих вещей, важных и по своей глубокой древности, и по своим историческим воспоминаниям. Укажем на некоторые из них.
Сосуд, известный под названием «Августовой крабии», крабницы, или крабчицы. Он сделан из яшмы с финифтяной змейкой символом вечности. По преданию, этот сосуд принадлежал императору Августу и подарен восточным императором Алексеем Комниным великому князю киевскому Владимиру Мономаху вместе с царскими регалиями: скипетром, бармами и венцом. Сосуд с крышкой, несомненно, есть замечательная древность. Из него помазывают наших государей миром при венчании на царство.
Семь Евангелий. Первые два, весьма древние, пергаментные, на греческом языке. Третье, писанное самим св. Ионой-митрополитом, украшенное жемчугом. Четвертое болгарского письма, в золотом окладе, с цельными драгоценными каменьями по древнему обычаю. Пятое, писанное кистью красивым почерком, с искусной живописью, особенно в заглавии, труд царевны Ирины Михайловны, тетки Петра Великого. Шестое, в богатейшем окладе, пожертвованное царем Федором Ивановичем. Седьмое, относящееся к 1693 году, дар царицы Натальи Кирилловны. Это Евангелие единственное в своем роде по богатству и огромности. Обе доски оправлены чеканным толстым золотом с алмазами, яхонтами и изумрудами необыкновенной величины, и на них весьма искусно вырезаны изображения святых евангелистов и некоторых других святых. По приказанию императрицы Екатерины II оклад этого Евангелия был оценен, и найдено, что он стоил тогда 200 тысяч рублей (1770 г.).
Из крестов замечательны: кипарисный в золотом окладе дар боярина и конюшего Бориса Федоровича Годунова (1594 г.); серебряный с финифтью и разными мощами дар думного дворянина Игнатия Петровича Татищева (1595 г.); большой, золотой, гладкий дар царей Ивана и Петра Алексеевичей (1683 г.); крест царя Константина, носимый во время крестных ходов.
Под этим же названием до 1812 года тут хранился и тот священный крест, который спас жизнь Петра Великого, имевшего его на себе во время Полтавской битвы; пуля, направленная в грудь, остановилась в кресте, где на краю левого затвора и заметен был ее след. Он был четвероконечный, в 5 вершков, обложен золотом с драгоценными каменьями и получен царем Федором Ивановичем с Афонской горы. При нашествии неприятелей его похитили.
Из множества драгоценных сосудов особенно обращают на себя внимание следующие: Два потира, привезенные св. Антонием Римлянином в 1106 году из Рима в Новгород, откуда они взяты в числе трофеев царем Иваном Васильевичем Грозным. Один из них, ориентального оникса, есть одна из редчайших вещей этого рода, коей нельзя назначить иены; а другой из восточной яшмы, с яхонтовой решеткой, стоящий по крайней мере 25 тысяч рублей серебром.
Заслуживают внимания и другие сосуды с полным прибором. Например, царя Ивана Васильевича, золотой, весом 7 фунтов; царя Федора Алексеевича, весом 30 фунтов; Екатерины II, изящной отделки, украшенный бриллиантами, яхонтами и превосходными антиками, резанными на драгоценных каменьях. Сосуды эти императрица своими руками поставила на жертвенник собора 9 июля 1775 года во возблагодарение Богу за славный мир с Портой.
Золотые сосуды, присланные Александром I из Парижа, весьма изящной французской работы. Они хранятся в особом футляре. Сосуды костяные с янтарными рукоятками дар и труды императрицы Марии Федоровны. На них собственноручная надпись императрицы: «На память благополучного возвращения любезного моего супруга (Павла Петровича) из похода против шведов сентября 18 дня 1787 года, собственных трудов моих: Мария». Принадлежащие ко всем этим сосудам пелены и воздухи весьма богаты и великолепны. Особенным великолепием отличается пелена вклада царя Бориса Федоровича Годунова. Крест посредине ее сделан из такого крупного жемчуга, которому теперь едва ли можно сыскать подобного, а в центре креста находится весьма редкой величины изумруд.
Из священнослужительских одежд, находящихся в ризнице, многие украшены жемчугом и драгоценными каменьями. В их числе замечательно сделанные собственными руками императрицы Екатерины II в 1779 году.
Сверх того, в ризнице хранятся употребляемые в праздничные дни покровы на мощи святых угодников, унизанные жемчугом и драгоценными каменьями. В числе их дар царя Алексея Михайловича пелена к образу Владимирской Богородицы.
В ризнице же находятся: простая ложка из рыбьей кости, принадлежавшая св. митрополиту Ионе, огромное золотое блюдо, пожертвованное князем Потемкиным-Таврическим, и разные другие вещи, между которыми заслуживают особенного внимания золотые венцы, употреблявшиеся при бракосочетании русских князей и царей, и финиковые ветви, кои получаемы были нарочно из Палестины и с коими члены царской фамилии стояли в церкви в неделю Ваий и хаживали на Лобное место при шествии патриарха на осле. Эти ветви разной величины. Листья их сплетены в косы, одни фонариками, другие бантами, а рукоятки обвиты или бархатом, или парчой,
В соборной ризнице можно видеть также много рукописных книг, драгоценных потому, что они относятся к временам, давно прошедшим, и потому еще, что почти все они составляли собственность митрополитов и патриархов. На некоторых из них есть собственноручные надписи.
Не входя в перечисление других вещей, составляющих церковную утварь, заметим, что почти вся утварь серебряная и в известных местах вызолочена. В одном иконостасе, с достоверностью можно сказать, серебра более 50 пудов, кроме ушата вклада царя Алексея Михайловича, в котором веса 2 пуда 46 золотников, 10 лампад перед местными образами весом более 8 пудов серебра, ведра, несколько старинных кружек, стоп, ковшей и проч. серебряных же без позолоты и с позолотой вещей.
Большой Успенский собор кроме всех перечисленных древностей, богатств, святынь имеет еще для России и то значение, что в нем, как в первенствующем русском храме, совершается искони священное коронование и миропомазание на царство российских монархов. Первое торжественное коронование совершилось в нем в 1498 году: был коронован малолетний Дмитрий дедом своим великим князем Иваном III Васильевичем.
Расскажем кратко, как это совершилось:
Коронованный Дмитрий был родным внуком Ивана III от первого сына Ивана. В последнее десятилетие княжения Ивана III в Москву проникла так называемая жидовская ересь. Митрополит Симон ревностно начал преследовать ересь, но она была уже настолько распространена, что проникла в самые княжеские хоромы. Тайным образом покровительствовала ей и невестка великого князя Елена, вдова сына его Ивана. Так как на стороне Елены были все самые могущественные бояре, то и явился вопрос: кому наследовать после великого князя внуку ли его Дмитрию, сыну Елены, или второму сыну великого князя Василию, рожденному от второго брака его с Софьей? Внук имел больше приверженцев, потому что мать его Елена пользовалась большей любовью; Софья же, гордая и властолюбивая, не была любима. Неожиданное обстоятельство заговор против жизни Дмитрия, в котором будто бы участвовали Софья и Василий, решило дело в пользу Дмитрия: Иван III решил венчать его на царство.
В сопровождении бояр и приближенных великий князь ввел внука в Успенский собор, где митрополит с епископами и многочисленным духовенством пел молебен Божьей Матери и св. Петру, Среди собора поставлен был амвон и на нем три седалища: для великого князя, Дмитрия и митрополита. Вблизи этого места, на столе, лежали венец и бармы Мономаховы. После молебна великий князь и митрополит сели, а Дмитрий стоял перед ними на верхней ступени амвона. Великий князь сказал: «Отче митрополит! Издревле государи, предки наши, давали великое княжество первым сынам своим, и я также благословил оным моего первородного Ивана; но по воле Божьей его не стало: благословляю ныне внука Димитрия, его сына, при себе и после себя великими княжествами Владимирским, Московским, Новгородским и ты, отче дай ему благословение».
После этого митрополит возложил руку на голову Дмитрия и молился, чтобы благодать Божья снизошла на него. Два архимандрита подали бармы, и митрополит, ознаменовав Дмитрия крестом, передал бармы великому князю, а тот возложил их на внука. Митрополит произнес при этом следующую молитву: «Господи Вседержителю и Царю веков! Се земной человек, тобою сотворенный, преклоняет главу в молении к тебе, Владыке мира. Храни его под кровом своим: правда и мир да сияют во дни его, да живет с ним тихо и покойно в чистоте душевной».
Тут архимандриты подали великому князю венец, а великий князь возложил его на внука. При этом митрополит произнес: «Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа!» Затем прочитана была ектенья и молитва Богородице, после чего возглашено многолетие обоим великим князьям, Митрополит встал и вместе с епископами поздравил деда и внука, за ним сыновья государевы, бояре и все знатные люди. В заключение великий князь сказал внуку: «Внук Дмитрий! Я пожаловал и благословил тебя великим княжеством, а ты имей страх Божий в сердце, люби правду, милость и пекись о всем христианстве».